В магазине Тэ Сик купил Мару закуски, как будто это было вполне естественно, и отказался брать у Мару деньги.

– Как дела в клубе?

Тэ Сик уже месяц как перестал посещать клуб. Он иногда заглядывал, но не для того, чтобы поддержать их.

– Нормально.

– Просто нормально?

– Они сильно расстроились из-за неудачи на чемпионате, но уже немного оправились.

– Ясно.

Тэ Сик слегка кивнул. Мару посмотрел на него. Ему казалось, что становится только хуже, но говорить об этом не было необходимости. Тэ Сик понимающе смотрел на пятый этаж.

– Слава богу, что всё нормально. Я переживал. Переживал настолько, что собирался уже с ними поговорить, но не считал правильным вмешиваться, поэтому промолчал. Есть вещи, в которые взрослые должны вмешиваться, и есть вещи, с которыми дети должны разбираться сами. В данном случае второе явно было разумным решением.

Как Мару и думал, Тэ Сик был очень вдумчивым. Он купил Мару холодный персиковый чай в автомате.

– Как ты?

– Нормально.

– Ну, содержательно.

Они обошли поле перед школой. Был выходной, но на поле никого не было. Вероятно, сегодня была игра. Когда они проходили мимо ворот, Тэ Сик снова заговорил:

– На прошлой неделе я пил с инструктором Мисо.

– Вот как.

Тэ Сик замедлил шаг с противоречивым выражением лица. Он, похоже, размышлял, уместно ли это рассказывать ученику, но тут же снова улыбнулся.

– Думаю, я могу тебе рассказать, почему нет. Инструктор Мисо тогда очень много плакала. Она сильно винила себя.

Подумать только, что такая строгая инструктор могла расплакаться… Мару не мог это представить, но подумал, что почему-то ей это подходит.

– Знаешь, в чём разница между профессионалом и любителем?

– В деньгах.

– Верно, в деньгах. В этом смысле инструктор Мисо – профессионал. Она получает деньги за обучение студентов. В то же время она чувствует большую ответственность. Обучение учеников из её родной школы, должно быть, давило на неё.

Подумать только, что она могла быть такой шумной и сердитой, несмотря на такой груз… Если Тэ Сик говорил правду, то она действительно была профессионалом. Никто не мог понять, как она на самом деле себя чувствует. У женщины был настоящий талант к самоконтролю.

– Она была такой строгой, потому что вы все были любителями. По крайней мере, так она сказала. Профессионалы могут поступать, как хотят. Они могут брать на себя ответственность за свои действия. Но любителей свобода приводит только к лености.

– Инструктор Мисо сожалела о своих методах?

– Да. Она винила себя. Говорила, что должна была сделать так, чтобы всем было весело. Если бы она отпустила свою ревность к клубу, никто бы не замер перед зрителями.

Мару почесал кончик носа. Все в клубе сожалели о том, что сделали.

– Она не должна себя винить за это. Она довольно робкая в этом плане, да?

– Робкая? Ха-ха, конечно. Может, она и выглядит свирепо, но на самом деле ей не всё равно. Именно поэтому она так старалась. Она хотела показать вам, что чувствовала на сцене.

– Она ещё и амбициозная.

– Определённо. Невероятно.

Это лето, похоже, стало тяжёлым временем. Единственное, чем инструктор Мисо отличалась от своих учеников, это тем, что она была честной в своих чувствах. Ей, вероятно, было невероятно стыдно говорить об этом. Ведь говорить о своих настоящих чувствах даже сложнее, чем признаваться в симпатии к кому-то. Поэтому, видимо, Тэ Сик хорошо её поддержал. Она, наконец, смогла выговориться – и получила то, что достойна получить.

– А вы, ребята?

Тот же вопрос. Мару немного подумал, прежде чем решить ответить иначе.

– Буду честен. Мне кажется, сейчас всё довольно плохо. Даже опасно.

– На этот раз ответ другой.

– Разве вы не поэтому заговорили об инструкторе Мисо?

Мару сделал глоток чая с лёгкой улыбкой. Тэ Сик не стал с ним спорить.

– Как я уже говорил, атмосфера в клубе определяется не тем, насколько хорош советник. Советник нужен только для того, чтобы быть маскотом клуба. Его настоящие руководители – это президент и вице-президент.

– Да.

– Чжун Хёк – очень вдумчивый парень. Но он не из тех, кто будет решать проблемы. Поэтому он не президент клуба, а скорее постановщик. Он очень похож на тебя, на самом деле.

– Мне тоже так кажется.

– Конечно, есть различия. Чжун Хёк, в отличие от тебя, находится внутри круга клуба. Когда возникает проблема, он действительно пытается её решить. Но ты…

Тэ Сик остановился и взглянул на Мару.

– Ты всегда будто в стороне.

Мару ничего не сказал. Он был прав. Мару смотрел Тэ Сику в глаза, ему было любопытно, что тот думает о нём.

[Я бы хотел, чтобы ты со всем разобрался.]

– Почему вы хотите, чтобы я с этим разобрался?

Неужели Мару задал вопрос раньше, чем Тэ Сик успел что-то сказать? Мужчина удивился.

– Как я и думал, ты не похож на своих одноклассников. Возможно, это покажется странным, но говорить с тобой – всё равно что говорить с родителем. Я чувствую, как ты поддерживаешь членов клуба как взрослый.

– Вам не кажется, что немного жестоко так говорить 17-летнему?

– Верно.

Тэ Сик слегка улыбнулся.

– Учитель, вы не хотите вмешиваться?

– Ты же знаешь, что будет, если я вмешаюсь.

Постарайся. Перестань винить других, Гын Сок. Не ленись на репетициях. Будь честнее.

Когда Тэ Сик произнесёт эти слова, клуб развалится на куски. Нельзя вмешивать посторонних.

– Я знаю, что у тебя есть своё мнение и всё такое. Я много слышал от инструктора Мисо. Каждый раз, когда она выпивает, девять из десяти раз она говорит о тебе и жалуется, что ты ведёшь себя как взрослый.

– Она такая злопамятная?

– Лучше не говори так в её присутствии. Однажды кто-то так сказал, и она схватила человека за волосы.

– Ах, могу представить.

Они оба немного посмеялись.

– Вы, наверное, часто встречаетесь с инструктором Мисо.

– Да. Она та самая злая ученица, которая постоянно звонит мне пьяная.

– Она звонит вам, когда выпьет? А больше никому?

– Нет, всегда только мне. Вероятно, у неё нет никого другого, с кем можно выпить из-за её алкогольных привычек, но я не мог игнорировать её, хоть иногда это действительно утомляет.

– И часто она спрашивает у вас совета?

– В большинстве случаев, да.

– Вы женаты, учитель?

– Ха-ха, к сожалению, нет. Вероятно, и в ближайшем будущем не буду. Как я женюсь с таким чувством стиля?

Тэ Сик улыбнулся, указывая на свою старую клетчатую рубашку и изношенные штаны.

«Как такой вдумчивый человек может быть таким несообразительным?»

Пьяная женщина, которая регулярно звонит мужчине, чтобы попросить совета? Причём старшему, а не другу? У неё определённо были к нему чувства.

Мару попросил Тэ Сика подождать и достал телефон. Он отправил Мисо короткое сообщение.

[Тэ Сик женится.]

Ровно через пять секунд телефон Тэ Сика зазвонил. Мужчина поднял трубку и сразу же убрал её от уха.

– Что случилось?

– Не знаю. Она просто начала кричать.

– Эм, учитель, могу я ответить на звонок?

Тэ Сик с недоумением передал Мару телефон.

– Как! Ка-а-а-ак!

Мисо на том конце провода была в отчаянии. Мару пришлось сдерживать смех.

– Я пошутил.

– А? М… Мару?

– Да. Это был розыгрыш, не обращайте внимания.

– Ах ты!

– Вы довольно милая, инструктор. Может, мне самому ему сказать, что у вас к нему чувства?

– Я тебя убью! Не смей! Я убью тебя!

– Тогда приходите в школу.

– Что?

– Загляните к ребятам. Я хочу их встряхнуть.

Мару положил трубку и вернул Тэ Сику телефон.

– Что это было?

– Ничего особенного. Учитель…

– Да?

– Ваша будущая жена может быть ближе, чем вы думаете.

Мару решил ненадолго перестать быть зрителем. Попросить что-то у ученика – это невероятно сложно для учителя. Несмотря на это, Тэ Сик был честен с Мару. Даже как взрослый, Мару не мог не захотеть выполнить его просьбу.

Он собирается вырезать заражённые части. Клуб может не выдержать боли и начать распадаться. Поэтому он приготовил лекарство – чтобы дать им шанс пережить это.

«Мисо позаботится об остальном».

Тяжело вздохнув, Мару направился к актовому залу.

Глава 52

Чжун Хёк взглянул на улыбающихся членов клуба. Когда Мару вышел, все замерли, но вскоре вернулись к обычному непринуждённому обсуждению недавних событий.

Чжун Хёк тоже присоединился к разговору. Он говорил всё, что приходило в голову: какие фильмы он смотрел на неделе и какие новые закуски ел в этот раз. Никто не осмеливался сказать, что что-то не так.

Сегодня Чжун Хёк особенно чувствовал, что актовый зал невероятно велик. Когда Мисо впервые пришла в клуб, она сказала им, что она стремится сделать актовый зал для них маленьким. Как она и говорила, последние три месяца Чжун Хёк не считал актовый зал большим и просторным, но через месяц после их провала актовый зал казался ему больше футбольного поля.

«Может, сказать им?»

Одно прочтение, немного разговоров и больше никаких репетиций. Он до сих пор помнил сценарий и расстановку. Если бы кто-то сейчас сказал ему действовать по сигналу, он уверен, что смог бы неплохо со всем справиться.

Он просто не знал, как долго эта уверенность продлится.

«Может быть, даже сейчас…»

Когда что-то вошло в привычку, это можно назвать уверенностью. Но без этого останется лишь высокомерие. Есть ли у клуба сейчас уверенность или они просто тонут в высокомерии?

В процессе разговора его взгляд встретился со взглядом первокурсницы. Это была Ю Рим, девушка с телефоном. Она взволнованно смотрела на Чжун Хёка и определённо думала о том же, о чём и он.

Это нормально?

Он повернулся к И Сыль. Девушка посылала такие же сигналы. Остальные, казалось, осознали, что висят на гниющем канате.

«Наверное, все всё понимают».

На этот раз он повернулся к Юн Джон. Она громко рассказывала о сне, который ей приснился вчера. Обычно она была чрезмерно драматичной, но в этот раз всё казалось намного хуже. Она даже стучала по плечу Дан Ми, пытаясь получить от неё «Правда?» Возможно, она улыбалась потому, что чувствовала, как они ходят по тонкому льду.

– Так вот, у меня была мысль.

«Что я делаю?»

– Это было так смешно.

«Это неправильно».

– Нет, серьёзно.

«Это совершенно неправильно».

Юн Джон громко рассмеялась, а затем плотно сжала губы. Её мысли совершенно не совпадали со словами. Сейчас не время для непринуждённой беседы. Они не должны так себя вести. Внутри неё крутилось множество мыслей, но она не могла говорить о том, что относится к актёрскому мастерству.

Она нервничала. Этот затхлый воздух в клубе не покидал их даже через месяц. Каждый раз, когда клуб начинал непринуждённый разговор после сессии чтения, Юн Джон охватывало нервное напряжение. Она боялась, что все так и будут молчать.

Уже месяц назад были моменты, когда весь клуб замолкал, смотря друг на друга. Каждый раз, когда это происходило, Юн Джон становилось тяжело дышать. Поэтому она начинала говорить громче, чтобы не признавать тишину. Но у всего был предел. Она даже не знала, о чём говорит. Почему ей было так важно обсуждать свой вчерашний обед?

Для Юн Джон клуб был ценным местом. Ей нравился процесс создания спектакля с нуля, несмотря на то, что она так и не смогла завершить его в первый год. Тот факт, что она могла смеяться и плакать вместе с другими, делал её счастливой.

Но что происходит сейчас?