Я решительно вытерла слезы, подошла к столу и выбрала рюкзак из тех, что поменьше. Четыре туристических рюкзака с палатками стояли отдельно. Мне такой не унести при всем желании. Дрожащие пальцы едва справились с застежками, но я открыла рюкзак, такой же серый, как спортивный костюм, и запихала одежду, которую дал Николай. Места едва хватило. Подняла рюкзак и закинула за спину. Тяжелый, но я справлюсь. Должна.

По крайней мере, в лесу избавлюсь от похотливого взгляда Мирона. Охотник смотрел на меня так, словно я уже попалась и готова раздвинуть ноги, чтобы избежать пули.

Михаил выбрал рюкзак с палаткой, комплект одежды проигнорировал, но, в отличие от меня, бегло осмотрел припасы.

– Вы что делаете? Вы что, их послушаете? – Мой недавний сосед по домику с недоумением смотрел на наши сборы, кровь из разбитого носа течь перестала, но засохшие корки на подбородке и груди выглядели отталкивающе.

– А у нас разве есть выбор? – спросила Карина мелодичным голосом, подошла к столу, призывно виляя бедрами.

– Вещи подписаны, – сообщил Николай скучающим тоном.

– Спасибо, сладкий, – почти пропела девушка, нашла свой комплект и начала одеваться. Она старалась держаться, но ее руки дрожали, как и мои, а по лбу стекал пот.

Кто-то из охотников присвистнул, когда Карина убрала руки от груди, повернулась к полянке спиной и натянула футболку.

Ника бросила на меня неуверенный взгляд и тоже подошла к столу. Она была в хлопковой пижаме, так что только переобулась из тапочек в трекинговые ботинки, а одежду запихала в рюкзак. Подошла ко мне и взяла за руку.

– Вы, блядь, с ума все посходили? – завопил мужик с разбитым носом. – Они нам ни хуя не сделают! Они, суки, права на это не имеют! Меня искать будут! Понимаете, ослы тупорылые, искать! Да я…

– Головка от хуя, – закончил за мужчину один из охотников и навел автомат прямо на его грудь.

Стало очень тихо, смолкли даже насекомые, стрекотавшие и жужжавшие на поляне. Как-то незаметно вокруг мужчины образовалось свободное пространство. Жена тоже от него отступила. На ее подрагивающем от плача лице было написано выражение чистого ужаса.

– Одевайся и пиздуй в лес, – произнес охотник, целившийся в грудь мужчины.

Ника крепче сжала мою ладонь.

Не знаю, кем был мужчина в обычной жизни, но здесь, посреди тайги, в одних трусах и с разбитым носом, он стал жертвой. Одной из тринадцати.

Но мое сердце забилось чаще и сильнее, потому что я узнала мягкие нотки в голосе охотника. Взошедшее выше солнце, светившее мне прямо в глаза, мешало рассмотреть фигуру, но я была почти уверена, что это Милослав.

– Все оделись и побежали, мне не терпится пострелять по мишеням, – произнес Милослав с ледяными нотками. – Давайте, куропаточки, не стойте.

Никто не пошевелился. Все оцепенели от ужаса, да и я тоже. Даже вдохнуть не могла.

Один из охотников тоже вскинул автомат к плечу. Я вздрогнула. Движение показалось смутно знакомым, но скованный паникой мозг не хотел думать.

В голове билась только одна мысль: «Бежать!»

Первой в себя пришла Алиса. Размазывая по лицу слезы и сопли, она подбежала к столу и начала переодеваться. Но, надевая спортивные штаны, поспешила, запуталась в штанинах, и полотенце соскользнуло, упало на землю, оставив ее голой. Раздался одобрительный мужской свист.

Мирон разразился аплодисментами.

Алиса покраснела, как рак, зарыдала, не понимая, что делать, прикрыть наготу ладонями или быстрее одеться.

Я ее ненавидеть должна была, но сейчас сочувствовала. Мысленно благодаря охранника за то, что позволил одеться и я не оказалась на месте Ромкиной любовницы.

Мужчина с разбитым носом с отвращением наблюдал, как Алиса все-таки справилась с паникой и смущением, оделась и схватила рюкзак. Он гордо вскинул подбородок. Не представляю, что творилось в его голове. Розыгрышем считал все или как?

Да и неважно, потому что остальные охотники тоже подняли автоматы.

Подсознательно я ждала выстрелов все это время, но, когда они прозвучали, все равно вздрогнула и едва не сорвалась с места.

Охотники стреляли в землю. Пули взрыли почву, подняли в воздух скошенную выстрелами траву.

Все было по-настоящему. Наверное, часть меня тоже до последнего надеялась, что происходящее – постановка, чтобы придать игре достоверность и выбить нас из зоны комфорта. Теперь эта иллюзия рассыпалась на осколки.

– Уходим. – Я почувствовала на плече сильную мужскую ладонь.

Сердце радостно вскрикнуло: «Ромка!»

Но это был Михаил.

На поляне началась паника. Все кинулись к столам и рюкзакам. Завязалась драка.

Мирон смеялся, глядя на свару.

Николай сложил руки на груди и наблюдал за всем с выражением легкой скуки.

– Девочки, не тормозим, – проскрежетал Михаил зло.

Это заставило нас с Никой шевелиться. Мы пошли в лес следом за выживальщиком. С ним явно больше шансов продержаться, чем вдвоем.

Михаил быстро перешел на легкий бег, и нам пришлось ускориться. Я обернулась, посмотреть, что происходит на поляне, и зло скрипнула зубами. Карина и Алиса бежали за нами.

Глава 10

Михаил то и дело оглядывался, чтобы убедиться: мы не отстали. Он явно бежал намного медленнее, чем мог. Мы его тормозили.

Я начала задыхаться минут через двадцать. Занятия на дорожке в фитнес-клубе сильно отличались от бега по лесу с тяжеленным рюкзаком на спине. Мошкара и комары лезли в нос и глаза, но остановиться и посмотреть, есть ли в рюкзаке репелленты, не было времени.

Алиса отставала сильнее всех. Карина бежала рядом со мной. Только Ника почти догоняла Михаила, похоже, она уделяла спорту намного больше времени, чем мы.

Легкие горели, в горле пересохло, но остановиться – значило попасть в руки охотников.

Лесную тишину разорвали хлопки выстрелов, отчаянные крики и смех.

Отведенные нам полчаса закончились.

Охота началась.

Над кедрами разнеслось улюлюканье и свист.

Михаил вдруг резко остановился, прислушался к чему-то.

И у меня сердце упало в пропасть. Я тоже услышала низкий рык моторов. Нас преследовали на квадроциклах.

– Суки, – выплюнул Михаил с презрением и злостью. Посмотрел на нас: – Не киснем, девочки, это нам на руку.

– Ка-а-а-к? – простонала Карина, она раскраснелась, ко лбу прилипли мокрые от пота пряди.

Я наверняка выглядела не лучше. Волосы высохли, разметались по плечам и спине. Непослушные кудряшки лезли в рот и глаза, цеплялись за ветки и рюкзак, а у меня даже резинки не было, чтобы забрать их в хвост.

– На квадроциклах они не увидят наших следов. Мы идем в другую сторону, не туда, куда гонят остальных. – Тон Михаила стал жестким, между бровей пролегла суровая складка, он окинул каждую из нас изучающим взглядом.

Я воспользовалась краткой передышкой, чтобы заплести косу. Рев моторов, стрельба и крики действительно удалялись.

– До ночи нам надо уйти как можно дальше от базы и выживших участников, – закончил Михаил.

– Бросим их? А как же командный дух? – спросила Карина, она старалась шутить, но я видела, что за напускной бравадой скрывается страх.

Михаил задумчиво посмотрел на девушку, ответил:

– Не сейчас, пусть сначала выбьют слабых.

У меня по коже пробежал мороз от его слов. Вспомнила, как Сергей говорил почти то же самое. Наверное, в этом был смысл. Маленькой группкой выжить и спрятаться больше шансов, чем перепуганным стадом.

Мораль и взаимопомощь вместе с безопасностью остались в больших городах, где есть закон и полиция. В тайге другие порядки, особенно если тебя преследует кучка психопатов.

– Передышка окончена, дальше идем шагом. Не спешим, рекордов не ставим. Смотрим под ноги, переломы и вывихи нам не нужны. В рюкзаках, кстати, вода есть. Попейте. Следующий привал будет нескоро.

Если бы не присутствие Ромкиной любовницы, я бы порадовалась, что с Михаилом пошли одни девушки. Мы все сразу приняли его в качестве вожака нашей небольшой стайки. Будь с нами кто-то из мужчин, наверняка завязался бы спор, чьи яйца больше, а выбранный путь правильнее.

Вода и правда нашлась в пластиковой походной бутылке с откидным колпачком. Я сделала несколько глотков. Неизвестно, когда попадется источник. Воду надо беречь.

Пока остальные пили, я быстро порылась в рюкзаке и застонала от облегчения. Флакончик с репеллентом все-таки был. Еще нашлась карта с обведенным красным маркером местом, куда мы должны прийти через две недели. Сублимированные продукты, энергетические батончики, небольшая аптечка, спички, туалетные принадлежности, спасательное одеяло, на самом дне – компактный спальный мешок в чехле.

Брызгаться пришлось на ходу, но без назойливого звона над ухом идти стало веселее.

– Не шумим, не разговариваем, не привлекаем к себе внимания, – проинструктировал Михаил.

Изматывающий переход длился несколько часов. Иногда мы останавливались, чтобы попить, справить нужду и прислушаться. Несколько раз слышали стрельбу и рев моторов, но чем дальше уходили, тем глуше становились звуки, пока на тайгу не рухнула тишина.

Михаил остановился, чертыхнулся и показал рукой на могучий кедр. Я не сразу заметила, что привлекло его внимание, а потом судорожно вдохнула, увидев черный глазок камеры, спрятанной в густых ветвях.

За нами наблюдали.

– Они здесь неплохо устроились, – прокомментировал Михаил, – можно творить любую дичь, и ничего за это не будет.

– Ты уже с таким сталкивался? – Я стерла пот со лба тыльной стороной ладони. Рюкзак, становившийся тяжелее с каждым шагом, давил на плечи. Натруженные с непривычки ноги кричали от боли, но я упрямо продолжала идти.

Михаил сбавил темп, когда до нас совсем перестали доноситься звуки охоты.

– Лично – нет, но слышал о таком, – ответил выживальщик.

Алиса плелась в самом конце. Карина с Никой шли в нескольких шагах от нас. Между девушками завязалась тихая беседа.

Убедившись, что никто его больше не услышит, Михаил сказал:

– Охота на людей – популярное развлечение и прибыльное, само собой. Не обязательно в тайге. Такие игры проводят в заброшенных городах, где-нибудь на севере, на заводах, в тюрьмах. У нас же до хрена советского наследия в разной степени разрушенности осталось по всей стране. Не мы первые, Кать, не мы последние.

Я зажмурилась, сдерживая слезы. Нельзя расклеиваться. Ромка этого бы не хотел.

Ромка…

– Думаешь, мой муж… – не могла произнести жуткое слово, будто если скажу, то предположение станет реальностью, а такой реальности я не выдержу, сломаюсь.

Но Михаил понял, ответил спустя пару минут.

– Не знаю, он у тебя крепкий мужик, не сдался бы без боя. – Он снова замолчал, взвешивая, стоит ли говорить то, что думает. – Но, Кать, они группы не просто так делают смешанными. Охотиться интереснее на мужиков, а женщин… ловить. Думаешь, муж стал бы спокойно смотреть, как тебя по кругу пускают, или вырвал бы автомат у одного из уебков и перемочил их всех?

Несмотря на нашу ссору и Алису, я знала ответ. Даже если разлюбил, такого Ромка бы не допустил. Сам бы погиб, но меня вытащил.

Слезы все-таки полились по щекам.

За этим «ловить» стояло так много, что я замолчала. Горло сдавила ледяная ладонь.

Две недели – это нереально долгий срок. Может случиться что угодно.

– Миш, нам бежать надо. На помощь позвать.

Михаил усмехнулся:

– Этим я и собираюсь заняться.

Лагерь разбили на берегу небольшого озера, предварительно убедившись, что рядом нет камер. Михаил поставил палатку, строго-настрого запретил разводить костер и ушел. Нам сказал, что осмотреться, но я подозревала, что найти лазейку. Днем мы не видели никого из охраны, но камеры попадались часто. Ближе к вечеру над нами пролетел дрон.

Интересно, помахала бы Аня ему, будь она с нами? Интересно, жива ли еще Аня?

От усталости и шока путались мысли.

Солнце сползало за горизонт, окрашивая лес в багрянец, а озеро заливая кровью.

Мы слишком устали, чтобы говорить. Молча помылись в озере, молча пожевали энергетические батончики и галеты.

Михаил не вернулся и с наступлением ночи.