– Скажи, цветочек, ты будешь кричать?

Она издает леденящий душу крик, и энергия во мне превращается в электричество, словно разряд молнии в небе.

– Ты такая умница, цветочек. Подчиняешься моим правилам и делаешь именно то, что я хочу, но я не удивлен. Что-то подсказывает мне, что ты всегда следуешь правилам.

– Замолчи и перестань ко мне прикасаться!

Я слизываю капельки пота, стекающие по ее шее.

– Я могу делать с тобой все, что пожелаю. Ты согласилась на это, когда вошла в лес. А теперь я беру то, что уже принадлежит мне. Не моя вина, что ты еще этого не осознала.

– Я ни на что не соглашалась! – рычит она, и я впиваюсь зубами в место, которое только что облизывал. Из ее нежного горла снова вырывается визг.

– Осторожнее, милая. Я хочу услышать твои крики попозже, так что не срывай голос.

Мэйбел с трудом сглатывает, и я чувствую это губами. Меня охватывает желание укусить ее сильнее, но пока я не поддаюсь ему. Я хочу от нее гораздо большего.

Я отношу ее к большому бревну и сажаю на него.

– Расслабься на секунду. Дай позаботиться о тебе и убедиться, что ты не поранилась слишком сильно.

Она отодвигается.

– Зачем?

– Вопреки твоему мнению обо мне, я хочу доставить тебе удовольствие не меньше, чем боль. И собираюсь достичь этого, как только смогу… хочешь ты этого или нет. Твое желание все упрощает, но я всегда готов к борьбе, в которой приходится добиваться этого силой.

Судорожно сглотнув, она обхватывает себя руками, будто это спасет ее от меня. Я раздвигаю ее колени, но она пытается свести их снова, за что получает еще один шлепок по бедру.

– Нет, цветочек. Ты останешься в том положении, в которое я тебя поставлю, иначе пожалеешь, когда станет еще хуже.

Слезы наворачиваются на ее чистые зеленые глаза и стекают по перепачканным щекам. Медленно, так медленно, что едва не теряю терпение и не развожу ей ноги сам, она раздвигает их передо мной.

Я наклоняюсь и провожу ладонями по гладкой коже, надавливая большими пальцами возле кромки трусиков.

– Прекрасно, цветочек. Ты быстро учишься. Мне нравится.

– Ненавижу тебя, – пылко выпаливает она.

М-м-м.

– Продолжай. Хочу слышать, как ты кричишь, как сильно меня ненавидишь, когда я окажусь в тебе.

Она комично округляет глаза за стеклами очков.

– Ты… ты…

– Что?

– Ты собираешься…

– Трахать тебя, пока ты не закричишь, срывая горло? Да, именно это я и спланировал. – Я смотрю на ее ободранные окровавленные колени. – Но сперва мне нужно привести тебя в порядок. Не хочу рисковать, что ты подхватишь инфекцию и умрешь. Ты не можешь быть добровольной… или, вернее сказать, невольной участницей, если будешь мертва.

8. Бел

Во что я, черт возьми, вляпалась?

Мало того что привлекла внимание конченого психопата, так еще и подписалась на одну из его ненормальных игр. Судя по его взгляду, он настроен предельно серьезно и не собирается ни уходить, ни отпускать меня…

Дрю упомянул о том, что мы будем трахаться на холодной лесной земле, как и все эти люди. Что-то подсказывает мне, что жалеть он меня не станет и отказаться не получится.

Я судорожно сглатываю, когда он проводит большим пальцем по царапинам на моем колене. Его прикосновения нежны, полная противоположность мрачному взгляду. Моя киска прямо на уровне его глаз, и я не знаю, как к этому относиться. Сейчас темно, поэтому сложно сказать, смотрит ли он на меня. Зачем заставлять меня открыться, если не собирается смотреть?

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я снова. – Почему я?

Мне ненавистна хрупкость в собственном голосе, но ему она, похоже, доставляет удовольствие. Стоит мне издать малейший звук, он закрывает глаза, будто наслаждается.

Дрю молчит так долго, что я вообще сомневаюсь, ответит ли он.

– Скажу честно. Сам не уверен. Просто в тебе есть что-то… необычное. Я намерен это разгадать.

– До каких пор?

– Пока не закончу.

– Закончишь – в смысле используешь меня и выбросишь?

Он фыркает и закатывает глаза, а потом ловит мой взгляд в темноте.

– Пока не исчезнет то, что пленяет меня в тебе. Будет проще, если ты поддашься, пока этот момент не настал.

– Но… почему? Ты меня не знаешь. В кампусе полно девушек, которые будут ходить за тобой по всей территории и отсасывать тебе на людях… А ты хочешь меня… дев… – я замолкаю, пока не сболтнула лишнего.

К счастью, он, похоже, не замечает, как я осеклась. Было бы ему важно, скажи я, что девственница? Наверное, нет. Он бы воспринял это как утешительный приз. Дрю так и стоит на коленях у моих ног и снова открывает аптечку. Достает еще одну дезинфицирующую салфетку, и я морщусь, когда он протирает порезы, а потом наносит антибактериальный гель. Доброта, которую он сейчас проявляет ко мне, – это уж слишком для моего хрупкого разума, а вкупе с царящей тишиной становится невыносимо. Я бы сейчас предпочла молчанию его пошлость.

– Ты права. Девушек полно, но ни одна из них не завладела моим вниманием, как ты. Ни одна не привлекает меня и не вызывает желания владеть ею, оставить ее себе.

– Что с тобой не так? Говоришь так, будто я баскетбольный мяч или куртка. Я человек, а не вещь.

Дрю заклеивает порезы, и без налипшей на них грязи и земли становится лучше, хотя их щиплет после промывания. Лицо болит от удара о землю, руки все содраны, потому что постоянно падала, но лучше так, чем лежать и терпеть. Когда все закончится, я сохраню хоть какое-то достоинство.

– Уверяю, ты не захочешь знать, что со мной не так. У нас нет ни времени, ни бумаги для этого разговора. И к твоему сведению, я предпочитаю футбол, а не баскетбол, если ты вдруг не знала. Давай проясним: ты моя и принадлежишь мне, Мэйбел. – Он выпрямляется в полный рост, хватает меня за затылок и притягивает мое лицо к своему. Я не могу отвести взгляд, хоть и знаю, что должна. – Ты принадлежишь мне. Каждый твой всхлип и стон. Каждый оргазм. Каждая твоя мысль – моя. Твоя милая маленькая душа и киска. Все это тоже мое. – Его голос звучит низко и хрипло, а в нос ударяет запах мяты. Голова кружится, и колени норовят подкоситься. Черт возьми. Он и правда конченый псих, если думает, что я соглашусь на это.

Я качаю головой, насколько это возможно, пока он меня держит.

– Нет. Я принадлежу только самой себе.

– Продолжай себя в этом убеждать, тихоня. – Дрю отпускает мой затылок, и я с облегчением набираю в легкие воздуха, как только вырываюсь из его рук. Но это длится недолго, потом что он проходится пальцами по моей шее, а затем сжимает ее. – Продолжай себя убеждать.

На миг я замираю, словно парализованная, и могу только смотреть на него. Черт. Он огромный. Больше, чем мне показалось, когда он схватил меня в библиотеке. Его глаза темнеют, зеленый цвет теперь выглядит почти черным.

– Тебе придется стоять самостоятельно, потому что мне пора осмотреть свой приз.

– Осмотреть? – спрашиваю я шепотом. – Что это значит?

Дрю отпускает меня, словно раскаленный уголек, и я даже не пытаюсь скрыть, как дрожат колени. Съеживаюсь от холода и страха, мчащегося по венам. А он просто смотрит на меня, будто у него уйма времени. Я чувствую себя неуверенно, будто оказалась под микроскопом… и жду вердикта. Пока он наблюдает за мной, я пользуюсь возможностью рассмотреть его. Темные волосы спадают ему до бровей, а темно-зеленые глаза видят меня насквозь, словно я из стекла.

– Мы можем простоять здесь всю ночь, – говорит он наконец. – Мне хорошо и тепло. А вот ты, похоже, замерзла.

Я указываю на свое платье и ссадины.

– И ты хочешь, чтобы я разделась, хотя знаешь, что я уже замерзаю?

Он пожимает плечами.

– Чем быстрее разденешься, тем скорее мы сможем перейти к разогреву.

Я сглатываю вставший в горле ком размером с мяч для гольфа. Дыхание участилось, сердце колотится о ребра. Каждая клеточка моего тела молит, чтобы оказалось, что он просто подшучивает надо мной, но я-то понимаю: это не какая-то ненормальная психологическая игра. Дрю говорит всерьез, и, если не дам ему желаемое, он сам это возьмет.

– Раздевайся, цветочек, иначе я сделаю это за тебя.

– А если я хочу уйти? – шепчу я. – Просто уйти. Без денег. Без хлопот. Я пойду домой и спишу все на свою глупость?

Ответом мне служит смешок.

– Я бы сказал, что попытка неплохая, но ты же умнее. Я уже говорил, что ты моя. Так просто я от тебя не откажусь. К тому же, если по какой-то причине я позволю тебе уйти, думаешь, дам остаться безнаказанной? Ты уйдешь, и все в кампусе узнают, что ты обманщица и мошенница. Подумай хорошенько, цветочек, неужели ты правда считаешь, что я не использую свой статус, чтобы от тебя все отвернулись?

Пока он говорит, мое сердце бьется все быстрее.

– Я не… я не мошенница и не обманщица.

– Ты сказала, что хочешь уйти… Если сделаешь это, то нарушишь соглашение, на которое пошла, когда ступила в мой чертов лес. Ты бы без раздумий забрала призовые деньги… но теперь, когда попалась, вдруг решила, что не хочешь мириться с последствиями. Извини, милая, но все не так устроено.

Весь мой мир сжимается до этого момента. Он в самом деле заставит меня раздеться, а иначе разрушит мою жизнь. Никто не станет ему перечить и не поверит моему слову против его. Я ничтожество, которому едва хватает денег на оплату обучения.

– А если мы заключим сделку?

Уголок его губ приподнимается в улыбке, а потом Дрю облизывает их и делает шаг вперед.

– Какую сделку?

Похоже, я завладела его вниманием. Это вселяет ужас.

– Если я сделаю это. Не стану убегать и доведу до конца все, что ты хочешь… а ты укажешь мне, где хижина, и позволишь попытаться добраться до нее.

Он смеется.

– Двадцать пять тысяч долларов за перепихон в лесу? Сомневаюсь, что оно того стоит. Я мог бы взять тебя и держать тут до рассвета. Лишить всех шансов добраться до хижины.

– Тогда чего ты хочешь?

Дрю подходит ближе, пока меня не окутывает тепло его тела, вынуждая придвинуться, пусть и против воли. Я чувствую запах мяты и тикового дерева, и мне становится невыносимо оттого, что в довершение ко всему считаю его запах приятным. Тем более учитывая, чему он собрался меня подвергнуть.

Он окидывает меня пылким взглядом, от которого пробирает до костей, рассматривает всю от разбитых коленок до растрепанных волос.

– Убеди меня, тихоня. Твоя киска стоит двадцати пяти тысяч? Покажи мне, и, может быть, я соглашусь на твою сделку. А пока у меня нет доказательств, что ты того стоишь.

Черт подери, ну конечно, ему обязательно нужно быть еще и грубияном. В сложившихся обстоятельствах у меня осталось только мое достоинство, но очень скоро он заполучит и его. Можно с тем же успехом самой избавиться от всего, что осталось… По крайней мере, тогда я буду знать, что не он это у меня отнял.

Я тянусь и снимаю платье через голову, а потом бросаю на землю. Меня охватывают злость и боль. Мне хочется ранить его, заставить почувствовать то же, что я чувствую сейчас.

Кожу окутывает холодный воздух, и Дрю многозначительно смотрит на мой лифчик и трусики.

– Продолжай, – хрипло шепчет он.

Я расстегиваю лифчик дрожащими пальцами и бросаю его поверх платья.

Он блуждает взглядом по моей груди, и я почти инстинктивно пытаюсь прикрыться. Не проходит и секунды, как он убирает мои руки, чтобы смотреть дальше.

У меня небольшая грудь, но как раз такого размера, когда без лифчика не обойтись. Дрю пожирает ее взглядом и, снова облизнув губы, отпускает мои запястья. Я стою, замерев, когда он обхватывает меня за талию и прижимает к себе.

Ткань его джинсов грубо трется о мои ноги. Я стараюсь не испытывать удовольствия, когда чувствую его теплые бедра и живот.

– Становится теплее, цветочек. Я хочу увидеть все.