Она чувствовала себя беспокойной и раздражённой в месте, которое так любила. Если так будет продолжаться, она действительно может задохнуться в клубе. Раньше она приходила сюда, когда могла, чтобы пообщаться. Но что сейчас? Она начала посещать клуб исключительно по выходным. Как так получилось?

«М-м-м».

Актовый зал замер, когда Юн Джон замолчала. Это была не комфортная тишина, а скорее неловкая, настолько всеобъемлющая, что члены клуба начали делиться на небольшие группы.

И Сыль посмотрела в сторону. Трое ребят с факультета дизайна сидели отдельно от всех. Ю Рим что-то тихо говорила Гын Соку, а Со Ён с раздражением смотрела на них.

Тэ Джун улыбался, но будто по привычке. Дан Ми и Мин Сон шептались друг с другом. И Сыль не слышала их, но, судя по выражениям лиц, они, вероятно, обсуждали ситуацию в клубе.

Затем Чжун Хёк. Парень смотрел на всех, и у него подрагивали губы. Казалось, ему много чего хотелось сказать, но слова застряли в горле. Каждый раз, когда их взгляды встречались, он просто горько улыбался.

«Хм, кажется, я должна что-то сказать, но не хочу».

И Сыль присоединилась к актёрскому клубу не потому, что интересовалась актёрским мастерством. Она просто хотела получить новый опыт. У неё уже была твёрдая перспектива на будущее – унаследовать семейный ресторан.

И Сыль выросла там, где всегда пахло супом. Она просыпалась, видя, как её отец нарезает мясо, а мать делает кимчи, поэтому, разумеется, решила, что должна будет унаследовать их дело.

И Сыль любила насыщенный аромат бульона, который кипел на плите, и запах мяса, поднимающегося при варке. Ей нравился острый и кислый запах кимчи, которое они готовили. Она не имела ничего против того, чтобы унаследовать бизнес родителей, поэтому даже не думала о поступлении в университет. Она пообещала себе и родителям, что будет помогать им с рестораном после окончания учёбы.

Возможно, именно поэтому И Сыль считала, что её жизнь в старшей школе должна быть яркой и фееричной и решила присоединиться к актёрскому клубу.

Ещё месяц назад она была очень довольна своим решением. Мышцы постоянно кричали от боли, но она лишь улыбалась в ответ. Заучивание сложных реплик поднимало ей настроение, а не раздражало. Работа с костюмами напоминала ей о кукольных спектаклях, которые она любила в детстве, а дорабатывая декорации она чувствовала себя искусным плотником.

Для неё всё было в новинку. Тогда она думала, что присоединиться к актёрскому клубу было лучшим решением, которое она когда-либо принимала. Но что теперь?

У них остались только скучные чтения, непринуждённые разговоры с друзьями и пара закусок.

«Скучно…»

Что за чертовщина? Всё в клубе вдруг стало таким серым.

«Наверное, будет трудно вернуть всё назад».

И Сыль повернулась к Гын Соку. Сияющая звезда клуба вдруг стала таким скучным человеком. Ну, возможно, её первое впечатление о нём было ошибочным. Он… так отчаянно пытался защититься.

«Подумать только, что главный актёр станет таким…»

Для неё актёрский клуб закончился. Что ещё хуже, инструктор Мисо тоже перестала приходить. Одно её отсутствие сильно подорвало клуб.

«Я не знаю, что делать».

«Гын Сок! Перестань вести себя как ребёнок! Давай репетировать!» – сказать так было легко. А вот что дальше – большой вопрос.

Получится ли у них интересное представление? И если она сейчас так скажет, Гын Сок просто уйдёт из клуба. Без главного героя спектакль не сможет состояться.

«Наверное, я найду другой клуб».

Этому клубу конец. По крайней мере, именно так думала И Сыль.

До Джин, с другой стороны…

«Интересно, где бы мне сегодня пофармить».

Думал о другом.

Мару открыл двери актового зала. Пока его не было, в помещении стало совершенно тихо. Члены клуба рассеялись по залу.

– Наконец-то! Ты пришёл! – воскликнул До Джин с радостным лицом.

Мару не знал, о чём думают остальные, но мог с абсолютной уверенностью сказать, что До Джин ни о чём не волновался.

«Он точно не из тех, кто будет беспокоиться».

Члены клуба снова заговорили, когда Мару положил закуски в центр. Конечно, это были всего лишь разговоры ни о чём.

– У тебя хороший вкус, – сказала Юн Джон, хватая одну из упаковок.

Мару только пожал плечами. Юн Джон выбрала то, о чём пару дней назад говорила, что терпеть не может.

– Время так летит, правда? Уже три, – сказала Юн Джон, указывая на часы.

Некоторые кивнули с неловкой улыбкой, а другие даже не удосужились ответить. Юн Джон продолжала говорить со странной улыбкой на лице. Как и вчера. Через ещё два часа клуб завершит собрание, и все покинут актовый зал, облегчённо вздохнув.

Мару почесал голову. Ему было неловко встать и что-то сказать, но он не мог игнорировать ситуацию, тем более, его попросил Тэ Сик.

– Давайте репетировать.

Весь клуб посмотрел на него с любопытством. На их лицах читалось: «Почему именно ты это говоришь?».

– У нас есть ровно два часа. Почему бы всё не повторить?

Все обменялись недоумёнными взглядами, Юн Джон весело кивнула и схватила свой сценарий, а остальные члены медленно начали брать свои.

– Можем начать читать. Мару прав, нужно репетировать.

Юн Джон послала несколько сигналов Мару. Во время чтений он отвечал за все звуковые эффекты и уведомление о смене сцен. Чтение начиналось, когда он говорил: «Начинает играть звук телевизора».

– Нет, не читать, – ответил Мару.

– Что?

– Полноценно репетировать.

Мару откинул свой сценарий в сторону и посмотрел на ребят.

– Полноценно репетировать? – отозвалась Юн Джон.

– С движениями и так далее. Я буду смотреть со зрительских мест.

– Что?

– Весь месяц мы только читаем, пора снова попробовать сыграть, пока вы ничего не забыли.

Мару окинул всех взглядом. Все недовольно смотрели на него. В конце концов, он не имел права так говорить. Тем не менее, Мару попросил весь клуб порепетировать.

– Мы достаточно репетировали.

Юн Джон крепко держала свой сценарий, а глаза у неё слегка дрожали. Мару заглянул ей в глаза.

[Это неправильно. Нужно слушать Мару.]

Люди – существа привычки. Как только они привыкают к чему-то, они не пытаются остановиться. На протяжении последнего месяца актёрский клуб выработал привычку вести пустые разговоры и долго пить чай. Выйти из этой рутины означало… поменяться. Но это и давало трещину в клубе.

Мару кивнул, получая неодобрительные взгляды от большинства членов клуба. Как он и думал, они не дураки. Они точно знали, что не так, просто не могли ничего с этим сделать, боясь, что озвучивание проблемы только усугубит ситуацию. В конце концов они решили, что лучше оставить всё как есть.

Мару почесал бровь и повторил ещё раз.

– Давайте репетировать, пока не стало ещё хуже.

Глава 53

– Ещё хуже?

Юн Джон встала, крепко сжимая сценарий. Атмосфера в клубе стала холодной и молчаливой. Мару ожидал подобного.

– Вы уже месяц нормально не репетировали. Через неделю начнутся летние каникулы, а затем – конкурс, так?

– Д… да.

– Так что нужно репетировать. Осталось не так много времени. Сегодня 15 июля, каникулы начинаются 22-го. Конкурс в начале августа. У нас всего две недели.

– У нас и так всё идеально, – заявила Юн Джон, но глаза у неё дрожали. Мару задумался, что она сейчас чувствует.

[Мару прав. Нужно репетировать. Но если я соглашусь с ним…]

Она знала, что им нужно репетировать, но не могла этого сказать. Бедняжка. Её беспокоило то же самое, что и всех остальных.

Все обратили внимание на Гын Сока, который снова уставился в пол.

– Говорят, что тело первым узнает, если вы пропускаете хоть день тренировок. Ваши друзья – вторыми, а третьими – весь мир. Это просто поговорка, конечно, но она существует не просто так. Мы и так целый месяц ничего не делали.

– Ничего? Мы всё это время читали, – сказала Юн Джон, показывая Мару сценарий.

В глазах Мару она выглядела жалко.

– Вам нравится театр или вам нравится клуб?

– А?

– Когда вы впервые пришли в наш класс, вы сказали, что вам нужны ученики, чтобы поставить пьесу, верно?

– Д… да.

– Тогда я спрошу ещё раз. Вы хотите сделать пьесу или хотите, чтобы клуб продолжал существовать?

– Ну…

Юн Джон не смогла ответить. Мару прекрасно знал ответ. Она была увлечённой, честной перед лицом актёрского мастерства. Естественно, ей хотелось поставить пьесу с другими учениками.

Но, к сожалению, у всех второкурсников была одна и та же травма из-за события, которое разрушило клуб в прошлом году. Это, вероятно, и заставляло их молчать. Потому что они боялись, что могут разрушить клуб в попытках что-то решить.

До сих пор они, вероятно, не вспоминали об этом благодаря интенсивным тренировкам Мисо. Но теперь они снова стали главными, и у них было, о чём подумать.

Иронично, но они позволили клубу прийти в упадок, потому что так сильно его любили.

– Наверное, вам кажется, что я очень грубо говорю. Думаете, что я просто зритель, который лезет не в своё дело. Это нормально. Я прекрасно понимаю, что не имею права вмешиваться.

Постороннему действительно не стоило вмешиваться. В конце концов, Мару не переживал это вместе с ними. Разница между ними была невероятно велика.

0 и 1. Разница между существованием и отсутствием.

Мару только наблюдал за тем, как усердно работают члены клуба, и не чувствовал того, что они, поэтому должен был молча терпеть колючие взгляды. Мару опустил взгляд. Друзья странно на него смотрели.

Если даже его друзья… Не нужно было смотреть, чтобы знать, как на него смотрят другие.

– Но как зритель, я могу с уверенностью сказать, что, если я в чём-то и хорош, так это в наблюдении. Сейчас в клубе полный бардак. То, что второкурсники должны быть внимательны к тому, что говорят первокурсники, – тому доказательство.

Брови Мин Сока недовольно дёрнулись.

– Эй, Хан Мару.

– Прости, но скажешь позже. Ты наверняка чувствуешь то же самое и прекрасно знаешь, что если так будет продолжаться, то клубу конец. Если ты большой поклонник клуба чаепитий, который здесь образуется, то мне нечего тебе сказать. Вы, разумеется, выступите, но это будет совершенно не та пьеса, которую вы репетировали целых три месяца. Как я уже говорил, даже обычные люди могут заметить разницу, если профессионал прекратит репетиции на три дня. Мы любители. Любители, которые отдыхали целый месяц. Вы серьёзно думаете, что чтение… Ха. Вы думаете, что читать слова из сценария – это то же самое, что и играть на сцене? Так зачем тогда вы месяц назад репетировали на сцене?

– Ты действительно…

Мин Сок попытался встать, но его остановил Чжун Хёк. Мару коротко кивнул Чжун Хёку, прежде чем продолжить.

– Я прекрасно понимаю, что вас беспокоит.

Мару посмотрел на Гын Сока. Мальчик медленно поднял голову, чувствуя на себе чужие взгляды.

– Ты вообще хочешь заниматься актёрским мастерством?

– Хочу. Разумеется.

– Этого должно быть достаточно. По крайней мере, ты говоришь, что хочешь. Хотя я не уверен, что так и есть на самом деле.

Лицо Гын Сока напряглось. Ю Рим выступила на его защиту.

– Эм… Не слишком ли ты строг? Гын Сок тоже старался. Он многое пережил. Разве ты не можешь хотя бы попытаться его поддержать?

Это было странно. Ю Рим была не из тех, кто высказывает своё мнение. Гын Сок ей нравится?

– Все его давно поддерживают, но лично я не могу утешать и подбадривать того, кто не извиняется за свои ошибки.

– Не извиняется? Но Гын Сок…

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы он говорил «извините»? Что он говорит, когда вспоминается тот случай?

Гын Сок заговорил, когда Ю Рим замолчала.

– Я извинился. Мне было очень жаль остальных членов клуба, поэтому я продолжал…

– Перекладывать вину. Ты никогда не извинялся.

– Я?

Гын Сок смотрел вверх, казалось, не понимая, что он сделал.

– Да, что ты ошибся, потому что ребёнок заплакал. Причина твоей ошибки – это ребёнок. Но если актёр на сцене ошибается из-за зрителя, то вина лежит на актёре.