Винни и Снежану встретил капитан, вынырнувший из рубки, как только они ступили на палубу. Это был самый настоящий капитан из детских книжек: высокий, плечистый и с брюшком, одетый в красный шерстяной свитер грубой вязки с высоким воротом, подпиравшим короткую окладистую бороду, которая обрамляла обветренное загорелое лицо. Приветствуя гостей, капитан радушно раскинул руки и громогласно пробасил: «Добро пожаловать на борт!» Затем он повел их вниз, читая на ходу лекцию по технике безопасности во время нахождения на яхте: «Помните, у вас всегда должно быть как минимум три точки опоры, три! Рука-нога-нога, или нога-рука-рука, то есть, держитесь за что-то двумя руками, если не стоите, а передвигаетесь, и не важно, есть качка в это время или нет…» Он говорил очень быстро и четко, чувствовалось, что ему часто приходится произносить подобную речь, однако его широкая белозубая улыбка скрашивала дежурные фразы.

Для роста Винни потолки на яхте были слишком низкими, и он все время пригибался, а чтобы пройти в дверной проем, и вовсе складывался пополам, поэтому он последним увидел тех, кто находился в камбузе, когда капитан привел их туда. Зато Снежана успела заметить знакомые лица еще до того, как вошла, и остановилась как вкопанная, едва перешагнув через порог.

На мягком диване, окружавшем длинный стол с трех сторон, сидели несколько человек. Все они разом повернулись к вошедшим, и Снежана обомлела, узнав среди них недавних знакомых: седовласого и здоровяка.

– А вот и Созерцатели! – воскликнул седовласый по-русски, вскидывая руку в знак приветствия. – Присаживайтесь, мы как раз вас поджидаем!

Винни резко выпрямился, с глухим стуком врезавшись затылком в потолок камбуза.

– Разве мы знакомы? – холодно бросил он в ответ.

Седовласый дружелюбно улыбнулся.

– Я подписан на ваш канал о путешествиях.

Глава 3. "Элис" и компания

Эльза с любопытством разглядывала парня и девушку, вошедших в камбуз вслед за капитаном. Занятная парочка! Они были полной противоположностью друг друга: он – высокий блондин с аристократической внешностью, она – мелкая «серая мышка», хотя и старалась казаться ярче, судя по выбеленному ежику волос на голове и фальшивым ресницам, густым, как ворс на обувной щётке. Капитан представил их как Вениамина и Снежану. Забавные имена, и, по мнению Эльзы, они совершенно не сочетались с обликом своих обладателей. Парню больше подошло бы имя скандинавского происхождения, к примеру, Глеб или Олег, а девушке – какое угодно, но только не Снежана. Какая из нее Снежана, если под белым ежиком волос видны отросшие корни угольно-черного цвета? Имя Снежана ассоциировалось у Эльзы с длинноволосой блондинкой. «Вот если бы этот Вениамин был девушкой, из него получилась бы отличная Снежана», – подумала Эльза и вдруг спохватилась: погрузившись в свои размышления, она и не заметила, что среди присутствующих завязалась оживленная беседа.

– А это наш кок Карлито! – произнес капитан, поворачиваясь к невысокому мужчине в желтой панаме и такого же цвета фартуке, суетившемуся у газовой плиты в дальнем углу камбуза. Тот сразу обернулся и закивал, расплывшись в широкой улыбке. Он был похож на бородатого ребенка: мелкий, узкоплечий, с наивным выражением лица, на котором черными бусинами сверкали озорные глаза.

– Я Карлито, да-да! Карлито Гарсиа! Отчень пря-атно!

– Он испанец и с трудом говорит по-русски, но все отлично понимает, – сообщил капитан. – Ну а готовит просто божественно!

– О, для кока это самое главное! – неожиданно подал голос Феликс, супруг Эльзы, с которым она собиралась развестись сразу по возвращении из экспедиции в Антарктиду, но пока не сообщила ему об этом. Феликс любил хорошо поесть. Также он любил хорошо одеваться, хорошо отдыхать и вообще ни в чем себе не отказывал с тех пор, как стал ее мужем.

Словно почувствовав, что она о нем думает, Феликс повернулся и поцеловал ее в щеку. Губы у него были холодные, как кожа змеи, пролежавшей весь день под сырым камнем. Эльзе стало неловко, что он поцеловал ее при всех, хотя он часто так делал: нет-нет да и клюнет ее куда-нибудь – то в щеку, то в плечо, то в висок. Но именно сейчас это показалось ей совершенно неуместным, и по ее телу опаляющим жаром разлился стыд. Пусть она еще не знакома с этими людьми, сидевшими рядом с ней за одним столом, но ей предстоит провести вместе с ними около трех недель, зная, что все они видели этот машинальный, как рефлекс, поцелуй, в котором было не больше чувств, чем если бы Феликс моргнул или зевнул.

Их брак был ошибкой, Эльза знала это с самого начала и все же не жалела о том, что вышла за Феликса, считая, что тем самым спасла ему жизнь. Она подобрала его на улице, как бездомного голодного щенка, настолько жалкого, что пройти мимо было бы преступлением.

Он стоял на мосту, навалившись на перила, и смотрел вниз, в густую темноту, скрывшую под собой Москву-реку. Людей на тротуаре моста не было, и его одинокая фигура бросилась Эльзе в глаза, выхваченная светом фар ее автомобиля, въезжавшего на мост. Не раздумывая она нажала на тормоз: вся поза парня выдавала готовность броситься вниз с многометровой высоты. Парень повернулся на звук хлопнувшей дверцы и, встретившись с ней взглядом, нахмурился, но его брови, сомкнувшиеся у переносицы, не удержались там и тотчас разошлись в стороны, изогнувшись при этом, как у глубоко несчастного человека.

– Что вам нужно? – Его приятный бархатный голос вибрировал от напряжения, а в темных глазах, сверкавших из-под каштановых локонов, сквозило отчаяние.

– Ничего. Просто хочу постоять, подышать воздухом! – Перешагнув через бордюр, Эльза встала рядом с ним, облокотившись на перила.

– Постойте где-нибудь в другом месте! – с вызовом воскликнул парень, и этот вызов показался ей наигранным, несмотря на протестующий взгляд. Судя по всему, парень понял, что она догадалась о его намерении сигануть с моста, чтобы свести счеты с жизнью, и был рад этой отсрочке, иначе не стал бы ее прогонять, а скорее всего, ушел бы сам. Нет, ему явно хотелось выговориться, излить душу, и она не стала лишать его такой возможности. Стоило ей задать ему пару наводящих вопросов, и он выложил все свои беды как на духу. Оказалось, что его бросила девушка – ну, действительно, какая же еще может быть причина для самоубийства у парня, которому едва исполнилось двадцать? Эта девушка, конечно же, была его первой и единственной любовью со школьной скамьи, и когда она внезапно предпочла ему, бедному студенту, состоятельного бизнесмена средних лет, в его душе разверзлась бездна размером с Марианскую впадину (он прямо так и сказал!). Продолжать жить с бездной внутри он никак не мог, поэтому и оказался на этом мосту. Парень говорил бурно и эмоционально, будто играл роль на театральной сцене: закатывал глаза, заламывал руки и сыпал метафорами вроде Марианской впадины. Он выглядел смешно и жалко одновременно. Эльза видела, что ему хочется произвести на нее впечатление, но ей с трудом удавалось сдерживать смех. Чтобы не рассмеяться и не оскорбить тем самым своего собеседника, Эльза попыталась вспомнить какой-нибудь трагический эпизод из своей жизни, и в ее памяти тотчас всплыл момент из далекого прошлого, который ей хотелось бы забыть навсегда.

***

Пляж, раскалившийся под июльским солнцем. Прохладное озеро, ярко-синее от того, что в нем отражается небо. Плакучие ивы лениво полощут в воде свои длинные гривы. Шестнадцатилетняя Эльза расстилает плед на желтой растрескавшейся земле, с опаской поглядывая на компанию, веселящуюся неподалеку: там, за кустами, целая толпа нетрезвых парней, которые то и дело косятся на нее и ее подругу. Эльзе хочется уйти, но подруга уже сбросила легкий сарафан и, на ходу поправляя купальник, вприпрыжку несется к воде. Она их не заметила, поэтому ведет себя так беспечно, зато Эльза кожей ощущает опасность. Несколько семейных пар, отдыхающих на этом же пляже, не станут вмешиваться, если парни начнут приставать к Эльзе и ее подруге. Скорее всего, отдыхающие даже не посмотрят в их сторону, ведь всем известно, что это за парни – бригада местного криминального авторитета по кличке Исай, настоящие отморозки, которым человека убить —что комара прихлопнуть. Эльза нервничает, но не может уйти и оставить подругу одну. Боковым зрением она следит за тем, что происходит за кустами, а заодно разглядывает парней – может быть, ей показалось, и это все-таки не они? Нет, не показалось. И хотя она не знает никого из них по имени, но ей настолько примелькались эти лица, что достаточно еще одного беглого взгляда, чтобы остатки ее сомнений развеялись. Почти каждый день «исаевская» братва наведывалась на местный рынок, расположенный в жилом квартале на окраине города. Продавцы в ларьках бледнели, завидев их, и поспешно крепили к витрине лист бумаги с нацарапанными от руки словами «Закрыто» или «Учет», а затем запирались в ларьке в надежде, что в этот раз им удастся избежать неприятной встречи с рэкетирами, но, как правило, этот маневр не срабатывал. Рэкетиры забирали часть выручки и уезжали. Если же кто-то отказывался делиться с ними, в ту же ночь на рынке случался погром или поджог. Владелец ларька, дерзнувший заявить в милицию, вскоре пропадал без вести, и продавцы на рынке шептались, что его, скорее всего, «закатали в бетон» и выбросили где-нибудь в лесополосе или на городской свалке.

Думая об этом, Эльза покрывается гусиной кожей и с тоской смотрит на резвящуюся в воде подругу: та поднимает фонтаны брызг и громко зовет ее плавать. «Может быть, обойдется», – думает Эльза, шагая к озеру и чувствуя, как в спину упираются взгляды «исаевцев». Кто-то окликает ее сзади, и она внутренне съеживается, но в следующий миг ее обуревает радость: она замечает на пляже Игоря – знакомого парня, который часто бывает в гостях у ее соседей. Они познакомились год назад, когда Эльза, выходя из квартиры, столкнулась с ним в подъезде. Он преградил ей путь и, глупо улыбаясь, огорошил дурацким вопросом: «Девушка, извините, кажется, я заблудился! Не подскажете путь к вашему сердцу?» Эльзе было пятнадцать, и ей отчаянно хотелось казаться старше, поэтому, если кто-то обращался к ней, называя девушкой, ее переполняла гордость. Чувствуя себя королевой, Эльза презрительно фыркнула в лицо незнакомому парню, стоявшему перед ней с раскинутыми в стороны руками, и, оттолкнув его, прошла мимо, однако с тех пор она стала часто встречаться с ним в подъезде и догадывалась, что он намеренно подкарауливает ее там. Однажды ему все-таки удалось ее разговорить, и она узнала, что его зовут Игорь, а на прошлой неделе он признался ей в любви и ошарашил первым в ее жизни поцелуем, коротким, напористым и пьянящим.

Направляясь к Эльзе, Игорь привычным движением руки откидывает со лба длинную челку, пропуская волосы между пальцами, и Эльза понимает, что он волнуется. Рядом с Игорем идет какой-то парень, вероятно, его приятель. Судя по всему, они только что пришли на пляж: оба в джинсах и футболках, с рюкзаками за спиной, и у каждого в руках пара пыльных кед: уже успели скинуть обувь. «Исаевская» братва провожает их рассеянными равнодушными взглядами и теряет к ним интерес. Эльза с облегчением выдыхает: теперь все будет нормально, вряд ли «исаевские» головорезы вздумают приставать к ней или к ее подруге в присутствии Игоря и его приятеля.

Но она ошиблась.

Вероятно, появление парней рядом с Эльзой, наоборот, раззадорило «исаевских», а может, им просто захотелось разогнать скуку. Спустя некоторое время несколько головорезов с осоловевшими от алкоголя взглядами отделились от общей компании. Неспешно приблизившись к Эльзе, они стали настойчиво приглашать ее в свой круг. Игорь, конечно же, сразу вмешался. Загородив собой Эльзу, он ответил им, что она его девушка, и вежливо попросил их уйти. Те дружно расхохотались ему в лицо, а потом набросились на него и начали бить. Падая, Игорь крикнул Эльзе: «Беги!»

И она убежала, о чем жалела по сей день. Может быть, она бы осталась, если бы перепуганная подруга не потащила ее за собой. Впрочем, это было слабым оправданием.