– Не очень. Они дружили, вместе создавали Организацию освобождения Палестины. Вместе подмяли под себя ее руководство и финансовые потоки, но Арафат оказался хитрее и, пока Хабаш был в Китае, смог захватить общее руководство ООП. Члены Народного фронта более привержены террористическим действиям. Они считают, что благодаря громким акциям их быстрее заметят. Практически все последние взрывы, захваты самолетов и заложников – дело рук Народного фронта. Туда даже ушла легендарная Лейла Халеф.

– Это та, с которой ты захватывал самолет из Рима?

– Да, она. Люди Хабаша очень активны в студенческой среде. В Европе, в ФРГ в частности, и мои «красноармейцы» теперь склоняются к ним, а не к ФАТХ.

– Получается, и здесь мы теряем позиции.

– Моих бойцов они уже пригласили в свой тренировочный лагерь в Иордании.

– Столько усилий потрачено, – сокрушался резидент.

– Я, конечно, могу навести мосты с НФОП, но тогда мы теряем ФАТХ, – рассуждал Батый.

– Нет, этого делать нельзя. Нам нужен свой человек и в Народном фронте, и в ФАТХ здесь, в Германии. А тебе, если разница между ними не такая фатальная, надо попытаться сблизиться и с теми, и с другими. Поговори аккуратно с Азизом, резидентом Арафата. Он скользкий тип, наверняка знает и тех и других. Итак, Батый, давай определимся по приоритетным целям. Твоя первая задача – восстановить руководство у «красноармейцев» второй волны. Вторая – изыскать возможность получения сведений о деятельности людей доктора Хабаша. Действуй.

Через десять дней Карлос вернулся из разведывательной поездки. Она прошла успешно. Израильтян не заинтересовал молодой латиноамериканец, разыскивающий свою возлюбленную. Он часто показывал ее фотографию в разных местах, особо чувствительные граждане даже помогали ему наводить справки о девушке. Она действительно была в стране, но вскоре уехала куда-то дальше.

За это время Ильич проехал все приграничье. Хаддад остался доволен его отчетом. Карлоса не стали возвращать в лагерь, а сразу перенаправили на курсы, где готовили настоящих диверсантов. Перед приездом он принял ислам.

В целях конспирации курсанты этой особой группы регулярно переезжали с одного места на другое и постоянно тренировались. Стрельба из всех видов оружия, сидя, лежа, с двух рук, в темноте, на звук. Изготовление и закладка взрывных устройств всевозможных конструкций. Захват и освобождение заложников. Ликвидация особо охраняемого лица. Налет на банк, офис, апартаменты. Здесь не было занятий по политграмоте, сюда попадали только убежденные сторонника доктора Хабаша.

Но не судьба была Шакалу закончить обучение и здесь. В один из дней на лагерь ФАТХ, находящийся буквально рядом, совершила налет израильская авиация. Несколько человек погибли. А потом началась война, которую назвали «Черный сентябрь».

Королю Иордании Абдалле давно не нравилось, что палестинцы ведут себя в его стране не как благодарные гости, которых приютили, потому что их выгнали со своих земель, а как хозяева. По всей стране без согласования размещались базы для подготовки боевиков. Палестинцы устанавливали свои военные комендатуры, по городам ходили их вооруженные патрули и наводили свои порядки. Последней каплей стали захваты четырех лайнеров и посадка их на территории страны. Палестинцы усиленно тянули войну в Иорданию.

Король вел тайные переговоры о нейтралитете с Израилем и США. Ему пообещали не трогать его земли, но поставили условие.

В сентябре правительственные войска Иордании начали войну против палестинцев. За палестинцев вступилась Сирия, но хорошо обученные войска короля Абдаллы сломили сопротивление в течение короткого времени.

Ильич попал в самую гущу боев. Он показал себя на удивление храбрым, хладнокровным воином, твердо стоящим в обороне и бесстрашно идущим в атаку командиром небольшого подразделения. О нем не забыли, и еще до окончания боев Хаддад отозвал его из зоны военных действий.

Теперь перед начальником предстал закаленный в огне войны солдат, видевший смерть и не боящийся крови.

– Для чего ты отозвал меня, учитель? Наша борьба не окончена. – Молодой человек с благодарностью принял из рук араба чашку с чаем. Они сидели вдвоем за довольно скромным дастарханом. Это подчеркивало, что люди здесь собрались для важной беседы, а не для пустого времяпрепровождения.

– Ты мне нужен здесь. Мы проиграли это сражение. От тебя там уже ничего не зависит, ты мне нужен в другом месте. У тебя будет особая миссия, Карлос. Ты отправишься в Лондон, у тебя есть там к кому поехать. Твоя мать и брат, насколько я помню, живут сейчас там?

– Да, уважаемый Вади. Я тоже жил некоторое время там, даже учился на курсах.

– Именно это нам и надо. Англия – крупнейший поставщик денег сионистам после Америки. Мы должны перекрыть этот источник. Ты должен будешь на месте собрать сведения о самых богатых гражданах Великобритании. Разберешься там на месте, кто из них помогает евреям, а кто готов помогать нам. С лояльными мы будем разговаривать, а противников… – Хаддад сделал паузу, приложившись к ароматному напитку, чтобы собеседник прочувствовал серьезность намерений, – противников будем вразумлять другими способами.

Мудрый вербовщик знал, что, несмотря на многочисленные проверки, отправляя агента на задание, всегда надо ставить не только задачи, но и укреплять мотивацию.

– Для борьбы нам нужны деньги, постоянно и много. Я не допущу чтобы ты, работая на Народный фронт, жил в нищете и выглядел как оборванец. Ты будешь лицом нашей организации – значит, солидные люди должны будут видеть образованного человека с хорошими манерами и положением. Ты же любишь дорогую одежду, хорошую еду, элитные напитки? Не забыл запах твоих любимых сигар? – Араб негромко рассмеялся, видя, как оживились глаза собеседника.

– Еще не забыл, уважаемый Вади. Но Коран запрещает… – начал он, но старший собеседник резко перебил:

– …Я освобождаю тебя от ограничений. Я лично буду просить за тебя Аллаха, потому что это нужно для укрепления нашего и, соответственно, его влияния. Часть собранных средств ты сможешь потратить на оперативные нужды. Кстати, у нынешних арабских шейхов, не знающих, куда им девать деньги, появилась привычка гораздо больше времени проводить в Лондоне, чем у себя на родине. У них не должно быть ложного чувства безопасности, находясь на этом острове. Не забудь об этом.

– Я буду действовать один? – Это был очень важный для Карлоса вопрос.

– Там есть наш человек, Али. Он будет у тебя в обеспечении, но ты будешь самостоятелен в принятии решений и отчитываться будешь только передо мной или моим эмиссаром.

– Уважаемый Вади, вы же знаете арабскую поговорку: «Одна рука в ладоши не хлопает». Мне понадобятся помощники. Я бы хотел сам набрать команду.

– Мне нравится не только то, что проникаешься духом нашего народа, но и то, как ты мыслишь. Карлос, я верю в тебя и позабочусь о твоем будущем. У тебя будет все, что захочешь. Ты же много хочешь? Деньги, власть.

Молодому человеку было приятно слышать такие слова от влиятельного собеседника. Он даже застеснялся. Но это был четко просчитанный ход. Размягчить молодого человека, заставить его раскрыться и неожиданно задать острый вопрос. Хаддад даже подался вперед и буквально впился глазами в лицо юноши.

– Только проясни мне маленький вопрос, – голос его обрел твердость. – На чем тебя завербовали русские?

Ему не нужен был никакой детектор лжи, он все прекрасно контролировал сам. Мимику, положение рук, цвет лица, тремор пальцев, частоту дыхания.

У Ильича оказалась неимоверная интуиция. Он мгновенно понял, что если расскажет правду, то тем самым даст в руки Хаддада средство управлять им. Араб пока не должен знать, что русские заинтересовались им.

– Когда в КГБ узнали, что я собираюсь ехать к вам, мне пригрозили, что заведут уголовное дело об изнасиловании, – начал он, не опуская глаз. – У них уже лежало заявление на меня.

– Ну и что? Ты мог уехать из страны и просто не вернуться.

– Это уголовное преступление. Материалы могли передать в Интерпол, и если я взбрыкну, то в конце концов меня бы выдали. Они хотели, чтобы я после подготовки мог вернуться в Венесуэлу и присоединиться к вооруженной борьбе Дугласа Браво и, может быть, даже заменить его. Вы их сейчас не интересуете.

– Я верю тебе, Карлос, – Хаддад подлил собеседнику еще ароматного напитка, как знак доверия.

Вскоре из прессы он узнал, что черноглазая красавица Лейла Халед по заданию Хаддада совершила очередной угон самолета. Правда, неудачный. По результатам предыдущего угона, совершенного год назад, ее имя фигурировало в списках Интерпола, но она сделала пластику лица и поменяла документы. «Боинг-707» авиакомпании «Эль-Аль» совершал рейс на Нью-Йорк из Тель-Авива с посадкой в Амстердаме. Там на борт поднялась молодая семейная пара латиноамериканцев. Во время полета над Великобританией они достали пистолеты.

По плану Лейла должна была ворваться в кабину пилотов, а ее напарник контролировать пассажиров. Израильтяне после первого же захвата самолета предприняли меры безопасности. Каждый рейс сопровождал вооруженный сотрудник службы безопасности, а пилоты получили четкую инструкцию: как только поступит сигнал об угрозе захвата лайнера, сразу же делать резкий разворот, чтобы преступники потеряли равновесие.

Так и получилось. Женщина не удержалась на ногах и упала. На нее тут же навалились пассажиры с соседних кресел, вывернули руки, обезоружив террористку, а ее напарник был тут же застрелен охранником.

Ильич был в бешенстве, что не его пригласили принять участие в деле, которое стали называть «Операцией революционного аэродрома». Особенно его угнетало, что на роль напарника к палестинке был выбран другой латиноамериканец, а не он.

– Вместо того чтобы выбрать меня, они послали других, более, как им казалось, подготовленных, а меня заставили сторожить склад с амуницией для новобранцев, – жаловался Карлос при встрече с Хаддадом.

Через несколько дней импозантный молодой человек уже сопровождал матушку на дипломатическом приеме в посольстве Венесуэлы в Лондоне. За это время деятельная женщина завязала неплохие связи в аристократических кругах и с радостью вводила в круг столичной богемы своего сына. Ореол человека, только что вернувшегося с войны, подогревал к нему интерес как восторженных дам, так и солидных мужчин. Это открывало для него многие двери.

Ильич окунулся в мир вечерних приемов, а также стал посещать лекции по экономике в Лондонском университете, хотя и не получил академической степени. Начинающий шпион КГБ и Народного фронта рьяно взялся за дело. Сначала он проштудировал прессу и составил приблизительный список лиц, представляющих интерес. Он лег в основу солидной картотеки. Ильич быстро заводил знакомства, умело задавал вопросы. Данные в картотеке быстро пополнялись, скоро в ней насчитывалось около трехсот имен.

Особое место в списке на похищение занимали состоятельные арабы из Саудовской Аравии, как и рекомендовал Учитель. С них можно было собрать хороший выкуп для поддержки прожорливого Народного фронта.

Карлос скрупулезно заносил в блокнот адреса, телефоны, даже привычки намеченных жертв. Отдельной категорией шли враги революции – сионисты, представители враждебной Иордании и местные денежные мешки, связанные с Израилем и США.

Вскоре семья стала испытывать финансовые трудности. Карлос просил руководство разрешить провести акцию, чтобы поправить свое положение, но разрешения не получил и вынужден был устроиться учителем испанского языка в колледже.

Юные англичанки очень привлекали пылкого юношу, но высокомерные леди воротили носы от лощеного латиноамериканца. Молодой человек гордился своими манерами, но в их глазах выглядел старомодно, к тому же явно перебарщивая с лосьоном после бритья.

Это сильно ударило по самолюбию Ильича. Успеха он смог добиться только у эмигрантки из Колумбии, гораздо старше него, имеющей на воспитании уже взрослого сына-наркомана. Скоро он охладел и к ней, вернувшись к женщинам легкого поведения, но не в его стиле было разбрасываться кадрами. Теперь завербованная колумбийка стала заведовать сетью подпольных квартир, используемых палестинцами для укрытия и хранения оружия.