Он лучший, и за право быть с ним стоило рискнуть всем. Я даже не знала, что такие мужчины как Киран существуют до тех пор, пока не встретила его. И, пускай я не знала его до конца со всеми его скелетами в шкафу, я любила его.

Любила всем своим маленьким, глупым сердцем.

– Каково это было: после видения, где я взрослая, увидеть меня ребёнком в ту ночь? – Вопрос слетает с моих губ так неожиданно, что я сама удивляюсь ему.

Киран утыкается в мою макушку. Его улыбка исчезает, сменившись сквозившей во взгляде печалью.

– Буду с тобой честен, – произносит он и мне не нравится это начало. – Я…

– Если тебе сложно, не говори, – быстро выпаливаю я, осознавая, что затронула то, чего не следовало. – Не надо переступать через себя, Киран.

– Но мы должны поговорить на эту тему.

– Когда-нибудь. Но не обязательно сейчас! Я не хотела спрашивать об этом, но это вышло само. Прости.

– Никогда не извиняйся передо мной. И я хочу ответить на этот вопрос, моя милая, – в его голосе я слышу уверенность. Он опускает руки на мои дрожащие плечи. – Этот ответ нужен и тебе, и мне.

Несколько минут Киран настраивается, и за них мне кажется, что он будто готовится к некой исповеди.

То, что он планирует мне рассказать, явно затрагивает обычно недоступные никому струны его души.

Когда же он наконец начинает говорить, его голос слышится гораздо более хриплым, нежели обычно:

– Моим поступкам касаемо тебя нет оправдания. Я до сих пор несу это бремя на своих плечах. Но до рассказа о той ночи, ты должна узнать эту историю с её начала…

Мир перед моими глазами плывет, как тогда, когда Киран позволил мне видеть своими глазами. Только теперь через связь он транслирует не то, что видит сейчас. А свои воспоминания.

– Меня обратили в семнадцать, спустя два года после того, как скончался мой отец, герцог Гектан, – слышу я голос Кирана откуда-то сбоку, видя красивейшего юношу, что стоит подле гробницы отца.

Его чёрные до плеч волосы находятся в хаосе, яркие сапфировые глаза смотрят с внутренней уверенностью, но некой печалью. Белая рубашка застёгнута на все пуговицы, сам камзол откинут на скамейку в склепе. Через витражные окна у самого потолка на юного Кирана падает лунный свет, ярко выделяя опавшие лепестки алых роз на полу.

Присмотревшись, я осознаю, что розы на самом деле белые. Это кровь, окропляющая лепестки, делает их красными.

– Тогда я уже принял титул и мне предстояло принимать на себя ответственность за судьбы сотен людей. Я был самым молодым из титулованных господ и грезил мечтами о том, что смогу привести герцогство к процветанию.

– Пока?.. – Мысленно уточняю у него я, видя, как в воспоминании юный Киран озирается по сторонам, услышав какой-то шорох.

– Пока не встретил Калиго.

Юный герцог выходит из усыпальницы, и за ним следом выдвигается тень. В диком саду вокруг нет ни души, лишь стрекочут сверчки. Киран явно переживает, предчувствуя беду. Но в один миг на него налетает некто, сбивающий его с ног, впиваясь в его горло. Брызгает алая кровь, а я вскрикивают от неожиданности, видя, как глаза Кирана закатываются – вампир выпивает его жизнь вместе с кровью.

– Он был возлюбленным Лейлы, первой ведьмы. И его смертельно ранили, измотав до предела. У него не было шанса выжить, он предпочёл передать свой Дар, а самому дождаться Лейлу на Теневой границе¹ столько, сколько потребуется, – поясняет Киран, пока мы наблюдаем за тем, как Калиго подносит к губам задыхающегося юного герцога свою окровавленную руку и заставляет выпить его кровь.

Я из последних сил смотрю, как тело юноши охватывает агония и горячка обращения – настолько сильно мне хочется прервать это воспоминание и большене наблюдать мучения Кирана.

– Калиго обратил меня, через укус передав многие знания и завязав на нити моей судьбы новый узел. С тех пор моя жизнь изменилась настолько кардинально, что я и позабыл о том, как жил до этого.

К корчащемуся на земле юноше подходит второй вампир – тот самый, что следил за ним из тени усыпальницы. В нём я узнаю Рейнольда.

Рей дождается пока Киран придёт в себя и помогает дрожащему, окровавленному юноше встать. Он что-то тихо говорит ему, и Киран расслабляется в руках Рея. Я уверена, что он применяет свой Дар. Но даже несмотря на это Кирана шатает. В его волосах запутались мелкие цветки ромашки, которой усеяна трава, и он продолжает хвататься за окровавленное горло.

Рейнольд уводит юного герцога прочь из сада к замку, где в окнах горит свет. Где-то на востоке на полную луну завывают волки. Я буквально ощущаю влажную прохладу летнего вечера также отчётливо, как и боль Кирана.

– Рей, с которым мы познакомились в ту же ночь, научил меня многому. Особенно, как существовать с новыми реалиями, которые оказались весьма бесчеловечными.

Прошлое видение сменяется иным, где Рей обучает Кирана искусству боя. Они двигаются так быстро, что с моим человеческим зрением трудно уловить что-то, кроме мелькающих клыков и горящих глаз.

– Мои мечты тотчас рухнули. Я увидел мир с абсолютно иной стороны. Единственным преимуществом было то, что я не испытывал жажды человеческой крови, как другие вампиры. Рейнольд объяснил, что я отличаюсь от таких, как он. Я дампир. И мне придётся вечность переживать предсмертную горячку в обмен на силу и мощь, что мне теперь дана. Я и до этого знал цену союзам. Но лишь обратившись понял, что в Саяре выживают только те, кто имеет надёжных и сильных союзников…

Видение вновь размывается, и я вижу спину Рейнольда, откуда скалится волк. Точно такого же набивают и на руке Кирана, но тот исчезает, стоит игле перестать касаться кожи герцога. Но я понимаю, что татуировка остается, хоть и делается невидимой. Как остается и принадлежность Кирана к клану Блейкли.

– Медведи, львы и волки… – шепчу я, смотря, как свет играет на мускулистом теле молодого герцога. Его черты уже ожесточается с того момента в склепе. И будто бы… Из него выкачали все эмоции.

– Именно так. И, пускай тебе пока фамилии сильнейших кланов Саяры ни о чём не говорят, но поверь: то, что мы с Реем в своё время познакомились с Дженной и Митрисом, спасло немало жизней. Одно то, что мы не погибли при этом знакомстве, само по себе стало чудом.

Я увидела берег реки, к которому вышли Рейнольд, Киран и…

Дарэй?

Юного Императора сложно узнать в смуглом человеческом мальчишке, чьи волосы размётаны в хаосе на голове. Тем не менее, все трое замерли, увидев, как вдоль берега медленно идёт девушка в пышном белоснежном платье. Её голубые глаза светлее хмурого неба, а волосы источают солнечный свет. Да и сама она будто светится изнутри, становясь солнцем, что никак не заглядывает в эти края.

Она останавливает напротив путников и те замирают, видя бессмертную. Я подмечаю, как играют желваки на скулах Рея, и как напрягаются Киран и Дарэй. И что с веток огромной ели за ними наблюдает оскалившийся Митрис, готовый в любой момент на них прыгнуть…

– Равно как и они я пролил немало крови. Увидев в моих способностях возможность выследить и уничтожить всех представителей веток своего Дара, Митрис и Дженна создали с Реем альянс. Мы убили всех вампиров, кто носил Дары эмпатии и внушения. До единого.

Воспоминания Кирана сменяются одно за другим, демонстрируя его кровавое прошлое.

– Но я не чувствовал ничего. Ни единой эмоции. Просто помогал расправляться с их врагами и убивал своих недругов. До тех пор, пока не столкнулся с вампиром, чей Дар был провидением…

В момент, когда Киран впивается светловолосому мужчине в горло, перед моими глазами появляюсь… я.

Белые волосы, алые глаза. Я смотрю на Кирана с полным любви взглядом – таким, что на него обрушивается весь шквал эмоций, подавленных за эти года. Захлебнувшись в этом океане, я думаю, что гибну. А потом вижу залитый кровью коридор и себя маленькую, испуганно смотрящую снизу-вверх с глазами, полными слёз. Мгновение – и вот уже появляется моя версия с тёмными волосами и карими глазами, что летит с огромного обрыва вниз, прямо на острые скалы и в бушующий океан…

Меня буквально окунает в ледяную воду перед тем, как Киран вылавливает меня из этого воспоминания. И я, дрожа, вновь оказываюсь в спальне напротив зеркала.

Киран не мигая смотрит на меня из отражения, обхватывая горячими ладонями мои дрожащие плечи. Прекрасно осознавая, насколько яркими являются его воспоминая и сколь сложно мне с ними коммуницировать.

– Когда я встретил тебя ребёнком, то не почувствовал ничего, кроме отечески-братского беспокойства о тебе. Но знал, что ни в коем случае не допущу твоей смерти. И защищу любой ценой.

Это правда. Я сама тогда ощутила это на себе.

– Я боялся, что, если заберу тебя к себе, – Киран на мгновение хмурится, – ты будешь видеть во мне отца. Поэтому позволил сбежать в ту ночь. Это была моя слабость и ошибка. Ты нашла приёмную семью, но я не испытал облегчения. Наоборот. Я провёл эти года в агонии и переживаниях за твою судьбу. Ожидая тебя. День за днём. Час за часом.

– Ты…

– Я не предпринял ничего, чтобы помочь тебе. Чтобы защитить тебя, – Киран склоняет голову и волосы закрывают его лицо.

– Ты спас меня тогда. Выкупил на аукционе. Освободил из Братства.

– И не сделал тебя счастливой. Допустил всё это.

– Я счастлива сейчас, – возражаю я и лишь тогда он поднимает голову. – И ты можешь сделать меня ещё счастливее прямо сейчас.

– Правда?..

От его шёпота, полного надежды, моё сердце пропускает удар.

Я разворачиваюсь к нему и обхватываю ладонями его лицо. Мой нос касается носа Кирана, и я ощущаю горячее дыхание герцога на своих губах.

– Назови меня моим настоящим именем. Лейлой Роуз Лаир. И не покидай сегодня, – еле слышно шепчу я, заглядывая в его бездонные сапфировые омуты. – Не покидай меня никогда.

– Лейла Роуз Лаир…

Шёпот Кирана проникает под мою кожу, оставаясь в лёгких.

– Лейла Роуз Лаир…

Его поцелуи – сначала нежные и чувственные, а потом страстные и горячие. Спускающиеся дорожкой от моего лица к шее и ключицам.

– Лейла Лаир…

Имя, отпечатывающееся у меня в сердце возле его имени. Смешивающееся с кровью и превращающееся в нечто большее. То, что навсегда изменит всё, начиная с этого вечера.

– Лейла.

Любовь в его шёпоте.

Любовь в его касаниях.

Вечность в его объятиях.

– Лейла…

Его предназначение. Его судьба. Его невеста.

– Лейла…

– Лейла Роуз Ердин, – выдыхает Киран, и его жар сжигает нас обоих без остатка.

***

Мы сидим на мокрой от росы траве и наслаждаемся пасмурным утром. Прислонившись боком к плечу Кирана, я наблюдаю за тем, как герцог выверенными движениями штрихует на листе бумаги камни, рисуя пейзаж. В нескольких шагах от нас небольшой холм, усыпанный цветками мелкой ромашки, обрывается и начинается пляж. Прибой лижет чёрный песок, с силой обрушаясь на берег. Его штормовая песня и солёный воздух дарят внутреннее спокойствие.

Я кутаюсь в тёплую шаль, пытаясь согреться не только теплом сидящего рядом любимого.

За нашими спинами, между изумрудными столетними деревьями бродит туман. А Киран продолжает рисовать, добавляя на лист птиц, с криками проносящихся в вышине.

Возле наших ног покоится пустая сумка. Ещё пару часов назад в ней была корона, но теперь она надёжно спрятана. А мы можем насладиться оставшимися нам мгновениями в герцогстве.

Безумно полюбив Кирана Ердина, я нашла дом в землях его герцогства. В моей душе навсегда отпечатались эти бескрайние просторы, пасмурные дни, изумрудные ели, чёрный песок, меловые горы и бушующий океан. Кожа пропиталась солью и туманом, в волосах запутался ветер, а в сердце – неотделимый от своих владений Киран. С глазами насыщенной синевы, обсидиановыми волосами, чувственными губами, притягательными чертами лица и самой невероятной душой.

Герцог, что сейчас смотрит на меня и улыбается уголками губ.