– Вам лучше взять наемный экипаж, – заметил дворецкий. – Приличные няни обычно не ездят в дорогих каретах. Сейчас вас отвезут в город. Вам нужно будет немного денег, чтобы заплатить извозчику.

Генри вышел в коридор, вернулся минут через пять и высыпал мне в руку горстку мелких монет.

– Здесь хватит на извозчика туда и обратно, – заметил он, пока я складывала деньги в карман. Я положил вам золото под подкладку чемодана, если вам друг пригодится. А теперь, когда вы готовы, не скажете, для чего вам это? Потешьте любопытство старика…

– Я пока не могу сказать. Извини… – я положила руку поверх руки дворецкого.

– Ну что ж. Что бы вы не затеяли, удачи вам, – улыбнулся старик.

Я вышла и села в карету, которая повезла меня на центральную площадь. Остановившись за углом, я осторожно вышла и пешком пошла через всю площадь, где сновали люди. Там, за фонтанами стояли маленькие двухколесные экипажи и мокли под мелким дождиком извозчики в ожидании, когда кто-то подойдет.

– Мне нужно на… – начала я, доставая бумажку. Зонтик пришелся кстати, но несколько капель упало на бумагу, размазав буквы. – На улицу Фонтанов, поместье Моравиа.

Один экипаж выдвинулся вперед, а я взобралась под навес и уселась на дырявое сидение.

Кнут присвистнул, а мне в лицо ударил ветер.

– Ида Холмс, – повторяла я, чтобы не забыть. – Меня зовут Ида Холмс. Сирота.

– Приехали! – послышался голос, а я увидела роскошный особняк. Н-да, неплохо.

Я рассчиталась и отпустила экипаж, раскрыв зонт над уже намокшей прической. Ветер беспощадно рвал зонт, пытаясь вывернуть его наизнанку. Огромный зонт уносил меня вместе с порывом ветра в сторону идеальных лужаек и стриженых кустов.

Я воевала с зонтом, сплевывая воду, которая текла по моему лицу и волосы, прилипшие к щекам.

С крыльца меня чуть не унес порыв ветра, а я с трудом сложила зонт и постучала в дверь.

За дверью послышались шаги. Дверь медленно открылась, а я постаралась приветливо улыбнуться.

– Добрый вечер. Чем обязаны? – спросил дворецкий семьи Моравиа, разглядывая меня с ног до головы.

– Добрый вечер, – произнесла я, глядя на роскошное убранство холла. – Я пришла по объявлению. В газете было сказано, что требуется няня! У меня есть рекомендации!

Дворецкий пропустил меня внутрь, а я осмотрелась. Я чувствовала себя немного нервно, но при этом старалась держать на лице приветливую улыбку. С зонта капало прямо на роскошный паркет. В зеркалах, которых украшали холл отражалась нервная, бедно одетая и мокрая насквозь мышь.

– Одну минутку. Постойте пока здесь. Я сообщу хозяину, – кивнул дворецкий. – Позвольте ваши рекомендации?

– Вот, вот они! – тут же опомнилась я, протягивая дворецкому бумаги.

По ступеням спускалась пожилая женщина в темном платье. Сама она была образцом чопорности. От нее пахло строгостью и нравоучениями. Только скромная брошь украшала ее воротник. Скромный пучок с проседью, зализанный до такого состояния, что оттуда не торчала ни единая волосинка, придавал ей образцовый вид. Она не была красива. Ее даже сложно было назвать милой. Черты лица ее были грубоватыми, тяжелыми, небольшие черные глаза из-под темных нахмуренных бровей смотрели на меня внимательно.

– Добрый вечер, – улыбнулась я.

– Добрый, добрый! – произнесла женщина грудным, чуть низковатым голосом, осматривая меня с ног до головы с тщательностью рентгена. “Я тебя насквозь вижу!”, – твердили мне черные колючие глаза.

– Меня зовут Иди Холмс, – улыбнулась я, стараясь не капать зонтом на пол. – Я увидела объявление в газете, что по этому адресу требуется няня. Скажите, а много претенденток на это место?

Арт к главе

Глава 7

Я старалась, чтобы мой тон звучал как можно любезней.

– Три. Не считая вас, – заметила женщина, чуть нахмурив брови.

– Ого, – выдохнула я, пытаясь скрыть волнение.

Целых три няни! И тут я. Я начала нервничать. Мне срочно нужно попасть в этот дом.

– Я вас обнадежу, – заметила женщина. – У вас большие шансы. Те три няни не устраивают господина генерала.

– А вы не могли рассказать мне о семье Моравиа? – спросила я, в надежде узнать побольше перед встречей с хозяевами.

– Господин генерал не женат. Впрочем, я уверена, что однажды он обзаведется семьей. Я вас сразу предупрежу. Девочка приемная. Он взял ее на воспитание, и относится к ней как к родной дочери.

– А что известно о родителях девочки? – спросила я, стараясь унять свое сердце. Дочка! У меня дочка! – Они умерли?

– Лучше бы, наверное, да, – заметила женщина. – Мы не знает о ее отце, но знаем, что ее мать – легкомысленная бессердечная и ветреная особа, которая, родила ребенка, видимо, не от мужа, и чтобы скрыть позор, тут же сдала ее в приют. Думаю, господин генерал вам сам об этом расскажет. А пока что, пройдемте. Он ждет вас. Меня зовут миссис Кэрриган. Я – экономка в этом доме.

О, боже мой! Это я – бессердечная, легкомысленная и ветреная? Откуда такие сведения? Или, быть может, это не моя дочь? Противоречия раздирали меня, но я решила во что бы то ни стало увидеть ее.

– Вы идете? – спросила мисс Кэрриган, оглядываясь. Она двигалась так, словно у нее под юбкой были не ноги, а колесики.

– Да, да, – поспешила я, поднимаясь по лестнице.

Мы повернули, а я ступила на роскошный паркет, начищенный до почти зеркального блеска.

Мои глаза бегали по коридору. Одна из дверей была приоткрытой, а я не удержала любопытства и украдкой заглянула. За приоткрытой дверью, я увидела роскошную гостиную с огромным камином. На пушистом дорогущем ковре во всю комнату лежала кукла, а рядом краски. От чего белый ковер местами приобрел пятнистые вкрапления. Во многих аристократических домах детям не разрешают играть на дорогих коврах, чтобы их не испортить. А здесь я видела отчетливые разводы краски.

Сердце вцепилось в эту куклу, словно пытаясь собрать все, что связано с девочкой.

– Вы идете? – спросила мисс Кэрриган – Господин генерал не любит, когда кто-то опаздывает. У него железная дисциплина.

Я поспешила к двери. У меня уже сложился в голове образ бравого военного средних лет с суровым взглядом, резким тембром голоса, парочкой боевых шрамов на лице и крепким армейским словцом. Суровый, как климат на севере, непоколебим, как скала, пахнущий порохом и табаком.

– Господин генерал, – послышался голос мисс Кэрриган. – Прибыла Ида Холмс.

Я, затаив дыхание сделала шаг, слыша скрип открываемой двери.

Я ожидала услышать грубый, резкий голос и командный тоном, не терпящим пререканий и пресекающий малейшее неповиновение. Но услышала красивый приятный мужской голос, с нотками, интригующими женское сердце. Так генерал молод? Или просто голос у него молодой?

– Проходите, Ида, – послышался голос экономки. – Не стесняйтесь.

В первый раз в ее голосе прозвучало что-то мягкое.

– Спасибо вам, – кивнула я, делая шаг в комнату.

Я и правда чувствовала себя стесненно, но когда увидела генерала, я на секунду потеряла дар речи.

Арт к главе

Глава 8

– Меня зовут Аргайл Моравиа. Присаживайтесь, – произнес он все тем же красивым голосом.

Все, что успело нарисовать мое воображение, все рассыпалось в пыль, когда я увидела мужчину, вставшего из-за стола. Он был необычайно высок и удивительно хорош собой. Его плечи были шириной со спинку немаленького кресла, алый мундир сверкал орденами и медалями, инкрустированными драгоценными камнями. Мой взгляд скользнул по его шее, которую обхватывал воротник – стойка и упал на высшую награду королевства – королевскую звезду, на черной ленте. Короткие волосы и выбритые виски придавали ему мужества, а лицо было таким приятным, что я невольно задержала на нем взгляд. Я сразу отметила бирюзовые глаза, которые смотрели на мир с каким-то затаенным холодом и пренебрежением. Взгляд у него был отстраненный, словно он смотрит сквозь людей и вещи.

Может быть, встреть я такого мужчину на балу или на улице, я бы и заинтересовалась им. Ну не может женское сердце устоять перед красотой широких плеч, затянутых в алый мундир. Но сейчас мне было не до этого. Я нервничала так, словно актриса перед дебютом. Еще немного и меня начнет потряхивать. Это чувство я знала прекрасно. Я вспомнила, как нервничала перед первым балом, перечитала кучу книг, и все равно нервничала, боясь сделать что-то не так.

Опомнившись, я постаралась сделать очень компетентное и немного строгое лицо.

– Спасибо,– прошептала я, пытаясь одновременно играть и скромность, и строгость, и доброжелательность, и приветливость.

Я присела в кресло, поймав на себе пристальный взгляд.

– Расскажите о себе, – произнес Аргайл Моравиа.

Мне показалось, что он уже все понял. Мне даже показалось, что на мне написано: “Она – не няня! Она прикидывается!”. И от этого стало как-то неуютно.

– Я не самая опытная няня,– улыбнулась я, стараясь держаться мило и приветливо. – Скажем так, я еще не приобрела лютой, но хорошо скрываемой, ненависти к детям и их шалостям.

В ответ на мои слова Аргайл поднял брови.

– Мне еще не надоели их капризы, – продолжала я, надеясь, что нащупала правильную ниточку. – И я не закатываю глаза при виде испачканного ковра.

Я видела у него под рукой мои рекомендации.

– И не жалуюсь подругам, как меня достали эти маленькие негодяи, – продолжала я. – У меня немного рекомендаций, увы.

– Хорошо, – произнес генерал, подаваясь вперед. – Почему вы считаете себя лучшей претенденткой из всех, с которыми мне довелось побеседовать?

– Честно, я не могу сказать, что я лучше кого-то,– скромно произнесла я. – У меня нет грандиозных достижений.

– Как мило, – усмехнулся Аргайл. И тут я услышала тот самый командный голос с нажимом. – Итак, “самая обычная няня”, не могли бы вы серьезно подойти к вопросу. Отставить вашу скромность. Почему я должен выбрать именно вас? Если вы мне сейчас не дадите вразумительного ответа, я вынужден буду с вами распрощаться.

Арт к главе

Глава 9

И тут я растерялась. Я, честно говоря, не ожидала такого поворота событий.

Я смотрела на генерала. Посмотришь на такого мужчину и сразу поймешь, что ему не место среди роскоши и убранства. Такого не в уютном кабинете встречать, а на поле боя, стоящего во весь рост с холодным взглядом, ожесточенный и надежный, словно бастион, словно человек- крепость, словно острый риф среди бушующего моря крови.

– Я… – я тут же облизала пересохшие губы, а потом посмотрела ему в глаза.. – Я знаю, что вы один растите дочь. Одному это делать очень непросто. Детям нужна любовь и мамы, и папы. Ведь отсутствие материнской любви в детском возрасте в будущем чревато проблемами не только с поведением. Все, что недолюблено в детстве вылезет во взрослом возрасте. Девочка будет чувствовать, что ей чего-то не хватает….

– Продолжайте, – кивнул Аргайл.

– И это может вылиться в неправильную оценку самой себя. Она может кричать, что она некрасивая, хотя все будут уверены, что она – первая красавица, бросаться в объятия первого встречного, чтобы найти ту самую любовь, которой ей чуточку не хватило в детстве. И… я… Я хочу ей ее подарить.

Боже мой! Лидия! Какая любовь? О чем ты? От няни требуется знания, опыт и строгость,а ты тут со своей любовью. Я посмотрела на лицо Аргайла, словно он уже обо всем догадался. Мне казалось, что сейчас его красивые губы разомкнуться, и он скажет что-то вроде: “Так это вы писали с утра письмо? Да? Вы та самая мамаша, которая бросила девочку и сейчас сочиняет бред!”.

– А еще я умею, – прошептала я. – Во время игры учить детей читать и писать. Я не сторонник парт и строгой дисциплины в столь юном возрасте. – И, конечно же, правила этикета. И чуточку магии.

Мне казалось, глядя в его глаза, что ему все равно. Но что-то в движении его пальцев выдавало, что ему очень даже не плевать на мои слова. И это придало мне сил.

– Сколько вам лет? – спросил генерал.