– Парень разгильдяй и баламут, но он тесно сошелся с палестинскими студентами, а через них – с одним из руководителей НФОП. Они пригласили его летом на учебу в свои лагеря подготовки бойцов сопротивления. Аналогичную подготовку он проходил на краткосрочных курсах у наших коллег на Кубе.

– Очень интересный кадр, присмотритесь к нему. Возможно, это вариант.

Глава 2

Противоречивость была заложена в натуре Ильича изначально. Так и не ясно, почему поженились пламенный революционер, богохульник и неугомонный бузотер Хосе и набожная, рассудительная Мария. Единственное, в чем они были похожи, так это упрямство. Такое же непоколебимое, как Анды, в окрестностях которых в Венесуэле и родился мальчик.

В пику накрывшей страну диктатуре не особо удачливый юрист хотел показать всем, какой он отважный революционер, дав сыновьям имена в честь русского вождя революции. Это в чистом виде был не столько умный поступок, сколько вызов обществу.

Его мать была столь же убежденной католичкой, как отец – атеистом. Религиозные чувства Марии оказались более стойкими: она так и не смирилась с нетерпимостью своего мужа к вере. Отец рьяно проповедовал марксизм, мать с той же настойчивостью тайно внушала детям католические принципы. В противоречиях между Библией и «Капиталом» Маркса и формировался характер мальчика.

Эта двойственность послужила началом формирования таких черт характера, как лживость, двуличие, лицемерие. Сначала мальчик очень страдал от постоянных скандалов в семье, но постепенно у него сформировалось убеждение, что отношения мужчины и женщины могут быть только кратковременными, только для удовлетворения желаний или в силу обстоятельств. Понятие «верность» он похоронил еще в раннем детстве.

Перегруженная негативными эмоциями от скандалов близких людей детская психика требовала разрядки. Он нашел ее в насилии. Убегая на улицу, в играх со сверстниками он предпочитал именно жестокие увлечения. Как и многие мальчишки, они играли в индейцев, изготавливая из подручных материалов луки и стрелы. Но Ильича не устраивали слабые удары от прутиков вместо стрел. Он первый смастерил арбалет, приспособив вместо тетивы гитарную струну. Теперь его стрел противники в играх боялись уже по-настоящему.

Его это только раззадорило, и тогда он приспособил к стреле острый металлический наконечник. Теперь играть с ним уже никто не хотел, и маленький Ильич увлекся охотой на пернатых. Как у нас голуби, так в Венесуэле часто встречаются попугаи. Больше всего ему нравилось из засады убивать больших ярких попугаев. По окончании таких кровожадных игр он мчался в ванную и выходил оттуда уже аккуратно причесанным, с чистыми, отмытыми от крови ногтями. Мама не любила, когда дети выглядели неряшливо.

Наблюдая за агонией птицы, мальчик чувствовал эмоциональную разрядку. Мало того, в такие моменты он ощущал себя победителем, властителем жизни и смерти. Именно так, на его незрелый взгляд, и должны завершаться конфликты. Он не хотел чувствовать себя жертвой, ему нравилось быть повелителем.

Еще одна важная черта характера проявилась у него тогда же, в детстве. Умение манипулировать, использовать, даже подставлять других. Чаще всего это были его близкие, приятели или друзья.

Однажды они с приятелями нашли на улице толстый бумажник. Друзья склонялись к тому, чтобы отнести его в близлежащую церковь или в полицию, но Ильич убедил товарищей поделить деньги. Он первым взял себе несколько банкнот и незаметно отошел в сторону, пока подростки бурно обсуждали, что делать с находкой.

Скоро на площади показался мужчина, явно ищущий свою пропажу. Чтобы не навлечь на себя подозрения, Ильич стал показывать и громко кричать, что кошелек у пацанов, а приятелям стал показывать, что надо бежать, что они и сделали с испугу, вместо того чтобы просто вернуть находку. Разъяренный мужчина не побежал за подростками, они разбежались в разные стороны. Он удовлетворился брошенным бумажником. Ильич спокойно подошел и выразил свое сочувствие и желание помочь наказать мальчишек. За что с благодарностью получил еще одну банкноту.

У него рано проснулась сексуальность. Отец в подпитии частенько приводил в дом чужих женщин. Ильич пристрастился подсматривать, чем они занимались. Отец, человек жесткий и решительный, добившись своего, грубо выпроваживал приятельниц. Некоторые даже не успевали полностью одеться.

Мать очень страдала от такого поведения мужа. Она была привлекательной женщиной, Ильич боготворил ее, но это не мешало ему тайком подсматривать за ней. Мария не могла уйти от мужа. Католическая вера и трое детей не позволяли ей разрушить семью. Этим и пользовался ее муж. Время от времени уделяя внимание и Марии, он все-таки не выгонял ее на улицу. Кто-то же должен поддерживать порядок в доме.

Ильич так и не понял, что такое семья и любовь. Произошло замещение этих понятий потребительским отношением к ним.

Хосе Рамирес еще с юности был знаком с Хесусом Фариа, который впоследствии стал сенатором и главой компартии Венесуэлы. Хесус регулярно попадал в застенки за свои левые убеждения, и Рамирес выступал его адвокатом. Собственно, на защите коммунистов он и сделал себе карьеру и неплохое состояние.

МОПР, то есть Международная организация помощи революционерам, являлась аналогом Красного Креста для коммунистов. В его задачи входило оказание денежной и материальной помощи осужденным революционерам. Вот на это Советский Союз денег не жалел. Постоянные репрессии против коммунистов в Венесуэле сделали ловкого адвоката вполне обеспеченным человеком.

Ильич Рамирес Санчес получил прекрасное образование. Отец не жалел средств на обучение сына, который, по его замыслу, должен был в скором времени влиться в международное революционное движение. Успешная карьера позволяла отцу нанять частных преподавателей, которые давали Ильичу уроки в комфортабельных домашних условиях. Он часто повторял сыну, что бога нет и человек должен сражаться, чтобы стать сильным.

В четырнадцать лет Ильич вступил в подпольную организацию «Коммунистическая молодежь Венесуэлы» – молодежное крыло Коммунистической партии Венесуэлы. Как и положено подпольщикам, надо было выбрать себе псевдоним. Если отец взял для него отчество Ленина, то сын решил взять имя другого основоположника коммунизма – Маркса.

Карл в испанском варианте звучит как Карлос. Мальчик не проявлял особого рвения во время дискуссий, его больше всего манили острые акции, причем те, где он был не в первых рядах. Не так, чтобы с голой грудью на полицию, а именно – тайно. Здесь он научился изготавливать «коктейль Молотова». Карлос проявлял активность, когда было нужно ночью поджечь машину реакционного политика, совершить стремительный налет с битьем стекол в банке.

Комсомольцев в Венесуэле насчитывалось немного, они были еще неопытны, и полиция быстро вышла на их след, рассматривая как подростковую банду. Отец, узнав по своим адвокатским каналам о грозящих сыну неприятностях, экстренно вывез его на Кубу.

Четыре часа полета – и Карлос в Гаване. Здесь в окрестностях кубинской столицы, в специальном учебном лагере «Мантанзас», молодые революционеры постигали основы тактики ведения партизанской войны, методику проведения направленных взрывов, приемы рукопашного боя и стрельбу из всех видов ручного оружия, готовя себя к будущим революционным схваткам. Там Ильич пробыл почти три месяца. На родине юный революционер попал в списки радикалов, противников режима.

В это время в Латинской Америке набирали силу «эскадроны смерти». Они боролись с противниками режима радикальными способами. Захваченные активисты либо пропадали в лесах, либо связанными их выбрасывали с вертолета в океан.

За это время отец успел, наконец, развестись с женой. Мать, опасаясь за сына, увезла его в Лондон. Это вызвало возмущение отца, и, в пику своей бывшей жене, он решил отправить Ильича и Владимира на учебу во Францию.

На дворе был 1968 год, в Париже в разгаре массовые студенческие беспорядки. Студенты перегородили баррикадами Латинский квартал, подняли красные флаги и начали забрасывать камнями ненавистных полицейских. Тогда, договорившись со знакомыми функционерами из компартии Венесуэлы, отцу удалось получить направление для сыновей на учебу в Москву.

Первые студенты поступили в Университет дружбы народов, сокращенно УДН, еще в 1960 году. С самого начала он находился под опекой кураторов из КГБ. Конечно, выявлять агентуру ЦРУ среди молодежи стран Африки, Азии и Латинской Америки не имело смысла. Молодой возраст, необразованность и предварительный отбор на местах делал это направление бесполезным. Зато после 1967 года по инициативе вновь назначенного председателя КГБ Андропова было организовано 5-е Управление для борьбы с идеологическими диверсиями. Третий отдел этого управления курировал учебные заведения.

За работу с УДН и МГУ, как учебных заведений с иностранными студентами, отвечали два офицера – майор Николай Николаевич Баринов и капитан Семен Данко. Последний хорошо знал английский и имел довольно влиятельного покровителя.

– Послушай, Семен, – поучал более опытный Баринов новичка, – нельзя объять необъятное, не стоит двоим топтаться на одном месте. Поэтому я возьму на себя самое ответственное, то есть наших советских студентов, а ты займешься иностранцами.

– А что, иностранцы не так важны для нас? – удивился новичок.

– Натурально. Ты же понимаешь, через какое-то время их здесь не будет – и дело уйдет навсегда в архив. А вот с нашими оболтусами хлопот не оберешься. Если наш подопечный вляпается в нехорошую историю и с ним что-нибудь случится, поднимут материалы личного дела и скажут, что это мы проглядели. Кого надо будет наказывать?

– Я понял, Николай Николаевич. С чего мне начать?

– Запомни, всех иностранцев надо делить на четыре категории. Первая – это умные, преданные делу коммунизма ребята. После соответствующей проверки и подготовки у них будут все данные стать нелегальными разведчиками. Естественно, в целях конспирации они больше никогда не попадут на свою родину. Но таких мало. Их дела мы передаем в Первый главк.

– Как я увижу, что этот человек может нам подойти? Я никогда с нелегальной разведкой не сталкивался.

Капитану было за сорок. В органы он попал на возрастном пределе. Ему уже исполнилось тридцать, когда он женился на дочери помощника члена ЦК КПСС. Хотя это большой вопрос, кто на ком женился. Девушка была на несколько лет старше жениха. Сановник с сожалением убедился в отсутствии у зятя здоровых карьерных амбиций и пристроил его в органы, на хорошую зарплату.

– Конечно, прежде всего анкета. Все иностранцы попадают к нам на учебу по рекомендации своих коммунистических или похожих на них партий. Смотришь, есть ли в биографии товарища активные мероприятия. Несмотря на юный возраст, некоторые из них принимали участие в боях, стычках с полицией, вели подпольную деятельность. Это раз. Второе – обучаемость. По отзывам преподавателей на подготовительном отделении оцениваешь, как быстро студент усваивает русский язык, какая у него успеваемость по другим предметам. Собираешь отчеты от агентов, живущих вместе с ним. Иностранцы в общежитии живут по трое в комнате, обязательно с русским студентом. Понял?

– Да.

– Идем дальше. Вторая категория – это агенты «на оседание» в своей стране. Получив у нас хорошую подготовку, они становятся у себя на родине специалистами, учеными, предпринимателями. Часто не обязательно по специальности, а по связям и характеру. Когда они встанут на ноги, не сразу – позднее мы обратимся к ним с просьбой.

– Значит, это должны быть, прежде всего, преданные нам товарищи, – сообразил капитан.