– Честно – это уже давно не про тебя! – не в меру довольно заключил Багдасаров и располагающе склонил голову набок. – Ты напрасно упрямишься. Хотя это я уже говорил. Предположения, догадки и возможные варианты тоже сгодились бы.

– Нет вариантов, – зло огрызнулась Влада. Это давление ей не нравилось.

– Даже если от этого зависит твоя жизнь?

– Юра…

– Даже если от этого зависит моя? – потянул он уже с издёвкой.

Бывший испытывал Владу взглядом, а она демонстративно скрестила руки на груди. Нет, делиться соображениями на этот счёт категорически не хотелось. Не из вредности и уж точно не по глупости. Скорее… она не хотела вспоминать. По крайней мере, не сейчас.

Оставаться под настойчивым вниманием было крайне некомфортно. Ослаблять хватку Багдасаров не планировал. А ещё он поджимал губы и, будто желая её в чём-то уличить, щурился. Надо полагать, и сам гонял по кругу мысли, пытаясь вписать в них происходящее.

– Мальчишка со свадьбы! – вдруг выдал бывший и победно усмехнулся. Потому что уловил: Влада тоже подумала о нём. Впрочем, она тут же независимо повела плечом.

– Ты можешь ошибаться… Это даже не процент из ста…

– А пусть даже полпроцента! – заносчиво хмыкнул Багдасаров и сообщил будничным тоном: – Мне нужно позвонить.

Бывший резво подскочил из-за стола, а Влада вдруг почувствовала себя неуютно. Потому что без него. Потому что бывший – это тот самый наркотик, привыкание к которому наступает мгновенно.

Она тоскливо вздохнула и покосилась в сторону выхода из зала. Не хватало ещё, чтобы Багдасаров всё это заметил! Но он не спешил возвращаться. Влада вдруг фыркнула и усмехнулась так некстати пришедшей мысли. Если уж бывший и собирался делать ноги, то время перед десертом подойдёт как нельзя кстати!

Теша себя подобной иллюзией, она и не заметила, как Багдасаров вернулся. Правда, присесть напротив он не захотел – застыл за её спиной и, упираясь ладонью в край стола, ограничил в пространстве. А затем, устроив подбородок на её макушке, глумливо вздохнул. Со стороны наверняка выглядело зрелищно, в реальности же Влада отхватила приличный кусок напряжения.

– А я ведь тогда так и не спросил, что между вами было? У тебя с этим мальчишкой… – заговорил Багдасаров каким-то вгрызающимся в сознание шёпотом.

Ответа не требовалось – только удары сердца, только пульсация в артериях. Озадаченно хмыкнув, бывший отступился и, наконец, вернулся на своё место. Он смотрел на Владу и забавлялся. Смотрел, и его буквально подбрасывало от возбуждения и азарта. Вдруг стало тошно. Тошно оттого, во что превратилась их жизнь. Или она всегда была такой? Только тогда Влада и разорвала зрительный контакт, отвернулась. Она стиснула челюсти до желваков и сжала кулаки под столом. А потом сердце забилось часто и сильно, правда, к Багдасарову это никакого отношения не имело.

Владу бросило в холодный пот, а выдох получился рваным и тугим. Эти приступы были ей хорошо знакомы и подкатывали, как самый страшный враг, когда их совсем не ждёшь. Вдруг становилось трудно дышать, волнами охватывала паника, а кровь в буквальном смысле отливала от лица.

В последние полгода приступы стали чаще и сильнее. В последнее время эта связь… её связь с сестрой стала прочнее и практически не прерывалась. Но иногда бомбила особенно. Точно как и сейчас. И просто усидеть на месте не удавалось. Хотелось сбросить это липкое ощущение страха и абсолютной беспомощности. Прежде с этим отлично помогала работа, сейчас Влада осталась с проблемой один на один.

От Багдасарова, понятное дело, утаить такое своё состояние не удалось. Он прекратил зубоскалить и заигрывать, покосился на Владу с подозрением, но пока ещё ждал, что она сама объяснит происходящее. Увы, на такие подвиги она была давно не способна.

– Что с тобой? – не выдержал бывший и бросил на неё тревожный взгляд. Отмахнуться не получилось, да и не особо хотелось. Сейчас бы отдышаться, сейчас бы прийти в себя, отделаться от страха, что вытягивал последние силы.

– Влада?! – Багдасаров повысил голос, а, возможно, даже успел испугаться.

Почему-то успокаивать его не хотелось, а кроме призрачной заботы неплохо было бы получить вполне реальную поддержку в виде надёжных объятий. Эту радость Влада, порой, тоже отхватывала. От того же Томилина – ведь ему вообще ничего не нужно было объяснять… Но получить защиту именно от Багдасарова хотелось особенно. Будто на мгновение она сумеет сбросить на него весь груз ответственности и, наконец, вздохнуть свободно. Прошло буквально несколько секунд и от этих мыслей стало стыдно: её ответственность – только её крест.

Бывший, кстати, уже приблизился, но Влада не позволила себя обнять – полоснула взглядом так, что Багдасаров изменился в лице.

– Тебе не надоел этот детский сад? – раздражённо прикрикнул он и, заставляя смотреть в глаза, придержал её за подбородок.

– Я не буду дважды объяснять очевидное, – фыркнула Влада и выкрутилась из захвата. – Не понял с первого раза – свободен!

Багдасаров высверливал взглядом дыру у неё на лбу, пока в муках не родилось понимание.

– Что-то с сестрой? – как-то глухо проговорил он, и вот именно сейчас точно хотел получить ответ.

Однажды такой разговор между ними уже состоялся. Тогда Багдасаров высмеял её! Ну… конечно, не высмеял… в подобных вопросах он старался быть крайне деликатен… Но не поверил точно! Сомнения читались на его лице и сейчас, но с этими сомнениями явно велась нешуточная борьба.

Влада под его давлением расправила плечи и своевольно вздёрнула подбородок.

– Я не могу этого объяснить, – проронила в итоге. – Но и делать вид, будто ничего не чувствую… – Она зашлась в приступе злости, а на щеках выступил гневный румянец. – Делать вид я не буду! Да и просто не смогу, – обречённо прошептала. – Я её чувствую, но ничем не могу помочь, и оттого становится только хуже! – Влада вспыхнула негодованием.

Багдасаров внимательно слушал и, примиряясь, кривил губы.

– Ты меня напугала, – вдруг признался он, но не отошёл ни на шаг – всё так же неловко топтался рядом.

– Уже прошло. Я себя контролирую, – проговорила Влада, стрельнув в бывшего взглядом. – Только когда всё начинается… – не желая повторяться, она поджала губы. Бывший со знанием дела кивнул.

– Никуда не уходи, – попросил, вместо того, чтобы настоять на своём и всё же обнять её. А потом свалил. Обычный мужской поступок.

Влада вдруг почувствовала себя обманутой, брошенной и никому не нужной. А потом как-то нелепо рассмеялась. По всему выходило, что Багдасаров должен был изо дня в день добиваться её. Он должен был доказать своё право быть рядом. Он должен был заставить её поверить… Поверить в то, что всю сознательную жизнь Влада считала выдумкой! И этого доказательства она хотела больше всего на свете. Она в нём нуждалась. Чтобы её покоряли и… подавляли. Снова и снова. Чтобы она забыла, каково это… стать в стойку и защищаться! Хотела, но, увы, не могла попросить. И заставить не могла, а оттого злилась на бывшего особенно сильно. Она злилась, а Багдасаров просто взял и ушёл!

Глава 5

– Зачем ты явился, Багдасаров?

– Претила мысль, что нашлась дурочка,

которая вздумала меня бросить!

Влада выглядела беспомощной и потерянной. По её лицу разлилась бледность, которая к благородству не имела никакого отношения. Губы подрагивали, но коснуться их пальцами, чтобы унять эту дрожь, малышка просто не посмела. Она ненавидела слабость в любом её проявлении.

В таком её состоянии вся напускная жёсткость, принципиальность таяли, будто весенний снег, а в глазах застывала по-настоящему детская обида. С тем, что Влада чувствовала в эти моменты, справляться она так и не научилась. Потому что гипертрофированная ответственность гнула свою линию, потому что чувство вины безжалостно вышибало почву из-под ног. Влада так и не простила себе давних ошибок, и не приняла той правды, что она была просто ребёнком в битве с обстоятельствами. И вообще, такое понятие, как «обстоятельства», считала оправданием для слабаков.

Её эмоции не имели полутонов, а решения полумер. Влада жила на полную и хватала эту жизнь так жадно, так отчаянно, будто ей дали просто «поносить» и грозятся отобрать в любую секунду. Нужно было столько успеть, столько попробовать! А сколько нужно исправить… Но именно в эти мгновения она чувствовала лишь злое отчаяние. Жизнь внутри потухала, и в свою ошибку Влада погружалась так глубоко, что вздохнуть было тупо больно!

На первое её подобное заявление… про связь с сестрой… он не отреагировал вовсе, а вот второе шибануло так, что просыпаться в холодном поту вошло в привычку.

Сейчас Влада была уверена, что у её маленькой Эль проблемы, а Багдасаров никак не мог врубиться, почему. С Мирой всё в порядке! Какие, к чёрту, могут быть проблемы?! Но и смотреть, как Владу выгибает, как сводит спазмом конечности… Смотреть на это он не собирался, а потому вышел в холл, чтобы сделать звонок.

Телефон был только в баре, в котором Багдасаров уже успел засветиться со своей весьма щедрой благодарностью, так что аппарат появился, когда он ещё даже не приблизился. Мира не отвечала, зато охотно отозвался Новак. Судя по тону, он был чем-то страшно недоволен, но возможности высказаться Багдасаров просто не предоставил.

– Она тебе уже позвонила? – жёстко хохотнул Рома и явственно заскрипел зубами.

– А был повод звонить? – в тон отозвался Багдасаров.

Новак вздохнул и, наверно, даже собирался поведать об очередном заскоке беременной жены, но отчего-то не стал. В конце концов, он мог бы и не провоцировать…

– Будь мужиком, Ром, не доводи жену! – рассмеялся Багдасаров, на что сын только хмыкнул: можно подумать, Мира в этом нуждалась. Для её истерики поводы были давно не нужны. Гормоны, мать их так…

– Мне иногда кажется, тот факт, что я не хочу её доводить, играет в конфликте ключевую роль, и Мирке приходится придумывать повод для ссоры. Она бесится буквально на ровном месте.

– Да? Тогда дай малышке трубку. Срочно. Скажи, что звоню по её вопросу.

– Не уверен, что телефон может просочиться под дверью в ванной, но сообщение передам. Кстати, мне нужно знать, что за вопросы у тебя с моей женой?

– Только если жаждешь получить новый повод для ссоры, – поделился впечатлениями Багдасаров, по ходу слушая, как Новак осторожно скребётся в дверь ванной комнаты. Насколько сильно это расстроило Миру, тоже слышал. Кажется, кому-то придётся делать свежий ремонт.

Но стоило только Новаку произнести кодовое слово, как замок двери щёлкнул. Ромка наверняка отхватил гневный взгляд, Мира – извинительный. Подмазаться Новак всегда умел. Но такой уж у них период, когда всегда и во всём виноват он.

– Да! – выдала Мира, всё ещё пребывая на эмоциях, и вот тогда Багдасаров включился в воспитание.

– Мира, малышка, ты попросила меня об услуге, и я с энтузиазмом принялся её выполнять, – азартно начал он, не позволяя сгрузить негатив или засыпать себя вопросами. – Момент непростой. Очень. Он требует личного контроля и полной концентрации внимания. Я не буду утруждать себя подробностями, потому просто поверь на слово: именно сейчас работаю на результат. А твоё поведение, мягко говоря, отвлекает. Если ты вдруг считаешь, что моё присутствие дома сейчас важнее, я прилечу и от души накручу хвосты всем виноватым. И вот теперь можешь смело подать голос и ответить на вопрос: мне приехать?

Чтобы определиться с ответом, Мире не нужно было думать – она давно научилась отделять ядра от шелухи. Приоритеты расставлены и обсуждению не подлежат. Время она взяла, чтобы убедить наставника в своей полной адекватности и готовности поступать разумно.

– Не нужно приезжать, – выдохнула уверенно и чётко.

Багдасаров удовлетворённо кивнул.

– Вот и молодец. Не отвлекай меня своими капризами, солнце. Не делай так больше. Я хочу, чтобы ты улыбалась.

– Ромка тоже хочет, – честно призналась Мира.

– А ты?

– А я хочу, чтобы ты решил вопрос, и если для этого нужно улыбаться, то я буду улыбаться.