Возьми моё сердце (страница 30)
Сергей выключил компьютер и почувствовал, что по позвоночнику пробежал холодок. Стало зябко от внутренней дрожи. Возможно, он теперь ближе к разгадке убийства Киры, чем несколько минут назад. Острое желание мести охватило его целиком, не оставив в организме ни одной клеточки, свободной от жажды расправы. Мучительно захотелось совершить самосуд над тем, кто исковеркал его жизнь и лишил самого дорогого – любимой девушки. Он найдет убийцу. Он узнает правду. Он никому ничего не простит.
Сон Варвары Петровны
Варя вспомнила совет профессора: подумать перед сном о чем-нибудь хорошем, чтобы видеть приятные сновидения. Она попыталась представить, как совсем недавно гуляла с Сережей в Парке культуры, какой был чудесный солнечный день, как били рядом с Нескучным цветные фонтаны и цвели розы необычного сиреневого цвета. Редкий день безоблачного, ничем не омраченного счастья! Хорошо бы вернуться туда опять, хоть на несколько минут, хотя бы во сне.
Вечером Варя приняла лекарства и отправилась спать, заказав Вселенной сон о той прекрасной солнечной прогулке.
Сон однако оказался странно-тревожным и почему-то не цветным, а опять черно-белым. Стоял ранний вечер, на улице уже зажглись фонари. Капал, звеня по лужам, легкий дождик. Они шли вдвоем с Сергеем, но не по парку, а вдоль какой-то длинной московской улицы. Настроение у ее спутника было довольно мрачным. Он шагал рядом и хмуро молчал. Варя чувствовала, что случилось что-то неприятное, возможно, даже страшное, но не решалась спросить и тоже молчала. Откуда-то она знала, что эта улица ведет к метро. Вот сейчас, всего через несколько секунд, они расстанутся на перекрестке. Она мучительно хотела, чтобы Сергей ее поцеловал, но, как бывает во сне, что-то ему постоянно мешало. Вскоре он стал удаляться в сторону метро, силуэт его становился нечетким, пока совсем не исчез в дымке дождя.
«Почему он уходит прочь? – Варя была близка к панической атаке. – Еще ведь не слишком поздно. Мог бы задержаться всего на пару минут, хотя бы проводил меня до трамвая.».
Внезапно что-то огромное и рычащее вылетело из-за поворота. В последнюю секунду Варя увидела лицо мотоциклиста в защитном шлеме и крупную татуировку у него на правом бицепсе. Тяжелая махина навалилась на нее, стало трудно дышать.
Варя вздрогнула от резкого удара, и проснулась.
Ее сердце стучало так гулко, что, казалось, выпрыгнет из груди. Варя почувствовала перебои, даже подзабытые сильные толчки в грудной клетке, от которых, казалось, избавилась навсегда.
«Наверное, спала на левом боку, вот сердце и взбунтовалось, – подумала она, стараясь унять дрожь. – Не верю ни в какие вещие сны. Вся эта идея с заказом хороших снов – выдумка профессора, чтобы меня подбодрить. Он знает, как успокоить взбалмошную и мнительную пациентку, у него таких как я – каждая вторая, а, может, и первая. В голове у каждого пациента в течение дня варится каша из встреч, компьютерных картинок и эсэмэсок, и в итоге всё это превращается ночью в компьютерную игру в стиле хоррор. Особенно в первые месяцы, когда человек еще не окончательно восстановился. Какое отношение ко мне имеет эта улица и этот мотоциклист? Ясное дело – никакого, просто совпадение случайных впечатлений. Придётся встать и принять успокоительное, чтобы спать спокойно».
Варя встала, накапала в воду немного валерьянки, включила тихую музыку и наконец уснула крепким детским сном.
Звёзды сошлись так, как надо
В последние дни Сергей все вечера проводил за компьютером. Он зарегистрировался на нескольких тематических сайтах и теперь каждый день внимательно просматривал фотографии байкеров. Те обычно сидели на дорогущих мотоциклах, а впереди себя для эффектной съемки сажали длинноногих полуодетых девушек. Настоящих крутых байкерш в коже на снимках не наблюдалось. Видимо, в большинстве клубов считалось, что водить убойную машину со многими лошадиными силами – не женское дело. К тому же, эти байки вместе со снаряжением и защитой нередко стоили дороже иномарки, что добавляло их владельцам мужской притягательности. Сходки байкеров были больше похожи на шабаш нечисти на Лысой горе. Черный кожаный прикид, шлемы, скрывающие лицо, грозные татуировки. Не говоря уже о страшном вое двигателей. Их вой, точнее зверский рёв, Сергей как-то слышал на Ленинском проспекте, когда ближе к полуночи возвращался домой. Байкеры и рокеры устремлялись на шабаш как раз по этой магистрали – в сторону Воробьевых гор. Тех самых гор, которые однажды посетил Воланд.
Сергей был уверен, что рано или поздно увидит на байкерском фото человека в красном комбинезоне. Однако время шло, Красный волк на снимках не появлялся, Сергей все реже вспоминал о тех страшных минутах. Видимо, психика, защищаясь, старалась стереть подробности того дня, когда он ушел, оставив Киру одну на проклятом перекрестке. Вспоминать тот день каждую минуту было невозможно, он бы сошел с ума.
В конце концов Сергей решил: если детали того вечера окончательно сотрутся в памяти, он никогда не найдет убийцу Киры. Надо снова побывать на том месте – возле трамвайных путей рядом с метро – там, где погибла любимая. Может быть, удастся вспомнить какие-то детали и подробности рокового вечера. Любая мелочь важна. Перекресток перечеркнул надежду на счастье и стал порталом в новую, безрадостную жизнь. Жизнь без Киры.
Он специально отправился в то страшное место в дождливый и хмурый день, как тогда. Эксперимент – так эксперимент! Сергей читал в детективах, что следователь нередко отвозит преступника на место преступления, выбирая обстановку, максимально приближенную к той, что была в тот день. В отсутствие следователя и преступника он решил провести следственный эксперимент в одиночку.
Сергей отмерил шагами путь от станции метро до перекрестка. Получилось два десятка шагов. Надо было пройти по пешеходному переходу, чтобы попасть на трамвайную остановку. Переход был регулируемым, светофор загорался четко. Сергей несколько раз проделал путь на зелёный свет туда и обратно. Все правильно, мерзавец сбил Киру на пешеходном переходе. Она хоть и была девушкой отчаянной, никогда не перебегала улицу на красный свет. Тем более, на таком оживленном перекрестке.
Какая сволочь этот байкер! Не затормозил на светофоре, сбил насмерть его Киру и умчался прочь. Он поплатится за это!
Окончательно убедившись в правильности своей версии, Сергей поплелся к метро.
– Привет! – окликнул его звонкий голос.
– Привет! – отозвался он без особого энтузиазма. Убегать было поздно и глупо. Он, конечно, узнал этот голос и всерьез расстроился. Вот уж кого он здесь не ждал! Интересно, какими судьбами Варя оказалась в одно время с ним на том же перекрестке? Вроде, живет далеко, ездить в метро ей врачи не советуют, чтобы не подцепила инфекцию. Зачем эта восторженная дурочка сюда притащилась? Ох, как некстати! Сбивает с мысли и мешает все досконально исследовать и обдумать. Сейчас начнутся пустые разговоры, выяснение отношений… Мол, куда пропал, почему не отвечаешь на звонки и всё прочее в таком же духе – всё как девушки любят. Ну не объяснять же Варе здесь, на ходу, что его исчезновение – ей же во благо!
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, стараясь не выдать волнения и говорить, как ни в чем не бывало. (Миранда любила сокращать фразу до предела и уточняла в подобных случаях: «как ни в чем»).
– Знаешь, Серёжа, это трудно объяснить. Мне почему-то очень захотелось сюда приехать. Почему – не спрашивай, я и сама не знаю.
Варя выглядела подавленной.
– Ты все же попытайся, я пойму, – попросил Сергей. Впрочем, он и сам не смог бы толком ответить на вопрос, что заставило его вернуться на этот перекресток.
– Если я скажу правду, ты сочтешь меня ненормальной. Я же говорила: многие уверены, что люди, перенесшие длительное искусственное кровообращение, становятся странными, если не сказать «ку-ку».
– Знаю-знаю: твой профессор Хуснулин так не считает. Я тоже в это не верю, не волнуйся. Лучше скажи прямо, что тебя заставило сюда приехать, а то так и будешь мучиться. Я не тупой, пойму.
– Понимаешь, мне в последнее время снятся странные сны. Словно из какой-то чужой жизни. Того, что в них происходит, я прежде никогда не видела.
– Можно конкретнее? – спросил Сергей.
– Почти каждую ночь мне снится огромный мотоцикл, настоящий железный монстр. Почему-то я знаю, что он мчится к этому перекрестку. Он летит на меня с ревом, ослепляя фарами, а я…
– Что – ты?
– А я не успеваю убежать.
И что дальше?
– А дальше- чернота, и я просыпаюсь в холодном поту.
По спине Сергея побежали мурашки.
– Ты успела заметить во сне, в чем был байкер? Случайно не в красном комбезе?
– Знаешь, этот сон почему-то каждый раз черно-белый, хотя раньше мне снились в основном цветные. В общем, и день, и одежда у байкера были серыми. Да, по-моему, еще шёл дождь.
– Дождь? – тупо переспросил Сергей. – Ну, это не бог весть какая информация. Больше ты ничего не заметила?
– Мне показалось во сне странным, что у него были открыты руки. Кажется, в тот день, что мне снился, было тепло. На руке у байкера выделялась большая татуировка, её я заметила в последний миг. Кажется, свастика… Постой, почему ты спрашиваешь? Ты-то сам что здесь делаешь? – спохватилась Варя. – Исчез так внезапно, адрес новой кофейни не оставил, на звонки не отвечаешь… Как будто театральный занавес опустился и закрыл от меня всё, что было – наши встречи и прогулки – короткую такую, но симпатичную постановку.
– Мне тоже трудно кое-что объяснить. Например, зачем я пришел сюда и почему решил поставить наши отношения на паузу. Так было нужно, вот и всё. В те дни я считал, что тебе лучше со мной не встречаться. В твоих же интересах.
– Допустим. Но мы все равно увиделись. Значит, так звезды сошлись. Что дальше?
– А дальше… Я возвращаюсь в нашу кофейню. Так тоже сошлись звезды. Приходи завтра утром, как обычно, после моей ночной смены. Поговорим.
– Приду, – просто сказала Варя. – Только я вряд ли смогу теперь делать вид, будто ничего не было. Ну типа что ты не слинял так трусливо, ничего не объяснив.
– Ну и не делай. Типа вид. Я расскажу тебе кое-что, и ты сама решишь, общаться нам дальше или нет.
– Ладно, я побежала, пора таблетки принимать! – сказала Варя и направилась быстрым шагом к метро. Сергей не стал ее догонять. Хотелось побыть одному, чтобы обдумать новую информацию.
Кое-что проясняется
Варя отправилась в кафе рано утром. Как только Бусинка поняла, что они идут по хорошо знакомому маршруту – туда, где могут перепасть вкусные крошки со стола, туго натянула поводок и рванула вперед, повизгивая от переполнявших её собачьих восторгов.
Когда Варя и Бусинка влетели в «Парижский круассан», Юля уже принимала смену у Сергея.
– Видишь, я была права: напрасно ты сбежал с этой точки, – говорила она, подсчитывая выручку. Юлька стояла спиной к залу и не сразу заметила гостей, поэтому продолжала наставлять сменщика тонким голоском, который обычно вводил парней в заблуждение. Парни не догадывались, что за хрупкой внешностью и ангельскими интонациями «шоколадницы» скрывается железный характер.
– Здесь всегда бывают клиенты, даже ночью, – продолжала Юля. – Выручка для ночной смены у тебя очень даже неплохая. Или это ты такой фартовый? В общем, ты правильно сюда вернулся, Серый! На других точках ловить нечего. Ну, а теперь куда? Домой?
– Придется тебе еще немного потерпеть «ночника», – усмехнулся Сергей. – Видишь, у меня гости?
В подтверждение этих слов Бусинка громко тявкнула.
Юля обернулась, наконец разглядела Варю и натянула на лицо дежурную улыбку.
– Я же тебя не выгоняю! – сказала она Сергею. – Сиди со своими гостями столько, сколько влезет. Твоя смена окончена.
– Работа окончена, зато осталось хобби. Люблю я, Юлька, кофе варить. Дай-ка сам сварю для нас с Варей два капучино за счет заведения. За свежие круассаны сам заплачу, не бойся.
– Я вообще не из пугливых! – хмыкнула Юлька, тряхнув сережками с черепами на длинных цепочках.