Я шёл по улице, помахивая сорванной веточкой, на лицо широкая улыбка, настроение, всех люблю, все родные вокруг, дайте мне вас обнять. Тонечка меня послала, аккуратно, но сделала это. Замужем она, муж милиционер, изменил ей. Застукала, обиду переживала, уйти хотела, но у них общая дочка. А тут я, та подумала и почему бы не ответить тем же? Так что на мужа та теперь не обижена, отомстила зеркально, но всё же уходить от него и не думала. Похихикала, узнав, что у меня была первой женщиной, потом проверив дорогу, приводила в душевые. Они оказывается тут были. Приняли совместно, всю излапал. Та вообще миниатюрная, но в нужных местах округлости есть. Чуть позже выйдя наружу через служебный вход, зашёл уже через центральный вход, взял щи, они готовы, со сметаной, макароны с гуляшом, и компот. Ну и хлеб. Поел, Тонечка мне всё принесла, даже купил с собой десять котлеток и подливу. Вместе с тарелкой выкупил. Ну и на выход. Тоня ну очень просила больше тут не проявляться, продолжения не будет, так и сказала. Впрочем, я не возражал. Вообще те мои слова, это скорее эмоции, разум в океане блаженства плавал и ни на что не реагировал. Нет, наложницы и содержанки нужны, и срочно, попробовал на собственном опыте что это, теперь просто без постоянного и качественного секса, не обойтись. Не смогу. Поэтому и шёл прогулочным шагом, просто гуляя. Сытый, во всех смыслах, и довольный. Искал ювелиров, спрашивая у прохожих, но большинство приезжие, немало беженцев. Мало что тут знали и слабо ориентировались.

– Минуточку, молодой человек, – окликнули кого-то, но обернувшись, понял, что нагоняют и обращаются ко мне.

Это был мужчина лет сорока, ухоженный, с благородной сединой на висках, в светлом костюме и фетровой шляпой.

– Да?

– Здравствуйте. Куприянов Игорь Владимирович, ведущий редактор Радиовещания.

– Старший лейтенант автобронетанковых войск, Геннадий Владимирович Юрченко. Нахожусь на излечении в московском госпитале. Вы что-то хотели?

– Мне послышалось или вы что-то напевали. Я не всё слышал, но явно незнакомое мне. Что-то вроде: а когда на море качка, и бушует океан, ты приходи ко мне морячка, я тебе гитару дам… Дальше не расслышал, только этот припев.

– Ну да я сочиняю на ходу и пою песни. Получается так. Пять уже написал. Тут дело в том, что из-за ранения и травм, а я в танке горел, потерял память, очнулся в палате, и моё прошлое чистый белый лист. Так-то коммуникабельный, школьные знания сохранились, а вот по военному училищу нет, многое из повседневной жизни, хотя и не всё, часто в ступор впадаю. Искал себя пока лечился, и вот понравилось сочинять именно песни. А сегодня зашёл в музыкальный магазин, попробовал наиграть на аккордеоне, мелодию по памяти. Сначала в клавишах и кнопках путался, слушал как звучат, в потом почти чисто сыграл. И раньше играть не умел, пальцы не успевают за мной, нужно разрабатывать.

– Да ты парень уникум, – восхитился редактор.

– В госпитале меня Феноменом прозвали. Всего месяц назад у меня был девяностопроцентный ожог кожи, сплошная чёрная корка, а сейчас смотрите как всё зажило.

– Вот это да, – удивился тот, но тут тряхнув головой, и спросил. – Не хотите выступить на радио? Я слышал голос у вас хороший. Проверим, споёте и сыграете на инструменте, найдём нужный, и если проверка даст добро, то в эфир. Как на это сморите?

Я даже подивился. Это просто золотая встреча. Сам об этом думал, а тут ко мне сами подошли.

– Только с положительной стороны, я вообще коммуникабельный и за словом в карман не лезу.

– Замечательно. Так едем? – указал тот на подъехавшую черную «эмку».

– Что, сейчас? – несколько растерялся я.

– Ну а чего медлить?

– А поехали, – махнул я рукой.

После такого секса, я сейчас на всё согласен, очень благодушное настроение, настраивающее на позитивный лад. Так что сели в машину, оба сзади, и доехали до нужного здания на Тверской. А там как-то быстро закрутилось, уже через пятнадцать минут, сидя на стуле в зале, пробуя местный аккордеон, быстро настроился, поглядывая на комиссию из девяти мужчин и женщин, плюс в открытой двери несколько музыкантов местной творческой группы стояло, слушали, и сделав вход, начал исполнять «А на море качка». В принципе, приняли благосклонно. После этого прошла «Королева красоты», вообще голос у моего нового тела вполне хороший, с лёгкой хрипотцой. Не знаю был ли он таким до ожога горла, и изменился ли после лечения, но я им был доволен. После «Королевы» уже исполнил «Я тебя никогда не забуду», исполнив одним голосом, хотя он под дуэт, я это заранее сказал. Потом «Если б не было тебя» и «Я люблю вас девочки». Песни специально подбирал, что выпускались к концу этого и началу следующего века. Да и заучивал их, когда учился играть на аккордеоне. Вот и решил присвоить, выставив себя создателем. А вообще выступить на радио я даже рад. Если кто из наших тут тоже переродился, он меня найдёт по песням. Это как флажок, показывающий, что в мире перерожденец. Исполнил я на троечку. Потренироваться нужно, и это опытные люди видели, но музыка и сами слова для песен им очень понравились. Тихие лирические песни о любви, только последняя бодрая. А какие я ещё буду петь в таком состоянии? Мне на остальное пофиг, тема одна интересует.

Уже с профессиональными музыкантами, те помогали мне нарабатывать опыт исполнения, отыграл всё. Да всего раз по пять проиграл каждую песню и по сути довёл до идеала, отчего меня начали называться самородком. Даже как-то не удобно их обманывать, но делал это. В пять часов дня, вдруг в прямой эфир. Я вообще думал вызовут на днях, назначив время, а тут оказывается окно было вот меня им и заткнули. Дальше ведущий, что Игорем представился, познакомил меня со слушателями, коротко описав мою биографию. Про потерю памяти тоже сказано было. Так что поздоровавшись со слушателями, исполнил две из пяти песен, а мне дали добро на четыре, ту что дуэтом нужно петь, отложили, и вот чтобы я передохнул и взяли паузу. Описал как пришёл к тому что появилось желание создать песню о любви.

– Я же молодой парень, о чём мне ещё думать? – добавил я.

– Например встать на защиту Родины, и выбросить противника с нашей территории, – вслух предположил ведущий.

– О нет, вот это точно не ко мне. К счастью, мой лечащий врач сказал, что скорее всего меня комиссуют и я рад этому.

– Погодите, вы не хотите встать на защиту своей родины?

– А что такое родина? Я не знаю. В моей памяти этого нет. Для вашего понимания, я по сути котёнок, который только что отрыл глаза и впервые увидел новый мир, и познаёт его. Так я узнал, как меня зовут, как я попал в госпиталь. Я познаю этот мир, но моё окружение специфично, раненые бойцы и командиры, мир я опознаю благодаря им. И общаясь с соседями, которые не скрывали ничего, резали правду-матку, принял много информации. И знаете, я вот искренне пожалел, что очнулся в теле северского командира, а не в теле немецкого офицера. Потому что то, что творят командиры Красной Армии, особенно генералы, я просто не могу понять, и даже принять. А немцы мне как-то ближе по духу. Они педанты, я сам педант. Всё доводят до конца, как и я. У них порядок, и я люблю порядок. Правда, от одного раненого-окруженца узнал, что немцы творят на оккупированных территориях, как население целых деревень загоняют в амбары, обкалывают дровами и соломой и заживо сжигают, освобождают земли для своих граждан, тогда подумал, ох я и дурак, хорошо, что я советский командир, а не немецкий офицер. Даже поругал себя за такие мысли. Но всё равно, то что происходит в Красной Армии, для меня это не приемлемо, я не желаю с ней иметь ничего общего. Не хочу замараться.

Надо сказать, что слушали меня с охреневшим видом все. Редактор, это другой, не тот что меня привёз, даже пальцем у виска покрутил, когда я на него глянул, а ведущий, которому принесли бумагу, перевёл тему, попросив исполнить оставшиеся песни, что я и сделал. На все пять отыграл, душу вкладывая в песни. Думал всё, отпустят, когда новая бумага оказалась в руках ведущего, и тот меня остановил:

– Наших слушателей интересует, почему вы так негативны к нашей армии? Ведь то что мы отступаем, это временное явление. Можете объяснить?

Тут похоже кто-то вышел очень серьёзный чином на редакцию, и разрешил дальше вести передачу. Причём уровень этого человека даже представить сложно. Я знаю только одного, что на это способен. Сталин. Он мог? А вполне, и думаю вот так встряхнуть свою армию, выставить для всех все их грешки, а потом строить своих генералов, мол, даже беспамятные видят проблему, вполне в его духе. Тем более я сознательно эту тему затронул. Мне действительно грозило комиссование. А тут из принципа меня вернут на передовую. Мол, покажи, как нужно воевать, раз такой умный. Это в лучшем случае. Хотя могут и на зону упечь, это вернее. Не волнует, сбегу. Вот и посмотрим, чем всё закончится. Я лично за личину Юрченко не держался, сменю, буду простым бойцом воевать. Или покину страну, сама война меня больше из-за военных артефактов интересовала. Да и смотрел много роликов об участии десантников в ней, и тоже хочется попробовать. А вообще я планировал через снабженца добыть справку дней на десять, вроде как отдохнуть в деревенской глуши на деревенских продуктах, там восстанавливаться буду, а самому рвануть к передовой и к немцам. У меня медальон пустой, а я в теле танкиста, вот и добуду новейших танков и разной бронетехники. Запас снарядов и топлива. Я маг, причём, по защите хорош, домов и крепостей тоже. А тут поставлю магическую защиту танка, так сколько он провоюет? Вот и мне интересно. Пока же решил ответить на вопрос, резал правду.

– Ответ на ваш вопрос довольно простой. Командование Красной Армией уничтожает личный состав своих частей ударными темпами, используя для этого немецкие подразделения. Я могу с подробностями, если пожелаете, общался с очевидцами и участниками, что мне рассказывали, опишу вам. Некоторые из этих очевидцев лежали в палате безнадёжных. Меня тоже считали безнадёжным, но я выкарабкался. Так вот, представим ситуацию. Формируется танковый батальон, собираются машины, в основном с полигонов военных училищ, личный состав курсанты и преподаватели, небезразличные граждане помогают оснастить батальон тем что не хватает на складах. Идёт подготовка, и эту боевую часть направляют на фронт. Всё, вошли в состав одно из армий и двигаются по дороге, под прикрытием двух зенитных пулемётов к передовой. Задача усилить одну из стрелковых дивизий, что с трудом сдерживает атаки немцев. Вроде бы обычное дело, в принципе так части и отправляют, тут усилить передовую, там. В нашей же истории, а такое не редкое дело, на дорогу вышел советский генерал-майор, командир одного из корпусов, и своим чином надавив, забрал батальон, и кинул в атаку. Командир батальона, а именно он и описывал мне эту историю, капитан, сказал: я не могу атаковать противника. Я не знаю кто там, где пушки, что меня ждёт. Без разведки атаковать преступление. Так генерал начал орать, брызгая слюнями, грозить «Наганом» что пристрелит, и отправил батальон в атаку на участке обороны своего корпуса. До окопов никто не доехал, все танки, вспыхивая друг за другом, остались гореть на поле. Батальон бесславно погиб, даже не доехав до противника, хотя там было четыре тяжа, новейшие «КВ». Капитан, объятый огнём, смог выбраться из машины, его потушили танкисты, которых немцы расстреливали из своих винтовок как на полигоне. Это была бойня, сознательная. И может возникнуть вопрос. Что быто тому генералу за подобное преступление, получили ли он что-то за это? Ну конечно получил. Он получил боевой орден, и его перевели командовать армией. Знаете, у меня огромные глаза были, когда я слушал капитана, и не верил ему. Разве такое возможно? Объяснил мне другой командир. Оказывается, в нашей армии правило, смотреть не на потери противника, а на свои потери. Если они есть, значит военачальник воюет хорошо, их награждают, повышают. А то что на сотню наших павших бойцов приходиться около десяти солдат у противника, и то не всегда, бывает те и без потерь обходятся, на это не обращают внимания. Это геноцид личного состава частей. Сознательный и вполне рекомендуемый к действию.

– Но это может быть единичный такой случай? – попытался спасти ситуацию ведущий.

– О нет, таких историй по госпиталю ходят множество. Как в строю идут на пулемёты целые полки, их там и кладут. Даже я, потерявший знания военного училища, знаю, что такое разведка, накрытие целей артиллерией перед атакой, фланговый обход и штурм укреплений. А тут тупо вперёд, на пулемёты, это тактика времён наполеоновских войн, под барабанный бой. И честно говора, я это не понимаю. И не понимаю зачем нужны военные училища, когда каждая кухарка может заменить советского командира и просто посылать бойцов на убой. Зачем их учат? Зачем? Красиво на парадах маршировать? И я стал задавать вопросы. Когда что-то не понимаю, я спрашиваю, чтобы мне разъяснили. Мне объяснили. Оказывается, в Красной Армии есть такая служба, я о ней краем уха слышал, но что это, не знал. Называется Политуправление. У каждого командира есть такой политработник, что прячет за спиной револьвер, и следит что делает его командир. Если тут воюет правильно, фланги держит, артиллерию применяет, ему сразу приставляют ствол к виску и говорят: