Чёрное, круглое, плоское, со злобным красным глазком посередине. Лап у диковинного животного, казалось, не было вовсе, но оно с лёгкостью кружило по полу, постоянно натыкаясь на границы ловушки, за которые выбраться не могло. Спереди из-под него виднелись не то жвалы, не то пышные усы щётками, и они находились в непрестанном движении, словно неведомая тварь хотела сгрести в свою утробу всё, что отыщет…

Только у животных есть шерсть, перья или просто кожа. А эта тварь была покрыта незнакомым материалом. Гладким, матовым и очень ровным. Нет, животным это точно не было.

– Это… Что?.. Разумный артефакт? – выдала свою невозможную версию Римми. – Живой?

Но нейр совсем не стал смеяться над очевидной глупостью.

– Смотрите.

Маг вынул из кармана сюртука какую-то квитанцию, оторвал кусочек и бросил за контур. Тварь моментально развернулась и бросилась к бумажке, загребая её усами и отправляя в своё чрево. А ещё через минуту её единственный глазок, налитый кровью, моргнул и стал зелёным. Тварь замедлилась, вой её стал тише и протяжнее, и вскоре та заснула, остановившись.

Римми ошарашенно посмотрела на мужчину.

– Насчёт разумности я не уверен, но живой однозначно. Ну, какие будут версии, Аримантис вей Дьечи?

Римми сглотнула, боясь озвучить то, что первым пришло на ум.

– Ночью прорыв случился не только в вашем замке, – тихо ответила она. – И нам ещё повезло, что с той стороны не было демонов, только призрак. А в этом доме из портала вылезло… оно. И чёрт его знает, что ещё полезет дальше.

Мужчина кивнул, полностью удовлетворённый ответом.

– Поэтому у меня к вам, госпожа маг, два предложения. Первое. Вы забираете тысячу велленсов и немедленно уезжаете из Рате-Скуоля. Скоро здесь будет очень опасно. Я даже не стану лезть к вам под юбку и проверять наличие белья, хотя уверен, что некоторые предметы вы наверняка надели неправильно. Второе. Если это то, о чём я думаю, то этот тихий городок через пятьдесят лет будут изучать студенты на лекциях. Если ещё останется что изучать…

– Я остаюсь, – решительно сказала Римми. – Может, и про меня в учебнике напишут. Подарю его мэтру Шпинцу.

Александр Мортестиг внимательно посмотрел на девушку, выискивая страх или сомнения в её светло-карих глазах. Затем протянул руку к её сосредоточенному лицу и мягко убрал за ухо выбившуюся прядку.

– Вы начинаете по-настоящему мне нравиться, Аримантис вей Дьечи, – без тени улыбки сказал он.

Кэл

– Томми, признайся честно, ты просто вылил суп, потому что он тебе не понравился! – донёсся до Кэла раздражённый голос из открытого окна соседнего дома.

– Мамочка, он очень вкусный, честно-честно! Мы его весь съели, говорю же тебе! – лепетал оправдания его малолетний сосед.

– И всё остальное в холодильнике тоже?! – взвилась женщина. – Я тебе говорила, что с едой играть нельзя! Господи, на три часа тебя оставить одного нельзя… А окорок куда дел, собакам скормил?

– Не-е-ет! – затопал ногами мальчик. – Он же солёный! А собачкам такое нельзя, они от этого болеют! Мне дяденька ветеринар говорил! Мы сами всё съели!

Кэл довольно усмехнулся. Ну, хоть не зря говорил.

– Кто «мы»?! Я тебя заперла на ключ! Кто к тебе мог прийти! Погоди… Ты что, снова в форточку лазил?!

– Да ма-а-ам! – взвыл мальчик. – Я ж не пролезу! И не лазил я никуда, это из чулана костяная тётенька снова приходила, я тебе вчера говорил…

– Господи, какая ещё тётенька… – простонала соседка. – Джемс, кто-то приходил, пока меня не было?

– Никак нет, мадам, – галантно поклонился домоправитель. – Желаете просмотреть записи с камер у входа?

– Нет. Выключись пока. Томми, ты меня своими фантазиями с ума сведёшь… – соседка немного успокоилась и выдохнула. – Ну, и что же за костяная тётенька у нас такая завелась, что мне теперь снова еду на неделю вперёд заказывать?

– Краси-ивая! Мам, у неё глаза как у оленя! И рожки пушистые! А костяная у неё вовсе не вся нога, как ты мне тогда книжку читала, а только копытца… Они честно пушистые, мам! Мягкие-мягкие!

– Кто, копытца пушистые? – устало спросила соседка.

– Да рожки же! А ещё она чувырла!

– Томми!!..

– Ну чего!.. Она сама так сказала…

Кэл улыбнулся детским россказням, но дальше слушать не стал и закрыл окно. В его детстве в чулане жил бабай, а теперь ему на смену пришли костяные тётеньки с рогами.

Молодой человек потёр глаза, встряхнулся. Ещё одна бессонная ночь. Взял со стола планшет, взглянул на количество уведомлений и лишь с раздражением отложил. Не до этого. Почти двое суток он безвылазно сидел в своей лаборатории, изучая… дракона, да. Так он окончательно решил называть это существо.

Препарировать единственный экземпляр было до обиды жалко. Но любопытство с каждым новым разрезом скальпеля пересиливало. У твари было два сердца, причём одно располагалось не в грудной полости, а в брюшной. Крохотные чешуйки, которые удалось отделить с огромным трудом, оказались даже не органикой. По крайней мере его оборудование не обнаружило в составе привычного кератина. По прочности чешуйки не уступали алмазу и графену, но ведь и углерода в них не было! Как при этом кошка умудрилась их прокусить?

Айрис проанализировала трёхмерную модель твари и с 98% вероятностью сообщила, что при такой массе тела относительно размаха крыльев летать она точно не могла. Зато должна была очень шустро бегать.

Пищеварительное устройство существа вообще повергло Кэла в ступор. Незыблемое правило для всякой живой твари, если она устроена чуть сложнее амёбы – цепочка «потребление питательных веществ – вывод продуктов жизнедеятельности» – тут, похоже, тоже не работала… Потому что выделительной системы у дракона не оказалось вовсе. При том что желудок был и даже с остатками какой-то пищи. Куда оно всё шло?!

Кровь… Это была отдельная песня. И микроскопы, и анализаторы просто сходили с ума.

Кэл раз за разом пытался уложить в голове совершенно нелогичный и невозможный факт существования такой твари. Собственно внешний вид дракона его не удивлял. В конце концов, мало ли в каких неизведанных уголках ещё водятся древние реликты. Кто-то выродился, как те же динозавры в куриц, кто-то, наоборот, эволюционировал. Да те же василиски или рыбы с ногами, что остались лишь в сказках: мало ли в какую тупиковую ветвь свернула шутка природы, может, и они существовали на самом деле. Сказки же не на пустом месте возникли. Но вот по правилам анатомии и физиологии существовать эта тварь никак не могла.

Полковник просил не делиться этим больше ни с кем. Соблазн был велик, но Орша Вейстлен был убедительнее. Он вообще пришёлся Кэлу по душе. Очень непростой старик.

В последующие три дня в тишайшем Рэтскволле происходила какая-то чертовщина. У кого-то пропали вещи, и хозяева обвинили в том приходящую уборщицу. У других взорвался то ли баллон с газом, то ли ещё что, на почве чего семейная пара разругалась вдрызг и муж уехал, забрав детей. На пробежке Кэл встретил одного из своих клиентов, стоящим на подоконнике второго этажа с совершенно безумным взглядом. Кэл тогда оценил высоту и успокоился: если прыгнет, то отделается лишь лёгкими переломами даже при самом неудачном раскладе.

Жара. Она всегда так действует. Прежде чем вернуться в лабораторию и провести там очередную бессонную ночь (по ночам лучше работалось), Келлинн наспех перекусил. И заметил крошки на полу.

– Айрис, на кухне пол грязный, – негромко произнёс он.

– Я знаю, милый, – расстроенно вздохнула русая красавица.

– Так убери, – удивился Кэл.

– Не могу, – ещё больше опечалилась голограмма. – У меня лапки.

Парень только покачал головой. Робот, наверное, зажевал где-то край ковра, разрядился, вот и отлынивает. Кэл обошёл комнаты на первом этаже, но беспомощную зверушку нигде не обнаружил.

– Айрис, найди пылесос.

– Я не знаю, где он, милый, – после небольшой паузы откликнулась помощница.

Выпал из общей домашней системы, что ли? Может, скачки напряжения были? Надо переподключить. Только сначала найти. Зажужжал браслет, и Кэл уже хотел привычно стряхнуть звонок – сейчас не хотелось ни с кем разговаривать. Да и кто бы стал звонить на ночь глядя? Но в последнюю секунду он увидел имя полковника и потянулся за смартфоном.

– Я без прелюдий, Кэл. Вы мне симпатичны. А потому, если хотите и дальше снимать свои ролики и кадрить девчонок, то лучше уезжайте. Скоро здесь будет очень людно. А потом не исключено, что снова тихо, но очень жарко.

Орша Вейстлен говорил сухо, отрывисто и очень быстро. Но Кэл почему-то счёл нужным уточнить:

– А… насколько жарко? – тихо спросил он.

– Как в Абендире в двадцать седьмом, – без заминки жёстко ответил полковник. – Примерно сто миллионов градусов. В первые наносекунды.

Выехать Кэл, даже если бы послушался полковника, и так бы не успел. Их элитный посёлок оцепили ещё семь минут назад.

Глава 7

Римми

Следующие три дня нейр Мортестиг на радость местной аристократии мелькал в городе, не переставая. Восторженные дамы таяли от улыбок, что щедро расточал им очаровательный мужчина. Он завёл привычку завтракать в кофейнях, посетил пару местных клубов, пригласил на обед в ресторан всех благородных дам из уже известного Римми общества – в общем, нелюдимым бирюком его сложно было назвать. Мужчины гордились, если удавалось выкурить по сигаре с нейром. Дамы тихо млели.

Римми по-прежнему до обеда объезжала деревеньки, а после сидела у себя в ожидании клиентов. После той горожанки с ожогом к ней приходили ещё четыре раза, и все по части целительства – мэтр Нивжич всё боролся с зелёным змием.

– Римми, кто бы мог подумать, что нейр такой душка? – розовела от смущения Беринита, которая завела привычку заходить к магичке на чай после обеда и охотно делилась новостями. – Право же, не будь я замужем…

Что задумал нейр, было непонятно. Тот странный «живой» артефакт нейр утащил к себе, и Римми изнывала от любопытства. Так хотелось узнать о нём больше! И не появлялся ли снова тот странный портал в кухне его замка?

С одобрения нейра и под его присмотром Римми тогда нарисовала в спальне мэра Кнокписа Красную Линию в предполагаемом месте проникновения чуждого механизма. И мстительно содрала с градоначальника пятьдесят велленсов.

Но нейр больше не звал и не приходил сам, хотя почти всё время теперь проводил в городе, а самой искать встречи Римми гордость не позволила. Особенно после тех его слов, что Римми ему нравится… Да, чёрт возьми, растеклась в лужу, как первокурсница!

Наверняка он на то и рассчитывал. Вот же невыносимый человек! А какую он себе потеху устроил с этим платьем и бельём? И самой появиться перед ним, чтобы снова стать объектом его наглых шуточек? Вот уж нет! Ну, разве что сегодня можно позволить себе выпить разок кофе не дома, а в каком-нибудь кафе со свежей выпечкой…

– Скучали по мне, Аримантис вей Дьечи? – весело раздалось из-за спины, как только Римми вонзила зубы в восхитительно хрустящую булочку.

Римми немедленно поперхнулась и перемазалась джемом. Нейр Мортестиг, не дожидаясь приглашения (конечно, его не последовало бы!), уселся за её столик и, подперев подбородок рукой, уставился на рот Римми с самой наглой улыбкой.

– Ни капли, – промычала Римми, дожёвывая кусок и потянувшись за салфеткой. Всё удовольствие от десерта испортил! – И не пяльтесь на мой рот так, словно хотите… Тьфу!

– Словно хочу слизнуть каждую крошку с ваших губ? – как ни в чём не бывало продолжил он. – Кажется, это вы своё собственное пожелание озвучили. Кстати, да, хочу. Ну же, Аримантис вей Дьечи. В расточительных тратах на подобные заведения вы раньше замечены не были, значит, явно искали встречи… Я польщён.

Мужчина снова веселился; кажется, ему доставляло особое удовольствие раз за разом смущать девушку.