В штабе никого из местных заправил Чеслав беспокоить не стал, быстро столковался с писарем и занял его стол. Разжёг свечи, принялся макать в чернильницу стальное перо и скрипеть им по листу.

Я тяжко вздохнул. Пришла странная мысль черкануть весточку Беляне, но нет, конечно же – нет. Не до того.

Минут через пять поручик помахал листком и потребовал:

– Добавь внизу: «с моих слов записано верно», проставь дату, имя и подпись.

Он протянул стальное перо, но я его не принял и для начала внимательно вчитался в написанный аккуратным разборчивым почерком текст. После спросил:

– На кой?

– Просто подпиши! – надавил поручик голосом.

Ответ меня не устроил, и я бросил листок на стол.

– Не-а. Не интересно.

Чеслав поднялся из-за стола.

– Магистр Гай затеял дуэль без получения на то разрешения и уплаты соответствующего сбора. Не самое великое прегрешение, но штраф составит кругленькую сумму. Неужто не хочешь поквитаться?

– Это лишь моё слово против его.

– С этим документом, – постучал поручик по листку, – я пойду к тиуну, и он твои слова подтвердит. Ведь подтвердит же? Ну и подписывай!

Он вновь протянул мне стальное перо, и вновь я его не взял.

Пусть и был не прочь насолить Гаю, только очень уж не хотелось прослыть доносчиком. Опять же Гудимир с Гаем друзья, ещё не хватало заработать очередной вызов на дуэль.

Так я об этом и заявил.

– Сам же сказал: с такими друзьями и врагов не надо! – рассмеялся Чеслав, но меня этим не переубедил и угрожающе произнёс: – Не тяни время!

– Писать не обучен. Могу крестик поставить. Устроит? Нет? – Я усмехнулся. – Почему-то так и думал.

Поручик хрустнул пальцами.

– Вызову в город, подтвердишь показания под присягой во дворце правосудия.

– Уже лучше, – признал я, – но мне бы обратно в больницу перевестись.

Ответом стал пристальный взгляд собеседника.

– Врать не стану, устроить этого не смогу. Даже пытаться не буду. Как мне сказали, за тебя похлопотал порученец мастера Среброгора, а с заморским ревизором ссориться дураков нет. Вернёмся к этому разговору месяца так через два.

– Их ещё прожить надо, – пробурчал я. – Нет, мы к нему, конечно, вернёмся, но хотелось бы получить что-то прямо сейчас. Может, схему огненного шара?

Поручик кивнул.

– Договорились.

Я с обречённым вздохом принял у него стальное перо и сказал:

– Только это должно остаться между нами.

– Хотел попросить тебя о том же, – усмехнулся Чеслав.

Уже макнув перо в чернильницу, я ещё раз пробежался взглядом по тексту и уточнил:

– А точно надо проклятие упоминать? На кой? Это ведь я ту кровавую муху сотворил, Гай к ней никакого отношения не имел.

– Имел и самое непосредственное! – заявил в ответ поручик. – Пользуясь своим положением, он потребовал развеять сотворённый тобой аркан, а это прямое нарушение дуэльного кодекса!

Объяснение показалось логичным, так что я заверил записанные с моих слов показания и кинул перо обратно в чернильницу.

– А что с огненным шаром?

Поручик помахал листом, затем аккуратно сложил его вдвое раз и другой, а убрав в накладной карман форменной куртки, сказал:

– Не здесь же! На площадку пошли!

Там он с прежней лёгкостью сотворил и метнул в кучу валунов атакующее заклинание, и одним только наличием ядра столь стремительное наложение чар объяснить было никак нельзя.

– Понял? – с усмешкой спросил Чеслав и сотворил новый шар голубого пламени. – Контроль, сжатие, воспламенение, ограничение. Ускорение!

– Чёрта с два! – выругался я. – Ограничение и воспламенение гасят друг друга!

– Гляди! – потребовал тайнознатец и закрутил над воздетым к небу пальцем шар голубого пламени.

Сейчас он определённо не использовал отторжение, и форма огненного сгустка беспрестанно искажалась и вновь выправлялась под напором очередных порций небесной силы. Чеслав напитывал аркан энергией безо всякой спешки, а когда метнул его, тот расплескался вспышкой пламени ещё на подлёте к мишени. Полыхнуло знатно, но при этом обошлось без обычного хлопка.

– Равновесие и баланс, – с кислой миной объявил Сквозняк.

– Именно, – подтвердил поручик и создал очередной огненный шар столь же неспешно, только теперь закрутил вокруг него ещё и тончайшую плёнку отторжения, на создание которой у него ушли сущие крохи небесной силы.

На сей раз взрыв отозвался звоном в ушах, я мотнул головой и пробурчал:

– Забавно!

– Только учти – такой аркан рванёт при малейшем ударе. Даже через кусты не пролетит, – подсказал Чеслав. – А если усилишь отторжение… Ну ты в курсе.

Я кивнул.

– Удовлетворил я твоё любопытство?

– Всецело.

Поручик усмехнулся уголком рта, глянул на ученика школы Карающего смерча и погрозил ему пальцем.

– Равновесие, баланс и гармония! – объявил он и отправился восвояси.

Наблюдавший за нами издали Огнич подошёл и сказал:

– А нам ничего такого не объясняли.

Сквозняк отмахнулся.

– Да это все знают, вообще никакого секрета нет!

Фургонщик пожал плечами и вдруг расплылся в самодовольной улыбке.

– Гляди, Боярин! – Он вскинул руку и долбанул по мишени огненным ударом, только росчерк мигнул почему-то не оранжевым, а голубым. – Видел, да?

Воодушевление его было вполне объяснимо: вспышка вышла куда ярче прежних, да и дрогнул доспех заметно сильней.

– Эх, мне бы абрис подходящий подобрать! – мечтательно вздохнул Огнич.

– А в чём проблема? – удивился Сквозняк. – Купи нашей школы! Аспект у тебя более-менее подходящий. Можно даже не полную схему купить, а для начала взять описание прожига исходящего меридиана и формирования оправы.

Фургонщик засомневался, а я спросил:

– Оправа у вас на сколько узлов?

– На шесть. Для голубого огня тоже, поди, сгодится.

Огнич озадаченно хмыкнул.

– Ещё алхимия понадобится…

Слушать я его не стал и отошёл в сторонку. Попытался повторить трюк поручика и закрутить огненный шар, но тот моментально вытянулся в пламенное веретено, изогнулся и развеялся оранжевой вспышкой. Тогда я поставил во главу схемы приказ контроля и взялся не просто тянуть в себя небесную силу и вкладывать её в жгучий сгусток, но и воздействовать на него при этом, не позволяя перебороть сжатие и разметаться.

Взмок, но справился, а вот покрыть шар тонкой плёнкой отторжения так и не сумел – сколько ни пыжился, всякий раз её разрывало и сдирало.

– Тут от внутреннего равновесия играть нужно, – подсказал Сквозняк.

– Да я его достиг так-то!

– Я тоже. Только нет предела совершенству!

Беззвучно чертыхнувшись, я поскрёб левую щёку, отошёл в сторонку и уселся на разогретый солнцем валун. Смежил веки, погрузился в медитацию. Вроде как даже то самое состояние гармонии уловил, сосредоточился на нём в попытке выпростать сознание за пределы тела и – никак, будто соринка в глаз попала.

Только не соринка, конечно же – нет. Это несбалансированность абриса сказалась. Вроде бы подогнал друг под друга левую и правые части, но именно что – вроде бы. Если уж глаза до сих пор так цветом и не сравнялись, о каком балансе тут говорить?

Я перебрал в памяти описание всех виденных в подвале приюта схем и остановился на одном из подходящих упражнений. Пусть оранжевая энергия и пережигалась в чёрную непосредственно в ядре, но всё же втянул в себя небесную силу и принялся гонять её не только по оправе, но и по кругу сцепленных рук. Так до самого ужина и провозился, время от времени отвлекаясь на отработку своей старой схемы огненного шара – пусть аркан и получался излишне сложным, зато равных ему по убойной мощи у меня попросту не было.

Уже перед самым отбоем припёрся урядник Седмень, он собрал всех новобранцев и взялся втолковывать нам всяческие служебные премудрости, но у меня слипались глаза, и я больше клевал носом, нежели прислушивался к его словам. Едва дотерпел до разрешения разойтись, сразу ушёл в барак и завалился на тюфяк.

Спать!

Разбудили меня, выплеснув на голову ведро воды. Нет, так-то всего от души окатили, просто тело прикрыло накинутое сверху одеяло.

В Гнилом доме всякое случалось, среагировал я, ещё даже толком не проснувшись: подскочил с койки и полоснул ампутационным ножом отпрянувшую назад тень.

Жалобно звякнул подставленный под удар жестяной бок ведра, а достать Края вторым замахом помешал резкий окрик Хомута:

– Хватит!

Я проморгался и зло прошипел:

– Совсем охренели?!

Обливший меня каторжанин бросил в ответ:

– Да это ты, молодой, в край оборзел!

Неожиданная побудка коснулась не меня одного, остальные пластуны уже тянулись на выход, лишь Сквозняк ещё отфыркивался и вытирал мокрые волосы.

– Собирайся! – прорычал Край, ставя на пол поцарапанное ведро.

– В следующий раз можешь и не успеть отскочить, – предупредил я и с обречённым вздохом взялся облачаться в зачарованную кирасу, благо спать лёг одетым.

Но расслабился рано, все неожиданности на сегодня ещё не закончились.

– Чего от тебя Чеслав хотел? – потребовал вдруг объяснений Хомут.

– У него спроси, – посоветовал я.

Край хрустнул костяшками пальцев.

– Не дерзи, молодой! – потребовал он. – Отвечай, а то пожалеешь!

– Прокляну! – коротко пригрозил я.

Каторжанин осёкся, а вот на младшего урядника мои слова никакого впечатления не произвели.

– Нам тут крысы не нужны! – прямо заявил Хомут. – Либо вскрывай карты, либо с задания можешь и не вернуться!

По спине пробежались мурашки, и мне бы прислушаться к гласу разума, сдать назад, только не смог себя переломить.

– Ты кого крысой назвал, а? Много на себя берёшь, старшой!

Потянул в себя небесную силу, но драки не случилось.

– Язык прикуси, пока не отрезали! – посоветовал Хомут. – А то живо бока пообломаем!

– Просто команды не было! – ухмыльнулся Край.

Тут-то от двери и прозвучало:

– Заканчивайте балаган!

Хомут обернулся к заглянувшему внутрь уряднику и указал на меня:

– Да он…

– Завязывай! Его по своим делам тягают, знаю точно, – заявил Седмень и повысил голос: – Шевелитесь!

Вроде ничего такого он и не сказал вовсе, а меня холодком так и продрало.

Черти драные! Опять в какое-то дерьмо вляпался!

После построения и переклички мы распределили порядок движения со вторым десятком и выдвинулись к воротам. Помимо урядника среди пластунов было ещё два бывалых тайнознатца, у обоих просматривалась склонность к белому аспекту.

Территорию лагеря покинули без единого вопроса – караульные нас если только пересчитали, а дальше по неприметной тропке мы пересекли расчищенное от деревьев пространство и углубились в лес. Шли споро и преимущественно тихо, разве что бойцы во главе колонны орудовали то ли саблями, то ли мачете, разрубая лианы и густые кусты, да время от времени спотыкались и чертыхались новобранцы.

Меня так и переполняли вопросы, но ничего не оставалось, кроме как теряться в догадках. К расспросам ситуация не располагала совершенно, и это даже если не брать в расчёт недавнюю перепалку с Хомутом. Впрочем, приказа взять меня в оборот тогда точно не давали, всё случившееся было не более чем очередным прощупыванием. Надавили, поглядели, оценили. Наверное, так.

Порядок продвижения в колонне постепенно менялся, некоторое время спустя пришёл и мой черёд прорубаться через джунгли. Намахался своей короткой пехотной саблей вволю. Где-то получалось двигаться звериными тропами, но зачастую приходилось выискивать дорогу в непролазных вроде бы дебрях. С потревоженных веток сыпалась всякая мелкая погань, лицо то и дело облепляла паутина, вокруг вилась кровососущая мошкара. Под ногами хлюпала влажная земля, кираса натёрла плечи; я попросту возненавидел и её, и пробковый шлем, и ранец с винтовкой. Ещё – пожалел, что взял с собой револьвер.

Шли, шли, шли.

Долго.