Глава 5

Ромка кивнул мудаку, поднял чемоданы и пошел дальше.

«Альбинос» затушил окурок о подоконник и выбросил его в траву. Закрыл окно и ушел.

– Ром, что это было? Ты его знаешь?

– Не переживай, Кать, Мирон тебя не тронет, пока я рядом, – ответил муж.

– А я переживаю, Ром, какой-то непонятный мужик называется меня… – запнулась, при муже я никогда не ругалась, я же идеальной старалась быть, а идеальные жены не матерятся, не храпят и в туалет не ходят.

– Ебабельной сучкой, – усмехнулся муж.

Я застыла у самого крыльца.

Рома никогда так со мной не говорил.

Николай отпер дверь и распахнул ее перед Ромкой.

Взмахом руки показал на соседнюю дверь, чуть дальше по крыльцу. Дом делился пополам.

– У вас будут соседи. К нам редко приезжают семейные пары, но в этот заход сразу две, не представляю, что из этого получится. – Николай бросил на меня внимательный, изучающий взгляд, посмотрел на терем, затем на моего мужа. – Роман Анатольевич, супруга может подождать вас на базе, у нас есть все условия для комфортного отдыха, бассейн, оборудованный пляж у озера, спортзал.

– Я сама хочу пойти, – произнесла быстро, пока муж и правда не решил оставить меня загорать.

Николай на меня даже не взглянул, он ждал ответа от Ромы.

– Желание супруги – для меня закон, – усмехнулся муж и вошел в домик.

Я быстро взбежала по ступенькам, когда поравнялась с Николаем, он едва слышно произнес, уже только для меня:

– Зря. – И сразу же громко добавил: – Ужин в семь.

Спустился с крыльца и ушел по тропинке. Солнечные зайчики, пробивавшиеся сквозь густые кроны деревьев, резво поскакали за ним.

Если бы не количество вооруженной охраны и дома-казармы, здесь было бы мило. От свежего кедрового воздуха кружилась голова. Деревья поскрипывали и шептались, как в старой сказке.

Но расслабиться и насладиться природой не получалось.

Я вошла в домик и закрыла за собой дверь. Внутри пахло как на даче, но обстановка была вполне приличная, как в стандартном отельном номере. Ничего лишнего, но все необходимое в наличии.

Ромка успел скинуть футболку и расстегивал ремень, чтобы снять джинсы.

Я облизнула сухие губы, залипнув на голом торсе мужа. Снова неподконтрольная реакция. Неуместное сейчас возбуждение пощекотало низ живота.

Но стоило подумать, как по Ромкиной смуглой коже водят пальцы Алисы, очерчивая каменные мышцы, изучая татуировки и шрамы, и мне захотелось выть от боли и острой, невыносимой ревности.

Конечно, иногда я думала, что муж может мне изменять. Долгие командировки, частые задержки на работе наводили на определенные мысли, но я всегда гнала их прочь. Ромка никогда не давал мне повода усомниться в собственной верности.

Наверное, поэтому я так сильно переживала теперь. Ромка выстроил вокруг меня стену, огородив от всего страшного и плохого. С ним я всегда чувствовала себя защищенной. А сейчас эта стена рухнула, и я сама приложила к этому руку.

Может, признаться, рассказать, что соврала? Поздно. Милослав солгал тоже.

Меня в тугой узел скручивало от страха, любви и чувства утраты. Мы еще не развелись, не поставили точку, а я уже сгорала от потребности в Ромке. Мне было физически больно без его поцелуев, объятий. Просто хотелось прижаться к нему, вдохнуть родной запах, разреветься. Он бы обнял, усмехнулся и сказал, что все будет хорошо. Наверное, я бы даже поверила. Наверное…

Глаза защипало. Я не бросилась, не обняла.

– Ром, ты не ответил. Ты знаешь этого мудака? Почему ты с ним какими-то масонскими знаками обменялся, вместо того чтобы по-человечески за свою женщину набить морду? – Голос дрожал от злости и обиды.

– За свою, может, и набил бы. А ты все еще моя, Кать? – Ромка невозмутимо снял джинсы вместе с трусами. Бросил одежду на стул у письменного столика и пошел в ванную.

Ублюдок, ненавижу!

Выбрал, значит. Алису выбрал. Вокруг нее стену теперь выстраивать будет, ее в безопасности держать.

Не могла больше находиться в одном с ним помещении. Кислорода не хватало. Я задыхалась от обиды, ярости, которая бушевала внутри, ноя по привычке гасила ее, чтобы скрыть от Ромки свое настоящее лицо. Хотя теперь и неважно это.

Выбежала на улицу, громко хлопнув дверью.

Пошла куда-то, не видя ничего из-за слез, побежавших по щекам.

Некуда здесь идти, но хотелось побыть одной. Успокоиться.

– Вы меня не сфотографируете?! – Меня окликнула миловидная девушка. Молоденькая совсем. Лет двадцати, с роскошными светлыми волосами до середины ягодиц, личиком сердечком, и такими ясными, голубыми глазами, что смотреть больно. Стройная, как балерина, и такая же гибкая, как выяснилось буквально через пару минут, потому что я взяла ее телефон и согласилась сделать фото. Нужно было отвлечься от горьких мыслей.

Девушка сделала арабеск на фоне леса. Эффектно и красиво.

– Меня Ника зовут, а вас? – спросила она, забирая у меня телефон.

– Катя. И давай на ты, я еще недостаточно старая, чтобы мне выкали.

Ника улыбнулась, раскинула руки в стороны и проворковала:

– Хорошо здесь, да? Поскорее бы завтра. Мне этот тур подруга посоветовала, сказала, что здесь другим человеком становишься. Можно жизнь заново начать.

– А она не рассказывала, что конкретно нас ждет?

Ника покачала головой.

– Нет, нельзя. Нам тоже дадут подписать бумаги о неразглашении. Никому не рассказывать о бойцовском клубе, что-то типа такого. – Девушка беззаботно рассмеялась.

Я постаралась улыбнуться в ответ.

Ну, хотя бы теперь я знаю, что один человек выбрался отсюда живым.

Это мысль почему-то не обрадовала, а лишь усилила тревогу.

– Кать, хочешь со мной к озеру сходить? Коля сказал, что за базой озеро есть.

Угукнула в ответ.

Я плохо схожусь с новыми людьми – мама постаралась воспитать во мне неуверенную в себе, закомплексованную девчонку. Но возвращаться в домик к Ромке не хотелось.

Ника щебетала как воробышек. Рассказывала о себе, планах на будущее. Я узнала, что сюда девушка прилетела, чтобы решить, выходить замуж за парня, который сделал предложение, или повременить. У нее родители погибли год назад, и она пообещала себе, что обязательно научится жить самостоятельно, без их поддержки, и замужество казалось ей побегом от ответственности.

Озеро раскинулось под голубым небом, замкнутое со всех сторон древним лесом. Зеркальная поверхность горела на солнце. Мы нашли оборудованный пляж, устроились на лежаках под зонтиками.

Я больше слушала, чем говорила. Варилась в своих мыслях.

– Только представь, что здесь на много-много километров нет других людей, – проворковала Ника, с восхищением вглядываясь в лазурную даль.

– Это меня и пугает, если что-то случится, помощи ждать неоткуда, – мрачно ответила я, достала мобильный, показала Нике, что связи здесь нет.

Девушка беззаботно пожала плечами.

Хотела бы я так же радоваться. Но из головы не шла ссора с Ромкой, «зря» Николая и чертова Алиса.

– Ладно, пойду, ужин скоро, а я еще с дороги не переоделась.

– Я с тобой, – девушка легко подскочила с лежака, и мы вместе вернулись на базу.

Близился вечер, и людей на улице стало больше. Ника побежала знакомиться, я же, наоборот, поспешила в наш домик. Ддостаточно успокоилась, чтобы быть рядом с Ромкой и не осыпать его упреками.

На крыльце замерла. Дверь на улицу была приоткрыта, и я отчетливо расслышала женский голос.

– Рома, тебе же понравилось в прошлый раз. Ты говорил, что жена тебя не поймет, она не такая, а сам ее притащил. Зачем, Ром? Ей здесь не место. Отправь ее обратно, а я все для тебя сделаю…

Не чужой. Алисы.

Нет, хватит сдерживать эмоции, пора дать волю ярости. Ледяной, острой ярости.

Я открыла дверь и вошла.

Глава 6

Ромка стоял, засунув руки в карманы. На его лице играла насмешливая улыбка. Казалось, что муж думает вовсе не о словах Алисы, а о чем-то своем, намного более важном.

Девушка к встрече подготовилась, оделась как на панель. Легкий сарафан открывал все: ноги, плечи, грудь без лифчика.

Алиса стояла рядом с Ромкой, но не переходила невидимую черту, которую муж провел между ними.

Заметив, что я вошла, Алиса вздрогнула, но тушеваться и уходить явно не собиралась. Вздернула подбородок и посмотрела на меня с вызовом. Я прямо-таки ждала, что эта лахудра велит уйти мне.

– Да ты продолжай, не стесняйся, почему замолчала? Мне же интересно. Телевизора здесь нет, интернета тоже, скучно. А смотреть, как очередная шлюхандра пытается занять мое место, – занимательно. Занимательнее только спустить ее тощую задницу с крыльца, но маникюр жалко. – Мой голос даже не дрогнул, я выдала самую ослепительную из своих улыбок, вытянула руку перед собой и осмотрела ногти.

Жаль, некогда было сделать другой. Кроваво-красные, длинные и острые ногти не самый подходящий маникюр для тайги.

Алиса посмотрела на Ромку, весь ее вид просто кричал: «Заступись».

Ромка усмехнулся, покачал головой:

– Лиска, иди к себе.

Девушка приоткрыла рот, подкрашенные блеском губы сложились в букву «О», но Алиса ничего не сказала. Направилась к выходу.

– Ты про репелленты забыла, Лиска, всю жопу комары изгрызли. – Я не удержалась от язвительного замечания. Зря. Надо было промолчать, не хотела выглядеть перед Ромкой ревнивой бабищей, но и держать в себе яд больше не могла. Он меня саму убивал.

Алиса вышла из домика, не закрыв за собой дверь. Когда она проходила мимо терема, раздался одобрительный мужской свист. Алиса вздрогнула и ускорила шаги, почти побежала.

– Ка-а-а-ать, – протянул Ромка, останавливая фонтан моего красноречия и отвлекая внимание от любовницы.

Поздно, задрало меня притворяться хорошей.

– Что-о-о-о? – передразнила мужа и сразу же закусила губу. Ромка такое воспринимал, как детский сад – штаны на лямках. Уходил в глухой игнор.

Ругаться с ним было невыносимо, потому что муж не отвечал мне никогда. В нашей семье не приняты были ссоры, переходящие в крики. Ромка гасил их сразу. Ледяным спокойствием и молчанием. Я могла в него хоть иголки тыкать, не ответит, пока не перестану беситься.

Но сейчас мне хотелось ссоры, хотелось орать, бить посуду, кричать, что он мне жизнь сломал, и прочую положенную в таких ситуациях херню. Выплеснуть наружу ярость, боль и страх.

– Хватит, Кать, если скажу, что трахал после штампа только тебя, поверишь? – спросил муж серьезно, внимательно вглядываясь в мои глаза.

Ярость моментально растворилась в океане надежды. Мне так хотелось ему верить. Просто безумно, до дрожи и глупых слез ответить: «Да». Броситься на шею и найти покой на широкой, родной груди. Я не ответила. Ничего. Не могла.

Рома кивнул моему молчанию и своим мыслям, будто получил подтверждение тому, что и так знал.

– Идем, ужин скоро. – Ромка подошел ко мне, обнял за ссутулившиеся, одеревеневшие плечи и повел на улицу. – Ты про репелленты тоже не забывай, Катюш.

Я вздрогнула, посмотрела на мужа. Он лукаво прищурился и вдруг дотронулся кончиком пальца до моей щеки.

– Вот, один раз уже цапнули.

Место под подушечкой Ромкиного пальца моментально зачесалось.

На миг через пропасть перекинулся хрупкий мостик, но все быстро прошло.

Трусы, наручники, Алиса, мои неосторожные слова про Милослава – все это теперь стояло между нами.

Базу окутала ночь. Включились фонари холодного дневного света, отрезав густой лес и сделав это место еще больше похожим на концлагерь.

На террасе терема стояли трое мужчин. Мирона я узнала сразу. Он затянулся сигаретой, сказал остальным что-то очень тихо. Его приятели посмотрели на меня. Их не было с нами в вертолете, и днем на базе я не видела никого из них.