Митч Элбом: Первый звонок с небес

Маленький лжец
Незнакомец в спасательной шлюпке
Вторники с Морри
Пятеро, что ждут тебя на небесах
Хранитель времени
Have a Little Faith
For One More Day

Посвящается Дебби, мастерице телефонных разговоров, по которой мы каждый день скучаем

Бестселлеры Митча Элбома. Притчи, которые вдохновляют

Mitch Albom

The First Phone Call from Heaven

Copyright © 2013 by Asop, Inc. All rights reserved

Перевод с английского Е. А. Косаревой

© Косарева Е.А., перевод на русский язык, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Выходные, когда все случилось

В день, когда раздался первый в мире телефонный звонок с небес, Тесс Рафферти распечатывала коробку с пакетированным чаем.

Дзы-ы-ынь!

Не обращая внимания на звонок, она впилась ногтями в прозрачную обертку.

Дзы-ы-ынь!

Подцепила указательным пальцем выступающий сбоку пластиковый уголок.

Дзы-ы-ынь!

Наконец она сделала надрыв, сняла обертку и скомкала в руке. Тесс знала, что звонящего переключат на автоответчик, если она не возьмет трубку после еще одного…

Дзы-ы-ынь!

– Алло?

Поздно.

– Дурацкая машина, – пробормотала она. Устройство на кухонной столешнице издало щелчок, и зазвучало записанное Тесс сообщение.

– Привет, это Тесс. Представьтесь и оставьте номер телефона. Я перезвоню, как только появится возможность, спасибо.

Короткий гудок. Небольшие помехи. А потом:

– Это мама… Мне нужно кое-что тебе сказать.

Тесс забыла, как дышать. Телефонная трубка выпала из ее руки. Мамы не стало четыре года назад.

Дзы-ы-ынь!

Второй звонок почти не было слышно за шумным обсуждением в полицейском участке. Один из сотрудников выиграл 28 000 долларов в лотерею, и теперь трое офицеров оживленно обсуждали, как бы они распорядились такими деньгами.

– Оплатить счета, естественно.

– Вот уж на что не стоит тратить деньги.

– Лодку.

– Оплатить счета.

– Это не про меня.

– Лодку купить!

Дзы-ы-ынь!

Офицер полиции Джек Селлерс развернулся и направился к своему небольшому кабинету.

– Оплатишь счета – потом не оберешься новых, – сказал он. Мужчины продолжали спорить, а Джек, зайдя в кабинет, потянулся к телефону.

Помехи. А потом в трубке раздался голос молодого человека:

– Пап? Это я, Робби.

Джек больше не слышал громких мужских голосов.

– Что за шутки?

– Я счастлив, папа. Не переживай обо мне, хорошо?

У Джека скрутило желудок. Он вспомнил день, когда последний раз видел сына: гладко выбритый, по-военному коротко стриженный, он исчез за рамками металлодетектора в аэропорту, направляясь в свою третью командировку.

Последнюю командировку.

– Это не можешь быть ты, – прошептал Джек.

Дзы-ы-ынь!

Пастор Уоррен вытер слюну с подбородка. Он дремал на диване в баптистской церкви «Жатва надежды», когда звонок разбудил его.

Дзы-ы-ынь!

– Иду.

Пастор неловко встал с кушетки. Церковь установила звонок на двери его кабинета, поскольку в свои восемьдесят два слышал он неважно.

Дзы-ы-ынь!

– Пастор, это Кэтрин Йеллин. Прошу, поторопитесь!

Он доковылял до двери и открыл.

– Здравствуйте, Кэ…

Но девушка уже влетела в комнату: ее пальто было застегнуто лишь на половину пуговиц, рыжеватые волосы растрепаны, словно она второпях выскочила из дома. Кэтрин села на диван, нервно встала, а потом села снова.

– Только не подумайте, что я сумасшедшая.

– Что вы, дорогая…

– Мне звонила Диана.

– Кто-кто вам звонил?

– Диана.

У Уоррена голова как свинцом налилась.

– Вам звонила ваша покойная сестра?

– Да, утром. Я взяла трубку…

Девушка сжала сумочку в руках и расплакалась. Уоррен задумался, не нужно ли кого-нибудь позвать.

– Она попросила меня не переживать. – Голос Кэтрин стал скрипучим. – Сказала, что обрела покой.

– Значит, она пришла к вам во сне?

– Нет! Нет! Мне это не приснилось! Я правда говорила с сестрой!

Слезы катились по щекам женщины и капали с подбородка быстрее, чем она успевала их вытереть.

– Дорогая, мы это уже обсуждали…

– Знаю, но…

– Вы скучаете по ней…

– Да…

– И грустите.

– Нет, пастор! Диана сказала, что она в раю… Понимаете?

На лице Кэтрин расцвела блаженная улыбка. Уоррен никогда прежде не видел, чтобы Кэтрин так улыбалась.

– Я больше ничего не боюсь, – сказала она.

Тры-ы-ынь.

Прозвучал сигнал, и створки тяжелых тюремных ворот раздвинулись. Из них медленно, неторопливым шагом, не поднимая головы, вышел высокий широкоплечий мужчина по имени Салливан Хардинг. Сердце бешено стучало у него в груди – не от счастливого предвкушения свободы, а от страха, что кто-нибудь рывком затащит его обратно.

Вперед. Вперед. Он не отрывал взгляда от носков ботинок. И лишь услышав приближающиеся по гравию шаги – быстрые, легкие, – поднял голову.

Джулс.

Его сын.

Мужчина почувствовал, как его ноги обвивают две маленькие ручонки, почувствовал, как его собственные пальцы погружаются в кучерявую шевелюру парнишки. Увидел родителей: мать в темно-синей ветровке, отца в светло-коричневом костюме, – и в следующий миг их лица столкнулись, когда все они очутились в объятиях друг друга. На улице было прохладно и пасмурно, дорога блестела после дождя. Не хватало лишь жены, но само ее отсутствие было незримым участником происходящей сцены.

Салливан хотел сказать что-то глубокомысленное, но с губ сорвалось лишь тихое:

– Идемте.

Несколько секунд спустя их автомобиль скрылся за горизонтом.

Это было в день, когда раздался первый в мире телефонный звонок с небес.

А насколько правдиво то, что происходило дальше, решать каждому из вас, основываясь на силе вашей веры.

Вторая неделя

Холодный дождь, сопровождающийся туманом, был привычным делом для сентябрьского Колдуотера – небольшого городка, расположенного севернее, чем даже некоторые части Канады, и всего в паре километров от озера Мичиган.

Несмотря на стылую погоду, Салливан Хардинг шел пешком. Он мог бы взять автомобиль отца, но после десяти месяцев в заключении хотелось подышать свежим воздухом. На нем были лыжная шапка и старая замшевая куртка. Салливан прошел мимо старшей школы, в которую ходил двадцать лет тому назад, склада пиломатериалов, закрывшегося прошлой зимой, рыболовного магазина, рядом с которым, похожие на створки моллюсков, возвышались сложенные друг на друга лодки для аренды, и заправки, у стены которой разглядывал свои пальцы один из водителей. «Мой родной город», – подумал Салливан.

Дойдя до нужного здания, он вытер ноги о соломенный коврик с надписью «Дэвидсон и сыновья». Заметив над дверью небольшую камеру, инстинктивно сдернул с головы шапку, пригладил густые каштановые волосы и посмотрел в глазок. Постояв с минуту и не дождавшись реакции с той стороны двери, Салливан вошел.

В похоронном бюро было жарко, почти душно. Стены отделаны панелями из темного дуба. На столе, к которому не предлагалось стула, лежала книга для самостоятельной записи посетителей.

– Чем могу помочь?

Перед ним, скрестив руки на груди, стоял директор бюро, высокий мужчина астенического телосложения с бледной кожей, кустистыми бровями и тонкими, соломенного цвета волосами. На вид ему было лет под семьдесят.

– Меня зовут Хорас Белфин, – сказал он.

– Салливан Хардинг.

– Ах да.

«Ах да, – подумал Салливан, – тот самый, который пропустил похороны жены из-за отсидки». Салли теперь частенько этим занимался – заканчивал предложения за других, чувствуя, как несказанные слова звучат гораздо громче сказанных.

– Жизель была моей женой.

– Соболезную вашей утрате.

– Благодарю.

– Церемония прощания прошла хорошо. Полагаю, ее семья вам уже рассказала.

– Я и есть ее семья.

– Несомненно.

Какое-то время они стояли в тишине.

– А ее прах? – спросил Салли.

– В колумбарии. Сейчас принесу ключ.

Мужчина ушел в свой кабинет.

Салли взял со стола брошюру. Долистал до главы о кремации.

«Прах усопшего можно предать морю, насыпать в гелиевый шар, развеять с самолета…»

Салли отбросил брошюру в сторону. «Развеять с самолета». Сам Бог не выдумал бы такой жестокости.

Двадцатью минутами позже Салли вышел из здания, держа в руках урну в форме ангела с прахом своей жены. Сперва он взял урну в одну руку, но это показалось ему слишком беспечным. Тогда он обхватил ее обеими ладонями, но так можно было подумать, что он несет ее кому-то в дар. Наконец Салли прижал урну к груди, скрестив руки, – как дети тащат свои портфели. Так он брел полкилометра по улицам Колдуотера, под каблуками разлетались брызги дождевой воды. Дойдя до лавочки перед отделением почты, Салли сел и осторожно поставил урну рядом с собой.

Дождь прекратился. Вдалеке зазвонили церковные колокола. Салли прикрыл глаза и представил Жизель, легонько пихающую его локтем, ее зеленые, как морская вода, глаза, волосы цвета черной лакрицы, тонкую фигуру и узкие плечи, которые жались к телу Салли и словно шептали: «Защити меня».

Но он не смог. Защитить ее. И этого уже не изменишь. Салли долго сидел на той лавке: падший человек и фарфоровый ангел, будто бы вместе ожидающие автобуса.

Обо всех важных событиях люди сообщают друг другу по телефону. Рождение ребенка, помолвка, страшная авария на ночном шоссе – почти все вехи на жизненном пути человека сопровождаются телефонными гудками.

Теперь Тесс сидела на полу в кухне в ожидании следующего звонка. В последние две недели она получала по телефону все новые и новые подтверждения немыслимого. Мама существует – в каком-то месте, каким-то необъяснимым образом, но это было так. Тесс в сотый раз прокручивала в голове их последний разговор:

– Тесс… Не плачь, зайка.

– Не верится, что это ты.

– Это я, у меня все хорошо.

Мама всегда произносила эти слова, когда звонила из поездок: из отеля или спа-салона – да даже когда гостила у родственников всего в часе езды от дома. «Это я, у меня все хорошо».

– Невозможно.

– Все на свете возможно. Я с Богом. Я хочу рассказать тебе о…

– О чем? Мам? Рассказать о чем?

– О небесах.

На другом конце провода повисла тишина. Тесс уставилась на трубку так, словно держала в руке человеческую кость. Происходящее шло вразрез со всеми законами логики. И Тесс понимала это. Но мамин голос невозможно спутать ни с каким другим; тебе знакома каждая интонация, каждый шепоток, вплоть до робкого дрожания и пронзительных ноток. Сомневаться не приходилось. Это точно она.

Тесс подобрала колени к груди. С того первого звонка она никуда не выходила, питалась лишь крекерами, хлопьями и вареными яйцами – всем, что осталось дома. Не ездила на работу, не ходила за продуктами, даже не забирала почту из ящика.

Она провела ладонью по сальным светлым волосам. Сидеть, как затворница, в ожидании чуда? Что на это сказали бы окружающие? Ей было все равно. Всего пары слов с того света хватило, чтобы все земные слова потеряли значение.

Джек Селлерс сидел за своим рабочим столом в перестроенном краснокирпичном доме, который теперь служил штаб-квартирой управления полиции Колдуотера. Коллеги, наверное, думали, что Джек заполняет отчеты на компьютере. Но он тоже ждал звонка.