– Мы сами разберёмся, кому из нас, когда и что говорить, – ничуть не стушевался хранитель, – куратор убежищ не нуждается в разрешении, – и он бросил взгляд на меня.

– Куратор? Да, мне говорили что-то такое. Я думала, что они ошиблись, – цыганка была явно озадачена.

– Сама ты кто? – спросил я, – мы думали, что будем говорить с Водяным.

– Может, и говорили бы, если бы ты не ударил его по голове! – злобно взглянула на меня цыганка.

– Может, я и не бил бы его, если бы он раз за разом не организовывал атаки на убежище, – парировал я. Так кто ты?

– Зовите меня Маркиза! – сказала цыганка.

– Много чести, – отрицательно покачал я головой, – можешь просто сказать имя. И я, вообще-то, спрашивал не об этом. Кто ты такая, что пришла с нами разговаривать?

– Я часть той силы, что подчинит себе всё! – гордо сказала Маркиза.

– Только часть? А на целую силу можно посмотреть? – хохотнула Алиса.

– Я могу испепелить вас всех прямо сейчас! – сверкнула глазами Маркиза.

– Но не делаешь этого, потому что…? – я предоставил ей возможность закончить фразу. Но она этого не сделала.

– Чего вы добиваетесь! – спросил хранитель, немного устав от наших препирательств.

– Нам нужно убежище! – сказала Маркиза.

– Зачем? – спросил хранитель, – оно же вас всё равно не примет!

– Это вас не касается! – злобно зыркнув, сказала Маркиза.

– Тогда знайте, что убежище мы вам не отдадим, – сказал хранитель.

– Да? Странно! Ночью вы сами предлагали освободить убежище, разве нет? Что изменилось? – думая, что подловила нас, хитро прищурившись, спросила Маркиза.

– Я это предлагал не вам, а жителям района, которых вы пригнали сюда с детьми. Мы не хотели, чтобы они пострадали. Вас это предложение никак не касается, – сказал хранитель.

– Значит, всё-таки эта тема работает? – усмехнулась Маркиза, – жаль, что мы не смогли её в тот раз дожать.

– Эта схема не работает, – сказал я, – если бы работала, убежище было бы ваше. Но ведь это не так, верно?

– Досадная случайность! – сказала Маркиза.

– Если у вас из раза в раз что-то не получается, и вы постоянно сваливаете это на случайность, то у вас будут большие проблемы… впрочем, они у вас уже есть! – сказал я, – зря вы втянули в это дело ни в чём не повинных людей.

– А что такого? – пожала плечами Маркиза.

– Ты действительно не понимаешь? – удивился я, и по глазам понял, что не понимает, – ладно, тогда объясню! Вы подняли ставки. А когда поднимаешь ставки, растёт размер не только выигрыша, но и проигрыша. Пока не пролилась кровь, мы вообще могли разойтись мирно, постаравшись забыть про это недопонимание. Когда кровь пролилась, вы тем самым подняли ставки, но ещё был шанс всё уладить, ради сохранения других жизней. Но использовав детей как таран и как щит, вы перешагнули грань, за которой прощения вам уже не будет. Пусть даже дети и не пострадали. Но сам поступок переводит вас в ранг отбросов. Так что, вы можете думать, что контролируете ситуацию, но маятник уже в верхней точке, и когда он качнётся обратно, вас просто размажет!

Цыганка стояла и молча смотрела на меня. Мне удалось если не выбить её из колеи, то, по крайней мере, озадачить. Не знаю, что она там себе думала, возможно, что мы будем просить о пощаде, пытаться договориться, предлагать откупиться… а мы, наоборот, практически угрожали им. И к этому она была не готова. Возможно, тот, кто её послал, тоже. И буквально через несколько секунд мы в этом убедились.

От ближайшего дома к нам кто-то, не спеша, шёл. И только взглянув, я сразу понял, что это сам Водяной. А это могло означать только одно, переговоры идут совсем не так, как он рассчитывал, причём до такой степени не так, что он вынужден лично вмешаться.

В это время я краем глаза заметил, что Алиса расстегнула молнию на груди своего комбинезона, и, достав из декольте яблоко, с громким хрустом откусила от него. Почувствовал мой взгляд, она повернулась и, слегка вскинув руки, сказала:

– Что? Ты же сам говорил, что мне в организме чего-то не хватает!

Я укоризненно покачал головой и сказал со вздохом.

– Наркоманка яблочная!

Тем временем Водяной приблизился и, кивнув мне, сказал:

– Отойдём поговорить тет-а-тет?

– У меня нет секретов, говори так! – сказал я.

– Может у меня есть! – склонил голову набок Водяной.

Голова у него, кстати, была обильно обмотана бинтами. Похоже, черепно-мозговая травма у него всё же серьёзная. И как только он с ней сумел выбраться из убежища!

– Голова не болит? – спросил я у него.

– Терпимо, – сказал Водяной, – а вообще подло, бить человека сзади по голове!

– Подло? – удивился я, – а ты, значит, всё делаешь по справедливости? Такие люди, как ты, про справедливость вспоминают, только когда им самим прилетает. Пока они по отношению к другим поступают подло, у них ничего внутри не шевелится.

– Такие как я, это какие? – спросил Водяной, склонив голову на другой бок.

– Если по-простому, то говнюки, – сказал я.

Цыганка просто вспыхнула и хотела сказать что-то резкое, но Водяной не дал ей такой возможности, вскинув руку.

– Пусть говорит что хочет, на расклад это не влияет. Ему нравится думать, что он тут главный, – сказал Водяной.

– Но ты-то, конечно, думаешь, будто бы главный здесь ты! – усмехнулся я.

– Будущее покажет, – спокойно сказал Водяной, – ну так что, поговорим?

– Ладно, давай попробуем. Не думаю, что ты скажешь мне что-то важное и интересное, но выслушаю тебя, – сказал я.

– Вот и ладненько, – сдержанно улыбнулся Водяной, и сделал приглашающий жест рукой, указывая направление.

Конечно, я не собирался никуда уходить с ним с площади. И он, судя по всему, это тоже прекрасно понимал. Поэтому мы просто отошли в сторону, чтобы наш разговор не был слышен всем остальным.

– Ну? – спросил я, внимательно глядя ему в глаза, – чего ты хотел?

– Уж не знаю, в самом деле ты какой-то куратор, или нет, но это, в общем-то, роли не играет. Подумай вот о чём: готовы ли умереть за убежище все те люди, которые там сейчас находятся? Если нет, то, может быть, пускай они уйдут? – сказал Водяной, и, увидев, что я собираюсь ему возразить, тут же добавил, – разумеется, мы их не тронем, по условиям нашего договора. Не будем использовать для шантажа и тому подобного.

– Да? – усмехнулся я, – а ведь зная твои методы, это первое, что приходит в голову.

– Ты ничего не знаешь о моих методах, – серьёзно сказал Водяной.

– Ошибаешься, я знаю достаточно. Я не знаю твою биографию, но методы свои ты продемонстрировал неоднократно и во всей красе. Тут ведь знаешь, какое дело? Репутация создаётся быстро, а меняет долго. У тебя уже есть определённая репутация, и чтобы её теперь изменить, одних слов недостаточно. Ты не заслуживаешь доверия! – сказал я.

– Очень жаль, что ты так думаешь, – немного наигранно вздохнул Водяной, – но предположим, вы мне не верите.

– Не предположим, а не верим, – поправил его я.

– Хорошо, не верите! – согласился Водяной, – но в таком случае вы можете все уйти и отдать нам убежище. Всё дело в том, что оно нужно нам не навсегда, а всего на один день! Потом можете спокойно в него возвращаться и жить свой жалкой жизнью, как прежде!

– Если ты хочешь меня в чём-то убедить, то пытаться при этом оскорблять и унижать – очень плохая идея. Я и так не собираюсь соглашаться на твои предложения, к тому же озвученные в таком тоне, – сказал я, – и зачем вам убежище на один день? Что вы там собираетесь делать? Провести какой-нибудь сатанинский ритуал?

– Ну почему сатанинский-то? – искренне возмутился Водяной, – но да, что-то вроде ритуала. И плохо от этого никому не будет. Никто ничего не потеряет. Наоборот, мы даже можем за это заплатить!

– Чем? – спросил я.

– Заинтересовался? – тут же уцепился за мой вопрос Водяной.

– Нет, просто даже представить не могу, что ты такого можешь нам предложить, – сказал я.

– Я и сам пока не знаю, – пожал плечами Водяной, – нужно это придумать. Всем что-то нужно. Подумайте, в чём вы сильно нуждаетесь, а мы постараемся вам это добыть. Ну, что скажешь?

– В твоём предложении есть одна проблема, – сказал я.

– Какая? – удивился Водяной.

– Я тебе не верю! – сказал я, – ты не заслуживаешь доверия! Если тебе действительно это нужно, то было бы логично, сначала прийти и попробовать договориться, а уж потом, если не получится, нападать и применять силу. Ты же начал с конца! И кто тебе после этого поверит?

– Надо поверить, потому что у вас нет выбора! – сказал Водяной.

– Серьёзно? А может быть, вы просто обломали зубы об убежище и теперь не знаете, как добиться своего? Именно поэтому всё-таки решили пойти на переговоры? Но ведь это же демонстрирует слабость вашей позиции, а не силу! – сказал я.

– Жаль, что ты так думаешь, – сказал Водяной, – а ведь мы ещё толком силу-то и не применяли. Когда применим, ты об этом сразу узнаешь, и шанса выжить у вас уже не будет.

– Да? – усмехнулся я, – а что же заставило вас применять силу не толком? Какой в этом был смысл? Или когда вы всерьёз возьмётесь за дело, то пустите скопом в бой весь тот сброд, что сидит в руинах и ждёт команды? Ну да, это страшная сила! Когда все неудачники собираются вместе, то берегись!

По резкому взгляду Водяного я понял, что попал в точку. Может быть, не полностью, но попал, и резервы из всяких банд у него, в самом деле, были.

– Я всё же думал, что мы сумеем договориться, – с ненатуральным сожалением в голосе сказал Водяной.

– Кстати, твоя шпионка мертва, – сказал я.

– Жаль, – сказал Водяной.

– Не жаль! – покачал я головой, – ничего тебе не жаль! У тебя на лице написано, что тебе плевать, и ты даже не стараешься этого скрыть! И так ты относишься к человеку, который, по сути, спас тебе жизнь! Что же говорить о тех, кого ты считаешь врагами? Разве можем мы тебе верить?

– Думай как хочешь, – равнодушно сказал Водяной, – но всё то, что я сказал, остаётся в силе! – он посмотрел мне в глаза, – одно дело рисковать своей жизнью, и совсем другое дело рисковать жизнями обычных людей. А ведь большая часть населения убежища, это не бойцы. Это простые люди, которые хотят жить, и не хотят сражаться за убежище. Не решай за них, предложи им разные варианты. Может быть, кто-то захочет уйти? Если захотят, то не мешай. Пусть идут! Это же их право?

– Может быть, ты и прав, – вздохнул я, – зачем им это? А нам зачем? Это же просто подвал в разрушенном доме!

– Вы идёте на принцип, а это никому не нужно, это всем только вредит! – сказал Водяной, – и вам в том числе! Подумаешь, одним убежищем больше, одним меньше… этот район всё равно умирает. Люди отсюда бегут, и чем дальше, тем бежать будут больше. Есть здесь убежище, или нет, роли не играет… тем более что мы не собираемся забирать его навсегда. Через день вернётесь, и всё будет как прежде…

– Ты прав, – сказал я Водяному и вдруг осознал, что он вполне нормальный мужик. Ну да, есть у него свои какие-то непонятные мне интересы… ну так мир такой! Каждый выживает как может. Нужно уступить ему убежище на один день, и всё закончится, не нужно будет ломать голову о том, как нам защищаться, как спасти людей. Всё и так будет хорошо, ведь мы можем договориться по-человечески!

Меня вдруг скрутило, от почти физической боли.

«ВРАНЬЁ!» – вспыхнули в голове горящие буквы, – «АЛИК, ОЧНИСЬ!»

Ещё даже не поняв толком, в чём дело, действуя скорее инстинктивно, я выбросил руку и ребром ладони что есть сил ударил Водяному по кадыку.

Он отшатнулся, схватился за горло и захрипел, а с меня упала пелена. Так вот как он убеждает людей работать на него! Это просто такой дар! Такая способность, чем-то сродни гипнозу!

Водяной стоял, согнувшись.

– Ах ты, сука! – крикнул я и ногой снизу пнул его прямо в лицо.

Водяной отлетел назад и плашмя шмякнулся на спину.