Юлия Флёри: Любить нужно смело

Пролог

Даже если весь мир сойдёт с ума,

у меня есть ты, у тебя есть я.

Даже если всё здесь дотла сгорит,

Неизменными будем только мы.

Таня Нотман

На душе было погано. Её будто начисто вытрепал промозглый ветер. Будто выкрошил тупой отбойный молоток. Внутри стало так непривычно пусто… Только болело по-прежнему остро. Так, словно не Берту, а саму Владу прошлой ночью выпотрошили в этой квартире. Живьём выдрали все эмоции, отсекли ориентиры, выкачали силы… Осталось только натренированное тело. И ещё инстинкты. Те, что так долго дремали. А сейчас их вздёрнули, толкнули к стенке, заставляя вытянуться по струнке. Сейчас инстинкты отвратно вибрировали, отзываясь на малейшее движение, на поток воздуха, на звук. Они становились в стойку и долго не утихали, покалывали в кончиках пальцев, мелко дрожали на языке. Забытое прошлое так демонстративно наступило на горло, точно и не было этого странного затишья длиной в полжизни.

Влада окинула недобрым взглядом квартиру, людей в ней. Ничего не дрогнуло. Она так часто в своей жизни видела кровь, чужую боль, страх, что жуткое зрелище не вызывало отклика. Вот только желания приблизиться к Берте и заглянуть в её глаза так и не возникло. Влада топталась в пороге, изнутри её съедали отголоски скорой мести.

«Это была славная битва» – раздалось в гнетущей тишине, и кто-то в ответ весело хмыкнул. Казалось, прибывшие на вызов сотрудники полиции исчерпали свой лимит красноречия, но нет… шутники ещё остались. Влада вскинула взгляд.

– Битва? – проронила она и сделала уверенный шаг вперёд.

Мужчина спасовал, хватанул воздух и отвёл глаза. Влада же, наоборот, жадно втянула в себя спёртый запах крови. Она стремительно приблизилась к Берте и не смогла сдержаться, коснулась её располосованной ладони. Пальцы обжёг холод, а внутри вскипела злость. На коже остался слабый бурый след. Этот след Влада растёрла подушечками пальцев и закрыла глаза, будто прислушиваясь к зову крови.

– Если ты готов биться прямо сейчас, со мной, я повторю этот узор на твоём теле, даже не связывая рук. Зачем, если твои руки и без того скованны страхом?.. – хмыкнула она и рассекла верёвку за запястье Берты съехавшим по предплечью клинком.

Мужчина отшатнулся, глядя на острое лезвие. Каким-то неуловимым движением Влада вернула его на место, скрывая под рукавом толстовки, с отвращением отвернулась.

– Вы находите это забавным? – заговорила обманчиво тихо, но вибрация сдерживаемых эмоций жёстко отскочила от стены и хлёстко ударила шутника. – Но точно не обрадуетесь, получив пригласительный на следующую серию веселья.

Мужчина глянул на Владу исподлобья и, сочувствуя, покачал головой. Хотя, сочувствовал он, пожалуй, разве что Багдасарову. Бывший за последний час отхватил столько горящих взглядов и невысказанных пожеланий провалиться, что обычному человеку, казалось, столько и не унести. Вот и сейчас Юра решительно шагнул вперёд, одним своим присутствием задушив гремучее раздражение. Влада тут же отвернулась и крепко зажмурилась. Именно сейчас им было нечего друг другу сказать. И то, что ещё утром казалось чем-то объединяющим, общим на двоих, вдруг щёлкнуло по носу: ей с Багдасаровым всегда было не по пути.

Сейчас он с безразличным видом подпирал стену и с нетерпением ждал момента, когда можно будет свалить. Его безразличие было породистым. Холодное, статное, блестяще отыгранное. У Влады выходило как-то иначе, неправильно. И наравне с полным принятием жизни такой, какая она есть, периодически вспыхивало дурацкое и неуместное желание всё же отыскать справедливость. Это делало Владу слабой и глупой. Но пришло время поумнеть.

Этой ночью кто-то пока ещё неизвестный решил переступить черту. «Пощёчина» разрушила иллюзию благополучия. Да и игры давно кончились. Сейчас перед Владой был только путь. Тот самый, в который не берут компаньонов. Она обернулась на Багдасарова и задержала дыхание. Пришло время попрощаться. Жаль.

Глава 1

«Между нами ничего нет» – подчеркнула Влада.

Багдасаров мерзко ухмыльнулся: «Как бы не так!»

Влада пожалела о минутной слабости практически сразу. Он это понял, но не позволил отмотать назад. Только не сейчас. «Пусть репетирует послушание!» Подумал и сам же усмехнулся: подчиняться Влада умела так же плохо, как и готовить. Нет. Ещё хуже. Хорошо она умела только убивать. И сейчас это желание читалось в ней так явно, что становилось больно физически. Видеть Владу такой – больно. Чувствовать, как внутри неё закручивается смертельная воронка – страшно. Потому что эта воронка выкачивала силы, сжигала всё живое. Подпитываясь её энергией, она иссушала, отбирала свет и тепло.

Он видел её разной. Он её знал, понимал, чувствовал. Но не мог повлиять. Точно не сейчас. Владе было больно всего минуту. Эту же минуту было страшно. Ещё на шестьдесят секунд все эмоции заглушила злость. А потом стало всё равно. Шторм, застилающий глаза, стих, оставляя в них лишь льдистое безразличие. Холод тоже умел обжигать. Это Багдасаров понял в тот день, когда она ушла. И сейчас узнавал давно знакомый посыл. Влада хотела уйти от него. Снова.

Он криво улыбнулся, зло прищурился и понял, что не отпустит. Ошибка, совершённая дважды – это выбор. Прежде он его сделал под влиянием эмоций. Сейчас знал наверняка: поступать честно – глупо. Вот только Влада когда-то давно сглупила от недостатка опыта, он – желая ей угодить. Но это ни к чему не привело. Поэтому сегодня он стоял крепко, смотрел уверенно и чётко знал, что отзываться на эмоции Влады бессмысленно. И давил. Безжалостно. Так их связь становилась крепче. Влада не уходила, не отворачивалась, не уступала. Она пыталась противостоять, и лёд в глазах таял. «Пусть лучше ненавидит» – поддакнул Багдасаров сам себе.

Он мог бы обнять её, отогреть. Это непросто, но вполне реально! Он мог бы произнести слова, что соединят глубоко и грубо разорванную надвое личность. Ту, где Влада мягкая, нежная, заботливая, и ту, с которой она уверенно бьёт наотмашь. Он мог бы так поступить, но предельно чётко осознавал её потребность в сильном и жёстком партнёре. А потому решительно шагнул вперёд, стал к Владе вплотную, и сжал в кулаке капюшон её толстовки, демонстративно натянул.

Со стороны выглядело унизительно и грубо, а холод в глазах Влады будто обрёл форму и больно жалил остроконечными ледяными пиками.

– Даже не думай! – предупредил Багдасаров, делая понятное лишь им двоим внушение.

Несколько секунд Влада испытывала его взглядом, а затем будто через силу, нехотя и недовольно, но отвела глаза в сторону. Она растёрла ладонью лицо, неодобрительно покачала головой и податливо выдохнула. Он почти победил. Следовало только чаще напоминать, кто сильнее, и что он на её стороне.

Багдасаров ослабил хватку, а вскоре и вовсе разжал кулак, расправил плотную ткань на её плече. И всё это под пытливым вниманием так некстати присутствующих свидетелей. Он оглянулся на сотрудников полиции и видавшие виды мужики поспешно отвернулись. Брать в такой жёсткий интим компанию вроде как не принято.

Воспользовавшись заминкой, Влада успела отступиться и теперь злобно таращила глаза. Правда, по большей части раздражали бесцеремонные полицейские. Да, об этом она тоже успела пожалеть! Раз сто примерно пыталась абстрагироваться, углубиться в мысли, но в них было до того мерзко, что приходилось снова и снова выныривать и болезненно морщиться от отвращения. Эти эмоции Багдасаров улавливал, будто свои собственные.

Особенно непросто стало, когда появился судмедэксперт и с похвальной дотошностью принялся надиктовывать подробности жуткого убийства. И всё бы ничего, но опытный эксперт умудрился делать неуместно восторженные замечания и, как истинный ценитель подобного вида «искусства», поражался изобретательности маньяка.

Несколько раз Влада не сдержала порыв приблизиться и с противоестественной внимательностью всматривалась в кровавое месиво. Её бледное от напряжения лицо практически не выражало эмоций, но в глазах закручивались смертельные вихри.

Багдасарову очень не нравился её настрой. В итоге пришлось оттеснить Владу к проходу, а эксперту сделать внушение, чтобы он вернул свой восторг в профессиональные рамки. Но обстановка в очередной раз накалилась. А всё потому, что он посмел вклиниться в её зону комфорта со своими правилами и предупреждениями. Влада напряжённо молчала, Багдасаров делал вид, что ему на это плевать. И на её мнение, и на намерения разобраться.

С мёртвой точки ситуацию сдвинул появившийся следователь. Заметив Владу, столкнувшись с ней в дверях, мерзкий мужичонка принялся скалиться и едва не вскидывал руки в приветственном жесте. Правда, все его улыбки и ужимки не имели ничего общего с радушием. Это стало ясно, как только следователь открыл рот.

– Вас можно поздравить, Ирма Тагировна? – язвительно начал он. – Ещё один труп! – злобно хохотнул и с нескрываемым удовольствием растёр некрупные ладони.

Казалось, следаку не терпелось приступить к делу, но время поязвить он всё же нашёл.

– Ну, что тут у нас? – бодро выкрикнул следак и приблизился к дивану.

В этот самый момент он и заметил Багдасарова. Выделываться сразу расхотелось, а кривой рот так и замер в полураскрытом состоянии. Багдасаров даже вскинул брови, призывая следака не останавливаться, продолжать и, наконец, подвести черту под затянувшимся утром. Но что-то пошло не так.

Следак всё ещё таращил глаза, как вдруг вспомнил о выправке. Он вытянул плечи и стал выше ростом на целую голову. Правда, тут же подавился спёртым воздухом, начисто роняя в минус эффектное преображение. Во взгляде читалось недоумение вперемешку с разочарованием.

– Надеюсь, вы не хотите сейчас сказать, что преступника всегда тянет на место преступления? – хмыкнула Влада и каким-то неуловимым движением разорвала зрительный контакт мужчин.

Её веселье было обманчиво, а озорство в голосе призывало отвлечься. Влада сделала несколько неторопливых шагов и, фактически отсекая Багдасарова от следака, расправила плечи.

– У товарища следователя была версия, что именно ты соскучился по мне настолько, что поперёд себя выслал труп, – бросила она Багдасарову через плечо, а следаку мило улыбнулась.

– Чем удостоен такой чести? – фыркнул Багдасаров, но следак в его присутствии обмяк и притих.

– Вы вроде бы знакомы, – пожала плечами Влада.

Багдасаров даже не стал заморачиваться этой информацией, но на всякий случай насмешливо подмигнул. Следак собрался тут же и деловито подбоченился.

– Ваши документы, – процедил он, покраснев от натуги.

В ответ на это Багдасаров склонил голову набок и прищурился.

– Вы не представились, – тут же с ленцой заявил он. – И не предъявили служебное удостоверение, – добавил со значением и демонстративно скрестил руки на груди. – Мои данные, к слову, есть в протоколе опроса свидетелей.

Влада усмехнулась в сторону – он заметил. Когда-то давно малышка восхищалась его умением стряхивать с себя проблемы, словно пыль: небрежно и легко. И дело было даже не в словах, не в их смысле, а в подаче, в посыле. Дело было во властной интонации, которая сбивала с толку, а ещё в железобетонной уверенности, не позволяющей противнику окопаться. Так вот когда-то она восхищалась, сейчас же просто усмехнулась в сторону. Хорошо ещё глаза не закатила, вроде: «Ну, ты как всегда!»

Нет, она любила его такого, и закрыть своими хрупкими плечами старалась неспроста. Сладко стало настолько, что сахар буквально захрустел на зубах. Правда, Влада тут же бросила строгий взгляд: «Не обольщайся!»

– А я уже, – насмешливо шепнул Багдасаров, склонившись над её головой.

Влада совершенно растерянно моргнула. Подобных выходок от него она не ожидала. К тому времени опомнился и созрел для вопросов следак. Он даже глотнул воздуха, но Багдасаров опередил.