– Может, надо оставить кого-нибудь дежурить? – спросила Ника, когда мы все набились в палатку и устроились в спальниках.

Ей никто не ответил. Я тоже промолчала. Сделала вид, что сплю, а сама расплакалась, думая о Ромке. Сейчас все обиды казались неважными, пустыми. Хотелось просто почувствовать его запах, тепло, обнять. Боль от разлуки заглушала даже страх перед темным лесом.

Усталость взяла свое, и я провалилась в сон.

Яркий свет прошил ткань палатки. Но проснулась я не от него, а от громкого женского визга.

Сердце забилось как бешеное. Я распахнула глаза. Заворочалась, спросонья не понимая, что происходит.

Справиться с молнией удалось не сразу, а когда удалось, я сразу же пожалела об этом. Захотелось забиться в глубь палатки и притвориться мертвой.

Нику вытаскивали из палатки прямо в мешке сразу двое охотников. Девушка визжала, но оказалась в спальнике как в ловушке и не могла сопротивляться.

Алиса выбралась из своего мешка и била кулачками по плечам одного из охотников, пока он не бросил Нику, схватил Алису за волосы и вытащил наружу под яркие фары квадроциклов.

– Вылетайте куропаточки. – В палатку загляну Милослав, он снял балаклаву и больше не скрывал лицо. Я нервно сглотнула, увидев рассеченную бровь, разбитую губу и синяк под глазом.

Милослав посветил фонариком мне в лицо. Я зажмурилась и закрылась ладонью.

– Выходи, коть, расскажешь, как мы с тобой круто трахались втайне от моего лучшего друга, – сказал он обманчиво мягким голосом. – Если складно получится, я тебя только себе оставлю.

Глава 11

Я почувствовала, как спины коснулась чужая ладонь. Вздрогнула. Обернулась. Карина мягко подтолкнула меня к выходу.

В ее глазах не было паники, скорее, принятие, но не покорность.

– Идем, – прошептала она, взглядом показав на Алису и Нику, отбивавшихся от двух мужчин.

Выбора не было.

Я осторожно выбралась из палатки.

Милослав поднялся, выпрямился и отступил от палатки на несколько шагов.

В ярком свете фар метались тени. Лес за кругом ледяных огней стоял черной стеной. Но небо начало сереть, близился рассвет.

От страха больно было даже дышать.

– Обувайтесь, – приказал Милослав, – не хочу, чтобы ваши нежные ножки поранились. Вам на них еще бегать.

Карина не стала заставлять себя уговаривать. Нашла ботинки и натянула. Мои кроссовки валялись в нескольких шагах от палатки. Наверное, их отбросили охотники, когда выволакивали Алису и Нику.

– Знаешь, Кать, а я ведь и правда давно хотел тебя, но трахать жену друга – это низость. Представляешь, как я охуел, когда Ромка набросился на меня. Он во всем, что касается тебя, сначала бьет, потом спрашивает, – произнес Милослав, встал надо мной, наблюдая, как я стараюсь справиться со шнурками дрожащими, неловкими со сна пальцами.

Наверное, правильно было бы попросить у Милослава прощения, я же его действительно подставила своими неосторожными словами, но в сложившихся обстоятельствах скорее откусила бы себе язык, чем извинилась.

Справившись со шнурками, встала и выпрямилась, вздернула подбородок и посмотрела прямо в глаза Милославу, выпалила с вызовом:

– Ты поэтому его убил, да? Отомстить хотел, чтобы меня потом изнасиловать?

– Помогите! Кто-нибудь! – отчаянно заорала Алиса.

Мирон связал ей за спиной руки и швырнул к квадроциклу. Направился к Карине, как раз заканчивавшей шнуровать ботинки.

Ника упрямо продолжала отбиваться от охотника, похожего на сутенера, одного из тех, кого я видела на террасе терема.

Почти все охотники были без масок.

Я нервно сглотнула, пожалуй, впервые ясно осознав, что живыми нас выпускать никто не собирается. И не собирался. Мы же видели лица охотников и охранников еще на базе.

Только один охотник оставался в балаклаве. Высокий мужчина стоял на границе света и тьмы, автомат в его руках смотрел в землю. Он контролировал периметр, пока остальные вязали добычу.

– Изнасиловать, Кать? – Милослав рассмеялся, провел ладонью по длинным русым волосам, убирая со лба. – Нет, насиловать я тебя не буду, подожду, когда до твоей хорошенькой головки дойдет, что трахаться со мной одним лучше, чем со всеми. Насчет Мирона не уверен. – Милослав цокнул языком. – У него вкусы в плане секса… специфические.

Мирон отвлекся от Карины и посмотрел на меня. От его взгляда сердце рухнуло в пропасть.

– Махнемся, брат? – спросил Мирон, подходя к нам. – Я тебе блондиночку заводную, а ты мне рыжую бестию, – он притворно передернул плечами, – у меня на нее с самой базы стоит, аж яйца звенят.

– Развлекайся, не порви только, я другу обещал, что жену его буду беречь как собственную, – ответил Милослав.

– У тебя же нет жены, – осклабился Мирон, быстро пересек разделявшее нас расстояние и схватил меня за горло, сжал, перекрывая доступ воздуха.

Милослав рассмеялся.

Но я больше не смотрела на него. Интерес к окружающему миру теряется очень быстро, когда в легких не остается воздуха.

– Что скажешь, коть? Здесь перепихнемся или до базы потерпишь, а? – спросил Мирон, сдавливая пальцы сильнее.

Паника ядовитым пламенем выжигала мысли. Хотелось только одного – вдохнуть. В глазах темнело, легкие горели, умоляли о глотке кислорода.

Кать, ты же помнишь, как я тебя учил действовать в критических ситуациях?

Ромкин голос прозвучал в голове успокаивающе.

Помню, родной.

Я двумя руками схватила Мирона за кисть, которой он сжимал мое горло, и крутанулась всем корпусом, выворачиваясь из захвата. Освободившись, змеей бросилась к Мирону и ударила открытой ладонью под подбородок. Вздрогнула, когда услышала, как клацнули зубы охотника, и сразу же ребром ладони саданула его по кадыку.

Ромка таким ударом убить мог, моих силенок хватило, чтобы на время обезвредить противника.

Застыла буквально на мгновение, не веря, что у меня получилось. Одно дело практиковаться с инструктором и мужем, совсем другое – применить знание на противнике, который хочет причинить тебе реальный вред.

Мирон захрипел, схватился за горло и рухнул на колени.

И девушки, и охотники посмотрели на нас.

Ника воспользовалась замешательством «сутенера», с силой врезала ему коленом по яйцам, завизжала:

– Бежим! – И метнулась в лес, прочь из круга света, пока «сутенер» шипел, прикрывая мошонку ладонями.

Ее крик привел меня в чувство.

Я бросилась в лес, в спасительную темноту.

Бежала, как никогда в жизни не бегала.

Не оборачивалась. В темноте препятствия скорее угадывала интуитивно, чем видела. Раз поскользнулась на камне, заросшем мхом, и чуть не упала. Схватилась за ближайшее дерево, чтобы удержаться на ногах.

Все-таки обернулась.

Среди деревьев мелькали огни фонарей. Взревели моторы. Огни разделились. Похоже, не только нам с Никой удалось сбежать. Надеюсь. Так у нас больше шансов.

За мной была погоня. Один из охотников мчался через лес на квадроцикле. Мне от него не убежать.

Думай, коть!

Я побежала вперед, стараясь хоть что-то рассмотреть в темноте. Небо светлело, но под густыми ветвями все еще царил мрак.

Рев мотора приближался. Я почти отчаялась, когда впереди заметила поваленное дерево, его мощный корень наполовину вывернулся из земли. Получилось что-то вроде пещеры, я поспешила заползти в нее. Места было слишком мало, но я забилась как можно глубже, не обращая внимания на грязь, и с головой зарылась в ворох прошлогодней листвы и хвои, наметенной под корень.

Квадроцикл проревел совсем рядом. Проехал немного вперед, остановился и сдал назад.

Меня била крупная дрожь от страха и озноба. На бегу я не мерзла, но сейчас, когда вжалась в землю, холод проникал под спортивный костюм, заставляя зубы выбивать дробь.

– Куропаточка… выходи, я знаю, что ты где-то здесь. Мы пошутили, коть, это же игра, ты забыла? Никто вас насиловать не собирался, подурачились бы и отпустили, – голос Милослава звучал мягко, почти убедительно.

Я не пошевелилась. Замерла, зажав рот рукой, чтобы Милослав не услышал, как стучат мои зубы. Скорчилась под покровом гниющей листвы и прислушивалась к тяжелым шагам.

По корню мазнул луч фонаря, задержался. Я была уверена, что охотник меня увидел. Маскировка не сработала. Он прямо сейчас бросится ко мне, раскидает листья и вытащит меня наружу, а потом…

Ничего не произошло. Милослав отошел от корня, побродил кругами. Спустя несколько невыносимо долгих минут квадроцикл снова заурчал и уехал.

Я осталась наедине со своими страхами. Выбраться из-под корня решилась, когда совсем рассвело.

В лесу было тихо, только звенели комары. За зарослями кустарника блестело в первых утренних лучах озеро. Я стряхнула грязь, насколько это было возможно. Вытащила из волос иголки и веточки. Кудряшки разметались во время бега и теперь торчали в разные стороны.

Закончив с этим, поняла: совершенно не представляю, что мне теперь делать. Вернуться в лагерь? А если охотники все еще там?

За спиной хрустнула ветка.

Я резко обернулась. Никого.

Но натянутые, как струны, нервы кричали: «Опасность!»

Я здесь не одна!

Попятилась, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Взгляд метался по деревьям и кустарникам, выискивая угрозу.

Я не услышала и не увидела ничего, пока сильные руки не схватили меня со спины. Рот закрыла ладонь в перчатке, обрывая крик.

Во второй раз с паникой удалось справиться быстрее. Я с силой ударила нападавшего пяткой по голени, над ухом раздался удовлетворенный рык. И захват вдруг исчез. Охотник отпустил меня, почти оттолкнул. Я едва удержалась на ногах.

Резко обернулась, судорожно вдохнула.

Высоченный мужик снял с плеча автомат и прислонил его к стволу сосны. Лицо охотника скрывала балаклава. Под ней мог оказаться кто угодно.

Волосы упали мне на лицо, мешая рассмотреть охотника лучше.

Одно я поняла сразу: сбежать не получится. Он выше, сильнее, быстрее.

Драться? Всхлипнула, сдерживая горькие от обиды слезы. Я же не спецназовец, а домохозяйка!

Охотник протянул ко мне руку, и пару раз согнул пальцы, приманивал.

Урод, ненавижу!

Не дождавшись нападения, мужчина бросился на меня. Молниеносно. Мое тело среагировало раньше, чем мозг. Все-таки уроки Ромки не прошли даром. Охотник не пытался меня ударить, он просто развлекался, загонял меня хитрыми приемами. Изматывал, проверял. Мне ни разу не удалось задеть его. Пот щипал глаза, волосы закрывали обзор. Я устала. Все чаще ошибалась.

– Отвали, мудак! – закричала, когда охотник сделал очередной выпад.

Мои слова сработали, как триггер. Охотник бросился на меня. Он больше не забавлялся, в два счета опрокинул меня на землю и навалился сверху.

Жадные ладони зашарили по моему телу, срывая одежду.

Сопротивляться сил не осталось, но я сопротивлялась. Рычала, орала, била кулаками по каменным плечам. С ядовитым удовольствием вспомнила, что у меня совершенно неподходящие для тайги длинные, острые ногти. Только бы сорвать эту чертову маску, располосую ему всю рожу, глаза выцарапаю, но не сдамся.

Потянулась к нему, сделав вид, что хочу укусить за нос. Охотник отпрянул. На секунду ослабил хватку.

Я схватила его за балаклаву и сдернула. Но не впилась ногтями в пылавшие яростью глаза.

Обмякла. Из меня, словно разом вытянули всю злость. Мир разбился на осколки, и каждый впился в меня, убивая все светлое, что было в моей жизни.

– За что? – спросила, чувствуя, как мое сердце останавливается, отказываясь принимать реальность.

Глава 12

Муж провел кончиками пальцев по моему лицу, убирая упавшие на глаза рыжие пряди. Стер пот со лба и нежно погладил скулу.

Я не находила в себе сил пошевелиться. Лежала, придавленная тяжестью сильного Ромкиного тела и своего разбитого мира.

Вглядывалась в родное лицо, ставшее чужим и холодным.