– Дальше, – тяжело вздохнул пригорюнившийся Мефодий, – эти брыдлые межеумки окружили домишко Благаны, обложили хворостом и подожгли. Полыхало так, что за несколько вёрст зарево видели. Хорошо хоть всю деревню не спалили. Ну а эти лободыры развернулись да упёхали восвояси. Сами понимаете, помешать мы им ну никак не могли. Силы оказались слишком не равны…

– Ты хочешь сказать, – голос дюжего ратника на миг дрогнул, – что эти твари заживо сожгли старую знахарку?!

– Мы тоже так сначала подумали, – предавшись воспоминаниям, согласно закивал взгрустнувший трактирщик. – И кумекали столь печально на протяжении почти двух дней, попутно в тоске разгребая тлеющие головешки в поисках обугленных косточек нашей целительницы, дабы предать земле её останки. Но тут, – очи Мефодия проказливо заискрились, а губы расплылись в хитрой улыбке, – у нас за спинами раздался знакомый скрипучий глас, не без ехидцы поинтересовавшийся, чавось мы забыли на пепелище её избушки? Мы обернулись, – а позади Благана маячит, собственной персоной!.. Отругала нас за то, что тратим время на ерунду, то бишь на пожарище раскопки устраиваем почём зря! Ну а далее прошамкала, чтоб не горевали и не искали её: уходит она. А снова объявится, когда время придёт. После чего развернулась и споро уковыляла в непролазные леса…

– Тьфу-ты ну-ты! – не без облегчения рыкнул Ратибор, а затем притворно грозно воззрился на корчмаря. – С ентого, бестолочь окаянная, надо было начинать своё вещание!..

– Так неинтересно, – радостно-дурашливо хмыкнул в ответ трактирщик.

– Постой-постой, – Мирослав прервал на корню ответный гневный спич «рыжего медведя» и уставился на Мефодия. – А как они расчухали, где Благана живёт?

– Полагаю, с помощью заморской жрицы Ахримана, – хозяин «Дальней дороги» недоумённо пожал плечами так, словно ему задали простейший вопрос, на который в состоянии ответить даже ребёнок. – Ента ведь она, Урсула, уверенно привела супостатов к лачуге знахарки. Скорее всего она же в бессильной злобе и диком разочаровании велела подпалить домик, ибо, вне всякого сомнения, поняла, что застать врасплох Благану не удалось. Чему могут служить подтверждением мимоходом недовольно брошенные ею слова в сторону княгини, звучавшие так: «Этого я и опасалась. Смылась-таки дрянь! Учуяла нас! Теперь енту сморщенную каркалыгу днём с огнём не сыскать!..»

Мефодий быстро промочил пересохшее от волнения горло глотком кваса и продолжил: – Вот так прям и просипела, ей-ей не вру! Наверно… Откуда знаю? Да Збигнев, сельчанин наш, подслухал, когда незваные гости мимо его свинарника кандыбали. Ну а нам рассказал лишь через сутки наутро, как только протрезвел. Три дня праздновал день рождения любимой свиноматки. Событие, понимаешь!.. Слава Велесу, хоть вообще вспомнил, о чём курносая ведьма кудахтала…

– Погодь… Ну а затем Лютега со свитой, не тронув вас, просто воротилась в Мирград? – светловолосый мечник изумлённо осклабился.

– Агась! А зачем им нас неласково щупать? Мы ж ничего не ведающие, безобидные простолюдины, – Мефодий озадаченно заморгал. – Нет, там была парочка плечистых, очень злых молодцев при Лютеге, которые косились на нас крайне неприязненно. Явно выступали за то, чтобы всех жильцов Зябкино подвесить за ноги, а после пощекотать нам рёбра раскалённым железом и поинтересоваться, кудась запропастилась Благана. Но заморская колдунья, коей эти два супостата несомненно и нашёптывали нечто подобное, внимательно обежав всех нас своим жутким, цепким взором, досадливо махнула рукой и сердито прокрякала, что, мол, ента пустая трата времени, так как никто из местных ничего не знает. Я далеко не сразу врубился, о чём тёмная ведунья лялякала… Ну а затем они отвалили до Мирграда. Я сам чего мыслю: Благана не так глупа, чтоб кому-то сообщать столь ценные сведения о своём местонахождении; наверняка ведь разумела, что за ней явятся рано или поздно. Посему заранее подготовилась и втихушку улизнула, никому ничего не сообщив…

– Тем самым она спасла пребывающее в благостном неведении Зябкино от разорения и уничтожения, а вас, дуралеев, от страшных пыток, – Ратибор отхлебнул кваса и довольно рыгнул. – Ты сам-то ента понимаешь, Меф?

– Безусловно, – трактирщик утвердительно икнул. – За что мы ей, само собой, премного благодарны.

– Всё ента, конечно, хорошо, что пронесло вас не по-детски, будто после крынки прокисшей сметаны, – принялся задумчиво размышлять вслух Мирослав. – Но как нам теперь найти Благану? Когда она там объявиться обещала? Как время придёт? Любопытно… И когда же ента приключится, ась? Долго ожидать будем? День? Месяц? Год? В этом столетии случится сие долгожданное пришествие аль потерпим до следующего?

– А воть этого, уж извините, не ведаю, – смущённо потупил глаза Мефодий. – Мы так остолбенели от воскрешения Благаны из мёртвых, что уточняющие вопросы созрели в наших туго соображающих тыковках лишь после того, как знахарка скрылась в пуще.

– М-де, хреновасто, копытом Карачунки тебе под седалище!.. – Ратибор помрачнел, затем допил квас, пристегнул к поясному кольцу ножны с палашом, швырнул на стол пару серебряников за трапезу и, поднимаясь, вопросительно взглянул на Мирослава: – Набил брюхо с дороги? Пойдём тогда хоть позыркаем на сгоревшую хибарку нашей вредной бабули. Авось и у нас за спинами зеленоглазая волшебница нарисуется.

– Только не говори, что в случае, ежели ентого не произойдёт, мы опосля ломанёмся в местные дремучие чащобы на её поиски, – кисло прогундосил боевой товарищ и, осушив несколькими большими глотками свою пузатую кружку, встал вслед за приятелем. На Мефодия, ловко сгрёбшего серебро в поясной кошель, друзья уже внимания не обращали.

– Надо будет, не только ломанёмся, а вообще выкорчуем все здешние дебри до последнего пенька, покамест Благану не сыщем! – недовольно буркнул Ратибор, направляясь к выходу. – Ибо мы без нашей вредной пигалицы ни туды и ни сюды!..

В этот миг дверь в «Дальнюю дорогу» жалобно скрипнула, и раздавшийся с порога старческий, но вполне себе бодренький женский голос едко произнёс:

– То, что без вредной пигалицы ты, рыжий топтыга, ни туды и ни сюды, ента общеизвестно! Но хоть радует, что признаёшь сей факт, не отнекиваешься!

– Разорви меня Перун на лохматушки!.. – потрясённо выдохнул на секунду застывший Ратибор. Затем рыжегривый великан сделал несколько шагов вперёд и, опустившись на одно колено, как можно более осторожно заключил в объятия показавшуюся на пороге Благану, одетую, как обычно, в лёгкий летний сарафан. – Здравствуй, уважаемая!..

– И тебе не хворать, медвежонок!.. – радостно выдохнула пожилая целительница в ответ. Глаза её при этом подозрительно заблестели, похоже, готовые вот-вот выкатить первые слезинки. – Возмужал-то как! Помудрел!.. Пусть, по сравнению со шрамами на теле, и не сильно в голове извилин прибавилось, но всё же… Зато могучесть твоя, как я и предсказывала, к трём десяткам достигла своего пика! Теперича ты готов!..

– Готов к чему, почтеннейшая? – Ратибор отпустил махонькую ведунью, чуть отодвинул от себя и вопросительно посмотрел ей в глаза.

– Знамо, к чему! Время пришло! Пора выступить против беспросветного Зла! Стать разящим молотом славянских богов, их карающей пятернёй в этом мире! В очередном жарком противостоянии Света и Тьмы, в котором в той или иной степени участвует любой из ныне живущих, ты выбрал верную сторону! И это очень отрадно, ибо твоё предназначение с колыбели – склонить баланс сил в пользу Добра!.. Ну а уж я подсоблю чем смогу!..

Глава 10. Трактир «Дальняя дорога»

Тем же вечером

– Значится, глубокоуважаемая, подсобишь нам чем можешь? – Ратибор, отодвинув от себя поднос с обглоданными свиными рёбрышками, удовлетворённо рыгнул, а после с прищуром уставился на только что присоединившуюся к ним Благану. Сидевший рядом с приятелем Мирослав, лениво прикладываясь к чарке с медовухой, также с интересом зыркнул на плюхнувшуюся напротив знахарку. Похоже, подумалось обоим воинам, наконец-то удастся поговорить с целительницей по душам, ибо с утра только-только заявившаяся в кабак чародейка спустя пару минут торопливо ушлёпала назад, в чащу, лишь спешно буркнув, что соберёт необходимые вещички и тут же воротится. «Тут же» растянулось на весь день, и друзья, уж было дело, начали волноваться, не заблудилась ли в трёх соснах их вредная кудесница, то бишь не передумала ли в оказании помощи? Но, слава богам, всё обошлось: пусть под конец ужина, но Благана таки вернулась в «Дальнюю дорогу». С весомым заплечным коробом за спиной. В коем, очевидно, хранились вышеозначенные «необходимые вещички», ради которых она и отлучалась на полдня. Что именно чародейка с собой приволокла, боевые товарищи благоразумно решили не выспрашивать.

– Ну да, подсоблю! – с вызовом бросила в ответ целительница, нежно похлопав поставленную рядом на лавку объёмную заплечную котомку. Затем Благана кивком головы поблагодарила Мефодия, принёсшего ей кружку чистейшей родниковой водицы, а после воззрилась на приятелей, вскинула вверх возмущённо брови и сердито прокаркала: – А что, есть сомнения?!

– Никак нет, о мудрейшая, никаких сомнений! – Ратибор улыбнулся себе в бороду, следом отстегнул от пояса два весомых мешочка с когтями и клыками гориллы-людоеда да йотуна, принадлежавшие Зоривесу и Снежку. – Но дабы чутка усилить твою и без того могучую волшбу, позволь вручить в качестве небольшого подарка данные безобидные безделушки, – оба ценных кисета по очереди плюхнулись перед подозрительно прищуренными очами старой ведуньи.

– Не может быть! Обалдеть! – Благана жадно сцапала сначала один кошель, потом второй, поочерёдно заглянула в каждый из них и после поражённо уставилась на весьма довольного произведённым эффектом Ратибора. – Ты где раздобыл подобные сокровища?!

– Где, где, – рыжегривый исполин сделал кислую мину. – За морем, где же ещё! Давай только без лишних подробностей. Пересказывать последние два года своей жизни у меня желания нет.

– Енти клыки с когтями принадлежали Зоривесу, ученику Урсулы, не так ли? – Благана слегка подкинула в воздух один из мешочков. – Точнее, его второму естеству.

– Агась, – согласно кивнул Ратибор, не обращая внимания на изумлённое сопение Мирослава, затаив дыхание, слушавшего диалог приятеля с волшебницей. – Но я бы его не одолел без твоего дара, разлюбезнейшая! Очень кстати он пришёлся!.. Прям ко двору!

– Это хорошо, – с удовлетворением прошелестела Благана, а после задумчиво осмотрела Ратибора. Затем седая ворожея встала, подошла к дюжему ратнику и задрала у него до плеча левый рукав рубахи. – Но я гляжу, тебя в заморском странствии ещё кое-чем одарили! Не менее, а то и поболее ценным! Ого! А ведь ента всё объясняет! Неудивительно тогда, что я перестала тебя отслеживать! – Благана, затаив дыхание, немигающим взором обежала метку лешего на плече Ратибора, удивлённо хмыкнула, после чего закатала «рыжему медведю» рукав обратно. – Гляжу, с лисуном подружился? Бывает же!..

– Что ента отметина значит, уж позволь полюбопытствовать? – тут же поинтересовался Ратибор у присевшей назад ведуньи.

– Не понял ещё? – горячо выпалила Благана. – Она значит, что чхать ты теперь хотел на враждебную тебе магию! Кстати, первый раз слышу и вижу, чтоб столь редким даром боровичок награждал человека!

– О как! То есть я теперича невосприимчив к тёмному колдовству? – рыжегривый богатырь изумлённо покосился на своё левое плечо. – Ну, ладушки!.. Но почему ты-то не могла меня отыскать своими магическими щупальцами? Разве твоё волшебство мне враждебно?

– Полагаю, дело в том, – глубокомысленно протянула Благана, – что любое магическое прощупывание твоей тушки метка лесовика воспринимает как, мягко говоря, недружественное. Соответственно, блокирует его!

– Хм, а как же тогда ты узнала сегодня, что мы в Зябкино прибыли нонче утром, ась? – влезший в разговор Мирослав с интересом уставился на пожилую чародейку. – Я так и кумекал, что нашего рыжего шатуна с помощью ворожбы выследила!..

– Знакомая ворона шепнула по секрету, это во-первых, – ехидно фыркнула Благана. – А во-вторых, негораздок, у тебя, в отличие от твоего друга великана, никаких охранных знаков на тулове нет, если что! Уразумел, балбесина?