– Кому-нибудь, кто вам сильно не нравится. Есть такие?

– Боюсь, у меня не получится отправить тебя сразу в половину аристократических родов Сенавии.

Мы оба усмехнулись друг другу. Да, Аштар понимал, что друзей не бывает не только у генералов, но и у обычных аристократов.

Затем, посерьезнев, я встала с кресла, спустилась к дроу и встала рядом с ним. Подняла взгляд и устремила его в пепельные глаза Аштара. Он выжидающе смотрел на меня, ничуть не смущаясь моей близости.

И кого эльф пытается убедить в том, что он всего лишь скромный раб? Он был рожден, чтобы ему подчинялись, и это не вытравить никакими пытками.

– Аштар, есть причина, почему я добилась того, чтобы ты попал ко мне, и почему я не хочу тебя отпускать.

– Надеюсь, это потому что я демонически привлекателен, – с улыбкой заметил он.

Демонически – это было правильное слово. Черные как смоль волосы, кожа цвета сумерек и глаза цвета пепла, широкие плечи и руки, которые могли неутомимо ласкать, а могли и легким движением свернуть шею, – внешность Аштара одновременно пугала и завораживала. Рядом с ним я прямо сейчас ощущала странное томление, осознавая, что нахожусь полностью во власти мужчины передо мной, пусть на его шее и висит железный ошейник.

– Потому что моя племянница уверена, что видела в ту ночь, когда нас пытались убить, дракона над нашим домом, – твердо произнесла я. – Он наблюдал за гашишшинами и улетел, когда понял, что они провалили задание.

Дроу не шевельнулся. Но в его глазах в этот миг зажглось что-то такое…

Я поняла одно – мне бы не хотелось быть драконом и иметь такого врага, как Аштар.

– Думаю, они вернутся, – продолжила я. – Не знаю, кому из драконьих родов и каким образом перешли дорогу мои родители, но драконы не бросают дела незаконченными.

– Так значит, – он кивнул на оставленные слугами одежду, кольчугу и меч, – это такая просьба о помощи.

Я выдержала паузу, будто замялась. Впрочем, это была не совсем ложь. Мне действительно требовалась помощь Аштара, чтобы найти виновников смерти моей семьи. Пусть и немного иным способом, чем это сейчас виделось самому дроу.

– Да, – согласилась я.

Он по-прежнему стоял, глядя на меня сверху вниз, разве что голову склонил набок. Вдруг Аштар поднял руку и медленно провел темными пальцами по моей щеке, откинув с шеи прядь волос.

Я застыла. Даже упорно добивавшемуся меня Элаю я не позволяла прикоснуться к себе, хотя и допускала долю кокетства в общении с ним. Да уже несколько лет – с тех самых пор как я покинула Хелсаррет – до моего тела не дотрагивался никто, кроме единственной служанки, которая помогала мне принимать ванну и одеваться. Я не могла верить никому…

Кроме Аштара, который ничего обо мне не знал и которому было глубоко плевать на мой род и интриги местных аристократов.

– Мелевин, – тихо и внятно произнес он мое имя, давая понять, что игры в раба и хозяйку закончились. Теплые пальцы продолжали выводить витиеватый узор на моей щеке, спускаясь ниже, на шею, и вызывая мурашки по всему телу. – Очень хорошо подумай, прежде чем просить меня о чем-то. У всего есть цена. Вижу, ты уже поняла, что из меня паршивый раб и даже притворяться у меня получается плохо. Я не слушаюсь приказов. Я никогда не делаю того, чего от меня ждут. Я уже не предводитель темных эльфов, но я все еще Погибель Драконов. Помощь такого, как я, может обойтись недешево.

Я сглотнула.

– Чего ты хочешь? Свободы? Золота?

Он равнодушно пожал плечами.

– Первое я сам могу взять когда угодно, второе – тлен.

– Тогда что?

– Комнату получше и книг побольше. Люблю читать, знаешь ли.

Я уставилась на него. Аштар опять улыбался – по своей излюбленной привычке насмешливо.

– И… всё? – растерянно спросила я.

– Нет, конечно. Нужны приличные доспехи и нормальное оружие, а не эта дрянь, – он указал на кольчугу и меч. – Я сам выберу у мастеров. Должны же у вас быть достойные кузнецы в городе? Тебе придется оплатить им работу. Ну и, разумеется, мне будет необходимо тренироваться каждый день. Форму за год я все-таки потерял, и вчера мне скорее повезло – гашишшины явно не рассчитывали, что жертва способна дать отпор. А если твои подозрения справедливы и я буду вынужден защищать вас от дракона в его второй ипостаси, то это будет сложно даже на пике моей формы.

– Ладно, – оцепенело согласилась я.

Мной так не командовали со времен Хелсаррета, когда я только-только пыталась доказать великим магам обители, что достойна стать ученицей. Это было тяжело, но тогда меня это не коробило – одной из самых могущественных сил в мире не зазорно подчиниться.

А сейчас…

Странно, но никакой обиды или злости на дроу я не ощущала. Возможно, потому что его требования были справедливы?

– Теперь всё? – уточнила я.

– Пока да. Я не могу предсказать, что произойдет и во что это для тебя выльется. Как я уже сказал, по-моему, ты приобретаешь больше проблем, пытаясь защитить семью с моей помощью. Но если ты действительно согласна, я помогу. Ну так что, ты готова заплатить цену, какой бы та ни была?

Он наконец убрал ладонь от моей шеи и протянул мне для рукопожатия. Я задумчиво посмотрела на длинные темно-серые пальцы.

«У всего есть цена».

В Хелсаррете нас учили, что у магии есть цена. Но один из самых старых учителей говорил, что цена есть у всего. Просто цену богине Ланоне за ее чудеса мы платим вскоре после колдовства, и это всегда что-то вполне ощутимое. А последствия наших поступков могут догонять нас годами, и мы не всегда понимаем, что тоже заплатили цену за тот или иной выбор.

Я тогда считала, что это чушь. Да и сейчас такая мысль, бывало, проскакивала. Те, кто заказал убийство моих родителей, сестры и братьев, наверняка до сих пор жили припеваючи. Они не заплатили справедливую цену, а если я их не найду, то и не заплатят.

Но что если эльф прав? Сбежав из дома, чтобы воплотить мечту и стать магом, я получила желаемое и заодно избежала той жестокой участи, которая настигла родственников. Только и счастливой я не стала. Не это ли моя цена?

Впрочем, я согласна заплатить и больше.

Я уверенно пожала теплую ладонь дроу. Он ответил крепким и в то же время осторожным пожатием. Стисни Аштар руку посильнее – переломал бы мне пальцы.

– Готова.

– Договорились, – он убрал ладонь. – Ты допросила гашишшина?

Я вздохнула.

– Было бы что допрашивать. Он догадался, что его ждет, и, наверное, успел выпить какой-то яд. Когда мы с охраной за ним пришли, он уже издавал предсмертные хрипы, пуская зеленые пузыри изо рта.

– Люди… – Аштар покачал темной головой. – Знаешь, с кем воевать сложнее всего? С вами. Я понимаю эльфов, понимаю драконов, а понять, что в вашей, человеческой голове, не дано, похоже, никому. Ладно. Я пока возьму то оружие, что есть, и начну тренироваться.

И все. Он не спрашивал, даже просто из вежливости – просто ставил перед фактом.

Я нахмурилась, глядя в спину эльфу, который закинул кольчугу на плечо и, помахивая новым мечом в ножнах, направился к выходу.

– Подожди. Почему ты не попросил ничего посерьезнее, чем комната и приличное вооружение?

Он замер и бросил на меня вполоборота насмешливый взгляд.

– Например, что? Тебя?

Этот мужчина определенно обладал еще одним магическим даром – заставлял меня краснеть, как никто другой.

– А что если и так? – вызывающе спросила я, чувствуя, как разгораются щеки.

Аштар засмеялся и отвернулся, выходя из зала.

– Глупо просить то, что и так будет твоим.

– Наглец! – успела бросить я ему в спину прежде, чем он скрылся за дверью.

«Тысяча скорпионьих хвостов ему в глотку», – послала я мысленное проклятье, раз эльф уже не мог его слышать.

Но почему-то я ни капельки не злилась.

Глава 12

Только к вечеру я освободилась достаточно, чтобы выбраться из дома. Меня тянуло в Храмовый квартал, в храм Ланоны – сначала помолиться, выплакать богине все переживания ночи и целого дня, в течение которого мне пришлось общаться с семьями погибших охранников, а затем вызвать Хведера, наорать на него и опять пойти молиться Ланоне. Но богине можно было помолиться в любом месте, а прилюдный скандал с Хведером в нашем секретном месте ничему бы не помог. Да и вдобавок в такой час тайного посланника хелсарретских магов в храме было не найти.

По вечерам он занимался «работой» – налаживал связи со знатью и искал, с кем бы заключить выгодный торговый договор от лица «северной торговой гильдии». По большей части эта «работа» состояла в том, что Хведер просачивался на разнообразные праздники и приемы, которые устраивали аристократы, вроде недавней попойки у Элая, либо торчал в популярной таверне возле порта.

Там же он снимал комнату, в которой жил. Это давало Хведеру повод шутить, что он живет на работе и даже спит на ней.

Насчет последнего я бы поспорила. Из-за двери раздавались весьма характерные ритмичные стоны, свидетельствующие, что спать северянин предпочитал с некоей темпераментной девицей, которую ничуть не смущали ни тонкие стены, ни прекрасная слышимость в здании. Сопровождающий меня слуга растерянно замер, ну а я была достаточно расстроена и зла одновременно, чтобы без стеснения толкнуть дверь ногой и с ледяной улыбкой войти в жилище лжеторговца.

Комната была небольшой, но обставленной так, чтобы каждый гость понимал: у хозяина водятся деньги. Тут тебе и сундук с инкрустацией перламутром, и хороший писчий набор на столе, и даже свечи приличные, восковые, а не плошки с маслом или лучины.

Посреди комнаты стояла кровать. Белокожий Хведер лежал на подушках, блаженно прикрыв глаза, а на нем, как на лошади, галопом скакала худосочная девица с грудями не крупнее финика. Каждый прыжок сопровождался бурным и насквозь фальшивым стоном. А при моем громком появлении он и вовсе перешел в визг.

Перепуганная девица не подумала, что с «жеребца» неплохо бы слезть. Кажется, Хведер поначалу и не понял, что его пассия визжит не от экстаза. Во всяком случае, первые мгновения он ничего не делал, а потом догадался открыть глаза, вздрогнул при виде меня и наконец сбросил с себя девицу, сдавленно выругавшись на незнакомом языке.

– Какого демона ты тут делаешь? – рявкнул он наконец на сенавийском.

Я хладнокровно села на один из двух стульев в комнате, нарочито не отводя глаз от двух голых задниц, которые Хведер безуспешно старался спрятать под покрывалом. На двоих ткани катастрофически не хватало.

– Условия нашего договора внезапно изменились, – объявила я. – Нужно обсудить новый контракт. И обращайся ко мне на вы, северный варвар, перед тобой урожденная леди!

Еще несколько фраз на незнакомом языке, несомненно, в подробностях расписывали, что Хведер думает о моей урожденности и контракте. Однако девицу, которая, кстати, и не пыталась прикрыться (видимо, осознавая, что там и прятать-то нечего), он все же вытолкал из комнаты.

Та, держа в охапке свою одежду, вдруг застыла на пороге и с сердитым видом протянула ладонь к Хведеру.

– Мои деньги!

– Мы еще не закончили! – воспротивился тот.

Девица мрачно посмотрела на меня и перевела взгляд обратно на северянина.

– Деньги! – упрямо повторила она.

Мне пришлось слушать очередной поток непереводимых ругательств на чужом языке и ждать, пока Хведер отсчитает монеты. Только получив свои медяки, девица прямо в коридоре принялась натягивать на свои тощие кости платье. Моего слуги, который остался стоять у дверей и теперь отчаянно краснел, не зная, куда деваться, она ничуть не стеснялась.

Дверь захлопнулась. Хведер сложил на груди руки и зло смотрел на меня. Это выглядело бы угрожающе, не будь на нем из одежды всего лишь куль льняного покрывала. Да и тот держался на бедрах благодаря, кажется, одному волшебству.