Торопливо отпихнув друзей, он помчался к жёлтой почтовой машине, стоявшей у тротуара. Дверь водителя была открыта. Франц Ах, опустившись на колени, засовывал под днище автомобиля домкрат.

– Хау-дии-дуу! – поздоровался почтальон и удивлённо посмотрел на Немо, который прыгнул в машину.

– У тебя авария? – проторотил Фред, хотя ответ и так был ясен. Но Франц Ах с готовностью вступил в разговор:

– Да, к сожалению, дружище. Еду-еду я по улице… и р-раз! – колесо проваливается в яму. После конфетного града по улицам Нудинга стало невозможно ездить! Надо пожаловаться бургомистру на состояние дорожного покрытия.

Ода хихикнула. Франц Ах сам был бургомистром Нудинга. Только в эти дни он замещал свою коллегу фрау Юкке, которая готовилась к свадьбе с парикмахером.

– А тебе известно, где состоится свадьба фрау Юкке и Клааса Нокса? – поинтересовалась она, продолжая отвлекать почтальона, пока Немо рылся в посылках.

– В отеле «Корона», – ответил Франц Ах и крикнул Немо: – Ты ищешь ту странную посылку со смешным предупреждением?

– Угу! – ответил Немо из машины, продолжая переставлять коробки, словно играл в тетрис. – Где она?

– Кажется, на самом верху. Но, извини, дружище, на этот раз она не твоя. – Тут Франц Ах повернулся к Оде с Фредом и виновато пожал плечами: – Сегодня утром на почту пришёл господин Хуберт и признался мне, что это он отправлял все посылки. Представьте себе: он никогда не хотел посылать их Немо! Я всё время ошибался.

Удручённо качая головой, Франц Ах снял неисправное колесо и откатил его в сторону. Очевидно, что вся эта история задевала его профессиональную гордость. Как-никак он неправильно доставил целых восемь посылок.

– Но, понимаете, я был так уверен в адресате, – вздохнул почтальон. – Ведь на посылке было написано «Никому», а на латыни это «Немо». Кроме того, Немо живёт в Чёртовом переулке и…

– …«В попу мира» тоже подходит, – продолжила Ода и подумала про большой рекламный плакат с попой, висевший перед домом Немо.

– Да, совершенно верно. – Франц Ах поставил запасное колесо на ось и начал закреплять его ключом. – Хубси попросил меня в будущем отправлять посылки как можно дальше.

– В будущем? – испуганно воскликнул Фред. Значит, метеоролог собирался и дальше красть игрушки?

Франц Ах кивнул.

– Именно «К чёрту на рога» или «В попу мира». – И он озадаченно тряхнул своими дредами. – Но разве можно так делать? Отправлять посылки, которые никто не должен получить?

– Это долгая история, – Ода вздохнула. – Мы расскажем её тебе в другой раз.

– Олрайт, дружище!

– Олрайт, дружище! – отозвался эхом Немо из автомобиля. Он тут же появился и поднял над головой толстую бандероль авиапочты; клапан был заклеен чёрной коркой – высохшими слезами Хубси. – «Не открывать – мнётся!» – прочитал он вслух. – Это то, что нам нужно.

Франц Ах встал и отряхнул пыль с коленок.

– Вы что, хотите взять её?

– Да, конечно! – воскликнул Немо.

– Но вообще-то…

Ода мгновенно придумала отговорку:

– Я отдам посылку своим родителям. У них будут съёмки на Мадагаскаре, у чёрта на рогах – папа так и сказал. Так что всё оки-доки.

– Ну ладно. – Франц Ах сдался. – Только господин Хуберт не должен узнать об этом.

– Оки-доки, – повторила Ода и поскорее потащила друзей за собой, пока почтальон не передумал. – Ты уже понял, что мы не должны открывать посылку? – крикнула она Немо, когда они вбежали на школьный двор.

– Что? Почему не должны?

– Потому что сначала мы должны отыскать зайца! Если ты разбудишь игрушку, погода изменится. А нам сейчас не нужны дополнительные трудности и неприятности.

Немо недовольно поморщился:

– Но я хочу узнать, как будет выглядеть оживший Кази.

– К чему нам сейчас полоумное мягкое существо? – крикнул сзади Фред. – Я тоже против.

Немо никак не хотел уступать.

– Но я могу сразу обнять Кази, – сказал он и взбежал по ступенькам к дверям школы. – И тогда он снова превратится в самого себя.

– Вот и не открывай пока, – возразила Ода. – Мы найдём зайца Хубси, тогда ты откроешь посылку и будешь наслаждаться общением с Кази сколько захочешь, – пообещала она. – Только будь осторожней с чёрной коркой. Ведь ты знаешь, как легко она воспламеняется.

Немо нахмурил брови и взялся за дверную ручку. Ода накрыла его руку своей.

– Обещаешь? – Она проникновенно посмотрела на Немо.

– Обещаю, – прошептал мальчик и потянул на себя тяжёлую дверь. В школе он прошёл через актовый зал и направился прямиком к кабинету директрисы. Ему вдруг тоже захотелось поскорее найти зайца и отдать его Хубси.

Глава 5. Пожар! Пожар!

Даже не постучав, Немо ворвался в кабинет фрау Спаржи. Директриса от испуга выронила из рук тетрадку с Микки-Маусом, которую только что отобрала у третьеклассника. Неужели обязательно быть всегда такой строгой-престрогой?

– Что ты здесь делаешь, малыш? – воскликнула она и удивлённо вытаращила глаза на мальчишку со смятой посылкой под локтем. – Почему ты не в классе? Урок давно начался. – Она сунула комикс в стол и с грохотом задвинула ящик. – Или тебе плохо? Тогда зайди, пожалуйста, в секретариат.

– Вы угадали! – сердито выкрикнул Немо. – Мне плохо до омерзения! С тех пор как я узнал, что вы сделали.

– Что такое? – Директриса решила, что просто не расслышала его слов. – Кто сделал что-то плохое? И что именно? – Любопытство взяло верх над возмущением.

– Вы отняли у Хубси Хуберта его любимую игрушку, – вмешалась Ода, появившаяся за спиной Немо вместе с Фредом, – да так и не вернули. Хотя тот заяц был единственным утешением для Хубси, когда мальчик остался без родителей.

Фрау Спаржа раскрыла рот, накрашенный яркой помадой.

– Зачем вы явились ко мне с этой чепухой? – прошипела она, нервно теребя цепочку на шее. – Это было давно и неправда. А что, неужели наш Хубси «Зайчик» Хуберт до сих пор рыдает по своей облезлой игрушке?

– Подло давать ребёнку обидные прозвища! – возмутился Немо.

Его тут же поддержала Ода.

– Подло и стыдно! – заявила она. – Да ещё директрисе!

– Да это… да это… – Фрау Спаржа откинулась на спинку кресла и хватала ртом воздух, не зная, что и сказать. Лишь таращила глаза на разгневанных ребят.

При виде онемевшей директрисы осмелел и Фред.

– Где вы спрятали зайца? – спросил он и шагнул вперёд, но тотчас попятился, потому что директриса поднялась и вышла из-за своего массивного письменного стола. Она энергично поправила одежду, сочетавшуюся по цвету с ярко-красной губной помадой и таким же лаком на ногтях. Потом растопырила руки и попыталась выгнать детей из кабинета.

– Какие отзывчивые дети! Очень мило, что вы хотите помочь господину Хуберту, но теперь ступайте в класс, иначе я буду вынуждена сделать вам предупреждение.

– Не будьте такой подлой, – в последний раз попробовал сказать Немо. – Бедный Хубси столько лет скучает по своей игрушке.

Фрау Спаржа презрительно скривила рот и передразнила Немо.

– Бедный Хубси столько лет скучает по своей игрушке… Сколько ему лет? – рявкнула она. – А тебе сколько? – Она наклонилась над Немо, и её жемчужные бусы теперь болтались перед его носом. – Пять?

– Мне… – начал было Немо и сглотнул.

Директриса резко оборвала его:

– Пора повзрослеть, Непомук Пинковски!

– Пошли отсюда! – Испуганный Фред тянул своего друга за рукав. – Мы ничего не получим у неё, лишь напрасно стараемся.

– Итак, повторяем, – скрежетал господин Гиббон монотонным голосом, когда через несколько минут они уже сидели на уроке математики. – Ось, отражение и производная.

– Лучше бы действие, прикол и приключение, – пробормотал Немо. – Вместо того чтобы просиживать тут штаны, нам следовало бы обыскать школу, пока она не закрылась на осенние каникулы. Я уверен, что заяц спрятан где-то здесь. И фрау Спаржа отлично знает где. – От досады он водил пальцами по мятой посылке, пока господин Гиббон писал на доске формулы.

– Слушай, Немо! Осторожней! Иначе корка вспыхнет, – сердито прошептала Ода и потянула Немо за рукав.

– Эй! – Рука Немо соскользнула со стола и чиркнула по корке, словно спичка. Раздалось шипенье, вылетела искра, из посылки потянулась наверх тоненькая нитка дыма.

– Ой, я нечаянно! – испуганно воскликнула Ода. – Я не хотела! – Она в панике хлопала ладонью по посылке, но чёрная корка уже горела как бикфордов шнур.

– Ах, ёлки-палки… – Фред отбросил в сторону ручку, торопливо отодвинул стул и зажал обеими ладонями уши. Громкий взрыв разорвал душный воздух классной комнаты.

ПЕНГ!

Все, кроме Фреда, испуганно вздрогнули и с ужасом уставились на взорвавшуюся посылку. Секунду спустя взорвался и господин Гиббон.

– Пинковски! – в ярости прорычал учитель математики. Он бросился к окну, распахнул обе створки, сорвал со стены огнетушитель и неловко крутил его в руках, пока не сообразил, как с ним обращаться. Тогда дрожащими руками он направил шланг в сторону Немо и залил пеной горящую корку. – Ты так легко не отделаешься, – шипел он. – Что ты вообрази…

…ииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииил!

Его яростное рычание сменилось громким писком. Теперь на ситуацию отреагировала пожарная сигнализация и запищала, словно обезумевший дрозд, защищающий своё гнездо с птенцами. Маленькая коробочка под потолком включила пожарную тревогу по всей школе. Сигнал автоматически поступил и в городскую пожарную часть. Во всех классах ожили громкоговорители. Фрау Спаржа объявила из своего кабинета:

– Внимание, внимание! Это не учебная тревога. Объявляю пожарную опасность. Мы должны все вместе организованно покинуть здание школы. Все собираемся в большом вестибюле. Сохраняйте спокойствие, не бегите и не толкайтесь.

Тут все как по команде вскочили и, толкаясь, помчались из школы. Ода и Фред побежали вместе с классом. Во дворе они встретили фрау Эклер.

– Где же Немо? – спросила учительница биологии. – Ведь вы всегда ходите только втроём.

Ода с Фредом удивлённо оглянулись. Фрау Эклер была права. Немо не пошёл с ними.

– Ясно же было! – громко простонала Ода.

Глава 6. Слегка чокнутый

Немо радовался как маленький ребёнок. Посылка открыта и даже не по его вине. Значит, совесть у него чиста. Он вытащил Казимира Сминавского из дымящейся посылки и ждал, когда его любимая игрушка оживёт.

Как всегда, это произошло не сразу.

Очень даже не сразу.

– Ну просыпайся же наконец! – Сгорая от нетерпения, Немо подтолкнул своего любимца.

У них совсем мало времени: скоро все поймут, что школа вовсе не горит, и вернутся в класс на урок. Будет лучше, если к этому времени Кази проснётся и они найдут для него хорошее укрытие. Однако его уютный клетчатый любимец лишь повернулся на бок, почесал живот и сонно пожевал губами. Немо пощекотал ему пятку. Кази Сырнобрюх хихикнул. Наконец он открыл глаза и посмотрел, кто это пытается его разбудить.

– Небемобо! – воскликнул он пронзительным голоском и сел. Красный шерстяной хохолок на его голове слегка качнулся.

– Ты говоришь на Б-языке? Как мы с тобой когда-то? – обрадовался Немо.

– Я говорю так всегда, с тех пор как у меня вырос клюв. – Кази встал перед Немо и упёрся короткими ручками в мягкие бока. – Есбили ты хобичешьби, мы мозем говорить и на ложкинском языке. Или на перевёрнутом языке? Ен блемапро.

Немо наморщил лоб. Его старые тайные языки стали для него слишком сложными.

– Мне удобнее, если ты говоришь нормально.

– Нормааально! – Кази театрально взмахнул руками. – Что такое нормально?

– Ты прав. – Немо громко рассмеялся. – С некоторых пор больше нет ничего нормального. – Он заворожённо наблюдал, как его старая игрушка увеличилась до размеров подушки. – Честно говоря, мне это нравится! И ты мне нравишься.

– Ты мне тозе. – Кази широко раскинул руки и затопал к нему. – Атака поселуйсиков!