Возьми моё сердце (страница 22)
«Все сходится, – подумала она, – и столик свободен, и бариста на месте. День должен сложиться удачно».
Сергей сдал смену и подсел к ней, сварив себе американо покрепче.
– День обещают жарким, а ты в худи с длинными рукавами, – заметил он небрежно.
– Так надо, – сказала Варя и спрятала глаза.
– Кому надо?
– Мне.
– Почему?
Она закатала рукав, и Сергей увидел намотанный бинт на сгибе локтя.
– Что это?
– Сдала очередной анализ крови. Руки так исколоты, что лучше их на людях прикрывать.
– Ты что, часто сдаешь кровь?
– Не реже раза в неделю.
– Зачем?
– Так велят врачи. Им виднее. Знаешь, давай о чем-нибудь другом. Надоело о болезнях.
– Что ты собираешься делать сегодня?
– Не знаю. Может, буду к завтрашнему он-лайн семинару готовиться. Я ведь учусь. Правда, пока на удаленке.
Сергей вдохнул легкий аромат цитрусовых, приплывший к нему от Вари. Надо же! Внезапно повеяло Кирой. Словно та незримо прошла мимо, опахнув его подолом легкого летнего платья. Ничего себе совпадение! У этой девчонки, у Вари, оказывается, такая же туалетная вода! Вот бы продлить это наваждение, пусть ненадолго, хотя бы на полчаса? Хочется дольше вдыхать аромат, который стал потихоньку выветриваться из памяти, и представлять, что рядом сидит Кира.
Нет! Глупости! Эта девушка совершенно не похожа на нее. По крайней мере, внешне у них ничего общего. Одна темненькая, другая светленькая. Рост и фигуры разные. У Киры была спортивная фигура, внешность яркая, характер дерзкий. Типичная женщина-вамп! Варенька хрупкая и невысокая. Трогательная блондинка. Говорят, что мужчины всю жизнь выбирают один типаж, а эти девушки совсем разные. Почему же тогда его так тянет к ней?
– Хочешь, сходим в следующий раз в Нескучный? Он тут рядом, – предложил Сергей.
– Пойдем, только ненадолго, – пожала плечами Варя. – Родители будут волноваться, если я задержусь.
– Ты что, маленькая? Несовершеннолетняя? – удивился Сергей.
– Нет, просто они волнуются о моем здоровье.
– Слушай, а ты не грохнешься в парке в обморок? Я уже боюсь.
– Не фантазируй! Постараюсь не доставить тебе это удовольствие.
Сердце Вари сильно забилось, однако сейчас оно стучало не тревожно, а радостно. Сергей только что пригласил погулять в парке! Ура!
Внезапно она подумала, что за все утро ни разу не вспомнила о Максе, и почувствовала легкий укол совести где-то под ложечкой. Надо ему вечером позвонить. Уж он-то наверняка думает о ней. Скучает… Впрочем, почему ей должно быть стыдно? В том, чтобы погулять часок в парке с Бусинкой, в компании симпатичного паренька, ничего неприличного нет. Да и врачи советуют ей не замыкаться в себе. Общаться с друзьями и дышать свежим воздухом…
В таких случаях с совестью легко договориться, и Варя легко отбросила все сомнения.
– Пойдем же скорее! – сказала она и счастливо засмеялась.
Тайна профессора
– Итак, Варенька, чем ты меня порадуешь? – спросил профессор Хуснулин. Варя с мамой пришли к нему на плановый осмотр. Мама осталась за дверью, а Варя сидела в том же самом кабинете, где профессор месяц назад выписал ей направление на операцию.
Хуснулин воткнул в уши стетоскоп, висевший на шее, и стал внимательно вслушиваться в стук донорского сердца. Сердце билось ровно, четко, без перебоев. Длинный операционный рубец на груди пациентки тоже потихоньку заживал и выглядел не так ужасно, как в первые дни.
– Отлично, – сказал профессор, – похоже, вы с ним подружились. Как тебе новое сердце, Варвара?
– Знаете, я уже стала забывать, что оно не мое собственное, – улыбнулась Варя, кокетливо сморщив нос. – Вот только некоторые мои привычки почему-то изменились.
– Например?
Профессор проявил к ее словам неожиданный интерес. Варе показалось это немного странным. Привычки – не медицинская сфера, они больше зависят от воспитания и от характера человека, чем от особенностей организма. Варя слегка смутилась, но продолжала:
– Мне стала нравиться другая еда. Раньше я ела много сладкого, а теперь иногда хочется чего-то горького или кислого. Мамина кухня с недавнего времени кажется слишком пресной. Вот, помидоры вдруг полюбила…
– Ну, это не страшно, – улыбнулся профессор. Насколько я помню, проблем с ЖКТ у тебя пока не наблюдается, значит, можно есть то, что нравится, а не только то, что полезно. Надеюсь, ты помнишь про запрет на зеленые овощи? Знаешь, что они влияют на действие твоих препаратов из-за высокого содержания витамина К?
– Конечно, помню, и это меня огорчает. Раньше я очень любила зеленые салаты, щи со шпинатом, брокколи, квашеную капусту и зеленый чай. Жаль. Что все это теперь для меня под запретом.
– Ладно, с пищевыми привычками понятно, а что еще в тебе поменялось?
– Я полюбила, профессор, другую музыку, и это самое удивительное. Раньше предпочитала мелодичные вещи – например, академическую музыку, фолк-поп или итальянскую эстраду, а теперь с утра до вечера слушаю рэп, техно и рокеров.
– Все это чрезвычайно интересно. – Профессор Хуснулин заметно оживился и что-то черканул в блокнотике, лежавшем на столе. В знаменитом кардиохирурге внезапно проснулся ученый, которого интересуют необычные и сложные случаи, годные для сенсационного доклада на международной конференции. Он ласково взглянул на необычную пациентку и продолжал:
– Похоже, Варенька, ты стала «химерой». То есть, человеком, в котором уживаются два разных организма. Такое иногда бывает. Например, когда пациенту полностью заменяют его кровь на чужую. В нем как бы начинают жить два тела, каждое со своими привычками и вкусами. А тебе ведь не только кровь перелили, Варенька! Тебе пересадили чужое сердце, это намного. намного серьезнее.
– Знаете, профессор… То, что я теперь предпочитаю другую еду и музыку – ерунда, вполне терпимо, но …
– Что «но»? Говори!
– Есть вещи и похуже. Кажется, я разлюбила моего жениха.
– Того самого, что ходил с тобой по врачам, а потом не спал всю ночь в холле, пока шла операция?
– Ну да, Максима, моего любимого парня. Нет, «парень» для него не подходит. слишком легкомысленное слово, как и бойфренд. У нас всё было серьезно, Максим считался моим гражданским мужем. Мы жили вместе, почти не расставались, строили планы на будущее. Да что там говорить! Мы не могли друг без друга! Ни одного дня!
– Что же случилось? Максим – хороший, заботливый парень. Так переживал перед операцией, чуть не плакал! Мне показалось, он очень любит тебя.
– Максим-то меня любит, а вот я его… В общем, мне кажется… Короче, уже нет, не кажется. Не люблю. Смертельно стыдно перед ним – это да. Жаль его – это тоже да. А вот любви нет. Сердцу ведь не прикажешь. Тем более, новому, чужому сердцу. Мне когда-то батюшка в церкви говорил: «Любовь –как вера в Бога. Или она есть, или её нет».
Варя торопливо достала из кармана бумажный платок и всхлипнула.
– Не плачь, Варюша, не надо огорчать новое сердце, оно ни в чем не виновато, – улыбнулся профессор.
– Не знаю, доктор, как Максиму сказать, что любовь прошла. Я очень старалась, чтобы все было, как раньше, но… Поймите, я не могу себя пересилить. Не люблю Макса, хотя он столько сделал для меня. Наверное, я последняя эгоистичная дрянь…
– Видимо, для таких серьезных перемен есть какая-то причина? – спросил профессор, глядя на Варю в упор.
– Нет, профессор, никаких разумных объяснений нет. Просто Максим перестал быть частью меня, как раньше, превратился в отдельного, чужого человека. Можно я признаюсь в страшном?
– Ох, не пугай, пожалуйста! – улыбнулся профессор. Варя не заметила иронии в его словах и продолжала:
– С первых минут, когда Максим появился в палате, меня вдруг стало раздражать в нем все: голос, запах, его милые когда-то привычки, даже его желание постоянно напоминать о себе. Представляете, он всегда рядом, готов мне помочь в любую минуту! Словно он не мой любимый человек, а добрый папочка. Слишком суетится вокруг меня, даже если проблема пустяковая. Меня к нему больше не тянет, профессор, и это самое главное. И грустное.
– Варенька, я прожил жизнь и знаю: ничего просто так не происходит. Наверное, ты встретила кого-то?
– Мне кажется, что да. Не могу даже сказать точно, что мне в нем нравится. Просто с этим человеком легко и спокойно.
– Ты что-нибудь знаешь о нем?
– Пока очень мало. Даже маме пока не рассказывала. Пожалуйста, пусть это будет нашей с вами тайной.
– Договорились. Операция на сердце – не противопоказание для легкой влюбленности. Наоборот, хороший эмоциональный фон тебе не повредит. Продолжай принимать назначенные препараты. Любовь в небольших дозах и легкий флирт даже полезны. Только, пожалуйста, постарайся обойтись без страстей в клочья. Помни, отрицательные эмоции тебе вредны.
– Я буду стараться изо всех сил, – прошептала Варя, – но куда деть чувства? Я ими живу.
– Старайся, Варя. Как говорится, надо работать над собой. Прости, мне надо в операционную. На сегодня прием окончен, до свидания.
Профессор проводил пациентку, запер дверь и прилег на кушетку. Сильная боль полоснула по животу, он почувствовал тошноту и ломоту во всем теле. Не хватало воздуха, он задыхался. Но вот – удивительное дело – мозг работал нормально, и Хуснулин с холодной головой врача анализировал все, что с ним происходит. Он вдруг вспомнил, как Чехов, умирая, попросил шампанского.
«Тут шампанского не допросишься! Кто-то из коллег уже дома, а кто-то до сих пор на операции, – подумал профессор с легкой иронией. – В этом кабинете мы только что говорили о любви с юной барышней, а теперь я думаю о смерти. Эрос и танатос в одном флаконе, то бишь, кабинете, вот как всё сгустилось!».
Профессор принял обезболивающее и лег на бок, поджав ноги к животу и приняв «позу эмбриона», в которой становилось немного легче.
«Сейчас пройдет, – уговаривал он себя, – вот сейчас… Уже по пальцам рук побежали мурашки, это всегда означает конец приступа. Так, надо взять себя в руки, встать, открыть окно и выпить воды. Завтра предстоит опять оперировать. Случай сложный, надо быть в хорошей форме».