– Малышка моя, – прошептал Дейм, крепко стиснул её двумя руками, подключаясь к движениям, часто и жалобно постанывая в облако её кудрей.

Она взмывала ввысь, но две пары рук снова увлекали её в бездну, пронзая самую душу, сначала синхронно, потом всё сильнее не совпадая, медленнее – быстрее-быстрее-быстрее, пока Дейм вдруг не замер, крепко сжав её в объятиях и жарко дыша в висок, зато Джей больше не сдерживал себя. Она наклонилась к нему, уперевшись предплечьями в пол, запустив пальцы в его волосы и из последних сил стараясь смотреть в глаза. Кому сегодня посчастливится увидеть другого нежным и кротким, словно спящий ангел?

Безграничное счастье туманило взгляд слезами, Дейм собрал бы их губами, но сейчас он ласкал языком её спину вдоль позвоночника, а Джей только смотрел и ждал.

– Люблю вас, – неразборчиво всхлипнула она. – Я вас так люблю!

– Держи себя в руках… ведьма! – с трудом выдавил Джей таким голосом, что она уже предвкушала победу.

Но в последний момент он притянул её к себе, вжав лицом в плечо, и несколькими рывками отправил в какой-то очень странный ад, жаркий и слепящий, как магма, невесомо-упругий, как ветер, тягучий и сладкий, как нектар.

1. Расставание

– Нам нужно расстаться, – сказала Эрика.

Я смотрел на еë узкие плечи, и тонкие руки, и милую маленькую грудь под блузкой, и стройные ножки в тесных джинсах, и нежную шею, и густые русые волосы…

Как я мечтал обо всëм этом два месяца. И нет, не только увидеть с расстояния почти во всю женскую спальню.

– Почему? – захотелось мне узнать.

– Я думаю, ты сам понимаешь…

Я не понимал.

– …Нам остался последний год в школе. Мы здесь вроде как на блаженных островах, где все счастливы: можем делать что хотим, встречаться, с кем хотим, ни о чëм не беспокоиться, ты вон даже на занятия не ходишь, делаешь только то, что тебе нравится…

А, это. Это я знал. Об этом она говорила ещё в конце учебного года, когда мы начали встречаться. Но ведь именно поэтому!..

– …И я: я стала встречаться с тобой, потому что мне этого хотелось, потому что ты привлекательный и очень интересный… И ты самый сильный маг в школе… – Уж могла бы с этого начать, а то я как будто не знаю, чем так всем интересен и привлекателен. – И… с тобой очень хорошо…

При этих словах она так покраснела, что дальше я не особо слушал. Вспоминал еë голой, и как ей было очень хорошо, и какая у неë была манера стонать испуганно и удивлëнно, кажется, вот-вот спросит: «Да что же это? Не понимаю – что происходит? Я же ничего такого, я святая невинность, просто шла мимо, да как же всë так вышло, чтобы я здесь… чтобы ты… чтобы в меня…»

А потом билась в моих руках паникующей птичкой, а потом лежала розовощëкая, растрëпанная, осоловелым взглядом смотрела в потолок, хватала воздух беспомощно приоткрытым ртом.

Мне тоже с ней было очень хорошо.

– …И тогда твоя сила будет только во вред. – Она была беспощадно и непоправимо одета, в блузку и джинсы, которые я никогда больше с неë не сниму, еë волосы, до которых я больше не дотронусь, лежали на плечах, которые я не поцелую, еë губы только скажут мне ещë немного злых банальностей и перестанут существовать – для меня. – Чем ты займёшься, Дейм? Тебе ничего не интересно, ты прогуливаешь больше половины уроков. Извини, конечно, но артефакторику и иллюзии ты с большой вероятностью вообще не сдашь, потому что твой стихийный дар тут не поможет, а прилежания у тебя нет ни капли. И что ты будешь делать со своим даром после школы? Я ведь хотела всерьëз, чтобы мы с тобой поженились, поселились в столице – но чем бы мы занимались, Дейм?

– Меня возьмут в Ковен, – равнодушно вставил я.

– Но ты даже этого не хочешь!

Тут бы мне сказать: «С чего ты взяла?», но я помнил, что сам ляпнул это в начале отношений, до того, как она стала заводить подобные разговоры. Но в том-то и дело!

– Я много об этом думал. Да, в прошлом году я не представлял, чем займусь после школы, и не видел срочной нужды что-то решать. Но ты сказала, что для тебя это важно, и я задумался, и решил, что пусть будет Ковен, это лучшее для меня место, и если они там хотят, чтобы я серьëзнее относился к учëбе, – ну, чëрт, ладно, сдам как-нибудь сраную артефакторику…

Она горько улыбнулась, как будто я сказал что-то слово в слово по сценарию, который был у неë где-то припрятан.

– Знаешь, какая главная ошибка женщины в отношениях?

– Какая?.. – растерялся я.

– Думать: «Он изменится». Мужчины не меняются, Дейм, мне стоило узнать это раньше. Нужно выбирать того, кто уже сейчас соответствует твоему идеалу, а не требовать от чайки, чтобы она пела соловьëм…

Тут я промолчал. Не сказал бы, что полюбил её за ум, но изъясняться сплошь тупыми афоризмами – это уж как-то совсем.

– …Я поторопилась с выбором, потому что ты мне понравился – понравился сейчас, в настоящем. Но как нам вместе идти в будущее? Ты не желаешь вписываться во взрослый мир за пределами школы, хочешь вечно развлекаться, быть самым талантливым, прогуливать, квасить, тренироваться, перебирать девушек, которые сами на тебя вешаются. – Еë щëки покраснели, а глаза обиженно заблестели. – Сколько у тебя их было за те два месяца, что мы не виделись?

О, мой звëздный час! После шквала голословных обвинений она решила наконец спросить, как же обстоят дела на самом деле!

– Ни одной, – сказал я со смесью удовольствия и скорби. – Джей каждый вечер ходил по бабам и каждый вечер звал меня с собой, но что я ему отвечал? Что Эрика не одобрит. Что она серьëзно настроена, что она думает о будущем, и я хочу доказать – и себе, и ей, – что могу жить иначе, могу поступиться привычным, если так будет лучше для моей девушки.

– О… – Она выглядела сбитой с толку и сравнительно долго молчала. – Правда? Ты не обманываешь меня?

– Какая разница? Ты ведь уже всë решила.

– Я же объяснила тебе причины… Но если ты действительно готов измениться…

– Нет. – Я упреждающе выставил руку, когда она чуть подалась вперëд. – Я понял, пойду я на хрен. Тем более, знаешь, много дел за лето накопилось.

Я вышел, хотел подчёркнуто аккуратно прикрыть дверь, но случайно немного хлопнул. Да ну еë в жопу.

Свернул за угол в другой коридор, чтобы не стоять напротив её комнаты, и подошёл к узкому окну-бойнице. Там был ветер – в замке, над замком, вокруг замка всегда был ветер, и это мне тоже нравилось. Мне всë здесь нравилось. И это как будто стыдно? Школа – это детство, и я не хочу во взрослую жизнь? Нет, Эрика, школа – это магия. Но дальше всë правильно: я понятия не имею, как мне вписаться в мир, где магии почти не осталось.

И какого хрена я должен думать об этом в последний день каникул?

«Ты ещë там?» – мысленно спросил я Джея.

«Да, а что?»

Я вернулся на крышу, сразу к нашему козырному месту.

Пятиугольный замок острым носом нависает над морем, любоваться которым лучше всего с верхней площадки, окружëнной со всех сторон квадратными каменными зубцами в человеческий рост. А самое козырное место – это просвет между двумя зубцами в остром углу, прямо над волнами, и так сложилось, что там обычно сидим мы с Джеем и Рыжим. И вот я возник сразу в нашем углу, потому что со всеми остальными людьми на крыше поздоровался десять минут назад и не хотел снова проходить мимо. Джей сидел на стене между каменных зубцов, свесив одну ногу в пропасть. Повернул ко мне лицо:

– Так быстро?

Это всë, что нужно знать о его чувстве юмора.

– Она меня бросила.

– Вот курица! Почему?

Я устроился напротив, прислонившись спиной к зубцу.

– Ну, коротко говоря, я для неë слишком хорош.

– Это сразу было понятно, – сказал Джей.

И всë, и ни полслова про лето, про то, что я зря жертвовал собой и что он же говорил.

Мне даже полегчало. Но, видимо, не настолько, чтобы это было заметно.

– Вечером пьянка, – напомнил Джей, – найдëшь себе кого-нибудь. Жаль, первокурсниц сегодня ещë не будет.

– Ага, – сказал я небрежно, не желая развивать тему.

Мне казалось, что у меня всë отсохло за лето, и прямо сейчас было наплевать, найду я себе кого-то или нет. Я больше думал о том, в чëм и насколько Эрика права. То, что она меня бросила, вроде как обнуляло все еë претензии… Но и врать себе не хотелось.

Но про это ни в коем случае нельзя говорить Джею, он бесится от всех этих разговоров про жизнь после школы. Я как бы тоже, но когда в начале лета я пытался объяснить ему, почему вдруг решил «стать серьëзным» и думать о будущем, это так выглядело, как будто я же сам и осуждаю наше настоящее. Но это Эрика осуждала, а не я! А спорил с Джеем я, ну нормально?

Джей, сидевший с расфокусированным взглядом, вдруг радостно подскочил:

– А вот и Патрисия вернулась!

– Понятно.

Я еë терпеть не мог. Джей об этом знал, но это не имело никакого значения, каждый встречается с кем хочет.

– Хочешь, не пойду к ней, посижу ещë с тобой? – благородно предложил он.

– Да брось, я в порядке.

– Не кисни. Вон на тебя рыжуля какая-то пялится.

Я проследил за его взглядом – компания наших однокурсников расположилась у внутреннего парапета:

– Которую Гервас держит за сиську?

– Но смотрит-то она на тебя!

– Или на тебя.

– Увы, я неприступен.

– Вали уже.

Джей подмигнул и исчез.

Рыжуля, которую Гервас обнимал как бы за талию, но несколько выше, вроде тоже была с нашего курса. Да, Эрика была права ещë и в том, что мы с Джеем почти не ходили на занятия, ну и что, могли себе позволить. Но в итоге к пятому курсу я не всех знал по именам, да и в лицо. Лицо у девушки Герваса было что надо. И сиськи, и талия, и прикольные волосы дикой рыжей копной. И она продолжала смотреть теперь уже точно в мою сторону.

Но это ничего не значит, таращатся на нас чуть ли не постоянно. Сначала – из-за того, что мы выглядим как сектанты: во всëм чëрном и с одинаковыми стальными амулетами. Это не то чтобы случайность. Есть у нас знакомый, отец Торк, который, ну, правда сектант. Но ещë он трактирщик, создатель убойных настоек, мастер ножевого боя, бывший наëмный убийца и талантливый педагог. Он классный, многому нас научил, но почитание мифического Короля-Кузнеца – откровенно не наша тема. Потому (отчасти) незнакомцы в школе и пялятся: высшие маги не бывают религиозными фанатиками, никто не ожидает увидеть сектантов в школе магии. Но мы вроде как поддерживаем Торка своим видом.

Потом, разузнав получше, кто мы такие, они пялятся на «того самого Креса» (это я) и «того психа, который сжëг библиотеку» (это Джей, и это неправда: любой желающий может убедиться, что библиотека на месте и цела-невредима). «Дети Кометы», новые стихийные маги, лучшие в своëм поколении. Это всегда было приятно, но в последнее время я всë чаще думаю, как это бессмысленно.

Гервас поцеловал девушку, и я поспешил отвернуться.

2. Вечеринка

К разгару пьянки в честь завтрашнего начала учебного года настроение у меня было ещë хуже, чем днëм. Невыносимо хотелось напиться, но не хотелось, чтобы все решили, будто я так убиваюсь из-за расставания с Эрикой. Я не убивался, плевать мне на неё. Просто… это было хреновое лето, зато всё лето у меня было будущее. Я знал, что должен делать: терпеть ради Эрики, потом сосредоточиться на учёбе, сдать экзамены, попасть в Ковен, поселиться с Эрикой в столице… Хотел ли я всего этого? Не знаю, но было круто так ясно представлять свой путь. А теперь я снова ничего не представлял.

Тут как нельзя кстати пришлась рыбная настойка – один из наиболее сомнительных экспериментов Торка. Рыбы в составе, как ни странно, нет (ни свежей, ни тухлой), но попробуй объясни это вкусовым рецепторам. Я цедил первый стакан уже пару часов и рассчитывал напиться как раз тогда, когда никто не будет в состоянии это заметить.