Глава 7

– Знаешь, – заметила Майя псу, неохотно поднявшись и набросив халат, – пожалуй, если мне в ближайшее время не дадут заснуть, я сама кого-нибудь убью!

Пес согласно гавкнул и вышел вслед за Майей.

Вопли раздавались из комнаты старшего Бейнса (он все же сумел вытребовать себе отдельную спальню), а в коридоре столпились гости.

– Что случилось? – Майя заметила заинтересованный взгляд Дэйва, почему-то до сих пор полностью одетого, и поплотнее запахнула ворот халата.

– Не знаю, – пожал плечами Дэйв. – Дверь заперта. Придется звать Донован с ключами.

Это не потребовалось: в коридор вывалился сам виновник переполоха в пижаме и ночном колпаке.

– Там! Там! – пролепетал он, тыча пальцем себе за спину.

– Что? – потребовал уточнений Дэйв. – Вас тоже пытались убить?

– Типун тебе на язык! – рассердилась Хелен, неодобрительно покосившись на непутевого братца.

– Дьявол! – выдавил посиневший мистер Бейнс. – Нечистая сила!

Вокруг него захлопотали Эстер и Дэниел.

Дэйв пожал плечами и, переглянувшись с Майей, подошел к двери. Заглянул, глухо выругался и отшатнулся, а после принялся шарить по стене.

Майя осторожно выглянула из-за его локтя. Она только успела заметить что-то темное, с горящими глазами и неожиданно светлым бесформенным пятном вместо лица, как щелкнул выключатель и вспыхнул свет.

Мгновение они смотрели на «дьявола», затем Дэйв расхохотался.

– Ой, не могу, – с трудом выговорил он сквозь смех.

Грубо оттолкнув его с пути, в комнату вломился старший Бейнс.

– Э-э-э, – только и сумел промычать он, уставившись на большую, кофейного цвета кошку, которая вздыбила шерсть и, угрожающе шипя, боком выскочила в коридор. Морда животного была перепачкана чем-то белым («Похоже, мукой, – решила Майя, – или молоком») и в лунном свете кошка действительно выглядела привидением.

Кошка промчалась мимо так быстро, что Майя не успела отреагировать. Мелькнул в отдалении коричневый хвост, что-то загрохотало…

Девушка с досадой прикусила губу: а ведь можно было позвать, приманить… Но момент она упустила.

Померещилось ли Майе тихое хихиканье из темного угла?

– Не могу! – заливался в стороне Дэйв. От смеха на глазах у него выступили слезы. – Кошка Бейнсов! Кто еще, лошадь Уорренов?

Старший Бейнс смерил его разъяренным взглядом.

– Убирайтесь! Убирайтесь отсюда! Кыш! Брысь! Пошли вон! – кричал он, еле дыша от негодования, потом, застонав, вдруг схватился за грудь.

– Папа! – испуганно воскликнула Фиона, бросаясь к нему.

– А я думала, это светские дамы злоупотребляют обмороками по поводу и без повода, – сказала Майя, и мистер Бейнс захрипел чуточку тише. – Не подозревала, что британские джентльмены настолько… хм…

– Слабы духом, – подсказал Дэйв.

– Да, настолько слабы духом, что их может до полусмерти перепугать какая-то кошка, – закончила девушка. – Добро бы еще адская собака, о которой писал мистер Конан Дойл. Но то ночью, на болотах, а это…

– Уже тянет на анекдот, – заключил Маккинби. – Непременно расскажу в клубе, если к слову придется! А теперь давайте-ка спать, дамы и господа, у нас выдался какой-то немыслимо бурный вечер. Кстати, никто не видел Лили?

– Она вроде бы ушла в сад, – сказала Фиона и обняла отца, который пробормотал что-то о современных вульгарных девицах, не знающих приличий. – Пойдем, папа, тебе нужно прилечь!

– Тебе необходим покой, – вторила Эстер. – Идем, мы посидим с тобой до утра.

– Милые мои девочки, – неожиданно прослезился тот. – Да, прилягу, пожалуй. Эстер, подай воды. Фиона, где мои лекарства?..

– Ну все, дочки нейтрализовали папашу, можно идти спать, – сказал Дэйв и зевнул. – Спокойной ночи всем.

В свою комнату Майя вернулась уже совсем обессиленной.

– Если кто-то попытается войти, – сказала она Джинто, – кусай не глядя! Иначе придется кидать в него подушкой, а ею можно и убить…

Пес уважительно покосился на увесистую постельную принадлежность и, совсем по-человечески вздохнув, занял место у порога.

День второй

Майя проснулась утром от шума дождя – он громко барабанил по карнизу, а ветка плюща хлестала по оконному стеклу.

В комнате было нежарко, и она не торопилась вставать: было еще слишком рано, до завтрака уйма времени. Да еще Джинто, стоило ей пошевелиться и открыть глаза, посмотрел вопросительно, дождался кивка и запрыгнул на кровать. Потоптался, устраиваясь в ногах постели, свернулся клубком и блаженно вздохнул.

– Замерз, да? – спросила его Майя, выпростала ногу из-под одеяла и погладила собаку по мягкой золотистой шерсти. – А ты вон какой лохматый! Мне куда хуже…

Джинто вздохнул и лизнул ее пятку.

– Ну тебя, безобразник! – фыркнула девушка, снова завернулась в одеяло и уснула.

В следующий раз ее разбудил уже Джинто, который аккуратно, но настойчиво пытался докопаться до девушки сквозь одеяло.

– Ну чего тебе? – страдальчески спросила она. – А, ты, верно, хочешь на улицу?

Пес коротко взлаял и завилял хвостом.

– Интересно, чего ради люди берут собак в дом? – ворчала Майя, одеваясь и причесываясь. Джинто зарылся в сброшенное одеяло и делал вид, будто его вовсе нет в комнате. – Что за радость вставать ни свет ни заря? Жил бы ты во дворе, в будке, на псарне – дело другое, но ты же лезешь в комнату!

Спаниель смотрел на нее, прикрыв нос лапами, и безостановочно стучал по полу хвостом.

– Идем уже, – сказала девушка. – Навязался на мою голову.

Джинто унесся в сад, стоило только открыть входную дверь: видно, ему было невтерпеж.

Майя посмотрела на небо – распогодилось, утреннее солнце приятно пригревало, блестели капли воды на листьях, совсем как после тропического ливня в родном Хиндустане. Разве что там и капли, и листья были побольше раз этак в десять, а солнце уже в пять утра пригревало так, что можно было и не думать о верхней одежде.

«Не так уж плохо в этой Британии, – подумала Майя. – Только холодно».

Она поежилась в своей накидке, подумала, что нужно вернуться в дом – не хватало простыть! – и тут залаял Джинто.

– Ты где? – окликнула Майя. – Противный пес! Иди ко мне, живо, не то на порог не пущу!

Джинто снова гавкнул отрывисто, будто давал понять, где он находится. И еще раз. И еще…

– Если ты нашел дохлую ворону, я ее тебе на завтрак скормлю, – пообещала Майя и углубилась в мокрые заросли, которые давно следовало подстричь. Ей с трудом удавалось уворачиваться от холодных капель, которыми щедро осыпали ее буйно разросшиеся кусты, а уж не промочить ноги и мечтать не приходилось – за газоном, кажется, тут вовсе не ухаживали.

«Дома хотя бы дождь теплый», – сердито подумала девушка, поднырнула под мокрые ветки и вдруг оказалась у ротонды.

Зачем покойному Уоррену или его предшественнику понадобилась беломраморная ротонда в саду при его сарае, сказать было сложно. Видимо, затем же, зачем и гараж в виде склепа.

Джинто гавкнул совсем рядом, а Майя выбралась наконец на открытое место. Осмотревшись, она решила, что британская природа тоже бывает хороша, если не обращать внимания на холод.

Ротонду увивали плетистые розы, свесившие алые, белые, розовые цветы к самой траве, особенно яркой после дождя. Капли воды сверкали в лучах восходящего солнца, и что-то еще сверкало у самых ступеней.

Майя сделала шаг. И еще один.

Ей показалось, будто в траве распласталась тропическая птица, каких она во множестве видела в Хиндустане, только очень большая. Сияло на солнце изумрудное платье в блестках по последней моде, с неровным подолом и бахромой – будто растрепанное оперение прикрывало бледные ноги. Блестел золотистый палантин, раскинутый, словно крылья, сияли золотистые туфельки.

Лили Уайт выглядела ослепительно. Должно быть, никогда она не была так хороша при жизни! Ну а в том, что она мертва, усомниться было сложно, даже не притрагиваясь к ней: грудь не вздымалась, широко открытые и залитые дождем глаза (тушь растеклась по щекам) смотрели прямо на солнце, не мигая, а шея была вывернута под неестественным углом.

– Кажется, – сказала Майя псу, подошедшему поближе, – снова нужно вызывать полицию.

– Гав, – согласился Джинто. Интересно, но к покойнице он не приближался, хотя тщательно обнюхал все кругом. Впрочем, что он мог учуять после дождя?

– Идем, – скомандовала девушка и быстрым шагом направилась к дому. – Эй, Джинто, ты где? Вот противная собака…

– Вы что, издеваетесь?! – услышал я слова инспектора Рассела.

– А что случилось? – спросил я, входя в гостиную и приветствуя собравшихся. Их, правда, пока было немного: кто-то баюкал сломанную руку, кто-то просто еще не проснулся. Впрочем, остальные понемногу подтягивались в гостиную.

– Труп, – сказал полицейский, покосившись на меня. Я знал, что эта история ему не по нраву, но куда тут денешься?

– Чей? – так же лаконично поинтересовался я.

– Лили Уайт. Которая вовсе не Уайт и не Лили, – фыркнул Рассел. – Констебль, передайте вещи покойной, будьте добры… благодарю. Так, поскольку почти все в сборе, то начнем. Мистер Маккинби, вы знали настоящее имя вашей подруги?

– А у нее было ненастоящее? – удивился он.

– Ответьте на вопрос, пожалуйста.

Я поражался спокойствию Рассела. Я бы на его месте уже гавкнул на Маккинби, но инспектор был непрошибаем, как слон. Или носорог.

При мысли об экзотических животных я вспомнил о мисс Тагор и устроился на подоконнике рядом с ее креслом. Не слишком прилично, зато близко! Она, впрочем, не возражала, фыркать и отворачиваться не стала, и на том спасибо.

– Я ее знал как Лили Уайт, а в документы не заглядывал, – сказал Дэйв. – Так как ее звали-то?

– Лайза Брадшо, – ответил Рассел. – Во всяком случае, именно это имя значится в документах, которые мы нашли в вещах покойной. И еще вот это…

Он сделал знак констеблю, и тот поставил на стол небольшой дамский саквояж. Тот оказался до отказа набит безделушками, подсвечниками, статуэтками и прочим, чего в Эбервиль-хаусе было хоть отбавляй.

– Старушка Лили… – протянул Дэйв. – Вот так номер!

– То есть вы не знали о ее деятельности? – уточнил инспектор.

– Нет. Но, однако, это просто тема для рассказа!

– Вы, вижу, вовсе не опечалены смертью вашей подруги?

– Не опечален, – подтвердил Маккинби легкомысленно. – Я вообще крайне черствый тип. Видите ли, если я начну горевать о каждой случайной подружке, которая разбилась на машине, перебрала кокаина или спьяну выпала в окно, то рехнусь. А сейчас вы спросите, не ссорились ли мы, и есть ли у меня алиби.

– Вы догадливы, мистер Маккинби, – кивнул Рассел.

– Мы не ссорились, – спокойно ответил тот. – Алиби… а когда она умерла?

– Трудно сказать, – ответил инспектор. – Вскрытие покажет. Предположительно после полуночи, но до рассвета.

– Хм, – Дэйв задумался. – До полуночи мы точно были в гостиной с мисс Тагор. Потом Энди навернулся с лестницы, ну да вы сами это помните. Потом приключился спектакль в исполнении старшего Бейнса в паре с какой-то приблудной кошкой. Ну а затем я рухнул в постель и отключился. Этому свидетелей, увы, нет. Спал один.

– Ясно, – пометил тот в блокноте.