В конце коридора девушки повернули направо и остановились. Впереди виднелась огромная двустворчатая дверь, которая, судя по всему, вела в гостиную. Направив на нее фонарик, Белла осветила резьбу, покрывавшую все дверное полотно. Несколько неказистых купидонов с цветами в пухлых ручках подлетали к изящной дверной ручке и разлетались от нее в разные стороны. Их некогда милые личики теперь были покрыты пыльной рваной паутиной, дрожащей от прерывистого дыхания Беллы.

– Ну и уродцы! – поежилась Джесс, наведя телефон на одного из купидонов.

Белла тем временем надавила на холодную и словно бы влажную дверную ручку и попыталась толкнуть створку двери, но та не поддавалась. Белла в растерянности обернулась к своей спутнице, изучавшей темные фигуры статуй в коридоре, и прошептала:

– Дверь не отворяется, ее как будто заблокировали… А скважины для ключа нет.

Джесс засуетилась:

– Дверь точно должна быть открыта! Оценщики смогли попасть во все комнаты… – Она сама попробовала нажать на неподатливую ручку, после чего прислонилась к двери. – Вон, видите, на полу много следов. Видимо, оценщикам тоже пришлось потрудиться, чтобы туда войти. Скорее всего, дерево рассохлось или просто пол стал неровным. Давайте вместе!

Белла послушно прижалась к купидончикам, с неудовольствием отметив, что пыль и паутина при этом мгновенно покрыли пальто. Девушки с силой нажали на дверь, и по коридору прокатился страшный скрежет: заскрипели косяк, дверь и даже обои вокруг. Тем не менее створки неохотно поддались, и Джесс, споткнувшись о порог, едва не влетела в гостиную кубарем, но ловко удержала равновесие и все же устояла на ногах. Девушки расхохотались, и это внезапно разрядило гнетущую атмосферу.

В гостиной было гораздо светлее, нежели в коридоре. Впрочем, тяжелые шторы было наглухо задернуты. Первой мыслью Беллы было приоткрыть хотя бы одно окно, но, оценив состояние штор, она все же решила отказаться от этой идеи: прикасаться к выцветшим тканям, сплошь покрытым подозрительными темными разводами, не было никакого желания.

Просторную и некогда элегантно обставленную гостиную массивная арка делила на две неравные части: одну, побольше, – с книжными полками, зеленым плюшевым диванчиком посредине и роялем в углу, и другую, поменьше, выступавшую, очевидно, обеденной зоной, – с тяжелым деревянным столом и камином позади него. Девушки с жадностью разглядывали интерьеры, стараясь ни к чему не притрагиваться. Старинный паркет тоскливыми скрипами откликался на каждый шаг посетительниц. Картины, коих здесь было немалое количество, почему-то были сняты с петель и бережно поставлены вдоль стен. Все, кроме одной, изображавшей юношу с извивающейся подле лошадью. Полотно казалось огромным – не меньше трех метров по диагонали – и было встроено прямо в деревянную панель на стене напротив диванчика. Белла завороженно вглядывалась в лицо молодого человека: черные, словно уголь, глаза, распахнутые в некотором удивлении, тонкий нос и аккуратный, мягко очерченный рот.

– Лорд Астор, не так ли? – улыбнулась Джесс, остановившись у вычурной банкетки в виде лебедя.

– Да, думаю, это он, мой знаменитый предок. – Белла прищурилась в усмешке. – Самый успешный из всего семейства. Видимо, был высокого о себе мнения, раз заказал такой громадный портрет!

Джесс, к тому моменту уже изучавшая корешки старых книг на полках, хихикнула, однако, немного поразмыслив, задумчиво произнесла:

– Как удивительно, что вы носите ту же фамилию, что и ваш прадедушка! Такая редкость!

– О, здесь все просто, – с готовностью ответила Белла. – В роду по материнской линии до бабушки Маргарет всегда были наследники мужского пола. Когда бабушка овдовела, она вернула фамилию Астор, а мы с моей матерью ее никогда не меняли.

«И правильно сделали», – подумала про себя Белла, вспомнив непроизносимую фамилию бывшего мужа.

Внезапно ее внимание привлекла развернутая нотная тетрадь, наполовину сползшая на клавиши серого от пыли рояля. Девушка неспешно подошла к нему и взглянула на открытую страницу тетради. По желтому, местами смятому листу прыгали размытые и выцветшие ноты. Вверху записи значилось: «Шопен, Ноктюрн № 2. Оп. 9». Белла не владела нотной грамотой, но эту пьесу знала наизусть. Знакомые звуки далекого детства эхом прокатились по памяти. Мать часто играла на своем стареньком пианино этот ноктюрн. Однажды ночью, во время страшной грозы, маленькая Белла в слезах забилась под кровать, с ужасом ожидая, что небо вот-вот опрокинется на землю. Никакие объяснения, что это всего лишь раскаты грома, а не конец света, не возымели эффекта, и тогда мать молча открыла крышку пианино и принялась исполнять ноктюрн, полностью игнорируя всхлипы и крики дочери. Музыка мгновенно заполонила все пространство комнаты, затмив собой раскаты грома, и Белла в скором времени успокоилась. Это был Ноктюрн № 2. Какое совпадение, что…

Отвратительный скрежет, чем-то напоминавший металлический стон, разлетелся по всей гостиной, и Джесс в панике подпрыгнула:

– О боже, что это?

– Извините, я нажала на клавишу, – испуганно ответила Белла, указывая на рояль, – но я не думала, что он настолько ужасно расстроен.

Впрочем, глупо было ожидать чего-то другого от инструмента, который не настраивали больше семидесяти лет. Белла быстро отошла от рояля и, минуя арку, оказалась в малой гостиной. С добротного обеденного стола с резными ножками в виде спиралей до сих пор обреченно свисала некогда белая скатерть с черным витиеватым узором. По ней были хаотично разбросаны тарелки, ложки, какие-то бумаги. Словно человек, покончив с ужином, решил разобрать документы, но по какой-то причине отвлекся и так никогда и не завершил свое дело.

В камине завывал ветер. Взгляд Беллы задумчиво остановился на ажурной лепнине на потолке и странных разводах в углах. Внезапно появилось неприятное чувство, будто на нее кто-то пристально смотрит. Она повернулась к Джесс и обнаружила, что та, неуверенно улыбаясь, готовилась задать вопрос.

– Надеюсь, это не прозвучит грубо. Мне интересно ваше мнение, – начала Джесс. – Если отбросить всю эту ерунду про призраков, как вы считаете, почему мисс Маргарет Астор оставила эту квартиру? Ведь здесь столько дорогих вещей… Она могла сдавать ее другим жильцам или на крайний случай продать и получить целое состояние! Но вместо этого оплачивала огромные счета долгие годы. Это ни у кого не укладывается в голове!

Что ж, данный вопрос мучил Беллу на протяжении всех последних месяцев. Девушка судорожно искала подвох, но никак не находила его. О, если б только она знала Маргарет как человека, а не как безликую героиню поверхностных статей в интернете! Тогда бы на многие вопросы нашлись ответы.

– Похоже, Маргарет унесла все секреты с собой. Я не имею ни малейшего представления, почему она так поступила, – виновато вздохнула Белла и тут же с надеждой обратилась к Джесс: – Может, у вас есть какие-то предположения? С профессиональной точки зрения, разумеется.

Джесс кинула в сторону Беллы несколько смущенный взгляд:

– У меня есть одна версия. Но, боюсь, она вам совсем не понравится.

Белла почувствовала, как сердце в груди стало прыгать в волнении. Джесс медленно подошла к столу и указала на что-то пальцем.

– Ч-что? Что такое? – Белла в замешательстве уставилась на скатерть, не понимая, куда смотреть.

– Плесень! – внезапно резюмировала Джесс. – Вы только взгляните: она повсюду! Эта квартира не принадлежит людям – ее захватили плесень и грибок.

Белла наклонилась над скатертью, силясь что-либо увидеть, и тут же отпрянула в отвращении и ужасе: все, что она приняла за орнамент на ткани, оказалось зеленовато-оливковыми разводами плесени. Взгляд Беллы судорожно метался от одного предмета к другому и везде натыкался на темные разросшиеся круги. Шторы, потолок, пол, деревянные панели, даже листы бумаги на столе – все было пронизано черными нитями плесени, ветвившимися и расползавшимися по поверхностям. Теперь стало ясно, откуда шел нестерпимый запах болота. Вездесущие споры летали в воздухе, оседали на коже, волосах, проникали с каждым вдохом в легкие…

– Какой ужас! – воскликнула Белла, испуганно отстраняясь от всех предметов мебели.

– Думаю, именно поэтому мисс Астор не сдавала квартиру в аренду… – продолжала Джесс, не замечая в полутьме, как побелело лицо ее спутницы.

– Меня сейчас стошнит! – выкрикнула Белла и кинулась к выходу.

Перепуганная Джесс догнала ее лишь в коридоре подъезда. По неестественно бледному лицу Беллы текли слезы, которые она судорожно вытирала ладонями. Прислонившись к стене, девушка съехала вниз на корточки и почти неслышно всхлипывала.

– Ну что вы! – подбежала к ней растерянная Джесс. – Извините меня, я… я не хотела вас расстроить!

Белла медленно подняла голову – в ее голубых глазах читалась полная безысходность. Она прошептала дрожащим голосом:

– Вы не понимаете! Я знаю, что такое плесень и что это значит!.. Жить в такой квартире невозможно, никто ее не купит и не арендует… Все внутри придется уничтожить, квартира упадет в цене! Пол, стены, потолок – все нужно переделать! Я не думала, что положение настолько плачевно… – Неожиданно лицо Беллы помрачнело, словно она отчетливо увидела неизбежно безрадостный итог всей ситуации. – Я банкрот, я совершенно точно теперь банкрот!

Джесс не понимала, что заставило Беллу сделать именно такие выводы, но количество плесени в квартире ее неприятно поразило. Девушке даже казалось, что болотный запах впитался в волосы и одежду, и она незаметно поднесла к ноздрям кудрявую прядь волос проверить, не почудилось ли ей это. Убедившись, что волосы пока не пропахли плесенью, Джесс ободряюще произнесла:

– Может, все не настолько плохо! В квартире есть еще несколько комнат, возможно, их состояние не такое… – Она хотела сказать «не такое заплесневелое», но вовремя прикусила язык.

Впрочем, Беллу как будто успокоило упоминание об остальных комнатах, и она, стыдливо смахивая слезы с бледных щек, поднялась, поправила волосы и неожиданно твердым голосом ответила:

– Да, вы, наверное, правы. Стоит сначала осмотреть всю квартиру целиком и только потом паниковать. Может, все действительно не настолько плохо. – Она кисло улыбнулась и направилась обратно к двери.

Джесс поспешила за ней. Белла показалась ей сильной женщиной, хоть и с несколько расшатанными нервами. Но что-то подсказывало Джесс, что, возможно, причиной для неожиданных слез стали вовсе не плесень и необходимость дорогостоящего ремонта. С какой стати Белле, унаследовавшей элитную историческую квартиру, пускай даже требующую реставрации, внезапно становиться банкротом? Разве что у нее нет денег на этот ремонт. Но неужели такая богатая женщина, как Маргарет Астор, которая с легкостью забросила ужасно дорогую квартиру и могла себе позволить всю жизнь оплачивать громадные коммунальные счета, не оставила внучке, помимо недвижимости, приличной суммы после своей кончины?

Джесс не знала всех подробностей наследного дела Беллы, так как подобными серьезными случаями всегда занималась глава юридической фирмы, мисс Симмонс, а ассистентке же давали лишь незначительные поручения. Более того, в качестве сопровождающей в таинственную квартиру Джесс оказалась совсем случайно: изначально с мисс Астор должна была идти сама мисс Симмонс, однако в последний момент возникли некие сложности с одним весьма состоятельным клиентом, и показать Белле унаследованное имущество перепоручили ассистентке. Тем не менее, даже не зная всех подробностей завещания, Джесс чувствовала: что-то здесь не сходилось. Недосказанность, повисшая в воздухе, тревожила ее, но она тут же поспешила себе напомнить, что совать нос в чужие дела – не лучшая затея.