– Чего кислый, Макс? Байк разбил или тебе спарринг-партнер почки отбил? Завязывай уже этот опасный спорт, так калекой останешься или импотентом.

У Арнольда, так на самом деле зовут Шульца, рот не затыкается никогда, он может говорить часами, лить воду, рассказывать истории и шутки из жизни, и все, что он говорит, чистая правда. В старшей школе ему чуть было не дали кличку Фюрер, даже не понятно по какой причине, но тот, кто решил это сделать, долго потом харкался кровью и сплевывал зубы.

У Шульца уважаемый папа, работает в аппарате правительства, а имя Арнольд друг носит в честь дедушки, который, кстати, был, как говорит сам Арни, советским шпионом.

– Так Машка-то где?

– Ты хочешь увидеть Машку? —вопросительно смотрю на друга.

– Да мне пофиг, я так просто спросил. У тебя опять ПМС, что ли? Или у Машки?

Арни громко смеется, довольный своей шуткой, но ее никто не оценил. Как раз перед ним появился кусок мяса, все, как он любит, с кровью, отборная телятина зернового откорма. Я надеюсь, что оно зернового, иначе полетит этот кусок в окно.

– Ваш заказ и еще двойной эспрессо.

Девушка робко ставит тарелку, кладет рядом приборы, ставит чашку кофе, Арни смотрит на нее, склонив голову.

– Новенькая?

– Да, третий день работаю.

– Руки покажи.

– Что?

– Руки, я говорю, покажи.

Девушка моргает, но выполняет просьбу, Арни вытаскивает изо рта жвачку и кладет ей на одну ладонь:

– Иди.

Девушка бледнеет, но уходит молча, и это правильно.

– Ты такой придурок. Как ты вообще так живешь?

– Хорошенькая, да? Надо будет познакомиться ближе минут на двадцать.

– Познакомься, конечно.

– А ты не хочешь?

Друг жует, мясо и правда с кровью. Как вообще он такое может есть?

– Нет.

– А хмурый чего такой? Нет-нет, дай я угадаю. ПМС Машки и разбитый байк мы отметаем, так же как неудачный спарринг. Тебя вышибли из универа? Она застукала тебя с кем-то, у кого был твой член во рту? – Арни с серьезным видом перебирает все варианты.

– Она приехала.

– Кто она? Белка из дурки?

– Она. —Я меняю интонацию, сжимаю челюсти.

– Да ладно?

Арни оживился, отложил приборы, вытер губы салфеткой и пристально посмотрел на меня. Он не то чтобы в курсе моих желаний относительно мачехи, но в курсе всего того трабла, что происходил раньше.

– И что она?

– Ничего.

– Тогда забей, как приехала, так скоро и уедет. И нам никто не будет мешать проводить вечеринки и тусовки. Постарела? Сколько ей? Сорок?

– Дурак. Ей тридцать, тридцать.

– Мм… в самом соку. А кто-нибудь есть у нее, не знаешь? Бабы в таком возрасте сладкие.

– Ты откуда знаешь?

– Обижаешь, Арни знает все.

– Трепло.

– Хочешь, я ее закадрю? Ну вот на спор. Даже самому интересно нервы пощекотать.

– Нет! – Я снова повысил голос, гнев вспыхнул мгновенно, схватил Арни за руку, больно сжал. – Только попробуй начать эту игру.

– Да шутка, шутка, Макс, ты придурок, шуток не понимаешь? Точно мозг отбил на своих спаррингах.

Устал его слушать, резко отпустил руку, вышел на улицу, небо серыми тучами давило сверху, еще немного – и пойдет дождь. Нужно было снова сбросить пар, иначе я точно кому-нибудь что-нибудь разобью.

Глава 6

– Инга, как тебе вино?

– Вино? Вино отличное, но я мало что в нем понимаю.

– Ничего, если хочешь, я преподам тебе краткий курс сомелье. Я сам учился этому долго и много, кстати, у лучших специалистов Европы. Прикрой глаза, сделай глоток и почувствуй легкий аромат скошенного сена и белого хлеба.

Делаю глоток, как просит Семен, в блеске десятка зеркал ловлю свое отражение, заправляю за ухо волнистую прядь распущенных волос. Даже укладку сделала сама, как смогла, и макияж нанесла. Можно сказать, это мой первый официальный выход в свет после гибели Ивана.

Но от черного цвета я так и не смогла избавиться, и не потому, что не хочу, просто все те платья, что остались у меня из прошлой жизни, жутко старомодны и стали велики. Нашлось одно в самом дальнем углу шкафа – черное, короткое, даже, я бы сказала, слишком, но оно идеально подошло.

Маленькое черное платье, нитка жемчуга и высокие каблуки во все времена не портили женщину, это она могла испортить столь изысканный наряд своим кислым выражением лица. Я стараюсь изо всех сил этого не делать и улыбаюсь своему собеседнику.

– Да, очень вкусно.

Кручу тонкую ножку бокала пальцами, смотрю куда угодно, только не на Семена.

Нервно все как-то выходит. Утро было сумбурным, необъяснимое поведение Максима, испорченный завтрак, сотни убитых нервных клеток. После уборки снова окунулась в работу, несмотря на разницу во времени, разбудила всех в филиале.

Маринка напомнила о свидании раз пятнадцать, не давая мне соскочить и придумать срочные планы, потому что Семен ждал нашей встречи с нетерпением, даже притопнул копытом, как ретивый конь. Это Маринкино определение, оно повеселило.

Потом были долгие сборы, перетряхивание гардероба, который безнадежно устарел и окунали в воспоминание. Странные были ощущения, когда наносила макияж, точнее, их не было совсем. Я была куклой. Но Маринке я уже пообещала, так что придется идти и не наносить Семену новую психологическую травму, думаю, она у него есть, как и у всех нас.

Если он знаком с подругой, значит, ходил к ней на сеанс. Нет, это неправильно, Марина бы не стала подсовывать мне мужика с тараканами в голове.

– А как ты познакомился с Мариной? – задаю интересующий вопрос.

– Не угадал с цветами?

Семен улыбается, уходит от прямого ответа, у него красивая улыбка, открытая, располагающая. Вообще, Семен Сотников вполне хорош собой, подтянут, костюм от дорогого и известного бренда сидит идеально, широкие плечи, все портит лишь начинающаяся лысина. Светлые волосы, голубые глаза, лучики морщинок вокруг них.

– И это Марина поделилась о том, какие цветы мне нравятся? Они прекрасны и не могут не понравиться. Еще раз спасибо, Семен.

Улыбаюсь, смотрю на вазу, в ней нежные пионы, только вот Семен не угадал с цветом: они ярко-бордовые, а я люблю белые. Минус Маринке.

Он так и встретил меня у подъезда с раскрытым черным зонтом у шикарного автомобиля премиум-класса. Дождь, который до этого просто моросил весь день, стал сильнее, я осторожно ступала в туфлях на каблуках по лужам. Приняла букет, и именно в этот момент ослепил свет фар, мимо пронесся мотоцикл и остановился в нескольких метрах, не глуша мотор.

Это был Максим. Мой пасынок, который вырос во всех местах.

Мне не пришлось узнавать, его ли это мотоцикл, я вообще не знала, какой он у него. Я почувствовала взгляд, он пробирал до костей холодом, как капли дождя, которые попадали на ноги. Испытывающий, он не сулил ничего хорошего.

Но я сделала вид, что не заметила его, в конце концов, он и так никто, лишь сын моего покойного мужа, половозрелый, самостоятельный, и меня он не должен волновать. А я его.

Но волнует. Я сама себя обманываю, это мое любимое занятие последнее время.

Даже сейчас, сидя в красивом ресторане с интересным, как мне кажется, мужчиной, я смотрю на эти бордовые пионы, а вижу яркий свет фар, режущий поток дождя и меня.

– Извини, но я должен был узнать, что нравится такой невероятной женщине, как ты.

– Так уж сразу и невероятной?

Кокетничаю, выходит ужасно, забыла, как это делается, последнее время мне этот навык не нужен, мои подчиненные меня воспринимают как холодную, злобную суку. Ах да, забыла, еще недотраханную. Они правы, я не тороплюсь их переубеждать.

– Да, я считаю, что да.

– Чем же?

Даже интересно, что сейчас придумывают мужчины, чтобы затащить женщину в постель. На какие идут уловки и ухищрения? Делаю глоток вина, не могу сказать, что оно супервкусное, я на самом деле мало что в нем понимаю, но белое мне нравится больше. Смотрю поверх бокала на Семена, он кажется немного смущенным.

– Достаточно того, что я, увидев тебя на фотографии, потерял сон и покой.

– Фотографии? Какой?

– У Марины дома есть общее фото, она с Борисом и ты с… Извини, извини, если задел за живое.

Не люблю мужчин, которые постоянно извиняются, он ничего еще не сделал, но уже просит прощения.

– Все в порядке, не думала, что ты бываешь дома у своего психолога.

– Нет, Марина… Ты неправильно поняла. Вообще, с чего ты решила, что я хожу к психологу?

– Да, с чего я решила?

Может, с того, что моя подруга психолог и настойчиво втюхивала мне этого Семена?

– Сейчас это модно, все к ним ходят.

– Я не хожу, был у одного, но давно, тяжелый развод. Я знаком с Борисом, мы ходим в один фитнес-клуб.

– И?

– И я увидел тебя на фото и пропал. Не спал ночами, потерял покой, умолял Марину познакомить меня с этой невероятной девушкой.

– Мечты сбываются, правда?

– О да. А вот и горячее, спасибо. Надеюсь, мясо тебе понравится, это отборная говядина, приготовленная по особому рецепту моего гениального шеф-повара.

Слишком много пафоса. Отборная… особый… мой шеф-повар. Он, наверно, и члену своему имя дал. Мой король или мой богатырь. Что за чушь лезет в голову?

Но Семен очень доволен собой, с такой любовью смотрит на кусок мяса, а вечер перестает быть напряженным. Вино немного дало в голову, мышцы расслабились, я начала смотреть на ситуацию через призму легкого аромата скошенной травы и белого хлеба.

Может быть, напиться и отдаться ему?

Не заметила, как мы опустошили всю бутылку, но к мясу я так и не притронулась. Семен пригласил танцевать, пришлось отказать, сослаться на срочный поход в уборную, чтобы припудрить носик. Одно дело, когда ты сидишь с мужчиной, которого видишь первый раз в жизни, а другое – позволять ему себя трогать даже в танце.

Я была к этому не готова.

Долго держала руки под краном, смотрела на то, как по пальцам стекает ледяная вода, и вспоминала взгляд Макса. Я не видела его глаз, лица, но я чувствовала всю палитру эмоций, все оттенки черного, что отражались в нем.

Зашедшая в уборную женщина вывела меня из задумчивости, выключила воду, быстро вытерла руки, посмотрела на себя в зеркало.

Что я здесь делаю?

Ах да, я выхожу из глубокого личного кризиса и пытаюсь жить как раньше. Но вот только как раньше уже не будет, я это понимаю, но все никак принять не могу.

Надо самой к психологу идти, только не к Маринке.

– Все в порядке? – Семен встает, когда я подхожу, отодвигает мой стул.

Семен галантен и внимателен, это немного напрягает. Я привыкла, что меня все считают холодной сукой, ах да, еще недотраханной.

Шикарное определение.

– Отвезешь меня домой, Семен?

– Уже? Я так много хотел тебе рассказать. А еще пригласить совершить прогулку на лошадях, у меня свои конюшни за городом.

Конюшни? О, он называет член мой жеребец.

– Псарни нет?

– Что?

– Псарни, чтобы устраивать русскую охоту. Раньше это было модно среди знати.

– Нет, я не любитель охоты, но лошадки тебе понравятся.

Да, лошадки, я уверена, понравятся больше, в отличие от Семена.

– Хорошо, мы это еще обсудим. Отвезешь?

– Я сделаю все, что желает леди.

Леди желала выпить еще и лечь спать. И пусть завтра болит голова, так леди будет знать, что она живая.

Глава 7

Инги все еще нет дома.

Через пару минут уже полночь, а моей мачехи все еще нет. Может быть, она уже давно кувыркается в постели с этим козлом. Может быть, она именно в этот момент отсасывает ему, стоя на коленях, прямо в прихожей, а он натягивает ее голову на свой член и протяжно стонет.

– Блядь!

Кидаю телефон на диван, упираюсь локтями в колени, запускаю пальцы в волосы, меня ломает, разрывает изнутри от ревности. Я нашел определение этому чувству. Оно, как едкая кислота, разъедает меня изнутри, уничтожая каждый орган.