– Значит, у тебя есть собственные источники. Но знаешь ли ты, что стало с этими детьми, с теми, кто подвергся экспериментам, как младший брат Сего?

– Расскажи. – Мюррей хлопнул ладонью по столу.

– Они не мертвы, – сказал Талу. – Хотя Цитадель с радостью уничтожила бы их, здесь, в Глуби, есть силы более меркантильные. Некоторые все же сочли неудавшихся детей «Колыбели» ценным приобретением.

Мюррей облегченно вздохнул:

– Их кто-то купил? Кто-то из Цитадели?

– Да. Здесь все имеет цену.

– Кто?

– Ну, если скажу, я ведь больше тебе не понадоблюсь, не так ли?

– Чего ты от меня хочешь? Выкладывай, – прорычал, едва сдерживаясь, Мюррей.

– Как я уже заметил, наши цели совпадают. Так получилось, что человек, купивший весь выводок «Колыбели», в прошлом доставлял мне проблемы. Был, можно сказать, занозой в заднице.

Мюррей хорошо знал Талу. Он уже понял, чего хочет от него хозяин невольничьего круга.

– Тебе нужно, чтобы я позаботился о твоем враге.

– Да. Я бы и сам разобрался с ним много лет назад, но этот даймё особенно хорошо защищен. И раз уж ты туда собрался, думаю, было бы разумно убить двух летучих мышей одним камнем.

Для рыцаря-гривара, даже отошедшего от дел, немыслимо стать наемным убийцей. Одно дело – сразиться с кем-то честно, бросить вызов в круге, с соблюдением Кодекса, и совсем другое – прокрасться в чужой дом и убить под покровом ночи.

Но для Мюррея этот туман рассеялся. Он давно понял, что Кодекс – это способ контролировать его народ, держать гриваров в узде, пока даймё управляют и получают прибыль. Для Мюррея Кодекс умер, и Мюррей позволял себе делать то, нужно ему.

– Скажи мне, кто этот даймё, – прошептал он. – Назови имя, чтобы я мог найти Сэма и освободить мылоеда от бремени жизни.

Талу улыбнулся:

– Рад снова работать с тобой, Мюррей Пирсон.

Бескрайняя вентурийская пустыня поглотила их сразу после того, как они спустились с горного перевала.

Мюррей обнаружил тропинку между двумя барханами, и группа двигалась по ней в сопровождении стаи тощих песчаных лисиц, надеющихся поживиться объедками.

Вентури появился на горизонте внезапно, словно мираж в растущем утреннем зное: мастерские по ремонту мехов и кожевни под красными крышами, расположившиеся на окраине пустынного городка.

В бешеной ночной скачке все устали, но продолжали то и дело оглядываться: не преследуют ли надзиратели? Мюррей говорил, что бронированные чудовища вряд ли погонятся, что им важнее вернуться в империю и сообщить о своей недавней победе.

Но и сам Мюррей будто наяву чувствовал запах горящей плоти и видел кровавое месиво, в которое превратила повстанцев импульсная пушка. Он все еще слышал безмолвный вопль вентурийца.

Теперь Коленки покачивался на спине рока. Сидящий сзади Дозер обхватил друга руками и положил голову ему на плечо.

Из всех драконышей Коленки был самым сильным, но Мюррей видел, какое бремя несет этот парень. Ужас, который ты увидел, будет жить в тебе всегда. Со временем картина поблекнет и отступит на второй план памяти. Это как с переломом: кость срастется, но конечность уже не будет двигаться с прежней легкостью.

Бледный рассвет расползался по пустыне. Коленки зевнул, и Дозер у него за спиной открыл глаза.

– Я не спал.

Коленки усмехнулся и вытер плащом лицо:

– Конечно. И плечо мне не ты обслюнявил.

Дозер смущенно почесал затылок:

– Просто устал, вот и все. Нужно было немного отдохнуть перед предстоящими боями.

Мюррей о поединках в Вентури даже не думал.

Во второй месяц каждого лета пилигримы собирались в пустынном городке, чтобы принять участие в состязаниях.

Вентурийские соревнования служили настоящим испытательным полигоном для пилигримов, которые добирались сюда, и зачастую именно они определяли, кто станет победителем в трехмесячном споре.

– Я тоже не прочь поспать, да только надо кому-то управлять птицей, – пробормотал Коленки.

Небольшой отряд неспешно протрусил мимо двух мальчишек с измазанными сажей лицами, сидящих в пыли возле ремонтной мастерской и безучастно жующих хлеб. Появление на дороге группы чужаков не вызвало у них ни малейших эмоций; они уже привыкли к тому, что чужаки – частые гости в их городе.

– Это ведь твоя родина, да? – спросила Бринн.

– Я не был в Вентури с тех пор, как работорговцы увезли меня в Глубь, – ответил Коленки. – С тех пор, как меня продал мой дядя. Удивительно, что здесь еще не все рассыпалось.

– Надеешься увидеть здесь свою семью? – спросил Дозер.

– Не знаю, мне все равно. – Коленки пожал плечами.

– Но у тебя же есть сестра, так? Если бы я знал, что у меня здесь родные…

– Дозер, – оборвал его Мюррей, – уймись.

Дозер притих. Драконыши ехали по главной улице Вентури. Хотя еще не рассвело, в город уже начали стекаться паломники. Перед гостиницей с красной крышей разминалась группа долговязых десовийцев; их тренер, заметив проезжающих мимо драконышей, презрительно усмехнулся. Двое широкоплечих мирконианцев боролись в рощице деревьев каот. Глядя по сторонам, Мюррей мельком заметил даже форму цвета индиго еще одной лицейской группы – третьекурсников.

Они проезжали мимо потенциальных противников, и Дозер сменил тему:

– Как думаешь, Огненная Птица будет здесь?

– Хотелось бы на него посмотреть, – подала голос Бринн. – Слышала, никто на нем даже очка не заработал.

– Я бы предпочел победить и двигаться дальше, – сказал Коленки. – Если Огненная Птица в ударе, лучше не связываться с ним сейчас, а подождать, изучить его стиль и только потом вступить в бой.

– Нет. – Дозер покачал головой. – Я бы одолел Огненную Птицу сейчас. Ну не может он быть лучше тех, с кем мы уже встречались. Кроме того, я разучил несколько новых свипов, не терпится их опробовать.

– Давайте заедем к Хенрину, перекусим и отдохнем, – предложил Мюррей.

Свернув с центральной улицы, отряд продолжил путь мимо ряда глинобитных домишек с кактусовыми садиками и через три площади с высохшими фонтанами и разрушающимися статуями.

– Это еще что такое? – удивился Дозер, глядя вперед, на другую сторону улицы.

Там, через несколько кварталов, возвышалось цилиндрическое здание из литой меди. Малиновые спектралы и пустынные птицы кружились над ним и садились на оборванные провода.

– «Костровая бочка», – сказал Коленки. – Побывал там еще маленьким. И в ней мы будем завтра драться.

– Не самая подходящая арена, – заметил Дозер.

Роки трусили по узкой улочке, и красное солнце отражалось от разбитых окон.

– И бои здесь так себе, – добавил Коленки. – Кого не одолеет противник, тех свалит жара или ярость.

– Ярость… – начал Дозер, но Мюррей прервал его, что случилось далеко не в первый раз:

– Стратегии обсудим вечером и завтра утром, перед поединками.

Теперь они поднимались на единственный в городе холм, вознесший их над оставленными за спиной трущобами.

– Вот и наш барак, – сказал Мюррей, когда они проезжали мимо здания из известняка с резными деревянными решетками на окнах.

Заглянув в одну из открытых дверей, драконыши увидели помещение, наполненное бойцами, – одни отрабатывали удары на ринге, другие колотили мешки, третьи занимались со скакалкой.

– Отличное место для тренировок, – заметила Бринн, когда они прошли дальше и остановились перед длинным зданием с покрытым граффити фасадом.

Окно с некогда красивой рамой было разбито, что позволяло увидеть внутренний дворик.

Мюррей отдал резкую команду на танрийском, и Птичка, к его удивлению, послушно опустила голову.

– Хорошая Птичка. – Мюррей взъерошил перья серого рока, когда тот опустился на землю, и улыбнулся Бринн.

Девушка одобрительно кивнула.

Мюррей легонько постучал кулаком по ветхой на вид двери.

– А, брат мой! – долетел голос со двора, и дверь со скрипом отворилась.

Вышедший мужчина крепко обнял Мюррея.

Старый гривар не видел Хенрина Тувлова со времен их общей службы. Точнее, с тех пор, как Хенрин потерял ноги.

Увидев изумленные глаза Дозера, Мюррей понял, что ему следовало предупредить команду о стальных протезах.

– Эй! Вы не говорили, что у Хенрина механические ноги! – ничуть не смущаясь, завопил Дозер.

– Дозер, имей хоть каплю уважения! – осадил его Мюррей.

– У меня с этим проблем нет. – Хенрин улыбнулся здоровяку, продемонстрировав почерневшие зубы. – Это же естественно, что юнцов интересуют подобные вещи.

– Извините. – Дозер покачал головой. – Я думал, что такие технологии противоречат Кодексу.

– В пустыне один закон – остаться в живых. – Хенрин ловко перемещался на своих гидравлических конечностях. – И эти штуки делают свое дело.

Мюррей заметил, что его команда едва держится на ногах после долгого путешествия.

– Хенрин, мы можем укрыться от жары?

– Да, ведите сюда птиц, надо их напоить.

Следуя за ним, команда пересекла запущенный двор с потрескавшимся фонтаном в центре и вошла в барак.

Тот представлял собой одно обширное помещение. Над изломанными плитками пола висели на цепях тяжелые потертые мешки. Кое-где лежали куски татами. Два вентилятора лениво вращались над центральным элементом обстановки – большой клеткой из красной проволоки.

– Не совсем то, что надо, но вам, пилигримам, и этого достаточно, – сказал Хенрин. – Клетка из рубеллия – поможет акклиматизироваться перед «Костровой бочкой».

– Спасибо, Хенрин. – Мюррей глубоко вдохнул затхлый запах тренировочного зала. – Глаз радуется после долгой дороги.

– Ты столько сделал для меня много лет назад. – Хенрин положил руку на плечо Мюррея и посмотрел ему в глаза. – Я в неоплатном долгу перед тобой.

– Не больше, чем сделал бы любой другой рыцарь, – отмахнулся Мюррей.

– Не больше? Ты почти двадцать миль тащил мою разбитую задницу до медотсека в Стантасе. Если бы не ты, я бы потерял не только ноги, но и кое-что еще.

Мюррей ткнул кулаком в кожаный мешок:

– В тот день тебе здорово досталось, а?

Хенрин рассмеялся и тоже подошел к мешку:

– Да уж, не самое приятное, что случалось со мной в жизни, это точно.

Он остановился и неожиданно нанес мощный раунд-кик, от которого ближайший мешок взлетел едва ли не к потолку.

– Однако есть еще силенки. – Хенрин повернулся к Мюррею и подмигнул.

– Я так и думал, – сказал Мюррей.

– Милое местечко. – Бринн вошла в барак после того, как разместила во дворе птиц. – Где будем спать?

– На циновках. – Мюррей повернулся к ожидающей распоряжений команде.

Мюррей проснулся среди ночи. По лбу градом катился пот. Ему снился недавний расстрел на дороге, только вместо повстанцев перед пушкой стоял Сего.

Он огляделся – льющийся в окна лунный свет падал на неподвижные кожаные мешки и пульсирующую малиновым клетку. Под потолком устало поскрипывали вентиляторы, за окном неумолчно стрекотала пустынная саранча.

Неподалеку, растянувшись на циновке и укрывшись рваным одеялом, храпел Дозер. Бринн спала в привычной для ее сородичей манере – без одеяла и подушки, вытянувшись, так неподвижно, что ее можно было счесть мертвой. Коленки уснул полусидя в углу тренировочного зала, как будто ждал, что в любой момент стену проломит надзиратель.

Удостоверившись, что все в порядке, старый гривар медленно поднялся и направился к клетке, установленной в центре комнаты. Сила сплава ощущалась уже на расстоянии в несколько футов. Он знал, что клетка изготовлена из рубеллия, добытого на близлежащем руднике Кивими и славящегося самым высоким содержанием этого элемента. Лучшего, более чистого сплава не существовало во всей империи.