Ардане очень хотелось похвастаться, что они с братом были в числе первых пассажиров, но, во-первых, вряд ли Киган с Лэйби знакомы со словом «зависть», а, во-вторых, Нилфри не давал распоряжения открывать рты на тему поездки на поезде.

– Итак, – сказал Киган. – Телохранителями нам с Лэйби ещё не приходилось работать, но суть этой профессии мы представляем. Есть какие-нибудь нюансы?

– Самый главный нюанс – уметь держать язык за зубами, – сказал Гриндо.

– С этим у нас всё в порядке, – заверил его Лэйби. – И с зубами, и с языками.

– И ещё, – продолжил брат. – Вы, я так понял, натуры свободолюбивые. Готовы к беспрекословному подчинению?

Брюнеты переглянулись.

– Если б не были готовы, то и обсуждать бы не стали, – ответил Киган. – Кстати, хотелось бы услышать условия.

– Один выходной в неделю, жилище и полный пансион, – сказал Гриндо и озвучил размер месячного жалования.

– Итак, ваше решение? – Ардана поочерёдно посмотрела на каждого из брюнетов пристальным взглядом.

– Предложение принято, – произнёс Киган, переглянувшись с Лэйби.

Гриндо написал на бумажке адрес Нилфри и передал её Кигану.

– Завтра в девять утра, – сказал он.

– А о самом Нилфри-то что скажете? – спросил тот, убрав записку в карман.

– При желании он мог бы править миром, – ответил Гриндо. – Собственно говоря, этим всё сказано. Начал Нилфри свою деятельность четверть века назад, когда сколотил артель, изготавливавшую дверные петли и засовы. Ему тогда ещё и двадцати не было. Сам работал двадцать четыре часа в сутки и других заставлял. Отсеивал всех, чья работоспособность его не устраивала. За семь лет Нилфри поднялся так, что смог открыть мануфактуру и с тех пор занимался лишь руководящей работой. Благодаря коммуникабельности, способности завоевывать авторитет и умению влиять на людей любого ранга, Нилфри сплёл паутину, опутавшую финансовых воротил и политиков. Он выкупил рудники, после чего стал монополистом в металлургической области – мелкие производители, даже объединившись, вряд ли смогли бы составить ему конкуренцию, – говоря всё это, брат, похоже, вспомнил все прочитанные о Нилфри газетные статьи и цитировал выдержки из них практически наизусть.

– А что насчёт порядочности? – поинтересовался Киган.

– Тебе точно фору даст, – не удержалась Ардана от язвительной шутки.

Брюнет улыбнулся краешками губ, оставив наезд без комментариев.

– Если ты о том, чиста ли его деятельность, – сказал Гриндо, – то об этом знает лишь один человек на свете – Маоро Нилфри. Но в том, что он не из тех, кто ходит по трупам, я уверен. У него достаточно сил, средств и влияния, чтобы не пачкаться в грязи.

– Семья у Нилфри большая? – спросил Лэйби.

– У него есть дочь, – произнёс Гриндо тоном, подразумевающим исчерпывающий ответ.

– Ясно, – кивнул Киган. – А что там с паровозом?

– Паровоз? Он большой, железный… дым из трубы идёт.

– Об этом мы уже наслышаны, – усмехнувшись, сказал Киган. – А как Нилфри вообще пришёл к строительству этого монстра?

– Слишком много вопросов задаёте, господа, – ехидным тоном заметила Ардана.

– Неужели это такая великая тайна?

Ардана с Гриндо переглянулись и мысленно пришли к выводу, что то, о чём известно всем, можно и рассказать.

– Ну как-как, – сказала девушка. – Ездили все на лошадях, ездили… а тут вдруг взяли, да паровой котел изобрели.

– Сам Нилфри изобрёл? – уточнил Лэйби.

– Нет, паровой котел изобрёл человек по имени Гелиот, – ответил Гриндо. – Нилфри лишь вовремя сориентировался, чтобы прибрать к рукам изобретателя вместе с его изобретением.

– А для чего вообще использовался этот паровой котел?

– Не знаем, для чего он предназначался изначально, но всем известно, что Гелиот обратился к Нилфри с предложением использовать паровой котёл для откачки воды из шахт. Пар приводил в движение агрегат, который окрестили насосом.

– А через пару лет появилась паровая тележка, – продолжила Ардана. – Здесь уже пар использовался для вращения колёс. Эта самоходная телега произвела фурор. Сначала её пытались приспособить для перевозки железной руды, но вместительность её была небольшой, а гружёный прицеп, как выяснилось, тележка тянуть не могла. И вот тогда Нилфри пришла в голову идея построить нечто более совершенное. Пять лет ушло на конструирование и создание паровоза.

– Вы-то сами что думаете о новом виде транспорта? – спросил Киган.

– Впечатляет, – лаконично ответила Ардана.

– Билеты на поезд стоят баснословных денег, – зачем-то добавил Гриндо.

– Значит, ездить будем, как и раньше – на лошади, – безо всякого сожаления в голосе сказал Киган.

– Нилфри говорит, что лошадь скоро уйдёт в прошлое.

– Я так не думаю, – помотал головой брюнет.

– Почему? – спросила Ардана.

– Лошади подарены нам природой, – ответил Киган. – А против природы не попрёшь.

– Ты плохо знаешь Маоро Нилфри! – девушка рассмеялась. – Ради достижения цели он готов пойти даже против природы.

– Ну, флаг ему в руки.

– Надеюсь, завтра вы не будете жонглировать подобными фразами? – нахмурился Гриндо.

– Не бойся, не подведём, – утешил его Лэйби.

– Значит, договорились, – утвердительно произнесла Ардана.

– Да, кстати, – Киган с улыбкой посмотрел на неё, – вчера забыл выразить восхищение твоей ловкостью.

Девушка снисходительно фыркнула, хотя внутри что-то приятно лизнуло.

– Она всё время так реагирует на комплименты? – спросил он у Гриндо.

– Полагаю, что сестра до сих пор не может простить твоё предположение, что якобы она хотела поймать перстень ртом, – выдал версию тот и, конечно же, попал в точку.

– Так вы брат с сестрой? – сощурил один глаз Киган.

– А ты думал? – вызывающим тоном поинтересовалась Ардана.

– Я думал, что вы гораздо более дальние родственники, – поведал брюнет и, не дав девушке возмутиться, обратился к ней с неожиданным признанием: – Ардана, что касается пойманного перстня, то, каюсь, хотел похвастаться. А насчёт подкола, дружеского, причём, подкола – клянусь, не думал, что он тебя так заденет. Но раз задел, то прости.

– Прощаю, – сказала она тоном великой милости.

– А вообще ты – молодец, – взбил сливки Киган. – Реакция у нас с тобой одинаковая, просто моя рука оказалась ближе к перстню.

– Я рада, что меня приравняли к богам, – язвительно произнесла Ардана, хотя в душе опять разлилось что-то медовое.

Киган рассмеялся.

– А что ты ещё умеешь? – спросил Лэйби.

– Вообще, мой конёк – рукопашный бой, – ответила Ардана, смахивая с себя остатки обиды.

– Знаете, какая она ловкая? – сказал Гриндо. – Как тигрица! А если в её руке кинжал, то ты – труп.

– Звучит устрашающе, – засмеялся Киган.

– А выглядит куда страшнее, – добавила Ардана.

На этом и разошлись. Напоследок Гриндо ещё раз напомнил брюнетам, чтобы в девять утра они были в кабинете Нилфри. Те дружно заверили его, что цифру «9» они уже заучили.

***

В назначенное время слуга проводил Кигана и Лэйби в кабинет Маоро Нилфри. Тот уже дожидался их, пролистывая какие-то бумаги, полученные с утренней почтой. Кстати, надо заметить, что и своего личного почтальона Нилфри снабдил охранником – ведь не было никаких гарантий, что расплодившиеся завистники не устроят нападение, чтобы завладеть важной документацией.

Визуально изучив кандидатов в телохранители, Нилфри задал им несколько вопросов общего характера, после чего подробно стал интересоваться их профессиональными навыками. Гриндо с Арданой, которых он тоже вызвал в кабинет, молча наблюдали за собеседованием.

Уверенность Арданы в том, что хозяин возьмёт на службу Кигана и Лэйби, крепла с каждой минутой. Гриндо, кажется, мечтал об обратном – авантюра, в которую его втянула сестра, по-прежнему не давала покоя.

Закончив расспросы, Нилфри перешёл к инструктажу.

Но не успел он осветить первый пункт, как дверь отворилась, и в кабинет заглянула девушка в нарядном платье.

Глава 8

– Не помешала, пап? – спросила она Нилфри, но тут же с нескрываемым интересом уставилась на незнакомцев.

– Нет, что ты, – с появившейся вдруг теплотой в голосе сказал ей Нилфри. – Заходи. А у меня вот пополнение в охране: Киган и Лэйби.

Брюнеты учтиво поздоровались.

– Добрый день! – улыбнулась девушка, с восхищением оглядывая новых работников отца. – Меня зовут Эрвида́ль

Нилфри, по-отцовски строго нахмурившись, посмотрел на дочь.

– Мускулистые длинноволосые мужчины – это же замечательно, – невинно улыбнулась девушка.

– Кажется, только что украли твой девиз, – шепнул Гриндо Ардане.

– Нагло украли, я бы сказала, – недовольным шепотом добавила та.

– Я знаю твои вкусы, – улыбнулся дочери Нилфри. – Именно по этой причине твои охранники были, есть и будут бритыми наголо. Идеально, если б ещё и худосочными были, но в этом случае они уже сами будут нуждаться в защите.

– При первом пункте второй уже необязателен, – ухмыльнулась Эрвидаль. – Голова, которую нужно протирать тряпочкой, ставит крест на любой, даже самой рельефной фигуре.

– Ты пришла ко мне с каким-то вопросом? – решил поставить точку в предыдущей теме Нилфри.

– Да в общем-то, ничего важного, – ответила девушка и ещё раз скользнула взглядом по папиным новобранцам.

– Тогда позволь мне вернуться к инструктажу, – сказал Нилфри.

Девушка проплыла к окну и, отодвинув штору, стала что-то рассматривать на улице. Сейчас Эрвидаль явно была лишней в кабинете, но Маоро так сильно любил дочь, что не был способен переступить через себя и отправить её за дверь.

– Итак, с обязанностями мы разобрались, – вернулся к делу хозяин. – Идём дальше. В этом доме вы можете разговаривать исключительно со мной, моим секретарём Хорнсом, своими коллегами и прислугой. Что касается всех остальных – только короткое приветствие в соответствии со статусом персоны. Гриндо с Арданой объяснят вам, с кем и как следует здороваться.

Странно, что оконное стекло не треснуло от негодования Эрвидаль, когда прозвучали слова про «всех остальных». Она, правда, даже не шелохнулась, но тем сильнее чувствовалось источаемое ею возмущение.

Ардана с будничным видом рассматривала платье девушки – понятное дело, что возмущалась хозяйская дочка не из-за неё. Гриндо же почувствовал заметное облегчение. До появления в этом доме Кигана и Лэйби он был безусловным фаворитом Эрвидаль. Сейчас же с радостью был готов сложить с себя эти полномочия.

Угадав, о чём сейчас думает брат, Ардана едва заметно подмигнула ему, мол, ну что, теперь видишь плюсы моей авантюры?

А Эрвидаль она понимала. Чрезмерная отцовская любовь являлась настоящим бичом для молодой девушки – ей запрещали общаться с ровесниками, чтобы те не испортили её (в прямом и переносном смыслах этого слова), никаких «своих» гостей, прогулки исключительно в обществе телохранителей. Отец давал дочери всё, что та пожелает, кроме одного – общения со сверстниками.

Мать Эрвидаль умерла во время родов, и Нилфри, с неимоверным трудом пережив потерю, поклялся самому себе любить девочку за двоих и беречь её как зеницу ока.

Не сказать, чтобы Эрвидаль была неблагодарным ребёнком. Она тоже очень любила отца, но его стремление возвести стену между ней и сверстниками, сводило её с ума.

– Да и вообще, – продолжал тем временем Нилфри, – по любым вопросам обращайтесь к своим коллегам. Они люди опытные, не первый год у меня на службе.

– Мы это учтём, – сказал Киган. – Когда нужно приступать к исполнению своих обязанностей?

– Формально – с этой минуты. Фактически – с первым выездом. Кстати, завтра утром я отбываю по делам, так что выезд не за горами. Вопросы есть?

Киган с Лэйби помотали головами.

– Вот и замечательно, – сухо улыбнулся Нилфри. – Все свободны. Гриндо, Ардана, отведите новых работников во флигель, пускай осваиваются.

Компания покинула приёмную.

Эрвидаль тут же попыталась увязаться за ними.

– Стоп! – услышала она короткую выразительную команду.