Уснуть не успел, слушал радио, интересно было, когда пришла баба Зина. Она принесла больничную пижаму моего размера. Кстати да, все в пижамах ходят, а я в одних шортах. С учетом синяков, покрывающих тело, вид фееричный. А тут выдали наконец, забрав шорты. Дальше я продолжал лежать еще около часа, пока меня не вызвали в процедурную. Как выяснилось, сегодня дежурил как раз мой врач и, когда принесли снимок, он решил мной заняться. У меня действительно был перелом одного ребра и трещина в соседнем, ребро немного сместилось, нужно вправлять и накладывать новую повязку. Дождаться окончания процедуры у меня не получилось, вставляли ребро наживую. Вырубило.

Очнулся ночью на своей кровати, с новой фиксирующей повязкой, из-за острого желания сходить в туалет. Мочевой пузырь готов был вот-вот лопнуть. Стараясь не разбудить соседей, я встал, света из окна хватало, чтобы рассмотреть, куда ступаю. Только половицы скрипели, да дверь, когда я ее открыл. Медсестра сонно подняла голову, когда я вышел в коридор и направился в туалет.

– Как ты? – негромко спросила она.

– В туалет хочу. Грудь ноет, но терпимо.

– Хорошо, иди, а то не успеешь.

Шагать я и так не прекращал, так что быстро оказался в туалете. Свет горел, поэтому, зайдя, я сразу устремился к унитазу. Сделав свои дела и испытывая немалое облегчение, я прошел к раковине, чтобы разглядеть себя в зеркале. М-да, видок еще тот. В одних синих полосатых больничных штанах, которые приходилось придерживать, чтобы они не спали. Рубаха, видимо, в процедурной осталась или у кровати висела, в потемках я ее не рассмотрел. На груди торс опоясывала тугая белоснежная повязка. По всему телу синяки, из-под повязки показывалась огромная гематома. На челюсти слева синяк, на скуле еще один. Трещина на губе. Под глазами ничего не было, а в остальном я – это я. Та же рыжая шевелюра, наглые зеленые глаза и обаятельная улыбка. Норма все.

Потрогав синяки, определяя, насколько они болят, я умылся и попил воды из-под крана. Наклоняться больно было, пришлось все проделывать, сложив ладони пилоткой, наполняя их водой. Нормально, и напился, и умылся. Закрыв кран, подволакивая ноги, сил поднимать выше не было, я вышел в коридор. Оказалось, медсестра разбудила врача. Он в ординаторской спал, пока ждал меня. Пришлось снова идти в пыточно-процедурную. В этот раз осмотр врача удовлетворил, и он меня отпустил. Кстати, в помещении рубахи я не нашел, значит, в палате. Добравшись до кровати, лег и, завернувшись в колкое шерстяное одеяло, почти сразу уснул.

Проснулся, когда громко взревело радио, играла музыка, симфоническая, кажется, Шопен. Открыв глаза, я определил, что сна ни в одном глазу, выспался, наконец, а то вчера как сонная муха ходил. Осторожно, стараясь не потревожить ребра, потянулся, скрипнув кроватью, и спросил у бодрствующих соседей:

– Сколько времени?

– Спи, шесть утра, сейчас новости будут по «Маяку».

Сашка дрых без задних ног, только локоть торчал из непонятно как вывернутого одеяла, но я спать не хотел, о чем и сообщил соседям, мол, выспался. Спросив газету, я лег на место и стал с интересом ее читать, стараясь побыстрее влиться в местную жизнь. Вон, соседи помогут, научат, подскажут. Главное поменьше косячить в незнаниях и речи, чтобы внимание не привлекать. Прочитав газету, я заскучал, больше литературы не было, а что было, я читал – это художественные книги.

Вот у Сашки на тумбочке лежала пачка учебников, он на мехмате в МГУ учился на первом курсе. Чтобы не отстать, продолжал учиться, приятели ему приносили задания и забирали сделанные.

Сашка спал, спрашивать я не стал, взял верхний учебник, в который была в виде закладки вложена тетрадь, и стал изучать, что нарешал Сашок. Высшей математикой тут и не пахло, такие программы в старших школьных классах проходят. В мое время. Я их прошел и темой владел. Изучив решение задачи, что вчера решал Санек, я нашел три ошибки, карандашом дяди Леши внес на полях правки, указав на ошибки. Из трех готовых решений в двух были ошибки, одно правильное. Вернув тетрадь на место, я с интересом пролистал учебник. Ох, и древность, решения задач на уровне каменного века. С учетом того, что я по собственной инициативе для саморазвития самостоятельно изучил весь учебный объем университета, то для меня эти задания были что тьфу. Я уже на последних курсах задачки решал, даже мысленно писал лабораторные и курсовые, поэтому тема знакомая. Я вернул учебник на место, забрал всю остальную стопку и за полтора часа, до самого наступления завтрака, успел изучить все учебники. Что ж, я теперь знал всю учебную программу факультета мехмата за первый курс. Вообще ничего сложного. Вот взрывчатку сделать в химлаборатории было сложно, чтобы не поймали, а тут так, больше на логику решения.

Я как раз вернул учебники, сложив их так, как они были сложены до меня, и разбудил Сашку, принесли завтрак, а сам направился в помещение столовой. Утром, когда проснулся и бегал в туалет по маленькой, предупредил медсестру, что в состоянии дойти до столовой. Так что мне теперь обеды не будут носить. Не хотел санитарку напрягать, ей и так двух лбов кормить в одной только нашей палате.

Таксист и токарь пошли со мной, мы сидели за одним столиком. Таксист ел осторожно, а токарь одной рукой, вторая как бездействовала, так и бездействовала. Он ее не чувствовал. Когда я пил сладковатый чай, то поглядывая на соседа, решил рассказать ему одну историю. Кстати, реальный случай.

– Дядь Толь, я сам из Сибири, у нас там тоже много всего случается. Был такой случай, мне мама рассказывала. Одного лесника ударило током. Серьезно ударило, даже след остался, и у него отнялись ноги. Ничего сделать не могли, даже не чувствовал. Все испробовали. Он вернулся домой, пытался жить. За ним жена ухаживала. Так его сын решил воспользоваться последней надеждой. Рядом в поселении шаман жил, он к нему и обратился. Тот согласился посмотреть. Пощупал, опросил и сказал: «Клин клином вышибают. Лечить нужно тем же». Сын пробросил провод и, не колеблясь, с согласия отца, ткнул оголенные подключенные к бытовой сети провода к спине лесника. Ничего не случилось, того подергало, на спине новый след-ожог остался, но ног он не чувствовал. Они прогнали шамана, хотя тот и говорил, что нужно подождать. А потом на второй день лесник вдруг ощутил, что что-то колет в ноге, он стал их чувствовать. На третий день смог встать на ноги, а через неделю, набрав подарков, поехал к тому шаману и просил у него извинений. Вот такая история. У меня мама медсестрой была, она именно в той больнице и работала, где лесника пытались лечить. История почти из первых рук.

– Как интересно, – услышал я за спиной. – А где именно это произошло?

Обернувшись, обнаружил, что сзади стоит наш лечащий врач, который, видимо, все прекрасно слышал. Чего это он тут делает, дежурство-то закончиться должно, домой уже пора было уйти отсыпаться.

– В одном небольшом городе в центральной части Сибири, – честно глядя в его глаза, ответил я.

– Прохвост, – улыбнулся тот и, посмотрев на моего соседа, строго помахал тому пальцем, чтобы он не занимался самолечением, после чего махнул мне рукой. – Идем, там к тебе пришли. В процедурной пообщаетесь.

– А кто пришел? У меня родственников нет. В Москве знакомых тем более. Я никого не жду, – насторожился я.

В действительности, понять, кто мог прийти, было не сложно, наверняка работник социальной службы и сотрудник поли… э-э-э… милиции, для оформления. Будут в детдом оформлять, ну и родителей искать, к собаке не ходи. Вряд ли ошибся, я такую возможность предполагал. Просто не думал, что они так рано придут, надеялся, день-другой у меня будет.

Встав, я проследовал за врачом, все равно деваться некуда. После завтрака меня разморило, да и каждый шаг в бок стал отдаваться. Так что, когда вошел в процедурную, рубаху мою можно было выжимать. Доктор мое состояние заметил. Осмотрел, спросил о самочувствии и сказал гостям, чтобы надолго меня не задерживали, но сам не вышел, сел у окна. В помещении действительно оказалось двое, только вот сотрудника милиции я не обнаружил. Женщины оказались из газеты, отчего я с некоторым облегчением вздохнул. То, что дети школьной спортивной группы спасли мальчика, стало известно в определенных кругах. Того пионера решили наградить, все же к этому шло, вот и меня опросить решили. Я все честно рассказал из того, что помню. Добавив, что очень благодарен пионерам за свое спасание. Также выложил свою краткую отредактированную биографию. Сирота, решил увидеть море, но пока вот задержался на полпути, в Москве. Эта версия мне нравилась, и я ее придерживался. Я действительно никогда не видел море. У меня над кроватью висел постер с заходящим в волны океана большим и красивым солнцем. Я как это фото увидел, сразу понял – буду жить на берегу моря. Вышло очень трогательно, тем более, я говорил от чистого сердца, и мне верили.

Закончив с моим опросом, обе дамы покинули ординаторскую, и я, посмотрев на закрывающуюся дверь, растерянно спросил:

– А они из какой газеты?

– «Пионерская правда», – улыбнулся врач. Слушал он с удовольствием, ничуть не стесняясь.

– Надо будет почитать заметку. Интересно же.

– Как себя чувствуешь?

– Сил набрался, до палаты дойду.

– Хорошо. Иди.

В это время в ординаторскую влетела медсестра с криком:

– Василий Васильевич, Сомин пальцы в розетку сунул!..

Когда я зашел в палату, Сашка затряс тетрадью со своего места.

– Это правда ты решил?

– Мама в институт поступала, я ей помогал. Задачки-то плевые, – немного устало вздохнул я и лег на кровать, разглядывая беленый потолок и лампочку без абажура.

– Помоги мне с задачами, а то я что-то подзапустил себя.

– За тебя решать? – искоса посмотрел я на него.

– Нет, помочь разобраться. Решу я все сам.

– Это можно. Скучно тут, а так хоть чем-то займусь. Скажешь, помогу.

– Давай сейчас, к обеду Федор придет. Заберет тетради с готовыми решениями, отнесет учителям на проверку. Нужно успеть.

– Сейчас так сейчас, – легко согласился я.

Не зря. Сашка оказался интересным собеседником и много что рассказал о своей школьной жизни. Он, как и другие соседи по палате, помогал мне освоиться в мире.

С нашим соседом все было нормально, от удара током он даже сознания не потерял. До вечера в ординаторской просидел, о чем-то с врачом разговаривал. Вернулся, лег на кровать к нам спиной и долго щупал руку. Наутро мы проснулись от крика:

– Чувствую!

Сотрудник милиции все же пришел в этот же день, но после пяти часов. Как раз перед ужином, из-за чего я чуть его не пропустил, ладно, мужики в палате договорились и оставили мне еду на тумбочке. Старший лейтенант, что вел мой опрос, не играл в «верю – не верю», просто спрашивал и записывал ответы. Закончив, он попрощался с врачом, который не уходил, оказалось, была его смена. Распрощавшись со мной, лейтенант ушел. Перед уходом он сказал, что если не найдут моих родственников, то определят в детдом. Заявку он оформит, как и требуемые бумаги. Против этого я не возражал, то есть против оформления в детдом. Мне нужно легализоваться, и это наилучший способ. Тем более, что такое детдом, я знаю, в Москве выжил, выживу и тут. А вот насчет поиска родителей – вряд ли у милиции что получится, но пусть пытаются, в результатах я был уверен.

Я на самом деле решил этим летом рвануть на море. А то в той жизни сколько собирался, но так и не сподобился, а тут мало ли что со мной случится, я уже после своего полета на воду дую. Нет, побываю на море, и как надоест, обратно в Москву. Думаю, примут беглеца, тем более, я планирую записку оставить, так мол и так, решил, как Том Сойер, отправиться в путешествие, ждите обратно к осени. Сейчас начало июня, к июлю восстановлюсь, вылечусь, меня заберут в детдом. Неделю пущу на освоение, и все, можно отправляться в путешествие. За это время и средства добуду. Пальцы-то такие же ловкие. Несмотря на занятия боксом, я их продолжал разрабатывать и тренировать навык.