Подойдя к мотоциклу, я открыл клапан рюкзака и убрал бинокль, положив сверху. После этого завязал завязки, надел куртку, шлем и, закинув рюкзак за спину, сел на мотоцикл. Самый опасный участок на тропинке я проехал благополучно, выехал на трассу и покатил в сторону Сочи. Уже вечер был. Так что я подкатил затемно, однако до назначенного срока было еще далеко. Ничего страшного, въехал в город и покатил в центр. Потом свернул и ушел в частный сектор. Именно тут и был примеченный мной нужный телефонный столб. Кстати, за эти две недели волосы у меня отросли и появилась рыжина на корнях волос. Если кепку или панамку надеть, не заметно, а вот без них… Без головного убора в люди я теперь не выходил. Мало ли.

Проехав нужный столб, я зарулил в старые кирпичные, явно купеческие развалины, заросшие кустарником, и вот тут затаился. До нужного столба метров триста. Недалеко. Ждать было тягостно, но стоял и ждал. Когда до нужного срока осталось десять минут, я взял веревку, пояса телеграфиста у меня не было, и тишком добравшись до столба, стал подниматься. Фонарь, горевший тут рядом, я разбил еще в прошлый свой приезд, и его так и не починили, хотя прошло три дня. У меня был фонарик с синим стеклом, свет его трудно рассмотреть со стороны, а вот мне вполне удобно. Повесил его на шею и, привязавшись к столбу, открыл коробку, отключил одного из абонентов, после чего проверил телефон. Гудок был. Отключившись, я стал посматривать на часы. Наконец минута до назначенного срока. Пока соединят, она и пройдет. Часы у меня точные, каждый день по «Маяку» проверяю.

Снова подсоединившись, я вызвал коммутатор, только через них проходили междугородние звонки.

– Коммутатор, – услышал я знакомый голос.

– Оба-на. Это у вас дежурство так попало или специально в этот день подсадили? – заинтересовался я.

– Простите?

– Москва. Центральное управление КГБ, – коротко велел я. – Вас должны были предупредить.

– Минуточку.

После второго гудка сняли трубку, и снова зазвучал знакомый голос:

– Дежурный центрального управления КГБ СССР по Москве и Московской области капитан Жуков. Слушаю.

– Слушайте, у меня уже дежавю. То телефонистка на коммутаторе та же, то вы тут. Это случайность или подготовились?

– Кхм, подготовились, Макс, – услышал я в трубке голос не дежурного, а моего хорошего знакомого боксера.

– Ага, значит, вы все-таки из этой конторы. Или все же нет?

– Скажем так, коллеги.

– Значит, ГРУ. Как там Поляков?

– Информация проверена. Спасибо тебе за него. Все подтвердилось. Сейчас другая проблема. Писем пришло только три, первое, второе и четвертое. Третье ищут, но пока информации по нему не было. Шесть работников почты подтвердили, что держали его в руках, но потеряли. Информация проверяется.

– Знаете, три года назад обиженные на учителей школьники одного американского колледжа решили зло подшутить над учителями. Они привезли в школу три свиньи, нарисовали на боках цифры, один, два и четыре, после чего выпустили. Надо ли говорить, что когда учителя поймали все три свиньи, они до самого утра искали третью?

– Знаешь, – после недолгой заминки сказал Братский. – Когда мы с тобой встретимся, я лично выпорю тебя.

– Это насилие над ребенком. Я своды законов Советского Союза прочитал. С моей совершенной памятью это нетрудно. Это была просто шутка. Самая обычная шутка. Что-то вы больно серьезные, расслабьтесь, получайте удовольствие, пока мир не исчезнет. Кстати, как там уроды поживают, про которых я в четвертом письме написал?

– Четверо уже задержаны, информация полностью подтвердилась, как ты и описывал, обнаружены вещи жертв, ведется следственная работа. Идут поиски захоронений. По остальным также ведется работа. Тот неизвестный, который прекратил свои действия, взят на живца. Твоя идея сработала. Кто он, информация засекречена. По второму пока ожидаем результатов.

– Ага, значит, партиец, – сделал я правильный вывод. – Помнишь, что я говорил? Не осталось в Союзе коммунистов в верхах, только приспособленцы. Именно сейчас они уже на пороге власти, малейший толчок, и все. Эти уроды сидят в таких верхах, что узнай они обо мне, и вас сомнут, и генсека без проблем задавят.

– Почему этой информации нет в твоих письмах?

– Не созрели вы пока, Олег Игоревич, не созрели.

– Ты понимаешь, как необходимо нам с тобой встретиться? Что это нужно сделать как можно быстрее?

– Ага, чтобы вы мне отпуск испортили? Премного благодарен. Общаться так же будем, письмами. Кстати, только что я положил пятое письмо в тот же ящик у почты в Сочи. Там информация по восемьдесят пятому году, смерть Брежнева, Андропова, Черненко. Все они за этот промежуток времени генсеками побывали, да здоровье подвело. Старенькие уже.

– А как же убийство Брежнева?

– Умер от сердечного приступа. Это одна из версий. Вторая, в которую я как раз верю, – убили. Были в пользу этой версии убедительные доводы. Время заканчивается. Ваши сотрудники уже наверняка выехали по адресу дома, из которого я звоню. Пора уходить. Прежде чем попрощаемся, давайте обговорим новые способы переговоров. Вы мне сообщаете, что хотите знать, я все же усредненные даю данные, а я пишу письмо и отправляю. Как вам?

– Устраивает. Запиши номер, на нем всегда буду я или мои сотрудники. Можно звонить в любое время. Все же я прошу тебя встретиться с нами, если твоя информация правдива, это просто необходимо.

– Олег Игоревич, ну вы как ребенок. Пока я не работаю напрямую с вами – я жив. Как только произойдет наша встреча, и не знаю, может, там вы меня отправите куда-нибудь в закрытый город, но я просто не доеду до него. Дело куда серьезнее, чем вы думаете, я ведь не шутил, что те самые предатели сидят в верхах, и даже… руководят вами. Их дети свободно ездят по заграницам и видят разницу между жизнью в Союзе и разгульной – запада. Они хотят, чтобы и в Союзе было так же. А кто после стариков, что сидят в Политбюро, займет их места? Конечно же, дети шишек. А дальше коллапс. Хрущев отменил наблюдение за высшими партийными чиновниками, и пошел разгул. Прикрытый, но все же. Власть якобы народа потеряла страх и творит что хочет. Пока товарищ Брежнев не вернет этот контроль и не возьмет реальную власть, я к вам не выйду, потому что боюсь за свою жизнь. Только вот эту самую настоящую власть ему никто не даст, несчастный случай, и все. А если попытается, будет новая гражданская война, пострашнее прошлой, не отдадут власть предатели, никогда не отдадут. По-тихому их резать надо, как ослабнут, тогда и… Через три дня я позвоню на этот номер, подготовьте вопросы, на которые хотите услышать ответы… И да, я знаю, кто стоит за развалом Союза, не Андропов, он просто не дожил, хотя руку приложил к тому, чтобы следующим генсеком вышел Горбачев, его креатура. Он просто не знал, что это за человек, использовали его втемную… А сейчас до следующей встречи.

Отключившись, я не стал подключать хозяина этого номера обратно, подставлять так не хотел. А тут разберутся, откуда был сделан звонок. Быстро спустившись вниз, я побежал к мотоциклу. Дом, к которому я подключался, вообще на другой стороне улицы был. Не знаю, почему так далеко находилась эта распределительная коробка, но мне же лучше. Проще уйти было. Вернувшись к мотоциклу, снова надел куртку и шлем, после чего рюкзак на спину и покатил к выезду из города. Не успел, военные патрули перекрыли выезд. Быстро среагировали. Тут или москвичи знали, что я снова, нагло поправ режим секретности и просто здравого смысла, буду из Сочи звонить, или параллельно с моим общением подняли ближайшие части, чтобы перекрыть город. Хм, раз коммутаторша та же, значит, предполагали. Вот ловкачи, а я еще сомневался в их умственных способностях. Умеют работать на местах.

Развернувшись, я поехал обратно, выключив фару и габариты. Потом свернул на другую улицу и, подъехав к забору, на котором была нацарапана гвоздем метка, покинул седло и, сняв секцию штакетника, прямо по посадкам картошки проехал к другой стороне. Там тоже снял секцию и под лай разбуженной собаки и загорающиеся окна в частном доме, покинув огород, а заодно и Сочи, по тропинке поехал в сторону сопок. Там можно выехать на трассу Сочи – Краснодар. Ха, как будто я не продумал, что выезды могут перекрыть, и не подготовился в свои прошлые приезды.

Выехав на трассу, дальше я уже погнал по ней, пристроившись позади двух армейских грузовиков, набитых солдатами. Они остановились на ближайшем перекрестке, где происходила высадка, а я поехал дальше. Затемно добрался до Геленджика, проигнорировав поворот на Краснодар. Перед рассветом свернул к морю. Тут встречались места, где можно спокойно подъехать к нему и встать лагерем, хотя до этого были одни скалы с бушующим морем внизу. Соседей в обозримом пространстве не было, так что, заехав под деревья, я тут и заглушил хорошо потрудившийся мотор. Потом разбил лагерь. Уже совсем рассвело. Спать хотелось, но я не торопился ложиться. Провел обслуживание «Явы», мотор уже остыл, заправил, подготовив к последующей поездке. Приготовил ужин и поел. Готовил на конфорке с сухим горючим. Только после этого я лег спать, поставив будильник на двенадцать дня, пять часов сна мне вполне хватит.

Проснулся я ровно в двенадцать, будильник не подвел. После легкого перекуса – воду использовал из термоса, потому как источников воды тут не было, – занялся делами. Достал тетрадку, чехол от аккордеона как столик и начал писать. Первая тетрадь: системы коммуникаций, развитие связи, что такое интернет, персональный компьютер, мобильные телефоны и спутниковые. Сам я информацию имел поверхностную, хотя знал и больше обычного пользователя. Но тут главное направление, толчок в нужную сторону. Не забывал делать зарисовки внешнего вида всех приборов, плат и другого оборудования. Платы это я уж от себя, по памяти рисовал. Тем более я давал некоторую техническую информацию. Надеюсь, она пригодится. Исписал по этой теме две тетради. Особенно много ушло на персональные компьютеры, их польза в быту и у военных.

Закончив с этой темой, немного размялся, убрал тетради и пошел купаться. Почти час плавал в достаточно прохладной воде. Не-е, не сезон еще, поэтому и народу тут так мало, только второе число июня. Вода только-только начала теплеть. Вернувшись и пообедав, открыл следующую тетрадь и продолжил писать. Новая тема: развал Союза и кто за это отвечает. Ушли все оставшиеся тетради, все три, но все равно не хватило. Подробно писал. У меня было куплено всего десять тетрадей. Их них пять я уже использовал, оставалось столько же, пять, и как стало видно, надолго мне их не хватило. Почему-то, не знаю, то ли чуйка, то ли еще что, заставляло меня вот так сразу выложить свои воспоминания на бумагу. Вдруг что со мной случится, информация пропадет? Нет уж, надо писать, подготовиться.

День провел в работе, аж рука устала писать, мало ли, пять тетрадей исписал мелким почерком, чтоб побольше вместилось, да еще старался разборчиво писать.

На следующее утро, встав по звонку будильника, я припрятал часть ценных вещей и направился в Геленджик, грязный такой и неухоженный городок тысяч на тридцать жителей. Он тут недалеко был. Одежда простая, курортная. Денег с собой побольше взял, мало ли что приглянется, пистолет с запасным магазином и, в принципе, все. Тетради прикопал в песке, там же автомат с боезапасом. Остальные вещи тоже спрятал что где. А так остался с виду лагерь отдыхающего, палатка и рядом под тентом мотоцикл.

Прогулялся нормально. Купил и тетради, и чернила для моей самописки, а вот когда возвращался, замер и спрятался среди скал. По лагерю ходили шестеро военных с автоматами, рядом стояло два армейских ГАЗ-69, прародители уазиков. Когда из палатки вылез мужчина в гражданке с моей гитарой и аккордеоном в руках, я понял, что ловить мне тут нечего, контора-таки обнаружила мой лагерь. Бегом вернувшись в Геленджик, я нашел телефон-автомат и через коммутатор набрал номер, который мне оставил Братский, дождался, когда там снимут трубку.

– Алло, – сказали на том конце провода.

– И тебе алло, добрый человек. От кого поставлен?

– От Олега Игоревича.