– Какие правила? – спрашиваю у него, чуть повернув лицо в его сторону, чтобы он точно услышал меня, музыка довольно громкая. Мы стоим справа от импровизированной сцены, его рука покоится на моей талии, все еще, и я не понимаю, какого черта не сбрасываю ее оттуда. Он просто теплый, да. Не то чтобы вечером в Валенсии резко становилось холодно, конечно… Но я пытаюсь убедить саму себя в том, что тепло – это то, что мне сейчас нужно, и именно поэтому он все еще не получил по рукам.

– Танцуешь, побеждаешь, идешь на свидание, – пожимает он плечами, – все банально.

– Объясняешь ты, конечно… – хмыкаю. – Подробнее можно? Кто победителя выбирает? Что танцуем? Не нужно ли заранее репетировать?

Во время моего вопроса Матео, судя по всему, объявляет первую пару, и те выходят в центр. Включается музыка. Что-то из латиноамериканской программы… Похоже на джайв, по крайней мере по первым нотам.

– Победителя определяем аплодисментами, – наконец отвечает он, – танцуем то, что включают. Репетировать заранее? – Он хмыкает. – Со мной нет.

– Черт, а как ты будешь танцевать так?! Будет удобно? Не нужно снять? – беспокоюсь за него, даже отрываюсь от танца и поворачиваюсь к нему.

– Что? – Он осматривает себя. Снимать ему явно больше нечего, и меня искренне забавляет его реакция. – Снять что?

– Корону, – отвечаю ему и снова слушаю, как искренне он смеется, совершенно не реагируя на мои уколы в его сторону. Я невольно думаю о том, что сказал бы мне Марк, обратись я к нему… Машинально прикасаюсь к губе, где только час назад прятала ранку под слоем помады. Знаю я, что он сказал бы мне…

Черт.

– А ты забавная, красавица, – говорит мне мой партнер. – Но тебе и правда не стоит переживать за номер. Просто иди за мной, доверься.

Не отвечаю ему ничего. Доверься… Это слишком сложно, учитывая мой жизненный опыт. Все, кому я доверяла, так или иначе меня предавали. Поправочка: все мужчины, которым я доверяла. Папа ушел, когда я была подростком. Потом Андрей уехал, оставив только воспоминания и крошечное тату. Марк… даже думать не хочу.

Поэтому довериться мне очень сложно, особенно чужому человеку.

– Музыка у всех одинаковая? – игнорирую вопрос доверия и дальше спрашиваю все, что меня волнует. Даже такое выступление я не могу пустить на самотек, каждый выход на сцену должен быть идеальным для меня, я не умею иначе. Меня с детства учили так и никак по-другому, поэтому я должна знать максимум информации.

– Не-а, – отвечает он и какого-то черта прижимает меня чуть ближе к себе. И… да. Он все еще держит меня за талию, что за чертова наглость?

– Притормози, парень. Сто-о-о-олько информации, не успеваю обрабатывать, – хмыкаю, складывая руки на груди. Меня бесят его молчаливость и односложные ответы, неужели так тяжело просто сказать все, что я спрашиваю? Я же не прошу у него ПИН-код от карты, в конце концов.

– Слушай, – наклоняется он к моему уху. В этот момент первая пара заканчивает свой не суперумелый джайв (не могу даже назвать это джайвом). Публика, видимо, тут не особенно требовательная, потому что аплодисментов пара срывает довольно немало, – ты на отдыхе, так отдыхай. Расслабься, кайфуй, слови ритм. Нам включат что-то красивое, потанцуем, будет круто. Не напрягайся, ладно? Это лишнее, ты не на чемпионате мира.

Не то чтобы я очень волновалась на чемпионате мира, если честно. Тогда у меня был партнер, который был уверен во всем, как скала, и я спокойно могла на него положиться. Андрей буквально заряжал меня своей уверенностью и никогда не давал нервничать. Этот же… немного бесит, и его уверенность скорее раздражает, чем передается мне. Заносчивый засранец.

Спрашивать у него еще хоть что-то не решаюсь. Ничем хорошим и информативным это точно не кончится, толку от него… Он стоит так, словно уже победил, но ведь даже не знает, умею ли я танцевать. Как и я не знаю, умеет ли он. Опозоримся и разойдемся, будет суперское завершение вечера…

Я вдруг ловлю парня на том, что он все еще не отодвинулся от меня после того, как шептал мне на ухо. Мне становится неловко, и я отклоняюсь, глядя на него.

– Ты чего?

– Пахнешь так… – внезапно выдает он. – Чем-то…

– Это клубника, ваниль и миндаль, – выдаю я на автомате. Необычное сочетание, но я сотню лет уже, кажется, не меняю парфюм. Разобрать нотки просто так почти нереально, а сам запах, как по мне, легкий, ненавязчивый, но при этом очень вкусный.

– М-м… – мычит он и, могу поспорить, снова щурится. Чертовы маски… – Вкусно пахнет, – говорит и наконец-то отодвигается от меня, но руку все еще не убирает.

И я не убираю. Все еще.

Все остальные выступления мы смотрим молча, просто стоим и наблюдаем за парами, хотя внутри меня бушует целый океан эмоций, а в голове вертится миллион вопросов. Но я не озвучиваю ни одного, из чертового принципа, чтобы не потешить самолюбие этого засранца.

Вторая пара танцует ча-ча-ча, третья – самбу. На самом деле танцуют все больше как любители, я ориентируюсь только по музыке. Только у четвертой пары есть ясность картины, и я легко узнаю в движениях пасодобль. Девушка явно занималась танцами, а парень отлично следует за ней, почти не сбиваясь с ритма. Выходит красиво, я даже аплодирую.

На самом деле все равно, кто и как двигается. Тут такая восхитительно-волшебная атмосфера, что любой танец будет выглядеть божественно. Побережье, звездное небо, легкая подсветка, громкая музыка, красивые люди, все в крутом настроении и…

– Наша очередь, – снова шепот в ухо, и он тянет меня за собой в центр этой сцены. Внезапно до меня доходит ужас происходящего: у меня катастрофически голое платье. Какие, к черту, танцы?

– Слушай, мое платье… – говорю ему в ужасе, оглядывая себя, но он не дает мне договорить, перебивая:

– Охренительное. Точнее, ты в нем. Что не так?

– Слишком открыто, не для танца, – волнуюсь, пропуская мимо ушей комплимент. Подумаю об этом чуть позже.

– Ну ты же не без трусиков, правда? – усмехается он, и я испуганно верчу головой. С ума сошел?! – Ну и не парься тогда. Все прилично будет.

Я почти уверена, что вижу под маской его подмигивание, и выдыхаю. Как довериться-то, а? Как…

Но тут мои девчонки начинают поддерживать нас аплодисментами, и к ним подключается вся толпа, я просто не могу уйти, это непрофессионально! Не так меня учили…

Приходится расслабиться, выдохнуть, а потом снова напрячься, когда из колонок начинает звучать мелодия для румбы. Черт, серьезно?

Я не успеваю подумать о том, как начать, когда сильные руки перехватывают меня поперек живота и прижимают к сильному телу сзади. Резко, мощно, неожиданно. Я даже лишаюсь последнего воздуха в легких от этой наглости, но возмущаться нет времени: мы уже танцуем, и меня потихоньку затягивает в этот омут.

В такой позиции мы двигаемся несколько секунд, словно примеряясь друг к другу, и я почти готова поклясться, что чувствую, как он зарывается носом в мои волосы на затылке и вдыхает их запах.

Он что, чертов фетишист?!

Не успеваю развить эту мысль. Он берет меня за руку, раскручивает, снова прижимает к себе, но уже лицом к лицу… Мне удивительно комфортно в его руках, тут я понимаю, что как партнеру по танцам и правда могу ему довериться. Не могу объяснить почему, тело решает это за меня.

И мы танцуем…

Он явно занимается или занимался раньше бальными танцами. Парень очень хорош, и я уверена, что танец наш смотрится очень зрелищно.

Мне приходится удерживать подол платья, когда парень крутит меня на скорости, но я справляюсь с задачей. Он притягивает меня к себе снова спиной, я красиво приседаю, скользя по его телу, ловлю кучу восторженных взглядов из толпы и улыбаюсь, чувствуя себя настолько в своей атмосфере…

Удивительно, но мы ни разу не сбиваемся с ритма, будучи абсолютно незнакомыми людьми. Румба – сложный танец, в ногах запутаться можно по щелчку пальцев, но у нас выходит все так слаженно, словно мы репетировали до этого пару десятков раз.

Он наклоняет меня, прикрывая открывшееся бедро ладонью, за что я ему очень благодарна, а потом и вовсе, даже не спросив меня, делает поддержку…

Это слишком интимно в данной ситуации, но танец есть танец, и я поддаюсь, обхватывая его торс ногами. Наклон, мир переворачивается, а затем парень поднимает меня за талию.

Музыка затихает, он медленно опускает меня, я снова всем телом скольжу по его торсу. Одну ногу ставлю на песок, а вторую он держит под коленом, делая красивую позу в завершение.

Мы тяжело дышим, прислоняемся лбами. Нос к носу, слишком, черт возьми, близко! Толпа взрывается аплодисментами, Матео что-то говорит в микрофон, я не понимаю ни слова, только какого-то черта так и продолжаю стоять с этим парнем и смотреть на его маску, пытаясь рассмотреть его глаза.

Это все до ужаса странно, что-то прямо сейчас происходит со мной, около меня, вокруг меня, но я не могу вернуться в нормальную жизнь, пока не пойму, какого черта этот парень так похож на…

– Андреас и Яна, – говорит Матео, и это я уж понимаю. – Has ganado!

– Что он сказал? – шепчу, хотя едва ли меня слышно из-за криков толпы.

– Что мы победили, – говорит парень. Киваю. Хорошо… Круто, разве нет? Но все еще что-то не то.

Вдруг меня ошпаривает волной его энергии. Он просто хватает меня за руку и утаскивает оттуда, забив на то, что мы победили, на то, что парни все еще что-то говорили именно нам. Я краем сознания, кажется, понимаю, что происходит, по крайней мере догадываюсь, но нет.

Черт возьми, нет!

Не бывает таких совпадений, более того, я к таким совпадениям просто не готова. Паника накрывает меня с головой, я сама не понимаю своих эмоций, но буду счастлива, если этот парень окажется просто городским сумасшедшим, но точно не Андреем, моим бывшим партнером, другом, парнем…

Мы отходим метров на пятьдесят, когда он останавливается на берегу моря. Волны касаются кончиков наших пальцев, когда одним движением от срывает сразу две маски. Свою и… и мою.

– Ну привет, красавица, – говорит мне Андрей Воронцов с широкой улыбкой на губах и тут же обнимает так крепко, что весь мой страх начинает разрушаться.

– Привет, Андрюш, – шепчу я ему, обнимая в ответ за шею и вскрикиваю, когда он поднимает меня и кружит, громко хохоча.

Вот где я видела эту ямочку. И вот почему мы так идеально совпали в танце…

Он продолжает меня кружить, а я крепко обнимать его и надеяться, что слезы, которые уже собрались под веками, не сорвутся и не потекут по щекам. Я не готова плакать, просто настолько эмоциональный момент, что иначе не получается.

Это больше, чем встретить старого друга. Это даже больше, чем встретить бывшего парня. Андрей был огромной частью моей жизни, которую я очень тяжело отпускала и пыталась забыть.

И забыть не смогла. И видимо, никогда не смогу больше.

Глава 7
Андрей

Женя Трофимов, «Комната культуры» – «Привет»

Когда мне было восемнадцать, родители решили переехать жить в Европу. Мы исколесили кучу стран, прежде чем они поняли, что выбор был неправильным и всем нам стоит вернуться домой. Я уезжал с легким сердцем и верой в будущее, но все-таки с грузом на душе. Он не отравлял мою жизнь, не тянул на дно, но иногда больно давил на нервы, заставляя вспоминать о хорошем. О ней. Этим грузом было расставание с Яной, но я точно знал, что отношения, что начались в пятнадцать, не продлятся дольше пяти лет, поэтому не собирался отказываться от мечты ради нескольких лет влюбленности в девчонку.