– Ты что морда, как царский офицерик воевать хочешь? Нужно правильно воевать, с знаменем, с гордо поднятой головой идти в штыковую атаку. Только так и никак иначе.

И они не могут с таким тотальным контролем поступить иначе, у тех вся полнота власти отдавать такие приказы. Да, они знают военную науку, как её применять, но стоит прямой запрет это делать. Только штыковая, и только на пулемёты. Так и с танками, их на пушки посылают в лобовую. За это и получает вышестоящие командование ордена и повышения. А на потери, как отмахнулся один вышестоящий военачальник, бабы ещё нарожают. Вот такое отношение у командования и Политуправления Красной Армии к своим бойцам и своему народу. При этом лживо говорят о братстве, о единении с народом. И пока такая практика стоит там, я числится в её составе не желаю категорически. Потом во век не отмоешься. Конечно всё это исправят рано или поздно, тоже же видят, что происходит. Эти советские военачальники в желании побыстрее бы награды и чины заработать, положив побольше бойцов, и Москву сдадут. Такой шанс заработать медали Героев Советского Союза они не упустят. Сдадут, а потом при освобождении десятки генералов получат такие вожделенные медали. Надо думать как они, а не как вы думаете. Ни пяди земли врагу. По моему личному мнению, в обороне, если моё подразделение понесёт потери, сдерживая противника, и оно выше пяти процентов, значит это моя ошибка как командира, что-то не додумал, и бойцы пострадают из-за меня. А я ответственен за каждого. У нас же в обороне потери идут от пятидесяти процентов до шестидесяти, и это считается нормой. В наступлении, по моему мнению потери с выше десяти процентов, уже много. Наши наступая кладут всех. Воюют они по типу, сила силу ломит, что в корне неверно. Война, это ни кто кого пересилит, а кто кого передумает. А у наших генералов одна извилина, и тот след от фуражки. Это моя личное мнение, по собранным с других раненым рассказам. Поэтому и такой негатив к Красной Армии и её командованию. Мне очень не понравилось, что я услышал. Теперь по партиям. То что творят немцы на оккупированных территориях, уничтожая мирное население, раз и навсегда отвратило меня от национал-социалистической партии, что у них в ходу. А когда я о коммунистах наслушался от раненых, то понял, ни в каких партиях я состоять точно не буду. Они сами по себе, я сам по себе. Это было уже после того как мне восстановили комсомольский билет, мой сгорел в танке. Комсомол тоже партия. Я попросил восстановить все документы, мне и его тоже восстановили. Так что, как видите, у меня есть серьёзные причины недоумевать по поводу профессионализма и мотивов так поступать в вершинах командования Красной Армии и Политуправления. В этом и проблема. Даже если я вернусь в строй, ну вдруг до такого дойдёт, я ведь не буду слушать вышестоящее командование, чтобы там в уставе не говорилось, а за идиотские приказы атаковать противника строем, ещё и в рожу от меня получат. А то и пулю в лоб. Я сам знаю что и как делать, мне советчики не нужны, особенно если предложат какую тупую идею.

– М-да, тяжело это слышать, – сказал Игорь. – Но надеюсь, что всё не так страшно.

– Так-так. И ещё, я уже говорил, что у меня сознание по сути новорождённого, я познаю мир. И обучаюсь. Например, я старюсь воспитать в себе характер. Насколько догм, которые по сути стали моим девизом, я запомнил, и построюсь их придерживаться. Например, не оставляй друга в беде, помоги. Второе, если тебя незаслуженно обидели, вернись и заслужи. Третье, если взял трофеи в бою, то они твои. Трофеи – это святое. Четвёртое, если мстить, то масштабно. Я очень мстительный, черта характера такая, сам недавно понял, разобравшись в себе. Если мщу, то серьёзно. Двое из персонала госпиталя уже на своей шее это испытали. А так, как я уже говорил, изучаю для себя новый мир, хочу вот поездить по разным странам, увидеть, как люди там живут.

– Вообще-то у нас границы закрыты, – сказал ведущий

– Да? Не знал. Ничего, я что-нибудь придумаю.

Тот заторопился закончить разговор, пока я ещё чего не наговорил, однако я всё же взял слово, сообщив:

– Знаете, я написал ещё одну песню, но она скорее сказка, и больше для взрослых, хотя и детям слушать можно. А музыку уже тут у вас накидал. Правда, цензоры её не слышали, но надеюсь пропустят. Песня о жизни. Вон, вижу получил добро. Песня называется «Три желания», и больше подходит для детского голоса.

Я исполнил песню, хорошо её знаю. Отрабатывал на ней исполнение, чтобы от зубов отскакивала. Кстати, песня вполне неплохо прошла. Простенький мотив, но цепляет. Ведь как, запоминают то, что было последним. На этом эфир закончился, там новости пошли, зачитывали сводки с фронта. А меня к редактору, тот сходу сказал, как дверь кабинета была закрыта:

– Ну ты и выдал, Геннадий. Ты понимаешь, что тебя сгноят на Лубянке?

– А Лубянка – это что?

– Это госбезопасность. Тебя за то, что ты сказал, быстро к стенке поставят.

– Это расстреляют, да? Замучаются стрелять. А про месть я уже сказал. Знаете, есть такой стодвадцатимиллиметровый советский миномёт. Если меня разозлить, вы точно узнаете на кого я обижен, и чем отомстил.

– Ну-ну. Ты вот что, спрячься где, а то чую тебя уже будут ждать в госпитале. Мой водитель тебя отвезёт. Время пройдёт, может успокоятся, не так сильно бить будут. Я был в камерах Лубянки, знаю о чём говорю.

– Дельный совет, спасибо, сам об этом думал.

Дальше меня на «эмке» в госпиталь, а я, отпустив машину, сразу к снабженцу, отмахнувшись от пары раненых, что пытались меня остановить вопросами.

– А радиогерой? – усмехнувшись, встретил тот меня.

– Уже слышали? – заходя в каморку, спросил я.

– Все слушали. Кстати, многие из раненных тебя поддерживали, там в палатах сейчас серьёзные дебаты стоят. Знаешь, тебе бы где пересидеть.

– Вы уже второй кто это предлагает.

– Умным людям приходят одни и те же мысли.

– Ну да. Собственно, я за эти к вам. Вот тут десять тысяч рублей, мне нужна справка от моего врача, что меня отправили на лечение в какую деревню к знахарю, дней на десять или больше. Прикрыть и ему зад, и мне.

– Сделаем.

Тот ушёл, закрыв меня на складе, но я ничего не взял, оценил степень доверия, а через двадцать минут тот вернулся, протягивая бумагу с печатью.

– Держи, тут главврача подпись и его печать. У него власти побольше, пятнадцать дней тебе дал на лечение, а пока ты не ушёл, давай подобьём баланс, я нашёл всё что ты хотел… Стоп, вижу за тобой приехали, у крыльца «эмка» стоит и трое сотрудников НКВД. Быстро они. Давай в мою машину, вывезу тебя незаметно. Хватай те ящики и два бумажных пакета.

Я подхватил ящик и к воротам. К ним задом стоял «ЗИС», что был приписан к госпиталю. Водилы не было, но мы сами загрузили, я залез во внутрь крытого кузова, а снабженец в кабину, за руль. И вполне благополучно покинули территорию. Правда и уехали недалеко, всего два поворота и встали. Тот сам забрался ко мне в кузов и указал, сообщая:

– Вот, два ящика тушёнки и два десятикилограммовых пакета с макаронами. Что заказывал, всё достал. Драть не буду, тысяча и забирай.

Достав нужную стопку купюр, отсчитал и протянул тому. Так что покидая кузов, тот сказал:

– Потом помогу перенести на квартиру. Я тут снял жильё на месяц, ну и подрядил тебе работницу. Или уже не нужна?

– Нужна-нужна.

Сам покидая кузов, одним движением незаметно убрал покупки в аурное хранилище, место там было, мы закрыли борт, и поднялись на второй этаж многоквартирного пятиэтажного дома. Тут в двухкомнатной квартире меня и ждала девушка. Лет двадцати пяти. Надо сказать, внешний вид как у казачки, статная, крупные груди, роскошная коса до попы. Просто восхищён. Фигура отличная и красивая. Беженка, как я понял, зарабатывала так. И еврейка, я был прав. Снабженец нас представил, хотел было вещи перенести, но я остановил его, мол, кузов уже пустой, может ехать, мои знакомые заказ забрали. Тот пожал плечами и ушёл. Ну а мы познакомились сразу. Сначала в постель, тут была неплохая кровать, потом совместный душ, и ещё дважды в постели время провели. Потом снова душ и я ушёл. И здесь я признался в любви, это невольно, разум не участвовал. А та уж больно хороша. К сожалению, покинуть город та не могла по личным мотивам. Не объясняя причин, а я хотел забрать с собой. Как десантники, при себе в хранилище держать. Нет, тут они правильно поступали, что брали немок или полячек, нанимая их. Русских своих не стоит. Они же видят, как меняются в секунды обстановка пока те в хранилищах, могут языком трепать, мало ли кто заинтересуется? Это на немок и полек плевать, отпустил, кто им поверит. Поэтому по сути встреча наша разовая, я так и объяснил, познакомились, очень ей доволен, но силы были ранее потрачены. Кстати, та заметно расстроилась, что не первая у меня, снабженец, вербуя ту, именно на это напирал. Вот и описал как это было. Похохотала, но приняла. Так что деньги дал, квартира на месяц снята, может жить, а сам, уже темнело, покинув квартиру, направился прочь. Бывало останавливал прохожих спросить, мне нужны были ювелиры, и срочно. При этом в моих планы на эти пятнадцать дней, побывать в тылу у немцев, набрать необходимого, сделать, если успею, хотя бы пару амулетов, личной защиты и нормальный сканера, и вернуться к сроку.

А что, я пока не желал терять личность Юрченко. А мне интересно было чем всё это закончится. Если будут мясники работать на Лубянке, как с одним из десантников, я на купленном видео видел, перебью и уйду. Причём я пока ни разу никого не убивал, нет такого опыта. Чёрт, да я когда впервые покинул здание госпиталя, завороженно разглядывал настоящее небо, а когда стемнело, любовался ночным небом. Такие яркие звёзды, как же красиво. Я никогда до этого их не видел. Да меня до сих пор пугает открытое небо. Я всю жизнь жил в приюте, а это город-улей, и на станции. Видел всё только в записях. Так хочется закричать – Я свободен!!! Меня никто не контролировал, не отслеживал, сам по себе. Да я пьянел от свободы, вот потому иногда такие взбрыки и были, ещё никак не привыкну. Поэтому желание побывать у немцев в тылу, было осознанным. Тут не только набрать в медальон-хранилище необходимое, но и набраться боевого опыта. Как говорят опытные бойцы, развязаться, почуяв чужую кровь на руках. Вот тогда да, уработаю мясников, что меня решат забить, без проблем, пока же у меня такого опыта не было. Если же меня спишут, сбегаю, меняю внешность и личность, возможно даже под настоящего командира, именно командиром хочу повоевать. Найду предателя, уничтожу, и под его видом вернувшись к нашим, дальше буду воевать. А мне интересно, такие приключения, испробовать свои задумки в защитной магии. Главное не замаранного найти, о предательстве которого пока не известно. И на это всё у меня всего пятнадцать дней. Надеюсь успею. Поэтому эту ночь терять не жалею. Хотя бы уехать, забравшись зайцем на один из эшелонов, но сначала ювелир.

Пока искал, с помощью сканера ещё шесть схронов нашёл, с ювелиркой и золотом, поднялся и прибрал. Всё на чердаках. К счастью, не смотря на комендантский час, люди на улицах были, подсказала одна старушка. Она местная, описала, где на дому работает такой специалист, понятно частным образом и по сути не законно. Адрес оказался верным, после недолгого стука приоткрылась щелка двери, квартира была в многоквартирном доме, цепочка висела, и на меня взглянул внимательный глаз. Второго не видел, щель узкая. А так мужчина лет пятидесяти, в очках с толстыми линзами.

– Вы от кого?

– Соседка ваша подсказала. У меня срочный заказ, горит.

Тот молча закрыл дверь, позвенел цепочкой и уже нормально открыл дверь.

– Проходите.