Ами, ходила лёгкой и быстрой походкой вдоль осколков, показывая нам то один, то другой. Чор, щурясь от солнца, молча помогал мне таскать тяжёлые пластины брони, вместе грузили их на паромобиль. Каждый раз, прикасаясь к останкам той капсулы, я чувствовал, будто там, в этих металлических обломках, оставались осколки моей разбитой вдребезги жизни.

Вскоре всё, что имело хоть малейшую ценность, оказалось на палубе «Золотого Дрейка». Мы закрепили массивные куски двигателя и облицовки, обвязав их по всем правилам, чтобы при манёврах не сорвало за борт.

Перед самым отлётом я обернулся на обугленный клочок земли. Но не нашёл ничего – только чужое место, да солёный, сухой ветер.

– Кир, – послышался позади голос Соболя, – поднимайся на борт. Пора лететь.

Я кивнул, поднялся, встав ногой на крюк подъёмного крана и схватившись рукой за трос. В небе над нами сгустились низкие тяжёлые тучи, обещая бурю. Ясно было, почему Соболь торопится подняться выше уровня облачности.

Однако мы не вернулись в Аркадон, как я этого ожидал.

«Золотой Дрейк» через несколько часов добрался до неприступного скального уступа. Это произошло на удивление легко, спокойно даже словно все напасти Единства, сыпавшиеся на нас как из рога изобилия, решили взять тайм-аут. Паромобиль на этот раз решили не выгружать. Парусник маневрировал над туманом, стлавшимся над уступом. Справа покоилась громада десантного бота, ставшая деталью ландшафта из покорёженного и порванного металла у разорённого Логова Червей. Когда-то это место вызывало у меня внутреннее содрогание, но теперь здесь витало только ощущение заброшенности.

После серии коротких и утомительных манёвров «Золотой Дрейк» рывком остановился, бросив якорь у огромных металлических фрагментов, лежавших под нависшими скалами. Мы с Соболем, Ами и Чором сразу принялись выгружать спасательные капсулы и их обломки. Металл скрежетал и дрожащим эхом разносился вокруг. Воздух бодрил, а набившийся в ботинки песок хрустел на каждом шагу. В какой-то момент я поднял голову и заметил, как Соболь оглядывает пространство с оценивающим прищуром. Он стоял, чуть наклонившись вперёд, его чёрный кафтан трепетал на ветру, а в глазах светился азарт. Насколько я знал этого человека, он точно что-то задумал.

– Да, место подходящее, – пробормотал он.

– Подходящее для чего? – спросил я, убирая обратно в ящик старый ржавый ломик.

– Для нашей небольшой базы, – Соболь произнёс это просто, словно речь шла о чём-то будничном. – Какой смысл возить всё добро туда-сюда? У нас на борту бота ещё хранится грузовой криптор. В нём – промышленные репликаторы, пищевые синтезаторы. Грех, если они будут просто ржаветь. Пора нам задуматься о своём месте в Единстве. Интересно, здесь вода есть?

Я перевёл взгляд на груды битого корпуса, потом снова на него.

– Вода есть, – кивнул я в ответ. – Но почему ты хочешь поселиться здесь? Прямо на скалах?

Его глаза снова зажглись азартом.

– А почему нет, Кир? Дико, опасно, но это природная крепость, своя территория, на которую нет никаких претендентов. Можно быстро поставить здания, даже небольшой док организовать для нашего «Золотого Дрейка». Не надо будет платить аркадонским докам, за то, чтобы просто встать на ремонт. Главная проблема только в одном: энергию где брать?

Чор подступил, подхватил коробку, которую я чуть не уронил, и насмешливо ухмыльнулся:

– А что? Я могу своим сказать. Многие зоргхи с радостью переселятся из Туманной Долины. Мясных грибов разведём. Здесь можно хорошо устроиться.

Соболь покивал:

– Тебе, Чор, лишь бы поязвить, а нам-то рабочие руки не помешают…

Я усмехнулся:

– И ведьминым корнем торговать не придётся, если мы развернём репликаторы и синтезаторы. Почему бы нам не воспользоваться генератором? Наверняка в грузовом крипторе он имеется.

– Только энергетические ячейки, а ты лучше меня знаешь, что их ресурс конечен. Год-два и останемся без электричества.

– Между прочим, – кивнул я на паромобиль. – Энергия пара никогда ещё нас не подводила. Игнис и вода. Почему бы не пойти дальше и не собрать небольшую турбину, и получать электричество прадедовским способом. Запустим для начала небольшую турбину, не хватит, ещё одну и всё. Как это называлось у древних?

– Тепловая электростанция… Кажется, – ответил Соболь.

Ами, стоящая неподалёку, тихо фыркнула. Она держала руки на бёдрах, и её лёгкое платье трепетало на ветру.

– У древних? – усмехнулась она. – Я, например, ни слова не поняла. На каком же уровне прогресс у Небесных Людей?

Соболь почесал затылок – в нём сквозила зарождающаяся уверенность:

– А пожалуй, что это в сто раз лучше, чем таскать за собой РИ-генераторы, которые к тому же однажды исчерпаются. Их не восполнишь, так что берегу на крайний случай, только для орудий «Золотого Дрейка». Если мы всё сделаем правильно, будет у нас тут своя энергия, а с ней и возможности кое-какие появятся.

На короткое время повисла тишина, слышно было лишь завывание ветра в трещинах скалы. Мне стало ясно, что в голове Соболя уже выстраивается посёлок, может, даже целый форпост, откуда мы сможем совершать вылазки за ресурсами и Звёздной Кровью.

Внутри меня зарождалось спокойное согласие с его идей. Мы должны не просто выживать, а идти вперёд, строить свою небольшую общину.

– Ладно, – сказал я. – Тогда пока обратно в Аркадон? Там решим, как быть дальше и определимся с тем, какие ресурсы потребуются.

* * * * *

Возвратившись в Аркадон, мы причалили к знакомому пирсу. «Золотой Дрейк» потихоньку опустился, поскрипывая, словно судно радовалось отдыху после тяжёлого рейса.

Мы спустились по сходням. Чор тут же уверенно зашагал вперёд, оправляя помятую рубаху и раскуривая трубку, Соболь огляделся, настороженно, а Ами натянула на себя свою обычную ехидную маску с приподнятой бровью.

– Скажите мне, что мы сейчас первым делом отправимся ужинать? – спросил Чор, поглядывая на нас. – Самое достойное дело – расправиться с голодом!

– Ты же хлопотал по камбузу, что-то стряпал, – отозвалась Ам’Нир’Юн. – Неужели не поели с ними?

– Ну… так, пробу снял, – признался зоргх.

Я улыбнулся уголком рта.

– Есть идея лучше: давайте сначала доберёмся в «Небесную Аптеку» и выясним, хватит ли нам припасов. Отдыхать мы все хотим, но…

Я осёкся, когда увидел, как четыре фигуры в форме лейб-гвардии целеустремлённо шагали нам навстречу по пирсу.

У них были одинаковые кирасы и шлемы, блестевшие в свете фонарей на солнцекамне, а на плащах виднелся герб лорда Альтары. Гвардейцы, все как под копирку: крепкие мужики с суровыми лицами, ни тени улыбки, холодные рыбьи глаза.

– Кир из Небесных Людей? – спросил один с чёткой расстановкой слов и артикуляцией.

– Это я, – сделав шаг вперёд, представился я.

– Сдайте оружие. Вы арестованы.

266.

На краткое мгновение мне почудилось, что пространство вокруг нас словно заволокло тенью, а сердце вдруг провалилось в пустую бездну холодного космоса. В тот же миг я заметил, как Соболь чуть напрягся и положил правую ладонь на рукоять своего техномеча, готовый выхватить оружие при первом же движении со стороны стражников. Ами не отставала от него, словно невзначай поправив свою саблю – было видно, что она готова броситься в бой. Чор тоже не остался в стороне: я услышал короткое, злое ругательство, сорвавшееся с его губ почти неслышно.

– За какой такой проступок? – произнёс я с отчётливым холодом в голосе, стараясь изо всех сил удержать ускользающую от меня выдержку и не дать страху выйти наружу.

В ответ капрал-ветеран скривил своё лицо, словно чувствовал себя высшим судьёй, но при этом демонстративно состроил постную мину.

– Вы отказываетесь сдать оружие? – спросил он таким тоном, будто прочёл смертный приговор.

– Никак нет, – покачал я головой, стараясь, чтобы это движение выглядело спокойно, – готов подчиниться вашим требованиям.

– Тогда сдайте оружие и следуйте за нами… – прозвучала следующая команда.

Лейбгвардейцы не вымолвили больше ни слова и стояли молчаливой стеной, как каменные изваяния, словно были не людьми, а механизмами. Я понял, что расспрашивать их – терять время впустую. Делая над собой усилие, я расстегнул ремень и аккуратно передал меч и револьвер Ам’Нир’Юн, которая всё это время стояла рядом в напряжённом ожидании.

– Увести! – отрывисто скомандовал старший, кивнув своим подчинённым.

Они шагнули ко мне, выхватив из-за пояса тяжёлые наручники. Я не оказывал сопротивления: в конце концов, у меня имелась робкая надежда, что это всего лишь временный арест или какая-нибудь формальная проверка. И всё же непрошеная тревога уже скручивала нутро, словно раскалённая пружина, готовая в любой момент сорваться и пронзить насквозь.

Металлические браслеты громко щёлкнули на моих запястьях, я почувствовал, как леденящий металл впивается в кожу. Лейбгвардейцы жёстко рванули меня за руки, и мы зашагали прочь от пристани. Наши шаги отдалённым эхом отдавались в сумрачном пространстве порта, и эти звуки усиливали тревогу внутри.

Вскоре мы свернули с центральных улиц, оставив позади шумную суету Аркадона. Узкие переулки тонули в полумраке, воздух здесь пропах сыростью и плесенью, а стены древних строений нависали над нами. Тишина вокруг становилась всё гуще, точно мы пробирались в сердце заброшенных казематов. Пришло отчётливое понимание, что наши планы – обустроить небольшое поселение и выбраться из суеты цивилизации – были отложены на неопределённый срок.

Наконец, стражники привели меня к массивной железной двери. Она выглядела так, будто пережила не одно столетие: изъеденная ржавчиной кромка и тусклые шляпки клёпок придавали ей древний вид. Раздался протяжный скрип, когда её распахнули. Меня грубо втолкнули внутрь, и грохот от захлопнувшейся створки отрезал меня от света.

Накатило тягучее чувство дежавю. Я отлично понимал, что это иная темница, на другом ярусе, но всё выглядело донельзя знакомым. Несокрушимые стены, холод, влажная роспись плесени на каменных блоках – обстановка куда как знакомая. Единственным источником света в камере была крохотная щель под самым потолком, из которой лились скудные лучи игг-древа, едва освещая мокрые пятна на стенах.

Я опустился на корточки, прислонившись спиной к прохладному камню. Пара капель воды, сорвавшись со свода, упала мне на плечо, растекаясь липкой влагой по ткани. В голове роились догадки – может, меня по ошибке арестовали. Я неплохо знал законы Поднебесного Аркадона, в принципе, они особо ничем не отличались от обычных правил человеческого общества. Со своей спецификой, конечно… Тем не менее были они вполне терпимыми. Но после падения Дома Стерн порой хватало чьего-нибудь доноса, чтобы обвинить любого в «государственном» преступлении. Неужели я стал жертвой навета? В такой поворот верилось с трудом, так как я толком никого не знал в Аркадоне, да и появлялся в нём крайне редко. Едва ли кто-то меня запомнил настолько, что решил написать кляузу.

Сквозь полуприкрытые веки я наблюдал, как узкий луч света скользит по сырой кладке, теряясь среди отметин времени. Через это оконце можно было различить только чередование дня и ночи, не более. Судя по тому, как плавно тянулись часы, я точно провёл там не меньше дня. Восприятие происходящего становилось вязким, словно я как насекомое увяз в патоке неспешно текущего времени.

Всякий раз закрывая глаза, чувствовал, как в груди поднимается то самое волнение, знакомое мне по многим прошлым передрягам. Подобно хищному зверю оно царапало сердце изнутри, напоминая: «Ты здесь не первый раз, и выбраться отсюда можно в любой момент, но любой неверный шаг будет дорого стоить не только тебе, но и твоим друзьям». Оставалось молча скрежетать зубами, пытаясь совладать с тяжёлыми мыслями. Как бы у меня ни зудело внутри узнать причины ареста, оставалось только ждать.