Едва я замерла, осознав, что сил вырваться не хватает, мужик склонил голову и начал лизать мой бок над правой ягодицей. Щекотно и мерзко! Бородатая похотливая тварь! Он размазывал собственные слюни усами и двигался ниже. Чуть сместился и уткнулся носом мне в ямочку под копчиком. В этот момент я поняла, что хватка чуть ослабла, из-за того, что ему пришлось сместиться, и я рванулась опять, зацепившись за какую-то деревяшку в стене. Постаралась подтянуться, но меня не выпустили, а чужой мокрый холодный нос сунулся прямо между половинок, с силой вжимаясь. В следующую секунду мужик выдохнул ртом, раскрыл пасть, и я ощутила сквозь мокрую прохладную бороду горячий твёрдый любопытный язык, который ткнулся к анусу.

Я сжалась со всех сил, не давая ему дотянуться, и грудь на моих бёдрах завибрировала. Он что? Рычит?! Это он рычит?! Божечки, да кто это такой вообще?!

Мужик нетерпеливо выпустил меня и постарался перехватить раньше, чем я попытаюсь сопротивляться, но я воспользовалась моментом и подтянулась к стене. Между ягодиц тут же мерзко заскользили чужие остывающие слюни, но я старалась об этом не думать. Хлопнула рукой по стене, а следом наткнулась на клеёнку, случайно отогнула её и увидела широкое отверстие, куда могла пролезть.

Не знаю, может, это была дыра для труб или вход для собаки. Может, вообще такое вот низкое слуховое окошко, но сейчас для меня этот прямоугольник на уровне колен, за которым носились китайцы, выглядел спасительными вратами.

По икрам полоснули чужие пальцы, дав ощутить, что на них реально есть когти и мне очень-очень повезло, что мужик не пытается меня ими поцарапать. Я взвизгнула и рывками полезла в дыру. Просунула голову, лягнулась, попав ботинком незнакомцу куда-то, надеюсь, по морде, сжалась, протискивая плечи, проехалась напрягшимися сосками по низу проёма и высунулась по пояс. А следом поняла, что всё – бёдра не проходят. Просто не проходят. Никак! Даже если ободрать кожу до мяса, не пройдут – кость шире. Мне конец!

– Помогите!!! – истошно заорала я, снизу вверх глядя на танцующих китайцев, которые аккуратно обходили сарай стороной. Опёрлась руками о землю, выгнувшись, ощутила, как бедро схватили чужие руки, и завопила снова: – Помогите!!! Пожалуйста!!! Хэлп!!! Хэлп!!!

Попыталась лягнуться, чувствуя, как мои ноги за щиколотки насильно разводят в стороны, но не получилось, а рама дыры больно впилась в рёбра. Нет выхода. Просто нет. Завыла и разрыдалась. Остаётся только терпеть и надеяться, что будет не слишком больно.

Как бы я ни напрягала ноги, ноющие мышцы не дали мне защититься, и бёдра разошлись под давлением. Вся моя женская красота сейчас, без белья, предстала перед чужим здоровым и пугающим мужиком. Я почувствовала, как он прижался предплечьями к моим бёдрам, обхватив руками ноги, а в следующую секунду бородатая морда ляпнулась мне прямо в промежность. Он всунул лицо с силой и подвигал им в стороны, будто хотел умыться моей смазкой. Жарко выдохнул, а следом горячо замелькал язык, который нащупывал у меня вход во влагалище. Шлёп-шлёп по складочке слева от вульвы, потом вернее – по половым губкам, а следом уже точно скользнул между ними, достав кончиком до самого чувствительного места, что аж пи́сать захотелось. Мужик вжался, потом провёл лицом снизу вверх, а следом стал повторять это движение, втискивая свою рожу раз за разом так, чтобы пройтись горячим мокрым языком по моей вульве.

Я плакала. Слёзы застилали глаза, под локтями влажно блестела трава, вокруг в прохладе ночи грохотало и плясало, а в небе сверкали безразличные звёзды. И ничего рядом, чтобы хоть как-то себе помочь, даже камня! А сзади беззащитную задницу лижет какой-то псих, царапая мокрой бородой и похотливо выдыхая мне прямо в сжавшийся сфинктер!

Его он тоже задел. Нащупал кончиком языка, приостановился, играя желваками на моих ягодицах, а затем надавил и полез внутрь прямо в анус. Я впервые в жизни пожалела, что сейчас кишечник не подвёл, так бы здорово было ему испортить аппетит! Но нет, мой сфинктер беспомощно расходился под его нажимом, позволяя чужим слюням затекать внутрь. А у меня там никогда никого не было! И честно, я всю жизнь считала, что лизать жопу – значит унизиться. Но сейчас униженной чувствовала себя я, а мудак с той стороны стены делал, что хотел.

Он, двигая головой из стороны в сторону, вжался сильней, всовывая язык на максимум, чуть подёргал им, а потом медленно высунул, похоже, сглотнул, и снова спустился к влагалищу, начав подлизывать его, как пёс перед случкой.

Мои гениталии, вопреки страху, набухли, и его движения приносили низменное удовольствие. Примитивное, физиологическое. Я помнила рассказы подруги и знала, что утром я буду ненавидеть себя за это и чувствовать себя грязной. Но сейчас радовалась: если набухли, значит, будет смазка, и акт насилия пройдёт не так болезненно, как мог бы.

Из китайцев никто даже не смотрел в мою сторону. Они продолжали демонстративно веселиться, будто меня нет! А я, рыдая в голос, напрягала ноги, в тщетной надежде, что он выпустит.

Но он не выпускал. А, вжавшись сильней, отстранился и перехватил меня за бёдра, вставая.

«Кажется, сейчас», – поняла я.

З – забота

По внутренней стороне бедра потекла слюна мужика, а следом я ощутила, как кожи коснулся качнувшийся елдак. Когда незнакомец прижимался ко мне, я чувствовала животом, какой там богатырский размер. Для азиата так вообще! И размер, и рост самого мужчины. Радовало одно – у горилл писюки их маленькие, значит, это всё-таки человек. Правда, что это меняет? Всё равно какой-то дикий злой насильник, который прямо сейчас поимеет меня своим хером, а я даже лица его не видела!

Головка проехалась собравшейся на конце крайней плотью по моим скользким половым губам, и я ощутила, что на конце его члена собралась остывшая капля смазки, которую он растёр по моей вульве. А следом крайняя плоть отъехала, давая обнажившейся головке упереться мне между половых губ.

«И зачем я вообще куда-то поехала?!» – в отчаянии подумала я, а следом ахнула, потому что член нащупал слабину и полез внутрь. Мужские колени жёстко стояли между моих ног, не давая их свести, пальцы обхватили бёдра, но скорее для удовольствия – я бы и так никуда не делась. А елдак скользко раздвигал и раздвигал стенки моего влагалища, медленно входя всё глубже, будто этот мудак внезапно решил подумать обо мне и не причинять боли. Либо просто растягивал момент.

Но больно было. Когда головка почти полностью нырнула в меня, саднящая боль первого раза усилилась, обрела остроту, заставляя всхлипнуть, а после, вспыхнула, когда мужик надавил, чтобы пролезть чуть дальше, и стала сходить на нет, оставаясь ноющей. Всё, он сделал это со мной!

«Вот тебе и первый раз! Мечтала о сказке? Отличная сказка! И Чудовище как раз есть! Расколдовать забыла только! Поцелуй не теми губками свершился».

Член распирал. Сильно, намного сильнее, чем я представляла. И лез, лез! Бесконечно! Я всё ждала, когда же это кончится, но он продолжал погружаться в меня, а основание казалось, расширяется. Когда кончика клитерального капюшона коснулись покачнувшиеся волосатые яички, я уже не сопротивлялась, а просто, дрожа, плакала, не обращая внимания, как с носа капают слёзы и сопли. Мужик вжался в меня, заставляя почувствовать себя насаженной на вертел курицей, а затем стал покачиваться, пока не разрывая контакта своих бёдер и моих ягодиц. Словно насмехался, давая сильней ощутить толстую палку внутри меня.

Но не успела я привыкнуть, как почувствовала, что с той стороны стены этот мудак чуть высунул свой писюн, а затем стал буднично наяривать, нахально всовывая в меня его раз за разом. Пока с мелкой амплитудой, но распалялся всё быстрей, будто терял контроль. Вжимался, подъёрзывал так, чтобы сподручней всунуть хер, и шлёпал всё чаще и всё сильней. О, я была уверена, что сейчас его не интересуют ни фейерверки, ни китайцы, ни даже планы на завтрак. Судя по тому, как он подсовывал свой писюн и щупал мои ягодицы лапами, он мог думать только о том, чтобы как можно скорей в меня кончить.

Вспомнился совет подруги, что при изнасиловании нужно собирать волю в кулак и идти в полицию сразу, чтобы можно было взять образцы биологических жидкостей и по ним определить насильника. Но здесь-то что? Он накончает в меня с горочкой, а идти некуда! А если я тут не на раз, а насовсем? А вдруг меня ему отдали навсегда? Чтобы скучно не жилось местному «питомцу»?

Я взвыла, а с той стороны стены зачастили. Волосатые бёдра щекотали мои ноги, по мохнатым яйцам мерзко и холодно стекала смазка, которую он при каждом движении размазывал по моим гениталиям, и только голый и скользкий член – туда-сюда, сдвигая эластичную кожицу.

– Ненавижу-у-у-у!!! – завыла я, а затем подняла лицо к людям и истошно завопила: – Хэлп!!! Плиз!!! Хэлп!!! – и, широко раззявив рот, разрыдалась.

Несколько китайцев всё же обернулись на мой вой, и один осуждающе покачал головой. С сочувствием посмотрел на меня, а после показал, мол, «сейчас».

«О боги, он решил мне помочь?!» – подумала я. Куда он отошёл, не видела, но в душе взыграла надежда. Особенно её усилили ожидающие взгляды других китайцев, которые хмурились и качали головами, пока меня трахал с той стороны этот зверь.

– Хэлп! Ай нид хэлп!!! – из последних сил взмолилась я, а сзади зашлёпало сильнее – видимо, я напрягала живот, когда вопила, и это приятно сжимало мерзавцу его гениталии.

А в следующий момент показался сердобольный мужик, который тащил… ржавую крышку капота грузового автомобиля. Подошёл, примерился и пристроил её так, чтобы меня было не видно со стороны танцующих. Видимо, чтоб не мешала.

Вверху бахнуло очередным салютом, праздник продолжился.

Грудь, обтянутая тканью платья, собралась мурашками от вечерней прохлады. Снаружи было свежо, а ниже пояса жарко. И я, застрявшая так глупо, попавшаяся так нелепо, просто оказалась куском мяса, куда сдрачивал какой-то незнакомый мохнатый урод. Бесцеремонно насиловал, пользуясь моим положением и беззащитностью! Раздвигал мне ноги коленями и имел самозабвенно!

Как бы я ни старалась, но ощущения игнорировать не получалось. Во мне гулял, дрыгался и разбухал чужой половой орган. Сейчас я радовалась, что насильник сперва полизал меня. Боли уже почти не было, а налившиеся кровью гениталии принимали его в себя, повинуясь природе. Я чувствовала, как края головки упруго и часто проходятся туда-сюда, раздвигая стенки влагалища, как поршень. Твёрдый ствол растягивал основанием половые губки, а внутри я ощущала, как конец упирается мне прямо в шейку матки. И вот-вот, вот-вот!

Момент, когда он кончил, я почувствовала отчётливо. Мужик стал дёргаться, как чешущаяся псина – остервенело, мерзко, по-животному, будто сам вырывался, а не трахал меня. Потом вжался со всей силы, и по члену пошла мощная пульсация, после первого же толчка отозвавшись у меня в животе тянущим чувством на грани боли, как перед месячными. Но он продолжал наполнять меня, не давая отодвинуться и ослабить напор. Вжимал писюн, подражая такту пульсации, а я чувствовала, как сперма раздувает головку, прежде чем та выплюнет её в меня.

«Ну, хотя бы не больно», – со слезами подумала я, а задницей чувствовала тёплые ладони, которые щупали меня и успокаивающе гладили. Вроде даже приятно, ласково. Только вот во мне остывал чужой член, который насовал мне кучу своих «сливок» без согласия!

Пульсации уже не было, но мужик не спешил выпускать меня. Очень медленно потянул мягкую письку наружу, мокро задел выскользнувшей головкой моё бедро с внутренней стороны, а после отодвинулся и настойчиво потянул меня внутрь сарая.

Кажется, выхода у меня уже нет. Да и смысл? Уже всё. Я уже – просто использованное мясо…