Тогда один из богов, не в силах видеть гибель своего творения, зажег во мраке Утреннюю Звезду; ее свет коснулся умирающего живительным пламенем, и силы вернулись к человеку. Он поднялся на ноги и прозревшими глазами увидел ближайший к нему светоч, по иронии судьбы принадлежавший другому божеству, и пошел к нему. Так тот огонь, к которому вышел смертный, стал дневным светилом, символом Ильтаира Светозарного, подарившего людям Силу Светлого Начала, а другой огонь погас, и создавший его ушел во Тьму. Но случилось так, что Искра от пламени, вернувшего человека к жизни, осталась в его душе навеки и со временем стала пробуждаться в его потомках пламенем другой Силы, получившей название Темного Начала. А по ночам, когда гасло дневное светило, ярче других звезд сияла на небосклоне звезда Аусеклиса, Утренняя звезда, засиявшая до срока.

Так вышло, что венец творения двух Начал, человек, выбирая свой путь, пошел одной дорогой, неся в сердце другую, и в результате смог сохранить обе. Шло время. Людское племя стало почитать и Свет, и Тьму, и конфликтовать между собой, оспаривая их значимость и величие. Борьба продолжалась веками, и боги исподволь поощряли ее, стремясь упрочить свое влияние, пока однажды противостояние не накалилось настолько, что едва не уничтожило созданный ими мир. Увлеченные сражением своих созданий, Силы двух Начал напрямую схлестнулись друг с другом, и в тот же миг ткань мироздания задрожала, их творение начало разрушаться безвозвратно. Тогда боги поняли, что для существования этого мира необходимы оба Начала – и Светлое, и Темное – и, если одно из них победит, все сущее сгинет вместе с побежденным. И был заключен Договор, закрепивший Равновесие Сил, и люди должны были его соблюдать и прекратить войну, едва не погубившую все живое. Следить же за выполнением воли богов были поставлены Хранители, не принадлежащие ни Свету, ни Тьме. Хранители, жизнью отвечающие перед богами за соблюдение справедливости. Хранители, стоящие над обоими Великим Кланам, и наделенные правом и властью покарать любой из них, осмелившийся преступить волю Высших и пошатнуть Равновесие мира.

Адриан и Мирта еще ни разу этим правом не воспользовались, но, имея на руках доказательство причастности Темных, они могли получить освященные волей обоих богов полномочия, жестоко расправиться с преступившими Закон и казнить виновного, даже если им окажется Верховная Жрица, уничтожив таким образом своего главного потенциального соперника. От этих мыслей у Адриана вспотели ладони, но он тут же остудил себя.

«Это будет сладкой местью, но она не вернет нам Лукаса. Пусть лучше Темные будут ни при чем, но мой сын останется жив!» – мысленно взмолился он, сжав кулаки.

От раздумий императора отвлек стук в дверь. Он тряхнул головой, возвращаясь к реальности, и произнес:

– Войдите.

Конвой ввел в кабинет двух безоружных гвардейцев со связанными за спиной руками. Адриан окинул взглядом понурые обреченные лица и хмуро спросил:

– Вы несли караул у потайной калитки сегодня ночью?

– Да, сир, – не сразу ответил один из гвардейцев, выглядевший значительно старше своего товарища.

– Во сколько вы приняли пост?

– В десять часов, сир.

– Кто входил и выходил во дворец во время вашего дежурства? – продолжил допрос Адриан.

– Никто, сир, – ответил все тот же гвардеец, не поднимая глаз с пола.

– Весь период своего дежурства вы неотлучно находились на посту, добросовестно выполняли свои обязанности и можете с уверенностью утверждать, что ничего не прошло мимо вашего внимания? – спросил император, тщательно наблюдая за допрашиваемыми.

– Да, сир, – почти сразу выпалил тот, что взялся отвечать на вопросы. Второй же гвардеец продолжал стоять молча, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Подумайте еще раз, над вопросом, который я вам задал. Он был последним, больше я ничего спрашивать не буду. Для вас будет лучше, если вы все же ответите мне правдиво.

Молодой гвардеец скосил глаза на товарища, но тот уныло молчал, уставившись в пол. Он закусил губу, отчаянно борясь с самим собой, и наконец выпалил:

– Ваше Императорское Величество, я не мог бы под присягой утверждать, что отвечаю за все время своего дежурства, так как в какой-то момент времени… – Он замялся и закончил совсем тихо: – Кажется, я уснул на посту.

Его товарищ бросал на говорившего красноречивые взгляды, но тот, поглощенный собственными переживаниями, их просто не заметил.

– Значит, ты уснул и мог не видеть, как второй караульный открыл калитку? – невинно поинтересовался император, изучая говорившего вторым зрением.

– Я не знаю, сир, вряд ли такое возможно… – испуганно пробормотал гвардеец.

Его товарищ, рухнув на колени, затараторил:

– Ваше Императорское Величество, я ничего такого не делал, я бы никогда…Я, кажется, тоже заснул, просто признаться не решился, что вот так, на посту…

Адриан поморщился и сделал знак рукой.

– Уведите!

– Как прикажете с ними поступить? – спросил Дрейк, когда за конвоем закрылась дверь.

Адриан задумчиво постучал пальцами по столу.

– Что ты думаешь о том, что услышал? – ответил он вопросом на вопрос и испытывающе посмотрел на капитана.

– Этот общий сон кажется мне более чем странным, сир, – осторожно произнес Дрейк, тщательно подбирая слова. – Я предположил бы, хотя это и совершенно невозможно, что они просто набрались на посту, но оба трезвые как стеклышко. А это значит, что либо караульные лгут и являются соучастниками похитителей, либо им «помогли» на время отключиться, что видится мне более вероятным.

Адриан едва заметно кивнул, словно отвечая своим собственным мыслям, и на минуту в комнате воцарилась тишина.

– В их ауре остаточные следы воздействия энергетического плетения, – наконец произнес он, размышляя вслух. – Слабые, едва заметные, значит, вмешательство было довольно кратковременным и точечным. Скорее всего, использовали заранее созданный энергетический носитель.

«И этот носитель абсолютно точно был Темным!» – добавил он про себя и сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев.

С минуту император не замечал ничего вокруг, а потом, словно очнувшись, в упор посмотрел на капитана.

– Твое предположение верно, их действительно усыпили на короткий промежуток времени. Только что помешало тебе прийти к этому выводу раньше?

Дрейк опустил голову:

– Я неправильно задавал вопросы.

Адриан снова кивнул, и капитан опустил голову еще ниже.

– Мне нужны результаты, Дрейк, время дорого. Что же касается этих двоих, тот, который сознался, может продолжить службу, а того, который соврал, высечь на плацу и отправить в пограничный гарнизон, – вынес вердикт император.

– Да, сир. – Дрейк склонил голову и замер, ожидая продолжения.

Однако, Адриан начавший что-то писать, полностью погрузился в свои мысли и уже не обращал на него никакого внимания. Капитан постоял некоторое время, переминаясь с ноги на ногу, и наконец, решившись привлечь внимание правителя, негромко кашлянул. Император удивленно поднял на него глаза.

– Вы еще здесь капитан? У вас есть какие-то вопросы?

– Ваше Императорское Величество, я… – Дрейк замялся.

Адриан, увидев его замешательство, вдруг вспомнил о переданной через лейтенанта угрозе и понимающе усмехнулся.

– Я жду ваших дальнейших распоряжений, касающихся меня лично, – наконец негромко произнес капитан.

– Идите, Дрейк, и сделайте так, чтобы мне не пришлось назначать нового командующего моей гвардии. Найдите их!

Капитан поклонился, пряча облегчение, и торопливо покинул кабинет.

Глава 13

Солнце совсем недавно выкатилось из-за горизонта, окрашивая небо на востоке в золотисто-алые тона. Было раннее утро – то самое время, когда с вершины центральной башни Цитадели видна вся красота пробуждающегося мира. Но сегодня хозяин кабинета пришел сюда не для того, чтобы насладиться этим завораживающим зрелищем. Сегодня покачнулись чаши весов, и от того, как они замрут вновь, зависело многое.

Гонец неуверенно мялся у дверей, не смея поднять глаза на Верховного Жреца Ильтаира, не смея наблюдать, как Понтифик неторопливо и очень внимательно читает принесенное послание. Но даже если бы гонец не сводил с него глаз, он прочел бы на его лице лишь выражение суровой озабоченности. Он ни за что не заметил бы торжествующего огонька, мелькнувшего лишь на мгновение в глазах Верховного Жреца.

– Ты принес дурные вести, посланец, – наконец веско произнес Понтифик, и тот инстинктивно вжал голову в плечи, – но, милостью Ильтаира, все поправимо. Я не буду тратить время на написание ответа. Скачи и передай императору, что я со всей возможной поспешностью отправляюсь в столицу, чтобы помочь найти моего возлюбленного внука и жестоко покарать виновных в преступлении против Хранителей Равновесия. Мои люди окажут любую помощь и содействие, которое потребуется, а отряд Видящих немедленно присоединятся к поискам.

– Слушаюсь, Ваше Святейшество! – отчеканил гонец и с поклоном покинул приемную.

– Что ж, игра началась, – прикрыв глаза, тихо произнес Понтифик, когда за ним закрылась дверь.

***

– Верховная Жрица, прибыл гонец императора, – с поклоном доложил вошедший Страж.

– Пусть ждет. Я приму его позже в тронном зале, – отстраненно кивнула Адда.

– Простите, госпожа, но посланец просит немедленной аудиенции, – смущенно произнес Страж.

Адда наконец оторвала взгляд от разложенной на столе карты империи и нахмурила брови.

– С чего бы такая срочность? – недоуменно произнесла она. – Эрик, что в сегодняшних депешах столичного подразделения разведки?

Танцующий замялся.

– Во вчерашних не было ничего стоящего, а сегодняшние я еще просмотреть не успел, – наконец пробормотал он.

– Вот что бывает, когда сведения стекаются в руки, больше привыкшие работать с оружием, чем с бумагами, – с легким раздражением произнесла Адда. – Пусть депеши принесут сюда, я просмотрю их сама.

– Я уже распорядился, Ведающая. Бумаги сейчас доставят, – угрюмо ответил задетый за живое Эрик.

Адда рассеянно кивнула, погрузившись в свои мысли и мрачнея с каждой минутой. Танцующий с мечами, заметив ее реакцию, скрипнул зубами и отвел глаза.

«Ты думаешь о нем. Ты сравниваешь меня с ним и думаешь, что он бы справился лучше. Ты опять вспоминаешь его, даже после попытки тебя убить, даже после предательства, даже после побега. Его нет рядом, но я все равно борюсь с ним за место в твоем сердце и раз за разом проигрываю бой!» – с бессильным бешенством подумал он.

Дверь неслышно отворилась, и в зал Совета прошмыгнул Дик. Увидев Ведающую, он нерешительно замялся у входа. Адда поманила его пальцем, и лицо ее посветлело. Мальчик сделал несколько шагов и преклонил колено.

– Да пребудет с Великой Жрицей благословение Аусеклиса! – звонким голосом произнес он.

Адда благосклонно кивнула, принимая приветствие, и Дик, повинуясь ее жесту, поднялся и с поклоном положил на стол бумаги.

– Что сегодня интересного в отчетах столичной разведки? – невинным голосом поинтересовалась Ведающая.

Дик, не сразу поняв, что вопрос обращен к нему, удивленно захлопал глазами.

– Я не знаю, мне не разрешено читать секретные документы… – неуверенно проговорил он, исподтишка взглянув на мрачное лицо Эрика.

– Да, я знаю, и непременно поверила бы, что ты их не читал, не будь у тебя способностей Ищущего. Но тот, кому Даром предназначено носить гемму с руной Эйваз, никогда не упустит информацию, саму идущую в руки, – усмехнулась Адда, – не так ли?

Дик растерянно молчал, судорожно соображая, стоит ли отпираться дальше.

– Ну же, у меня нет времени на чтение депеш, а я должна знать, что происходит в столице, – нетерпеливо потребовала Ведающая. И Дик решился.