Мои трясущиеся руки коснулись шёлковой рубашки на его плече, и пальцы впились в ткань. Некая необъяснимая волна, подобно электрическому разряду, пронеслась по всему моему телу, от макушки до кончиков пальцев ног, одурманивая разум и ослабляя колени.

От Тариана начала исходить тёмная и густая энергия, словно сотканная из самой тьмы. Нас окутал непроницаемый туман. Это происходило всякий раз, когда он испытывал гнев, и казалось, что атмосфера вокруг него тяжелеет и насыщается негативными эмоциями.

Однако самое удивительное заключалось в том, что никто, кроме меня, не замечал этого явления.

В моём сознании неоднократно возникала мысль о том, чтобы завести с ним разговор на эту тему, но я всякий раз останавливала себя, опасаясь, что между нами возникнет непреодолимая пропасть и он отдалится от меня. Поэтому я хранила молчание, терпеливо ожидая момента, когда он сам откроет мне эту тайну.

Вероятно, в глубине его души сейчас бушует буря эмоций, вызванная прикосновением наших губ.

О, боже…

Конечно, он был в ярости. Для него я всегда была лишь сестрой. Он никогда не видел во мне женщину.

Разумом я осознавала, что нам пришлось поцеловаться, чтобы отвести от себя внимание тех, кто стремился меня найти и убить. Но моё непокорное сердце шептало мне совсем иное: «Я люблю его». Я не хочу, чтобы этот момент когда-либо заканчивался.

Никогда…

В следующее мгновение произошло то, что даже в самых смелых моих фантазиях не могло быть предугадано.

Рука мужчины легла на мою шею, а другая – обхватила мою талию. Он издал низкий, животный рык, словно обезумев.

Что на него нашло?

Ему не могло нравиться… Или могло?

Возможно ли, что я вызвала в нём столь бурную реакцию?

Или это лишь плод моего воспалённого воображения?

Мысли о нашем поцелуе окончательно ввергли меня в смятение.

Грудь запылала огнём, каждый вдох обжигал внутренности, словно я вдыхала раскалённый воздух.

Я утратила связь с собственным телом, превратившись в клубок оголённых нервов, готовых в любой момент взорваться от избытка ощущений. Никогда прежде никто не обнимал меня с такой страстью, не целовал так жадно и требовательно. Я и представить себе не могла, что простой поцелуй способен доставить столь неистовое и всепоглощающее наслаждение, заставляя меня таять в его объятиях, подобно снежинке, тающей под лучами жаркого солнца.

К сожалению, даже самые восхитительные моменты неизбежно имеют свойство заканчиваться.

Нежное прикосновение наших губ прервалось. Его волосы, чёрные, как ночь, небрежно упали на лоб. Взгляд его был одновременно возбуждённым и виноватым. Он, как и я, с трудом переводил дыхание. Мы стояли так несколько минут, пока Тариан первым не нарушил молчание, сурово произнеся:

– Тебе невероятно повезло, что эти существа не заметили тебя. Больше никогда не делай ничего подобного.

Моё лицо залилось краской.

– Хорошо.

Он облизал свои полные, алые губы, слегка припухшие от недавнего поцелуя, и сделал шаг назад.

– Надеюсь, ты осознаёшь, что этот поцелуй был всего лишь игрой, целью которой было спасти тебя от неминуемой опасности.

В груди болезненно кольнуло, словно кто-то сжал моё сердце в руке.

С трудом сдерживая наворачивающиеся слёзы, я прошептала:

– Конечно, понимаю.

Что-то подсказывало мне, что истинная причина, по которой пожиратели не распознали мой дар, заключалась не в мимолётном поцелуе, а в его мрачной ауре, которая, возможно, служила своеобразным защитным барьером, блокирующим мою магию. Но я предпочла оставить свои размышления при себе, храня их за плотно сжатыми губами.

Если моя гипотеза верна, то невольно возникает вопрос: по какой причине он избрал именно этот способ сокрытия моего дара? Ведь для того, чтобы скрыть мою способность, достаточно было находиться рядом со мной.

Неужели он что-то чувствует ко мне?

Какая нелепость!

Моё подсознание, несомненно, сейчас потешается надо мной. Ведь я отчётливо знала, что он не испытывает ко мне никаких чувств. Уж я-то, лучше кого бы то ни было, должна это понимать, чтобы не строить пустых иллюзий и не обманывать себя напрасными надеждами.

– Вот и славно. Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Пойдём домой?

Я кивнула в ответ и последовала за ним, искусно лавируя между парами, которые были поглощены страстными объятиями и поцелуями. Пол под ногами едва заметно подрагивал, откликаясь на каждое движение танцующих. Вино лилось рекой.

– Похоже, так просто нам не уйти, – предположил Тариан, оглядываясь по сторонам. – Думаю, сегодня всех девушек возьмут в плен и будут пытать, пока кто-нибудь из них не признается, что она зрячая.

Я заволновалась. На спине выступил холодный пот, шёлковая ткань платья неприятно прилипла к коже. Я боялась не за себя, а за него. Он без колебаний пожертвует своей жизнью, чтобы спасти меня.

Зря я пришла сюда… Обрекла нас на верную и мучительную смерть.

– И что же нам теперь делать? – мой голос дрогнул.

– Нам следует как можно скорее покинуть это место, – произнёс Тариан, взяв меня за руку и увлекая вверх по старой скрипучей лестнице. За нами, тяжело ступая, поднимались двое крупных мужчин.

Догоравшие свечи, слабо мерцая, освещали узкий коридор. Мы стремительно преодолели расстояние до ближайшей двери и, войдя внутрь, Тариан подпёр дверную ручку спинкой стула. Он подбежал к окну, распахнул его настежь и высунул голову наружу.

Кто-то ухватился за ручку и начал яростно трясти дверь, пытаясь выбить её.

– Кажется, фортуна вновь благосклонна к нам. Прямо под окнами стоит телега с сеном, – сказал Тариан, отступая в сторону и освобождая мне проход. – Дамы вперёд.

Мой взгляд устремился вниз, оценивая расстояние до земли. Нельзя сказать, что высота была критической, но приземление всё равно обещало быть жёстким.

Я сделала вдох, собираясь с силами, и перенесла одну ногу через подоконник, а затем и вторую.

Сердце моё колотилось где-то в горле, и каждый его удар отдавался в ушах подобно ударам кузнечного молота по наковальне.

За моей спиной не стихали яростные удары в дверь, и с каждым мгновением времени оставалось всё меньше.

Я крепко вцепилась в край рамы, чувствуя, как страх сковывает всё моё существо.

– Я не смогу.

– Так и знал, что ты проявишь малодушие, – внезапно он грубо толкнул меня, и я, издав короткий испуганный вскрик, зажмурилась изо всех сил. Дыхание перехватило от резкого приземления.

Я открыла глаза и поспешила покинуть телегу, опасаясь за каждую секунду промедления. Тревожно огляделась по сторонам, пытаясь оценить обстановку.

Звонкий треск ломающейся двери, подобно раскату грома, пронёсся над спящим городом.

Тариан, не мешкая ни на мгновение, совершил прыжок. Его тело с глухим звуком обрушилось на сено, взметнув в воздух облако пыли и сухих травинок, заставив меня закашляться.

– Я тебе ещё припомню, – пообещала я, гневно процедив сквозь стиснутые зубы.

На его губах расцвела усмешка, словно он наслаждался моей злостью.

– Буду ждать мести, – игриво подмигнул Тариан.

Мы пробежали мощёную улицу, пронеслись сквозь лабиринт переулков, и создалось впечатление, что преследователи потеряли наш след.

Мы остановились под тусклым светом уличного фонаря, пытаясь восстановить дыхание и обдумать дальнейшие действия.

– Предлагаю отправиться на лодке, – указал Тариан в сторону канала. – Это поможет запутать следы. Эти существа способны учуять любую жизненную энергию.

– Хорошо, – согласилась я.

Мы с осторожностью преодолели липовую аллею, тщательно исследуя окружающее пространство.

Спустившись по широкой лестнице, мы проследовали под каменной аркой моста и оказались у живописного канала, где покачивались пришвартованные лодки.

Освободив канат, удерживавший наше судно, мы ловко забрались на него. Лодка, покачиваясь на волнах, неспешно отчалила от причала, унося нас прочь от берега.

Тариан искусно управлял вёслами, его движения были плавными и бесшумными.

Свет луны красиво играл на поверхности воды.

Жрецы проходили обучение, необходимое для успешной охоты на пожирателей, включая управление лодкой. Порой мне становилось завидно – их жизнь была наполнена приключениями и событиями, в то время как мои дни проходили в однообразии и скуке.

Мой день начинался с приготовления пищи для обитателей приюта, продолжался мытьём полов и завершался стиркой.

Мой взгляд невольно обратился к моим рукам, огрубевшим от мозолей. Некоторые из них вздулись и лопнули, обнажая чувствительную плоть. На тыльной стороне ладоней почти на каждом пальце стёрлась кожа, покрывшись твёрдой коркой.

– Обрабатываешь руки бальзамом? – спросил он с нежностью в голосе, глядя на меня.

Его забота обжигала сильнее любой раны. Мне хотелось отвернуться, укрыться от этого тепла. Лучше бы он не замечал моего присутствия, не обращал на меня внимания. Тогда, возможно, мне удалось бы вырваться из оков неразделённой любви.

– Да, – коротко отозвалась я и сплела пальцы в замок.

– Я поговорю с главной наставницей, чтобы тебя освободили от работы на некоторое время, пока твои раны не затянутся.

– Спасибо, – проговорила я несколько смущённо. – Как думаешь, удалось ли нам оторваться от преследователей?

Он задумчиво взглянул вдаль и пожал плечами.

– Не могу сказать с уверенностью, но в непосредственной близости я их присутствия не ощущаю.

– Говоришь, как рвач, – заметила я.

Он издал короткий смешок.

– Ну и фантазёрка ты!

Во время нашего первого знакомства я предположила, что он был пропавшим ребёнком герцога и герцогини, которые являлись рвачами, питающимися кровью людей. Это вызвало во мне опасения, что его присутствие в приюте может привести к нежелательным последствиям. Однако, к счастью, всё разрешилось благополучно.

Насколько мне известно, рвачи прибегали к использованию крови лишь в исключительных случаях, когда их жизненные силы были на исходе.

А Тариан ежедневно возвращался с заданий измотанным. Будь он одним из них, потребность в крови проявилась бы неизбежно. Да и кем бы он питался всё это время? Ответ очевиден – никем. Его бы непременно разоблачили. Никто бы не стал укрывать среди нас опасного хищника, способного убить ради утоления голода. В такие моменты они теряли контроль над собой, превращаясь в чудовищ, одержимых жаждой крови.

Но его аура до сих пор не давала мне покоя. Ведь эти кровососущие существа также были способны создавать туман.

Кто же он?

Рвачи внешне ни чем не отличались от обычных людей, но при трансформации их кожа покрывалась тёмными извилистыми венами, ногти удлинялись, а глаза чернели, словно потухшие угли. Они без особых усилий убивали любое существо, разрывая его на части. Могли перемещаться с невероятной скоростью и обладали невероятно острым слухом.

Они считались главными противниками пожирателей, поскольку были сильнее их. Пожиратели не могли распознать рвачей, пока те не трансформировались. Для них они выглядели и ощущались как обычные люди. Впрочем, как и зрячие, пока не раскроют свой дар.

Рвачи, несмотря на свои выдающиеся охотничьи навыки, страдали от одного серьёзного недостатка – они были лишены способности распознавать истинный облик пожирателей. Вследствие этого им приходилось объединяться со зрячими. Они были подобны единому организму, в котором каждый элемент выполнял свою уникальную функцию, дополняя друг друга.

Однако тринадцать лет назад в нашем городе произошла трагедия: практически все рвачи были истреблены, включая детей. По слухам, причиной этого стала измена одного из них. Он предал своих собратьев, выдав место их сбора, когда они находились на аудиенции у герцога Фабиана Хейвуда.