Я неосознанно раззявила рот и, успев прикрыться ладошкой, зевнула. Это заметили, и меня подхватили под руки. «Видимо, ведут спать», – решила довольная я и без сомнений поддалась. Оттого и не успела осознать, как внезапно хватка стала стальной. За спиной, задев гвоздём мою ночнушку, быстро подняли засов, а после распахнули на миг дверь и резко толкнули меня спиной внутрь – так, что я повалилась задом на солому и рассмеялась от шока. А следом грохнули створку назад, будто боялись, что я прыгну на них.

Внезапная темнота оглушила. Снаружи стали вопить громче, победнее, а я резко убрала налипший локон со лба и попыталась оглядеться – ничего, хоть глаз выколи! Хотя в щелях видны огоньки фонариков то там, то здесь, но общей картины всё равно не складывается.

– Это вообще чё за пиздец такой? – проговорила я, неосознанно комкая пальцами солому, а затем попыталась встать. Шатаясь и всё ещё тяжело дыша, поднялась, отряхнулась и растерянно обернулась вокруг своей оси. – Чё вообще происходит? Эй?

Толпа за стенами бесновалась, поэтому голос я свой не слышала. Звать на помощь? Кого? И как, если по-китайски я только «нихао» знаю и то криво?

– Надо было дорамки смотреть, как все нормальные, а не работу перерабатывать ради этих копеек… – процедила я под нос, начиная злиться.

Подошла к двери, ощупала старые доски с заусенцами, нашла ручку и потрясла. Увы, результата это не дало. Разве что ручка, разложившись на трухлявые осколки, осталась в руке – вот и все мои успехи.

– Так, ладно. Значит, выдыхаем и успокаиваемся. Надо понять, зачем меня здесь заперли, и тогда будет ясно, что делать дальше.

Встала спокойно, закрыла глаза, вдохнула поглубже, сложив ладони у груди… А следом в голову вдруг, будто по наитию пришёл ещё один вопрос. Не «зачем», а «с чем» меня здесь заперли. Или даже не так.

– С кем меня здесь заперли?

Не одна в темноте

Глупая идея, показавшаяся поначалу незначительной, вдруг обрела краски и вес. Воображение подзадоривала кромешная тьма и непрекращающийся гвалт снаружи, который мешал услышать шаги или что-нибудь ещё внутри сарая. Бух-бух-Бабах!!!

Я живо представила себя, такую вот – оглохшую, в белой ночнушке и с непокрытой головой, а вокруг метры паутины, в которой ползают какие-нибудь ядовитые твари, уже тянущие лапки с потолка…

Выругалась и резко присела, закрывая голову руками. Паника обуяла так, что я аж заскулила, но из-за того, что не смогла услышать собственный голос, это даже не дало какого-нибудь облегчения.

– Так, нет-нет-нет-нет-нет, нельзя паниковать, нельзя!

Сбивал с толку грохот. Стены чуть смягчали взрывы и крики, но земля под ногами дрожала, и я не могла понять, что вокруг. Стала ощупывать пол: земля, солома, мелкие камешки. В пригороде гараж такой у одного друга был, я ещё удивлялась, как в нём находиться можно часами? Только у того гаража стены были из металла, а здесь деревянные…

– Ох, нет! – с ужасом выдохнула я от пришедшей в голову версии и резко встала. – Нет-нет-нет! Они же меня не сожгут! Это же уголовка! Я же живой человек!!!

Закусила костяшку, а про себя продолжила: «Чужой человек, иностранец, потеряшка, которую не жалко принести в жертву…»

Мысли отрезвили, я встала и огляделась внимательней. Глаза привыкли к темноте, также сориентироваться помогли тонкие вертикальные щели кое-где в стенах. Я вгляделась в две, за которыми сверкало и светилось, стараясь понять: это электрический свет или огонь? «Хорошо хоть бензином не пахнет. Может, и не сожгут», – подумала я, а в следующий миг вздрогнула. Даже не сразу поняла, почему. А потом дошло: свет в щелях на секунду кто-то загородил. С этой стороны стены.

«Так, я здесь не одна», – поняла я и замерла на месте, в надежде, что незнакомец или незнакомка не бросится. То, что это человек, было ясно по росту. Животных выше человека среди домашней скотины обычно в таких небольших помещениях не встретишь. Корова или лошадь меня бы уже задели – места не так уж и много в сарае-то. Да и скотина бы металась от страха – грохочет-то как! А тут нет – спокойно прошёл. Или я уже домысливаю?

«А если это какой-то алкарик с белочкой? И у них тут тюрьма? Или каннибал?»

Над крышей разорвалось два фейерверка, я рефлекторно посмотрела наверх и увидела через щели, как по сторонам полетели огоньки, а вслед за ними снова темнота. Я закусила губу, но не успела опустить лицо. Его огрело долгим плавным выдохом, будто кто-то смотрел мне прямо в глаза, приблизившись вплотную и нависая.

Первым желанием было бежать, но я перетрухала настолько, что замерла на месте. Подумала: «Может, показалось?» Но следом поняла – нет. Щёку снова накрыло тёплым чуть влажным облаком из чужой груди. Чуть ближе, чуть порывистее, а затем кончика носа что-то коснулось. Я охнула и отпрянула. Пошатнулась и рефлекторно выставила перед собой ладони, но меня поймали. За спиной оковами крест-накрест схлопнулись две длинные крепкие руки, впившись пальцами в бока, а мою грудь, сжатую локтями, прижало к чужому телу, и я поняла две вещи: это существо мужского пола, и это не человек.

«Так, меня поймала горилла», – как-то холодно и отстранённо пронеслось у меня в голове. Других вариантов быть не могло: под пальцами точно была широкая мускулистая грудь сильного мужчины, и её покрывала длинная густая шерсть.

У бывшего росло на груди что-то, я помнила это ощущение. Иногда гладила его, стараясь привыкнуть, и надеясь, что когда-нибудь решусь перейти к большему, но так и не получалось. Волоски были редкие, а ещё он жалобно вопил, если я случайно тянула один, защемив пальцами. Сейчас же я даже не глядя сказала бы, что это не волосы, это – шерсть! Длинная, густая! Но грудь под ней не звериная. Обезьяна? Или мутант? Какой-то с кожной болезнью, в глубинке бывают такие. И меня ему… что?

Все эти мысли пронеслись в голове за секунду, пока я судорожно пыталась решить, что делать. А в следующую, было уже поздно что-то предпринимать, потому что незнакомец склонил волосатое лицо и прислонил влажный холодный нос к моей щеке. С силой вдохнул.

Если бы не грохот вокруг, могла бы поклясться, что от одного звука воздуха, свистящего в его ноздрях, я бы поседела, но шум сбивал с толку. Я упёрлась руками в его грудь сильнее, стараясь оттолкнуть, и мокрый нос двинулся вниз к челюсти, продолжая жадно вдыхать, царапая мою кожу жёсткими волосками бороды. Или что у него там? У горилл же не бывает бород. И грудь у них не волосатая! А тут волосатое всё!

– Мамочки! – всхлипнула я, а чужие руки сжались, будто он услышал. Хотя, по идее, должен был почувствовать по вибрации моей груди? Она, сжатая локтями, прижималась через ткань к нему, и мужчина точно мог ощутить её мягкость. Мужики любят такое.

Ноги я держала близко друг от друга, а вот судя по теплу с внешней стороны бёдер, могла понять, что незнакомец стоит, расставив свои шпалы по бокам от моих. Значит, он ещё выше, чем показалось сначала. Почти на голову, выходит. И живот плавно вздымается и опускается. Мягкий, пушистый…

– У тебя же там не член упирается мне в живот, нет? Пожалуйста, только не член! – Я затряслась, понимая, что всё равно ничего не смогу объяснить китайцу на русском, а внизу, и правда, упиралось наливающееся теплом и твёрдостью мужское хозяйство. Хотя, какому китайцу? Что это за тварь вообще?!

Его тело завибрировало, будто от низкого рыка, а мокрый нос, шарящий по моей щеке, поднялся выше и прижался к уху. Теперь я услышала шумный выдох, а следом вскрикнула, потому что тварь раскрыла пасть и… лизнула меня. Шершаво, нагло, похотливо. И бёдрами вперёд – так, чтобы член мне в живот вжался сильней.

Я попыталась вырваться, но не смогла даже заставить его пошатнуться. Крепкие руки держали так, что я могла лишь выгибать шею, стараясь отклонить лицо. Волосатая грудь под руками была тёплой, и внезапно, к неудовольствию, я поняла, что ночь прохладная, а от него приятно – можно погреться.

Горячее дыхание обдало шею, и мужик склонился к ней, чтобы мокро повозить ртом по моему горлу и ключице, царапая усами и бородой. Кожу стянули мурашки, и я сжала ноги от ощущений. Отвращение, испуг, щекотка и что-то недвусмысленно эротическое. Так, похоже, я попала. Похоже, я реально попала!

«Хоть перегаром не тянет», – порадовалась я, чувствуя жар его участившегося дыхания, пока он елозил мокрыми, тонковатыми, но всё же мягкими губами по моей шее. Спустился к ключице, затем поднялся и забрался под челюсть. Я сжалась, стараясь закрыться плечом, и он воспользовался моментом и засунул кончик языка мне в ухо. И стал всё сильнее ритмично надавливать членом на мой живот, как какая-то мразь в метро однажды ко мне прицепилась. Только там был дядька с масленой рожей, а тут кто – вообще непонятно! Оборотень, что ли?! Как на обложках любовных романов рисуют? Что, реально такие есть?!

Но, судя по плоской морде, это был всё же человек или кто-то из приматов. И этот примат, судя по настойчивости, собирается использовать меня как самку!

– Мамочки! Надо было с Олегом соглашаться и не искать себе приключений! – от ужаса пискнула я и со всех сил упёрлась локтями мужику в грудь.

Он будто и не заметил. Лишь склонился сильней из-за того, как я выгнулась, дотянулся до моего лица и стал мусолить ртом кожу где-то рядом с уголком моих губ. И, судя по ощущениям, у него реально была звериная морда с плоским мокрым носом и выступающими зубами, по которым стекали слюни, и он постоянно сёрбал, из-за клыков. Нет, губы у него были и вроде даже мягкие, но с лицом точно было что-то не так.

В полной темноте выяснить это было сложно. Зато труда не составило сделать вывод, что он замышляет, и я, зажмурившись и собрав всю храбрость, сделала то единственное, что могла: резко и с силой подняла ногу, стараясь защемить ему яички, и оглушительно заверещала ему, предположительно, в ухо.

И это оказалось моей последней ошибкой.

Безразличные звёзды

Нет, сначала я очень даже была уверена, что мне удалось. Как минимум, незнакомец меня выпустил и отпрянул. Уж не знаю, смогла ли я ударить его достаточно сильно, но теперь, когда удалось выгадать пару секунд, мне предстояло добраться до двери и долбануть по ней со всех сил. Какие есть – все приложить! Засов крепкий, но вот сарай зато старый, может, петли и не выдержат? Или сама дверь? Ручка-то развалилась! Какие ещё у меня шансы? Хоть какой-то, но его нужно использовать! Или хотя бы нащупать в темноте что-нибудь, что сойдёт за оружие. На стенах в таких сараях всегда висят всякие железки.

Но я не смогла сделать и шагу. Меня прямо в полёте цапнули за платье на спине, и я грудью ощутила вибрацию от того, как оно с треском разошлось, будто меня схватили не пальцы, а когти, располосовавшие ткань. Следом меня рвануло назад, прижав голыми ягодицами к волосатому телу, и я не устояла на ногах. Зацепилась за собственную лодыжку, колени подогнулись, и я рухнула на карачки. Тут же дёрнулась в сторону, старясь уползти, и мужик бросился на меня сверху, обхватив за ягодицы. Силища у него была будь здоров – не выскользнуть! Но я начала остервенело брыкаться, и удалось переместиться чуть дальше. Я даже нащупала пальцами стену, но это всё. Мой таз тяжёлым телом прижимало к земле, и лишь обрывки платья прикрывали мою кожу от грязи на полу.

Снаружи продолжали плясать и вопить, будто китайцы специально старались заглушить всё, что происходит в сарае. Кое-где в щелях сверкали фейерверки и огоньки фонарей, но я всё ещё не видела обстановку. Я могла лишь чувствовать: холодную землю под пальцами, как натянуто под грудью платье, как щекочет спину вырвавшимися нитями в том месте, где разорванная ткань ещё сходилась. А дальше был Он. Мужик, который навалился на мои ягодицы и ноги своей волосатой тушей. Тяжёлый, разгорячённый, порывисто дышащий. Руки обнимали мои ягодицы, крест-накрест сходясь ладонями на косточках бёдер, будто я плюшевый мишка, которого пытаются отобрать у ребёнка, а поясницу грело судорожными выдохами.