На моей голове зашевелились волосы. А потом захлестнуло странное, неприятное ощущение, будто эта дама своими невероятными, нечеловеческими глазами разглядела всю мою подноготную. Что сейчас, вглядываясь в мое лицо, она видит мою душу, мое прошлое и будущее – всю меня.

Яблоки снова полетели на землю. Я вскочила на ноги и бросилась к дому. Влетев в квартиру, я схватила карандаш и принялась рисовать.

Сердце билось как сумасшедшее, в висках стучала кровь, а на бумажном листе штрих за штрихом возникала огромная птица с женским лицом и всезнающими глазами.

Когда рисунок был закончен, карандаш выпал из моей ослабевшей ладони и укатился под стол, а сама я закрыла лицо руками и несколько минут сидела, пытаясь выровнять дыхание, сбившееся, будто я только что пробежала стометровку.

Когда руки перестали дрожать, я вгляделась в нарисованный портрет.

Это был Гамаюн. Вещая птица, хранящая тайны мира, способная заглянуть в прошлое и предсказать будущее.

Я пошла на кухню, достала из шкафчика успокоительное, выпила сразу две таблетки. Затем взяла рисунок и отправилась на девятый этаж. Я понятия не имела, в какой квартире живет она, вещая птица Гамаюн, поэтому намеревалась стучать во все.

Стучать между тем не пришлось и вовсе. Стоило выйти из лифта, как одна из дверей открылась, и женщина вышла мне навстречу сама.

Я молча подошла к ней вплотную и протянула рисунок. Она взяла его в руки, усмехнулась.

– Похожа. – Соседка уважительно качнула головой. – Даже глаза такие, как на самом деле. Могу я взять это себе?

– Да. Возьмите, пожалуйста. И простите за яблоки.

Она кивнула и поманила меня в квартиру. Я осторожно переступила порог, готовая к чему угодно: хоть провалиться в жерло вулкана, хоть шагнуть в другое измерение.

Ничего такого, конечно, не произошло. Меня провели через обычную прихожую и усадили на обычный диван.

– Давненько я видящих не встречала, – сказала соседка, усаживаясь в кресло и глядя куда-то в сторону. – Лет уж двадцать, наверное.

– Кто вы? – прямо спросила я.

– Меня зовут Сибилла. Сибилла Генриховна.

– А я Алиса. Приятно познакомиться.

Она снисходительно улыбнулась. Мое имя, судя по всему, ей было известно.

– У вас удивительный взгляд, – тщательно подбирая слова, сказала я. – В нем будто весь мир. У меня от него все внутри перевернулось.

– Именно поэтому я стараюсь никому в глаза не смотреть. – Сибилла Генриховна достала из стоявшего рядом шкафчика коробку с леденцами монпансье. – Угощайся, Алиса.

– Спасибо.

Я взяла маленький зеленый леденец. Он был кисло-сладким и по вкусу напоминал грушу.

– Вы можете видеть будущее? – тихо спросила я. – Как птица Гамаюн?

– И будущее, и прошлое, – кивнула она, тоже отправляя конфету в рот. – И вообще все что угодно. Только я не Гамаюн, а его дальняя родственница. Я – оракул, Алиса.

– С ума сойти…

– Точно. Учитывая, сколько в мире происходит мерзости, свихнуться с такими способностями действительно недолго.

За стеной раздался грохот. Видимо, кто-то из неблагополучных соседей решил сломать стул или бухнуть об пол телевизор.

– Как же вы живете?

– Как-то живу. – Она пожала плечами. – Раньше такие, как я, существовали уединенно: в пещерах, в лесных хижинах, на затерянных островах. В этом был смысл: когда находишься наедине с собой, чужие беды тебе не докучают. Теперь все по-другому. В городе, среди людей, можно быть более одиноким, чем в глухой пещере.

Так-то оно так. Но ведь одиночество – это так ужасно!

– Ваш дар велик и прекрасен. Из него можно извлечь необыкновенную пользу.

– Нет в нем никакой пользы, – отмахнулась Сибилла Генриховна. – Если ты имеешь в виду, что мои предсказания могут изменить будущее и уберечь людей от несчастий, то ошибаешься. От судьбы не уйдешь, она настигнет тебя рано или поздно, так или иначе. Кому суждено умереть от рака, тот умрет от него, даже если будет знать об этом наперед. Кому предназначено встретить особенного человека, тот встретит его, даже если будет ходить другими путями. Каждый день перед людьми открываются сотни дорог, и каждая ведет к разному будущему. От этого разнообразия у меня здорово болит голова.

За стеной что-то разбилось. Сразу после этого раздался громкий возмущенный крик.

– К тому же люди склонны считать, что и с будущим и с настоящим они разберутся сами, – продолжала женщина. – Без советов и предостережений. Как по мне, они совершенно правы.

– А свое будущее вы увидеть способны?

– При желании да. Хотя обычно у меня такого желания нет. Впрочем, иногда дар предвидения бывает полезен. Например, когда помогает предсказывать внеплановые аудиторские проверки. Мне, как главбуху, это бывает кстати.

Я улыбнулась. Соседка тоже.

– Вы сегодня посмотрели мне в глаза. Что вы в них увидели?

– Перекресток, – серьезно ответила Сибилла. – Перекресток из тысячи дорог. И каждая из них способна тебя куда-то привести.

– Некоторые дороги заканчиваются тупиком.

– Нет. – Она качнула головой. – Тупиков не бывает. Бывают повороты на другие дороги. Обычно они возникают, когда один путь пройден и нужно шагнуть на следующий. Кому-то это сделать легко, а кому-то нет. Есть люди, которые не хотят верить, что легкий, удобный путь закончился и теперь следует выбрать новый, менее прямой и более тернистый. Они топчутся на месте, бьются об угол головой, но в конце концов все же сворачивают, куда надо. Заметь, куда им действительно надо, они отлично могут определить сами, без оракулов и подсказок.

Мы беседовали с ней около часа. С философских тем перешли к обсуждению погоды, потом выпили по чашке кофе и перемыли кости беспокойным соседям.

Когда же я засобиралась домой, соседка неожиданно задержала меня в прихожей.

– Будь осторожна с огнем, Алиса, – сказала она, по-прежнему глядя куда-то в сторону. – А еще непременно сходи к офтальмологу.

– К офтальмологу? – удивилась я. – Зачем?

Она улыбнулась и ничего не ответила.

Офтальмолог

– Что, говоришь, она велела сделать?

– Проверить зрение и быть осторожной с огнем.

Я откусила кусочек мороженого и откинулась на спинку скамейки. С Алиной и Мариной мы встретились в продуктовом магазине. Разговорившись, немного прогулялись по улице и теперь сидели в скверике возле дома, ели сладости и наблюдали за тем, как из подъезда выводят очередного агрессивного визитера братьев-алкоголиков.

– Интересно, почему Сибилла Генриховна не переедет на другой этаж? – задумчиво произнесла я. – Это ведь ужасно: постоянно жить в таком бедламе.

– По-моему, этот бедлам ей нравится, – сказала Марина. – Она ведь одинокая. Родных у Генриховны нет, друзей тоже. Так и со скуки умереть недолго. А с этими соседями у нее каждый день движ и приключения.

– И куча отборного негатива, – добавила я. – Эти ребята все время ругаются и дерутся. Так себе движ, если честно.

– Для оракулов негатив – естественная среда обитания, – фыркнула Алина. – Терпеть не могу предсказателей.

– Это почему же? – удивилась я.

– Потому что они страшные пессимисты и все время предрекают несчастья. Хоть бы раз кто-нибудь из них предсказал что-нибудь хорошее! А их отвратительная привычка говорить загадками? Взять, к примеру, тебя, Алиса. Генриховна посоветовала тебе остерегаться огня. Что конкретно она имела в виду? Какой огонь? Как именно остерегаться? В какой период времени? Неужели нельзя было сказать толком?!

– Конечно нельзя, – пожала плечами Марина. – Будущее имеет константу, но в целом оно вариативно. Сибилла увидела, что соседке предстоит встреча с огнем. Возможно, сегодня вечером Алиса уронит на ковер свечу или забудет на столе включенный утюг и сожжет в итоге квартиру. После предупреждения оракула трогать свечи и утюги она не станет. Тем не менее встретиться с огнем ей все равно придется, но уже при других обстоятельствах. Например, она может обнаружить лесной пожар. Или заметить, как горит мусор, в который кто-то бросил окурок. Наша жизнь – это паутина дорог, и все они к чему-то ведут. Если тебе суждено увидеть пламя, ты можешь сделать это тысячей способов. Откуда оракулу знать, какой из них ты выберешь в той или иной ситуации?

Алина закатила глаза.

– Есть еще вариант, что Генриховна имела в виду не настоящий огонь, – добавила она, – а эмоционального человека, который быстро впадает в ярость и начинает крушить все вокруг. Нет, как по мне, лучше вовсе не общаться с оракулами, чем потом ломать голову над их дурацкими загадками.

Я доела мороженое и выбросила в урну оставшуюся от него палочку.

– С огнем я всегда осторожна. Свечек у меня нет, а утюг я включаю так редко, что о нем можно не волноваться. Меня, девочки, больше заинтересовал совет по поводу зрения. Я хоть и ношу очки, но глаза меня не беспокоят. Они иногда слезятся, и время от времени появляется сухость, но в целом все хорошо.

– Знаешь, Алиса, думаю, сходить к врачу тебе все-таки стоит, – заметила Алина. – Я хоть к оракулам и пристрастна, однако в этом вопросе с Генриховной соглашусь. Вдруг у тебя начинается какая-нибудь серьезная болезнь? Ты давно была у врача?

– Давно. Лет пять назад. Или даже больше. Да я вовсе не против сходить к офтальмологу, но это так неудобно! Записи на прием нужно ждать почти месяц, а больница, к которой я прикреплена, находится на другом конце города. В этом же районе поликлиники нет.

– Поликлиники, может, и нет, зато есть частный медицинский центр, – сказала Марина. – И расположен он всего в двух автобусных остановках от нас. Цены там, кстати, нормальные. Мне о нем соседи рассказали, те, которым мы с сестрами периодически устраиваем потоп. Они туда всей семьей ходят. Если хочешь, могу взять у них номер его телефона.

– Хочу, – кивнула я. – Буду тебе за это очень благодарна.

К офтальмологу я записалась в этот же день, а на прием отправилась на следующее утро.

Рекомендованный русалкой медцентр оказался небольшим двухэтажным зданием с широким крыльцом и просторной парковкой, на которой сейчас стояли три автомобиля и красивый черный мотоцикл.

Когда я зашла внутрь, улыбчивая девушка-администратор завела мне медицинскую карту, после чего выдала талон и направила на второй этаж к доктору Белецкому.

На втором этаже было чисто и безлюдно. Нужный кабинет я нашла без труда. Стоило к нему подойти, как на экране, висевшем на противоположной стене, появился номер моего талона.

Я толкнула дверь, переступила порог – и замерла на месте. В кабинете за большим письменным столом сидел мой сосед из шестьдесят восьмой квартиры. На бейджике, прикрепленном к его аккуратному белому халату, был написано: «Белецкий Петр Егорович, офтальмолог».

– Доброе утро, – сказала я, справившись с удивлением.

– Здравствуйте, Алиса. – Петр, судя по всему, увидеть меня на своем рабочем месте тоже не ожидал. – Пожалуйста, проходите.

Я подошла к его столу, осторожно опустилась на стул для пациентов.

– Рассказывайте, что у вас случилось.

Я впервые видела его так близко. Обычно наше общение ограничивалось быстрыми приветствиями во время случайных встреч на лестничной площадке. Если не считать двух коротких бесед по поводу общего соседа-призрака, мы с Петром ни разу полноценно не разговаривали. Да что там, у меня даже не было возможности хорошенько его разглядеть. В частности, только сейчас я заметила, что в его волосах есть ниточки седины, лоб пересекают две тонкие морщины, а подбородок украшает светлая эспаньолка.

О! А ведь это его мотоцикл стоит на парковке медцентра. Я несколько раз видела, как Петр подъезжал к нашему дому на точно таком же байке, однако я понятия не имела, куда конкретно он на нем ездит.

– Ничего не случилось, – ответила я Белецкому. – Я просто решила проверить зрение.

– Понятно. Тогда давайте проверять. Снимите очки.

Он пересел ко мне ближе и заглянул в глаза. Я невольно отпрянула назад.