Хоть Ючжи и не хотелось присоединяться к дикарям, окружавшим ее, она не подала виду и, кивнув, села на указанное место. «Ничего, они скоро придут. Скоро». Но мама с папой не пришли и спустя час. За это время Ючжи успела познакомиться с Чжуа.

* * *

Чжуа много плакала. Первый час в центре помощи она рыдала без остановки. Ючжи, сидевшей рядом, стало так неловко, что она достала из рюкзачка салфетки и протянула их соседке по несчастью. Та недоуменно посмотрела на нее своими большими глазами и заплакала еще сильнее. Наконец, собравшись с мыслями, пробубнила:

– Меня, кажется, мама бросила. Я все клянчила у нее дорогую игрушку, хотя у нас нет денег…

– Не переживай, она придет за тобой.

– Нет, не придет. Я ее ненавижу!

С этими словами Чжуа вырвала из волос фиолетовую заколку в форме ракушки и швырнула ее на пол. Та подпрыгнула раз и улетела под стул. Девочка наблюдала за всем этим с такой грустью, будто не она сама только что кинула украшение.

Чжуа продолжала поднимать и снова бросать заколку. Ючжи лишь молча помогала отряхнуть плаксе колени. Девчонка явно не в себе. Мама тоже иногда плакала и кидалась вещами…

Какое‐то время Ючжи успокаивала Чжуа. Она ничего такого и не говорила, просто уговаривала ее не плакать больше и подавала время от времени салфетки, но этого оказалось достаточно, чтобы расположить к себе маленькую страдалицу: та примостилась рядом и положила голову на плечо Ючжи. Слезы, правда, все продолжали течь неиссякаемым потоком.

Ючжи не знала, что можно вообще столько плакать, но при этом гордилась тем, как по-взрослому помогала маленькой плаксе. Так и должны вести себя старшие. «Когда мама придет, я ей все расскажу, и она меня похвалит». Вот только как пересказать случившееся, чтобы самой не звучать как размазня?

Время шло, и детей в домике-мухоморе становилось меньше и меньше. От наступившей тишины тревога только росла. Последние три часа Ючжи вздрагивала каждый раз, когда открывалась входная дверь, ожидая увидеть на пороге родителей. Но, к сожалению, каждый раз там оказывался только кто‐то незнакомый. Чжуа тоже подустала и теперь вместо плача грустно хлопала своими большими глазами.

Сотрудник центра помощи для потерявшихся детей подошел к Ючжи и попросил заполнить листок с ее именем, возрастом, названием школы и адресом. Девочка попыталась старательно ответить на все вопросы, но адрес дальше «ЖК “П”, дом 2» вспомнить не могла, хотя и знала его наизусть. Шестеренки в голове не крутились, словно их облили чем‐то липким. Может, это от волнения?

Чжуа написала имя мамы и снова заплакала: вспомнить адрес она тоже не могла. По парку раздалось еще несколько объявлений, но никто из родителей так и не объявился.

– Пошли отсюда, – шепнула Ючжи. – Сами их найдем.

– А у нас получится? – шмыгая носом, спросила Чжуа.

– Всяко лучше, чем тут ждать.

Плакса шумно втянула сопли и кивнула. Дождавшись подходящего момента, девочки улизнули из центра помощи.

Снаружи их снова облепили жара и влага. Охлажденная после кондиционера кожа быстро нагрелась. Чжуа не переставала жалобно сопеть. Ючжи протянула последний оставшийся у нее платок и спросила:

– Где ты последний раз видела маму?

– На скамейке у главной площади.

– Тогда пойдем туда. Мои родители тоже были там до того, как исчезли. Наверное, забыли обо мне, пока ругались…

– Забыли о тебе?

– Да, такое уже случалось. Мама с папой как дети, за ними нужен глаз да глаз.

– Надеюсь, моя мама тоже просто забыла про меня. Хотя вряд ли…

– Ну почему же!

Эти слова порядком разозлили Ючжи. «А вот меня бросили», – подумала она.

Чжуа недоуменно хлопнула глазами и извинилась, хотя явно не понимала, за что именно просит прощения.

– Пойдем быстрее. Когда солнце сядет, будет совсем страшно.

– Хорошо.

Девочки обошли главную площадь и даже сходили до «Беличьего колеса», как бы Ючжи ни хотелось этого избежать, но никого не нашли. Сил становилось все меньше, а лицо девочки мрачнело с каждой минутой. Она была уверена, что быстро найдет родителей, но…

– Как вы сюда приехали? – спросила вдруг Чжуа.

– На машине.

– Мы на автобусе, поэтому мне это не поможет. Но ты можешь сходить на парковку и посмотреть, стоит ли там ваша машина.

Ючжи раздраженно отвернулась. Конечно, она уже об этом подумала. Пустая трата времени. Если машины нет, значит, родители уехали без нее. Но это попросту невозможно! Девочка отмахнулась от тревожных мыслей и, глубоко вздохнув, сказала:

– Идти на парковку нет смысла. Мои родители здесь. Я уверена.

– Но…

– Если я выйду из парка, то уже не смогу вернуться. Ты хочешь одна здесь остаться?

– Нет, но…

Ючжи потянула Чжуа за руку, и та последовала за ней без какого‐либо сопротивления. Девочки отправились в очередной обход парка. Про парковку больше никто не вспоминал.

* * *

Вечер подкрадывался все ближе. Жара немного отступила, но теперь девочек начал мучить голод. Они устало присели на скамейку и стали наблюдать за прохожими. Почему все веселятся, а они одни должны страдать?

Вдруг Ючжи заметила в толпе знакомое лицо. Продавец мармеладок стоял у карусели и протягивал молодой паре упаковку со сладостями. До девочки донесся хриплый голос мужчины:

– Сколько вы уже вместе? Если съедите этот мармелад, то никогда не расстанетесь.

Парень безучастно улыбнулся, а девушка радостно захихикала. «Значит, он всем такое говорит», – разочарованно заключила Ючжи.

Не сказать, что она особо поверила обещаниям продавца, но на душе все равно стало как‐то грустно. Слабость все больше охватывала ее, а живот урчал все громче. Они столько раз обежали парк, а ведь она ничего, кроме того «недообеда», и не ела. Чжуа явно чувствовала себя не лучше.

Девочка достала из рюкзака смятую упаковку мармеладок и открыла ее. В нос ударил сладкий аромат с ноткой кислинки. Она протянула пачку плаксе:

– Держи.

– Это мармеладки? О, я такие люблю!

Чжуа запустила руку в пакет и достала целую горсть мармеладок. Сахар-обсыпка посыпался с пальцев, как снег. Мармелад был бледно-розового цвета – значит, со вкусом клубники. Девочка уже почти положила пару кусочков в рот, как вдруг остановилась и принюхалась:

– Странно как‐то пахнет…

– Да?

Ючжи взяла горсть мармеладок, но тут внимание ее привлекла женщина в синем платье, решительно шагающая в их направлении и кричащая на ходу:

– Чжуа, это ты?!

Ючжи, застыв, наблюдала, как женщина перешла на бег. Виновница же всего этого шума болтала ногами и рассматривала мармелад, не поднимая головы. Незнакомка, а особенно ее красные от слез глаза, была очень похожа на Чжуа. Вот она уже стоит перед девочками. Сладкоежка наконец отвлеклась от лакомства, когда над ней нависла длинная тень. Личико сразу скривилось от вновь накативших слез, и девочка заплакала сильнее, чем в центре помощи для потерянных детей.

– Мама! Я ненавижу тебя!

Женщина поскорее обняла дочку и, не переставая извиняться, начала гладить ее спутавшиеся волосы. Ючжи тем временем совсем забыла про мармелад. Вся эта сцена напомнила ей сериалы, которые бабушка смотрела по выходным. Чувства были смешанными. Девочка оглянулась в поисках своих родителей, но их по-прежнему нигде не было.

Она встала. На земле валялись выпавшие из рук Чжуа мармеладки. Ючжи посмотрела на свои пустые ладошки. Ей не за кого было держаться, разве только за дурацкую пачку мармелада. На эмоциях она смяла упаковку, в которой еще оставалось несколько нетронутых кусочков лакомства.

Из-под скамейки вдруг выпрыгнул кот и пронзительно мяукнул, уставившись на девочку. Черно-белая шерстка, совсем как у… Котёнка Мечтёнка, маскота парка! Говорят, он приносит удачу.

– Да уж какая тут удача… – буркнула Ючжи.

Видимо, вся удача перешла к Чжуа.

Кот же не моргая уставился на девочку своими ярко-желтыми глазами. В ее душе зародилось какое‐то не до конца понятное чувство. Девочка подобрала кусочек мармелада и кинула его животному. Кот угощение, конечно же, не принял. Но лучше уж за ним наблюдать, чем за радостью Чжуа…

Кот подошел ближе, и Ючжи раздраженно топнула. Маскота это, однако, не отпугнуло. Девочка убрала оставшиеся мармеладки в рюкзачок, ожидая, пока мать с дочерью наплачутся.

* * *

Мама Чжуа отвела девочек в кафе – в то самое, где Ючжи обедала с родителями. Интерьер был красочными и довольно красивым, вот только еда невкусная, да еще и по задранной цене.

Женщина заказала мороженое, смузи и вернулась за стол. Ючжи даже стало не по себе от того, насколько мама с дочкой были похожи. Особенно их глаза и рот. Бушевавшая внутри зависть не давала хоть чуть-чуть улыбнуться.

– Подождите здесь, девочки, я сейчас вернусь.

– Нет, мама, я с тобой! – Чжуа совсем превратилась в малявку.

Мама-утка со своим утенком ушли в туалет, оставив Ючжи наедине с мороженым. Она принялась ковырять ложкой клубничные шарики. Хоть это и был ее любимый вкус, никакой радости лакомство не приносило. Внутри было холодно и пусто. Может, это из-за того, что девочка села прямо напротив кондиционера…

Ючжи открыла лежавший на коленях рюкзак и достала блестящую смятую упаковку.

«Если дашь родителям мармеладки, они навсегда останутся вместе», – вспомнила она слова продавца.

Но как? Неужели мармелад волшебный? Вряд ли, раз мужчина сказал то же самое той паре у карусели. Ючжи положила упаковку на стол, открыла ее и посмотрела на мармеладки внутри. С виду самые обычные мармеладки, разве что подтаяли на солнце. Девочка достала первый попавшийся кусочек и оглянулась. Никто в кафе даже и не смотрел на нее.

Ючжи придвинула к себе смузи Чжуа и бросила в него загадочное лакомство. Густой напиток почти не отличался цветом от мармелада: никто и не заметит, что что‐то изменилось. Мармеладка утонет, и Чжуа съест ее вместе с кусочками клубники на дне. А не съест так не съест.

Мармелад оказался слишком легким и предательски всплыл на поверхность. В этот момент из-за дверей уборной показалась мама с дочкой. Ючжи начала спешно мешать смузи трубочкой, надеясь, что мармеладка поскорее утонет, но та вместо этого сама собой растворилась в напитке.

Что это было?

От неожиданности девочка застыла на месте.

– Ты тоже хочешь смузи? – раздался добрый голос мамы Чжуа.

– Нет, спасибо.

Ючжи отпустила трубочку и набила рот своим полурастаявшим мороженым. Оно было все таким же безвкусным. Сердце безумно колотилось.

Первой смузи отпила мама, а затем к стакану потянулась дочка. Вместе они выпили все, что было.

– Тебя же Ючжи зовут, да? Ты помнишь свой адрес?

– Жилой комплекс «П», дом два, квартира номер четыреста пять…

– А корпус не помнишь? Где ты последний раз видела родителей?

Поискав адрес в телефоне, женщина встала и предложила:

– Твои родители могли прийти в центр помощи для потерянных детей после того, как вы оттуда ушли. Давайте сходим туда, а потом уже в полицию.

Ючжи кивнула.

* * *

В лучах закатного солнца парк выглядел особенно загадочно. Толпа, ожидавшая ночного парада, вела себя заметно спокойнее, чем днем. Мишки Сони, танцевавшего как заевший робот, нигде не было. Девочка не спускала глаз с Чжуа и ее мамы. Кажется, пока ничего не изменилось. Плакса все так же не отлипала от ноги мамы, а та, в свою очередь, трепала дочь за щеки и периодически обнимала ее.

Почему? Почему она смотрит на нее с такой любовью? По сравнению с Ючжи, Чжуа ведет себя как глупый ребенок, который только плакать и умеет. Ючжи же настоящая взрослая, но на нее родители так ни разу не смотрели.

Девочка сжала лежащие в карманах ладони в кулачки и прикусила щеку. Кожу защипало, во рту появился привкус крови. Главное, что слезы удалось сдержать.