Вот за что я обожаю понедельники, так это за последний урок! Мне кажется ради него я и живу весь школьный день.

Как обычно, прохожу в кабинет. Занимаю место у окна и жду, когда Каррас сядет передо мной. Я морально готовлюсь сорок минут глазеть на его шикарную спортивную спину. Когда мы дружили, вместе ходили в бассейн – там открывался вид, достойный отображения в живописи. Алекс в одних шортах, с мокрыми волосами, его тело ласкала вода. Мне хотелось стать жидкостью и также соскальзывать по его мощному торсу. Я знаю цену пресса Карраса – тренировки три раза в неделю по два часа.

Бам!

Снова отвлеклась. В класс вошел преподаватель, а Алекса все нет. Может, опаздывает? Или вовсе не придет после субботнего инцидента с Маккензи. Что, если его наказали? Дэйсон Каррас может устроить ему взбучку. Он кажется строгим отцом.

Я мучаю себя раздумьями больше двадцати минут и не надеюсь обрадоваться, увидев Алекса в дверях. И все же он приходит.

– Простите за опоздание. – Короткое извинение. Каррас проходит на свое место, не глядя на нас.

Отвожу взгляд к окну. Стараясь не пялиться на Алекса, соблюдаю наше негласное соглашение. Преодолеть себя нелегко. Хочется переместить глаза на парня, удостовериться, что он не пострадал от драки с Маккензи. Ничего не остается, кроме того, как гадать и трепетать от того, что Алекс на расстоянии моей руки. При желании я даже смогу дотронуться до него (не в этой жизни).

Так хочется достать лист и растянуть удовольствие от рисования рядом с объектом своих мыслей. Страшно и одновременно хочется рискнуть. Кровь бурлит от идеи. Я тянусь достать из сумки папку, но меня прерывают:

– Алика, как вы считаете?

Я хлопаю глазами. О чем он? Проглатываю тот шерстяной комок из невысказанного: «Я вас не слушала», и заламываю себе пальцы под столом. Вижу, как спина Алекса содрогается от смеха. Другие подхватывают его веселье. Я чувствую себя неуверенно, как котенок, брошенный на произвол. Поджимаю губы, сосредотачиваясь на разрастающейся обиде.

Молчание затягивается. Карраса это больше не веселит, как и всех.

– Хорошо, перейдем к обсуждению следующего вопроса. – Преподаватель легко переводит тему.

Я туплю голову в парту, пока часть ребят перешептывается. Стараюсь удержать себя от вспышки злости. Давлением на ручку выцарапываю в тетради слова.

Всегда. Гашу себя. Гашу себя. Гашу себя.

Мне кажется я родилась не в той семье. Не у тех людей. Мне чуждо все, что происходит. Это будто не мое. Будь моя воля я бы сбежала. Далеко-далеко. Туда, где никто не найдет меня. Купила бы домик в забытом Богом месте, занималась бы хозяйством, рисовала, рожала детей от любимого мужчину и строила семью. Во мне столько любви, чувств, которыми я хочу поделиться. Но здесь, в Нью-Йорке, в своей семье, в классе, с теми людьми, которые меня окружают, это невозможно. Я протягиваю руки, наполненные до краев теплотой, а меня шлепают по рукам. Тянусь, от меня бегут.

Несмотря на людей вокруг, не покидает ощущение – я изгой.

Я плюю на все правила, занимаясь тем, что нравится. Впервые за столько лет учебы в школе. Сейчас сижу и рисую на полях цветущую сакуру. Не знаю, что нашла в ней, однако каждый год в конце апреле – начале мая хожу на кладбище Грин-Вуд понаблюдать за цветением. Центральный парк и Бруклинский ботанический сад я стараюсь избегать из-за большого скопления людей в весенний период. Грин-Вуд спокоен по сравнению с ними, хоть и является популярным местом.

Старинное кладбище занимает огромную территорию. Побольше, чем некоторые парки города. Обойти Грин-Вуд за один день, вряд ли получится. Я блуждала по вымощенным тропинкам шесть часов и не обошла половину территории.

Погруженная в себя, не замечаю, как оканчиваются занятия.

– Будем командой?

Поднимаю глаза. Два голубых теплых шара направлены точно на меня.

Алекс разговаривает со мной? Я не уверена в собственной вменяемости уже второй раз за три дня. Сначала сообщение, а теперь прямой уверенный взгляд. И это предназначено для меня? Голубой оттенок глаз, от которого подкашиваются ноги, сравним с небом после дождя.

Алекс знает, о чем я вспоминаю, смотря ему в глаза.

Я вспоминаю то утро, когда он впервые…

Впервые…

Нет. Не хочу ворошить воспоминания.

Была бы Джес или Катрина, попросила бы ущипнуть меня. Да покрепче.

– Ты и я? – Как тупая рыба, выброшенная на сушу, потерявшая шанс на спасение, открываю-закрываю рот.

Алекс улыбается левым уголком губ и продолжает наслаждаться моей растерянностью. Он всегда умел смущать меня, не прилагая усилий.

– Ну да.

Каррас оглядывает класс.

– Для реализации проекта все разбились по парам. Остались мы.

Я хлопаю глазами, впервые за столько лет имея возможность в такой макроскопической близости рассмотреть его лицо. Раньше я обожала трогать Алекса. Убирала светлые пряди с его лба. Подолгу сопротивлялась его голубым, желая победить в гляделках. Очерчивала форму бровей, носа. Однажды даже позволила себе дотронуться до губ Карраса пальцем. И чуть не рискнула поцеловать. Хорошо, что не поцеловала.

Мне очень-очень-очень нравился Алекс.

Зря я волновалась за его состояние после субботней стычки с Маккензи. На лице ни синяков, ни ссадит. Ничего, что свидетельствовала бы о драке.

– Если ты против…

– Нет-нет, – тороплюсь, пока Каррас не передумал.

Понимая, насколько странно выглядит мое беспокойство, нахожу оправдание:

– Проект есть проект. Если надо, значит надо. – Со скучающим лицом. А внутри ликую, хлопаю в ладоши под разрывающий сердце салют, устроенный Алексом!

«Мы будем делать что-то вместе. Аааа», – на этом месте мой мозг плывет.

Я смотрю Каррасу в глаза, пытаясь насытиться теми секундами, что он в ответ смотрит на меня. Без понятия, чувствует ли он что-то. У меня внутри сейчас взрыв. Я скучала больше, чем представляла. Больше, чем мне казалось.

– Может встретимся завтра после уроков? Например, в библиотеке? Обсудим детали.

Алекс склоняет голову, потирая шею. Ему идет светлая рубашка. Белый цвет – однозначно его. Он задумчиво смотрит на доску.

– Завтра не смогу.

– Я могу в любой день. – Нахожу альтернативу.

– Можно я напишу тебе? Для… – Он запинается, и я нахожу это милым. Каррас смущается при виде меня? Когда такое было последний раз? Первый этап нашей дружбы проходил так… – Для обсуждения проекта, конечно же.

Я решаю сказать, что он может писать мне не только для обсуждения проекта. Вовремя удерживаюсь. Навязываться человеку – плохая идея.

– А, да. – Я поднимаюсь со стула и спешу собраться вещи в сумку. Алекс следует моему примеру: складывает в портфель свои. – Тогда спишемся?

– Ага. Алика? – Уже у выхода из кабинета окликает Каррас.

– Да, Алекс?

Он снова мнется. Что с ним такое? Парень, которого я смотрю еженедельно в Интернете, и тот, что сейчас говорит со мной, будто разные люди. Его подменили? Каррасы достигли баснословной состоятельности и стали делать своих двойников?

– Ты не против, если я подвезу тебя до дома?

– Против. – Отвечаю быстрее, чем успеваю осмыслить. Телепатически прочитала мысли Алекса? Возможно. Между нами всегда чувствовалась особая связь.

– Понял. – Кивает. – Отступаю.

Каррас проходит мимо. Я пригвождено остаюсь на месте и смотрю удаляющейся спине вслед. Отступает? Что Алекс имел ввиду, говоря об отступлении?

Остается только догадываться…

У школы поджидает водитель семьи. Утром он отвозит меня в Рутгерс, после обеда встречает. Мы не особо общаемся. Люк выполняет свою работу, я в дороге погружена в свои дела. Каждый справляется на 1000% и не мешает друг другу – идеально.

Я вожу пальцем по экрану телефона. Написать или не написать Алексу?

Открываю пустой чат (приходится подчищать сообщения, чтобы родители не увидели лишнего). С минуты пялюсь на буквы. Знаю ли я их вообще? Не уверена. Кто я? Где я? Каррас затмевает собой все. С ним я становлюсь легкомысленной дурой с минимальным набором извилин. В подтверждение предположения, касаемых себя, набираю сообщение парню.

«Алекс, я сказала не совсем то, что хотела. Я не совсем против, чтобы ты подбросил меня до дома. Просто… вспомни наше прошлое. Один раз ты оставил меня. И мой папа не очень хорошо относиться к твоей семье. Не хочу проблем ни для тебя, ни для себя. Прости. А так, конечно, хотелось бы провести время вместе»

Слишком много всего. Не сообщение, а бездонный колодец с нескончаемым потоком мыслей. Читать написанное – все равно, что блуждать по лабиринту без выхода. Я не могу объяснить вкратце, почему сказала «нет». И отправлять вместо простого ответа целую диссертацию не хочу. Каррас сразу подумает что-то не то.

Лучше оставить, как есть. Стираю сообщение и на время откладываю телефон.

Я думаю о предстоящем проекте с Алексом. Вспоминаю, как четыре года назад меня чуть не забрали из школы. Все из-за нашей дружбы. Родители с моей и его стороны были против не только против нашего контакта. Они зверели от одной мысли, что мы продолжим учиться под одной крышей. В конечном итоге, никто так ничего и не предпринял.

– Это лучшая частная школа! Почему мы должны уступать? – На повышенных тонах отец спорит с мамой. Она не против, чтобы я осталась в Рутгерс, потому что боролась за мое место в классе. – Я не буду уступать Каррасу и забирать своих девочек! Решено!

Хоть за что-то я могу быть благодарной своим родителям.

Я чувствую себя одержимой поклонницей, когда просматриваю ролики с последнего заезда. Старалась сегодня весь день не отвлекаться на Алекса, но мои тайные чувства победили.

Ожидаемо, успех одерживает Каррас. Он размазал на дороге по всем параметрам Маккензи. Скорее всего, их субботняя стычка связана с гонкой. Хотя нет. Я убеждена на 99,9% их ссора связана с гонками!

Драка была не из-за меня.

Глава 4

Алекс

– Готов? – Спрашиваю кивком брата.

Дем расплывается в улыбке и отвечает по моей системе:

– Да.

Сегодня у нашей мамы день рождения. Отец задерживается в командировке, но обещал успеть к вечеру. А значит вся ответственность за поздравления и счастье мамы целиком в наших с Демиеном руках. Мы заказали ее любимые цветы, шары в форме ярко-красных сердец, торт с вишневый начинкой и каким-то сладким кремом, а еще оплатили годовой абонемент в ее любимый спа-центр, куда она также сможет приглашать своих подруг.

На большее у нас фантазии не хватило.

Что подарить женщине, у которой все есть? Папа уже за нас позаботился, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась. Нам остается лишь баловать маму мелочами.

– Ну, где она?

С минуты на минуту должна проснуться. Этого не происходит. Джоанна Каррас очень предсказуемая, но единственное, чего нельзя предугадать – время, в которое она проснется.

Мы сидим на кухне в ожидании больше часа.

– Ты уверен, что мама дома?

Дем несет глупости. Конечно, проверил. Она спала в своей комнате, когда мы только начинали подготовку: украшали гостиную, совмещенную с кухней. Так брату и отвечаю.

– Что насчет завтра? Заезд будет?

– Куда без него.

Я предвкушаю завтрашнюю субботу. Сегодня я отказался от гонок. Не хочу драконить отца перед его возвращением. Он не успел отчитать меня по телефону за ролик с его участием, да и не собирался вроде. К счастью, я прекрасно знаю своего папу. Дэйсон Каррас сделает это один на один, личные беседы доставляют ему больше удовольствия, чем виртуальные.

– Вечеринка будет?

– Естественно.

– А мне можно? – поджимает губы Дем, не отводя от меня взгляд. Он, как отец, пытается заполучить ответ перед тем, как я открою рот, считать меня взглядом.