Глава 48

– Мой брат любит, когда его оценивают. Он получает удовольствие от того, что лучше других, поэтому охотно соревнуется. Но…

Мару понял, о чём беспокоится Гын Су.

– Он сам себе выроет яму, как только допустит небольшую ошибку.

– Возможно, со средней школы он немного изменился, но такие раны не так-то легко затягиваются. Если он восстановился, это уже хорошо, но я лично думаю, что сегодня ему придётся пережить немало унижений.

– Но в то же время, разве вы не хотите, чтобы он добился успеха? Вы, наверное, лучше всех знаете, как приятно быть актёром.

Гын Су усмехнулся.

– Ты прав. Я бы хотел увидеть, как он проходит через всё это и становится актёром. Я хочу, чтобы он испытал неудачу и полное отчаяние. Только тогда он сможет серьёзно задуматься об актёрстве. Он уже пережил неудачу в учёбе, так что, если снова потерпит неудачу, это нормально. Но что насчёт актёрства? Экзамены – это как дуэль с самим собой, а актёрство – это другое. Нельзя забывать о давлении со стороны зрителей.

– Вы почему-то уверены, что Гын Сок потерпит неудачу.

– Кто знает? Возможно, нет. Но что-то мне подсказывает, что так и будет. Но это ничего не меняет, я просто жду.

Мужчина говорил довольно спокойно, но было очевидно, что он сам волнуется. Он постоянно постукивал пальцем по руке.

– Странно, правда? Я не хочу, чтобы мой брат занимался этим, но мне бы хотелось выйти на сцену вместе с ним. Именно поэтому ему нужно испытать неудачу. Если после этого он сможет оправиться… Тогда монстр актёрства действительно протянет к нему руку. И тогда я ему помогу.

В этот момент двери актового зала закрылись, и по громкоговорителю объявили, что первая пьеса вот-вот начнётся. Мару заметил, как судьи в первом ряду достали свои бумаги. Он на мгновение подумал о том, что Гын Сок сейчас стоит за кулисами.

«Держись».

В будущем Гын Су станет актёром, который навсегда оставит след в мире корейского шоу-бизнеса. А что насчёт Гын Сока? Мару не припоминал, чтобы где-то видел его.

Не потому, что он не мог вспомнить имя. Напротив, в будущем, которое знал Мару, Гын Су упоминал в интервью о брате, обычном служащем.

– А что, если он не сможет оправиться и… снова попытается положиться на вас?

– Мне придётся снова его утешить. В конце концов, он моя семья. Но я не дам ему заниматься актёрством. Эта индустрия не очень добра, особенно к таким, как Гын Сок. Если ты хочешь достичь того, о чём мечтаешь, нужно иметь смелость отказаться от этого. Тех, кто не может отказаться, будут использовать, пока не выбросят. Я не хочу, чтобы мой брат так жил.

Гын Су холодно закончил разговор. Человек, который хочет следовать за мечтой, должен иметь смелость отказаться от неё. Мару не ожидал услышать здесь слова, которые сказал его отец.

Когда в актовом зале погас свет, публика замерла и направила своё внимание на сцену. Гын Су смотрел на неё, коротко вздыхая. Он смотрел так внимательно, будто был оценщиком в антикварном магазине.

Мару решил сосредоточиться на спектакле. Сейчас он ничего не мог сделать. Возможно, беспокойство Гын Су о его брате не стоило дополнительных размышлений. Может быть, пьеса закончится идеально, и Гын Сок сможет спокойно идти по стопам брата.

Но волнение, которое Мару чувствовал от Гын Сока утром, и реакция Гын Су не предвещали ничего хорошего.

«Надеюсь, всё закончится хорошо».

Оставалось только молиться.

Ю Рим растерялась, не понимая, где она. Как только она взглянула на зрительные места, у неё перехватило дыхание. Там было много людей.

Они все пришли посмотреть на их пьесу. Даже это заставляло её жутко беспокоиться.

«Успокойся».

Она сжала телефон, лежащий рядом с ней на столе. Он имел для неё особое значение. Когда Ю Рим ещё училась во втором классе средней школы и восторгалась своим новым телефоном, перед ней остановился чёрный фургон.

Несколько мужчин в чёрных футболках вышли и спросили, где находится ближайшая начальная школа.

Тогда первое, что пришло ей в голову, были недавние сообщения в новостях о похищениях. Что-то о людях, похищающих учеников средней школы, чтобы отправить их на какой-то далёкий остров. Ю Рим испуганно огляделась, но вокруг никого не было, было уже поздно. Тогда она пожалела обо всём.

Ей следовало послушать маму. Следовало вернуться домой пораньше.

Мужчины в чёрном медленно подошли к ней. Она не могла пошевелиться, парализованная от страха.

И тут раздался звонок. Это была мама.

Это её сразу встряхнуло. Она закричала и отступила назад. Её не стали преследовать, мужчины сели в машины и уехали. С тех пор Ю Рим не выпускала телефон из рук. Это был её талисман. Без него она даже не оказалась бы здесь сейчас.

«Я смогу».

Она крепко сжала телефон. Это немного успокоило её. Некоторые друзья считали её странной за такую привязанность к телефону, но с этим ничего не поделаешь. Без него она действительно волновалась.

В этот момент чья-то рука нежно коснулась её руки с телефоном. Это была Со Ён. Первая подруга, которую Ю Рим завела в старшей школе. Замечательная девушка, которая заботилась о Ю Рим.

– Мы сможем.

– Да.

После того инцидента ей было трудно заводить друзей, особенно из-за замкнутости, которая у неё развилась. Но Со Ён подошла к ней первой. Ю Рим вспомнила слова девушки в их первую встречу.

«У тебя такой красивый цвет волос», – сказала Со Ён.

Ю Рим положила телефон. С подругой ей не о чем было беспокоиться.

– Поборемся.

– Да, поборемся.

В этот момент они получили сигнал приготовиться. Они глубоко вдохнули.

– Подходите сюда, – позвала Мисо.

Все двенадцать человек собрались вместе.

– Я не буду говорить, чтобы вы хорошо выступили или не нервничали. Вы увидите, когда выйдете на сцену, что всё будет не так, как раньше. Но всё будет в порядке. Просто отдайтесь этому. Вы поймёте, что ваше тело реагирует почти само по себе благодаря репетициям. Не позволяйте страху и волнению парализовать вас. Переживите его. Чувствовать страх – это нормально.

Хлоп-хлоп!

Мисо протянула руку к центру круга после короткого хлопка. Двенадцать рук собрались вместе.

– Голубое небо!

– Да!

Ю Рим почувствовала, как волнение покидает её тело. Остальные, судя по их улыбкам, тоже чувствовали то же самое.

Кроме…

Гын Сок выглядел немного странно. Не было похоже, что он волнуется, но он словно пытался создать вокруг себя какую-то атмосферу.

– Гын Сок, я же тебе говорила? Не старайся слишком сильно. Просто делай, что можешь. Доверься тому, что уже вложил. Понял? – спросила Мисо. Она, похоже, тоже это заметила.

Ю Рим решила не думать об этом. Да. Ей нужно попытаться пожинать плоды своих репетиций.

– Всё вот-вот начнётся, – напомнил один из сотрудников.

Теперь всё и правда начиналось.

Гын Сок считал, что это его первый шаг к тому, чтобы стать похожим на своего брата, ведь он делал то же самое, что и брат когда-то. Когда он займёт первое место здесь, он пойдёт на национальный чемпионат и займёт первое место и там.

– Фух.

Свет на сцене включился, диван и стол заблестели под ним. Зазвучали звуки телевизора.

Всё было как на генеральной репетиции. Не было причин для дрожи.

Гын Сок видел зрительские места из-за занавеса. Среди присутствующих трое людей на первом ряду выделялись больше всего.

Тем временем началась сцена Мин Сона и Чжун Хёка. В то же время в руках троицы зашевелились ручки. Гын Сок видел их блеск даже на тёмных местах для зрителей.

«Это, должно быть, судьи».

Ему нужно было произвести хорошее впечатление на этих людей, поэтому Гын Сок решил, что будет стараться как можно больше смотреть на них, чтобы запомниться.

«Моя очередь».

Он вышел на сцену, когда Мин Сон покинул её. Он шёл естественно. Хорошо. Если продолжать в том же духе, всё пройдёт как надо.

Всё шло идеально. Сцены плавно переходили одна в другую, произношение и подача членов актёрского клуба были отличными, а движения казались опытными и естественными.

Очевидно, это был результат их репетиций.

Они делали всё идеально. Если так пойдёт и дальше, вся пьеса завершится без сучка и задоринки, и команду поблагодарят аплодисментами.

Мару повернулся к Гын Су. Тот выглядел… противоречиво. Он смотрел на Гын Сока каждый раз, когда тот выходил на сцену. Каждый раз, когда Гын Сок завершал монолог, Гын Су вздыхал с облегчением.

– Всё будет хорошо, не переживайте, – прошептал Мару.

Гын Су лишь слабо улыбнулся в ответ.

– Дети сейчас такие безответственные!

До Джин и Дэ Мён вышли на сцену, громко топая, и Гын Сок мысленно аплодировал им двоим. Они появились так чисто, даже лучше, чем обычно. Он чувствовал, будто его и правда ругают взрослые.

Идеально. Пьеса была идеальной.

Друзья за его спиной говорили в унисон. Он слышал эти реплики уже более ста раз.

Снова идеально.

Гын Сок взглянул на судей, сидящих спереди. Он не различал их лиц, но заметил, как один из них кивнул с удовлетворением. Хорошо. Они выступают хорошо.

«Здорово, мы сможем получить хорошие оценки».

Пьеса стремилась к кульминации. Если он всё сделает правильно, они должны без труда занять первое место.

«Может, я даже получу награду за актёрское мастерство».

Брат Гын Сока получал разные награды за актёрское мастерство, начиная с региональных и заканчивая национальными. Он даже получил награду за лучшего актёра на национальном чемпионате.

Получить награду – это самое меньшее, что Гын Сок мог сделать. Он точно получит её. Он не чувствовал никакого волнения. Наоборот, в его голове была только уверенность. Он точно завершит эту пьесу идеально!

– А-а-а!

Где-то в зрительном зале закричал ребёнок. Где? Гын Сок повернулся к зрителям. На одной стороне сидел мальчик. Мать быстро вывела его из зала. Ничего. Но в этот момент Гын Сок заметил кое-что.

«Почему так тихо?»

Он не слышал, как его друзья говорят. Они должны были произносить свои реплики. Что происходит? Они все одновременно почему-то перестали говорить.

У него внутри всё начало безумно гореть. Что, они забыли свои реплики из-за какого-то ребёнка? Неприемлемо. Они не могли двигаться дальше, пока кто-то не закончит. Гын Сок посмотрел вперёд. Если он сейчас оглянется, остальные только испугаются. Единственное, что он мог сделать, это понадеяться, что остальные вспомнят свои реплики.

В этот момент его глаза встретились с одним из судей.

Интересное ощущение, будто на этого судью был направлен единственный прожектор. Он ясно видел его выражение лица. Мужчина был сильно недоволен. Это было плохо.

Теперь ничего не поделаешь. Гын Сок решил повернуться, чтобы дать остальным знать об их ошибке.

Но в этот момент кто-то схватил его за плечо. Этого не было в сценарии. Почему? Как только он повернул голову, он понял, почему.

Тэ Джун смотрел на него с широко раскрытыми глазами, а И Сыль быстро произнесла: «Эй, Чжон Су, ты злишься из-за господина?» Этой реплики не было в сценарии.

В то же время он кое-что осознал.

Это не его друзья забыли реплику.

А он.

Мару почесал брови и прикрыл глаз. Ему стало трудно смотреть дальше, но он знал, что должен продолжать наблюдать, поэтому решил прикрыть один глаз, чтобы успокоиться.

Гын Сок сбился. Проблема была в том, что он даже не осознавал, что сбился. Первое, что он сделал, когда ребёнок закричал, – это просто уставился на него. За это короткое время Тэ Джун и И Сыль уже произнесли свои реплики.

После этого Гын Сок просто молча смотрел вперёд. Куда он вообще смотрел?