Энже Суманова: Кровь и страсть

Посвящение

Эта книга посвящается моему мужу.

Спасибо тебе за твоё бесконечное терпение! Без твоей веры в меня, без твоих ободряющих слов, когда казалось, что руки опускаются, эта книга никогда бы не увидела свет. Спасибо за то, что ты принимаешь меня такой, какая я есть, со всеми моими странностями и причудами.

Маленькое вступление

Дорогие читатели!

В книге присутствуют сцены насилия и жестокости, но не по отношению главного героя к героине. Также много сцен, связанных с проявлением страсти и похоти. Герои этой истории одержимы друг другом, их чувства настолько сильны, что порой граничат с безумием.

Книга предназначена для читателей, достигших возраста 18 лет.

Глава 1

Я заняла место за самым дальним столиком, неспешно потягивая белое вино и мысленно воссоздавая план здания публичного дома, чтобы не забыть, в каком направлении бежать, когда пожиратели учуют мой дар.

Воздух в помещении был пропитан густым, удушающим туманом, состоящим из смеси едкого табачного дыма от дешёвых сигарет, запаха конского навоза и приторного аромата духов.

Меня всегда отталкивали подобные заведения, где женщины, получая скудное вознаграждение, вынуждены удовлетворять потребности мужчин, источая любезные улыбки, словно действительно наслаждались обществом грубых и неприятно пахнущих клиентов. От одной мысли об этом меня передёргивало.

Я сделала большой глоток спиртного и тяжело вздохнула, утомлённая долгим ожиданием.

«Сегодня я только наблюдаю», – напомнила я себе.

Никто не знал, что я пришла сюда. Наставники редко позволяли мне покидать стены приюта «Надежды», опасаясь, что меня убьют.

Жизнь зрячей бесценна. Только мы могли увидеть пожирателей в их истинном обличии, когда они принимали человеческий облик. Эти порождения тьмы высасывали жизненную энергию и кровь из любого живого существа, превращая своих жертв в иссохшие скелеты.

Я с волнением и тревогой наблюдала за происходящим вокруг, отчётливо понимая, что моё появление здесь равносильно подписанию себе смертного приговора.

Когда зрячие использовали свою способность видеть, пожиратели каким-то образом ощущали это и сбегались к нам, словно мыши на запах сыра. Моя жизненная энергия была для них подобна редкому эфиру, и именно поэтому эти существа стремились поглотить зрячих. Они не могли насытиться людьми. Пожиратели не только убивали нас, но и совершали над нами насилие, питаясь при этом, и держали в заточении долгие годы, пока мы не старели.

Лучше смерть, нежели плен. Посему каждая из нас, наделённых зрением, имела при себе яд или клинок, дабы лишить себя жизни в случае, если окажется во власти этих чудовищ.

Девушки сами выбирали способ расстаться с жизнью. Но не у всех хватало смелости нанести себе удар оружием.

Кончики моих пальцев коснулись металлической рукояти клинка, что был сокрыт в ножнах на бедре, под покровом тонкого чёрного платья.

На небольшой сцене стоял рояль, за которым почтенный старец с седой бородой исполнял жизнерадостную мелодию, призванную развеять гнетущую атмосферу, царившую в помещении. Но как бы он ни старался, звуки его игры лишь подчёркивали мрачность обстановки.

Рядом с ним кружилась в танце дева с волосами цвета воронова крыла, ниспадающими волнистыми локонами по обнажённой спине. Она покачивала бёдрами, а мужчины, бросая к её ногам монеты, громко насвистывали и пританцовывали.

За сценой распахнулись широкие двустворчатые двери и показались жрецы – Алрой и Ларс. За ними неуверенной поступью следовала Дана, облачённая в белоснежное одеяние. Её русые, слегка вьющиеся волосы изящно струились по плечам. Сегодня она была избрана для выполнения миссии.

Перед тем как отправиться на это опасное задание, зрячие удостаивались исполнения любых желаний. Для них устраивался роскошный пир, где они становились центром всеобщего внимания.

Я помню, как прошлой ночью Дана, сидела на троне, и её лицо озаряла печальная улыбка. Она с грустью смотрела на других дев, которые желали ей благополучного возвращения.

Оборачиваясь, девушка едва заметно кивнула в сторону массивной колонны, украшенной изысканным цветочным орнаментом.

Мне не удалось разглядеть, кто скрывался за ней. По-видимому, это был третий жрец, заблаговременно прибывший сюда с целью изучения обстановки.

Девушка сняла с шеи небольшой флакон и выпила его содержимое. Её лицо поморщилось от отвращения.

Что происходит?

Неужели она приняла яд?

Она осенила себя крестным знамением и высвободила свою силу.

Волна энергии, подобно бушующему шторму, пронеслась по залу: стены задрожали, столы заходили ходуном, светильники замигали. Её энергия была настолько мощной и осязаемой, что мне стало немного завидно. Она оказалась сильнее меня.

Некоторые из присутствующих внезапно поднялись со своих мест, пристально вглядываясь в поисках источника жизненной силы. Вероятно, они были пожирателями.

Другие же гости продолжали предаваться веселью, пребывая в своём обособленном мире беззаботности.

Дане предстояло определить по ауре наиболее опасных пожирателей. Чем темнее был их свет, тем больше крови и душ они высосали из людей.

По залу пронёсся шёпот, подобный лёгкому дуновению ветра, в котором слышались обрывки фраз: «Здесь есть зрячая», «Как вкусно она пахнет», «Я голоден».

Дана, охваченная ужасом, озиралась по сторонам, судорожно сжимая в руках подол своего платья. Лицо девы побледнело, а на лбу выступили крупные капли пота, выдавая её страх. Внезапно она развернулась и бросилась к выходу.

– Схватить её! – закричал кто-то в толпе. – Это точно она!

Я без колебаний раскрыла свой дар, дабы её гибель не оказалась напрасной. Мне нечего было терять, и ничто больше не держало меня в этом жестоком мире. Я не видела смысла, ради которого стоило бы продолжать борьбу.

В толпе раздались возгласы:

– Их две!

– Вторая вкуснее.

– Найти её!

О, Боже мой…

Их бесчисленное множество, и один ужаснее другого. Мои большие, испуганные глаза лихорадочно заметались, пытаясь отыскать наиболее опасных хищников. И вот они…

Они затаились слева, у самой стены, и сверлили меня своими взглядами, словно знали, кто я. У них были уродливые лица и гнилые, острые клыки. В алых глазах полыхал огонь, а из-под кожи, покрытой язвами, сочилась отвратительная, вязкая слизь.

Что мне делать?

Прежде всего, необходимо сохранить спокойствие – они чувствуют страх.

Дыши.

Вдох. Выдох.

В воздухе появился отчётливый запах гниющей плоти и крови, и я едва сдерживала позывы к рвоте. Холодный пот струился по моей спине, а во рту пересохло. Инстинкт самосохранения вопил об опасности, требуя немедленно спасаться бегством. Но я осознавала, что любая попытка бегства лишь привлечёт их внимание и сделает меня лёгкой добычей.

Главная наставница Карла оказалась права: пожиратели пахли смертью. Сейчас бы мне пригодились её уроки выживания, но она редко позволяла мне присутствовать на занятиях, считая мой дар слишком слабым по сравнению с остальными зрячими. Поэтому держала меня вдали от опасностей, укрывая в стенах приюта, словно хрупкую статуэтку.

Я медленно направилась к запасному выходу, пошатываясь и опустив голову, нечаянно задевая посетителей плечом. Моё тело словно налилось свинцом, а перед глазами всё расплывалось. Голоса, смех и звон бокалов слились в однообразный гул, а взгляд приковался к спасательной двери.

Дойду ли я до неё?

Глава 2

Внезапно чьи-то сильные руки подняли меня над полом, словно невесомую игрушку, и пронесли несколько шагов, пока моя спина не коснулась холодной шероховатой поверхности стены.

Страх сковал меня, лишив способности говорить, и я замерла в ожидании гибели. Мой взгляд был прикован к широкой мужской груди, которая тяжело вздымалась и опускалась. Я боялась поднять голову и встретиться взглядом с незнакомцем.

В ноздри ударил знакомый аромат мяты, приправленный тонкими пряными нотками. Лишь один человек из моих знакомых пользовался подобной ароматической водой. Эта мысль пробудила во мне надежду. Мне стало легче дышать.

С трепетом я подняла лик и встретилась с обеспокоенным выражением лица Тариана.

– Братец?

Между нами не было кровного родства. В приюте «Надежды» мы всех называли сёстрами и братьями, создавая иллюзию семьи, чтобы легче переносить невзгоды.

– Мильяна, – выдохнул он, сжимая мою талию, – так и знал, что ты совершишь что-то безрассудное. Ты никогда в жизни не ложилась спать в девять вечера, – разгневался он, буравя меня медными глазами из-под насупленных чёрных бровей.

Почему из всех жрецов именно он оказался моим спасителем?

Я готова была провалиться сквозь землю от стыда.

Он был тем, в кого я была влюблена с самого раннего возраста. Помню, как впервые увидела его на детской площадке под раскидистым дубом, в тени которого бабушки оживлённо обсуждали свежие сплетни.

Я не смогла пройти мимо плачущего мальчика, одетого в рваную и грязную одежду. Я протянула ему руку со словами: «Ты, наверное, проголодался?»

Его родители погибли в пожаре, и ему пришлось выживать на улице. Я привела его в приют, где он стал главным жрецом.

Так началась наша долгая и крепкая дружба.

Тариан не ведал о моих чувствах к нему, и никогда не узнает о них.

– Молчишь? Нечего сказать? – возвысил он голос.

Я потупила взор, разглядывая складки его чёрных жреческих одеяний. Слова застряли у меня в горле, словно ком.

Как объяснить ему, что мной двигало? Как рассказать о страхе, заставившем меня покинуть приют?

– Мне надоело быть обузой, – произнесла я, с трудом сдерживая слёзы и поднимая глаза на него. – Я хочу приносить пользу.

– Ты хотя бы понимаешь, какой страх меня охватил, когда я увидел тебя в этом ужасном месте? Я едва не лишился чувств. Нельзя так беспечно подвергать свою жизнь опасности. Запомни раз и навсегда: никогда больше не используй свой дар вне стен приюта. Тебе ясно?

Я прикусила нижнюю губу до крови и кивнула.

– Поняла…

– Ну и глупышка же ты! – произнёс он, проводя рукой по моим волосам, белым, словно снег, ниспадающим до груди, и слегка взъерошивая их.

– Она всё ещё здесь! Ищите её! Обыщите каждый угол помещения! – раздавались команды в толпе.

На моём теле оставался след от моего дара: если кто-либо приблизится ко мне на расстояние менее одного метра, он сможет его ощутить. Этот след должен был исчезнуть примерно через десять минут.

– Ты мне доверяешь? – с печальной улыбкой осведомился Тариан.

– Безусловно, – ответила я без раздумий.

Он был единственным человеком, кому я могла доверить свою жизнь.

– Заранее прошу прощения, сестрица.

Внезапно Тариан всем телом прильнул ко мне, не оставив между нами ни малейшего зазора. Его бедро оказалось между моими, и я не смогла сдержать возгласа удивления и негодования.

Разумеется, я каждый раз представляла себе этот момент, мечтая о нашей близости, но никак не могла предположить, что это произойдёт именно тогда, когда наши жизни будут находиться в опасности.

Пространство вокруг меня словно сжалось, и я застыла, не в силах сделать ни малейшего движения. Его лицо неуловимо приближалось, и я почувствовала, как нежные губы, подобные лепесткам роз, касаются моих. Сильный язык раздвинул мои дрожащие уста и властно проник в рот, начав головокружительный танец, в котором я потеряла ощущение реальности.

Опьяняющий вкус вишнёвого ликёра растекался по языку, пленяя своей сладостью. Сердце замирало при каждом прикосновении. Хотелось раствориться в этом чарующем нектаре, исчезнуть в его бездне, оставив позади все заботы и тревоги бренного мира.

Я не могла дышать, словно рыба, выброшенная на берег.