В них не было смысла. Если бы не дроу, орден уже перерезал бы глотки всем обитателям дома и сидел на наших трупах, курил трубки с гашишем.

Я вздохнула, незаметно «отпустила» так и не пригодившееся заклинание, развернулась и направилась в спальню, чтобы надеть что-то поприличнее перед тем, как начать допрос.

Уволить. Всех все равно придется уволить. И оставить одного Аштара…

Глава 11

Когда Аштар в следующий раз предстал передо мной, в окна лился яркий солнечный свет. Я сидела на возвышении в зале приемов, но мне приходилось поднимать голову, чтобы смотреть на своего раба.

После сегодняшней ночи он уже не особенно старался изображать покорного и безвольного раба. В лицо мне пока еще не смотрел, но глаз уже не прятал и спину держал прямой.

Конечно, какой дурак поверит в бессилие и кротость того, кто укокошил ночью четырех врагов и ранил пятого, будучи при этом безоружным и не готовым к бою. Я могла понять чувства охранников, которые сразу расступились при появлении Аштара.

Мы обнаружили тела трех стражей, которые попались гашишшинам под руку. Трое здоровых, тренированных мужчин, специально нанятых для сопротивления врагам, погибли мгновенно и молча, не успев и пикнуть, чтобы предупредить остальных об атаке. И один-единственный раб, который год не прикасался к оружию, а в последние дни занимался тем, что отдраивал кухню, всех спас.

Мне даже ничего не понадобилось говорить выжившей охране. Они и так все поняли о собственном профессионализме. А кто попытался отбрехаться тем, что, дескать, орденских воинов для того и обучают, тот заткнулся, когда услышал утром вопли и плач жен, пришедших забирать тела своих мужей.

После всего этого без красивого жеста было не обойтись. Поэтому в зале собралась часть прислуги, рядом замер бледный Кидат, которого ночью от всех новостей чуть не хватил сердечный приступ, а на возвышении вместе со мной сидели обе племянницы. Ниса с нескрываемым интересом изучала темного эльфа, Диса отсутствующе смотрела в потолок.

– Аштар, – громко произнесла я, – род ан-Сафат благодарит тебя за проявленную смелость и за защиту меня и моих племянниц от наемных убийц. Прими свою награду – этот наряд.

По мановению моей руки слуга развернул перед Аштаром добротную, хорошо сшитую рубашку с узором по рукавам и свободные штаны в тон. Это была одежда обычного сенавийского горожанина – не боги весть какая драгоценность, зато она выглядела намного лучше тех обносок, в которых дроу ходил сейчас и, что важнее, которые в принципе обычно доставались рабам.

Наряд оставил Аштара равнодушным. Он поклонился, показывая, что смиренно принимает дар.

– Также, – медленно продолжила я, – ты освобождаешься от домашних работ и с сегодняшнего дня займешь место стража этого дома.

Второй слуга продемонстрировал Аштару легкую серебристую кольчугу и меч на перевязи.

Это уже было кое-что посущественнее, чем тряпки. Простым рабам оружие не доверяли, а статус охранника и вовсе означал множество привилегий – еду лучше, чем у остальных, мягкую постель, а не жесткий соломенный тюфяк, и так далее.

Где-то в глубине души я искренне верила, что дроу это понравится. Он же генерал, пусть и бывший. Какой из него писец или поломойщик? Носить на поясе клинок совсем не то, что носиться по кухне с грязной ветошью и протирать горшки от пыли.

– Нет, – невозмутимо ответил Аштар.

Я приподняла брови.

– Нет?

Он на миг задумался и виновато поклонился.

– Простите, госпожа. Я хотел сказать, что вынужден отказаться от этой привилегии, потому что не могу взять на свои хрупкие плечи такую ответственность.

Среди прислуги кто-то истерически хохотнул.

Нашел, собачий сын, хрупкие плечи!

– Аштар, – я нетерпеливо постучала пальцем по подлокотнику. – Во время ночного нападения ты оказался единственным, кто смог справиться с преступниками, охотящимися за кровью моей и моих племянниц. Я не преувеличу, если скажу, что после такого вообще никто, кроме тебя, в этой комнате не имеет права зваться воином.

– Госпожа, я вновь прошу прощения, – мягко сказал дроу. – Как вы верно заметили, это было ночью, когда у моего народа просыпаются особые силы. Днем я слаб.

– Джеб, – ледяным тоном позвала я.

От дверей ко мне, растерянно оглянувшись на товарищей, шагнул стражник. Джеб был одним из лучших среди тех, кто охранял поместье. По крайней мере, я не раз слышала, как другие охранники хвалили его за силу и ловкость.

– Да, госпожа?

– Вынь меч и атакуй Аштара.

– Но госпожа, – неуверенно возразил тот, – он же без оружия.

– Атакуй! – повторила я. – Даже если это будет означать смерть раба.

Прислуга, охнув, расступилась подальше. Ниса, наоборот, аж наклонилась вперед. Черные глаза девчонки заблестели.

Я ждала, постукивая ногтем по подлокотнику. У меня не было сомнений, что Аштар не даст себя убить, какого бы слабака он из себя ни строил.

Так и произошло. Джеб, поколебавшись, выхватил меч и стремительно рубанул дроу. Тот легко уклонился. Не прекращая движение, стражник продолжил атаковать. В зале будто заработала небольшая мельница – клинок в руках Джеба летал так быстро, что превратился в едва заметную полосу. Но задеть эльфа он не мог. Каждый раз тот легко, будто в танце, отодвигался и отпрыгивал, не позволяя острию себя задеть.

Бой прекратился в один миг, точно так же как ночью. Я даже толком не поняла, что произошло. Вместо того чтобы уворачиваться, Аштар вдруг подскочил вплотную к охраннику, и тот уже со стоном катился по выложенному мозаикой полу.

Даже не запыхавшийся дроу задумчиво посмотрел на вырванный из рук противника меч и бросил его на пол. Оружие со звоном упало рядом с Джебом, который виновато смотрел на меня, не зная, то ли ему подниматься и продолжать бой до последнего, то ли что.

В тишине раздалось хныканье. Диса испугалась лязга стали и, как маленький ребенок, свернулась в клубок прямо в кресле. Проклятье! У меня напрочь вылетело из головы, что бедная девочка не выносит громких звуков.

– Ниса, пожалуйста, отведи сестру в комнату, – ровным голосом произнесла я. – Кидат, будь добр, помоги им. Все остальные – вон. За исключением Аштара.

Ниса бросила на меня недовольный взгляд, однако подчинилась, ласково подхватила Дису и, бормоча ей что-то успокаивающее, потянула к выходу. Слава богам, та не сопротивлялась, так что помощь управляющего почти не понадобилась. Он, как квочка, вышагивал за сестрами, следя, чтобы Диса не споткнулась и девочки не упали.

Через несколько мгновений зал опустел. Джеб с алеющими щеками поднял меч, поклонился мне и, не смея поднимать взгляд от пола, вышел последним.

Не обращая внимания на дроу, я откинулась в кресле, запрокинула голову и на несколько мгновений уставилась в потолок.

Чувствовала я себя ужасно, но винить за это следовало только себя. Аштар уже несколько раз показывал, какой он упрямец.

Дроу молчал. Смотрел он тоже в пол, будто это его там сейчас поваляли, а не Джеба.

– Не понимаю, – тихо произнесла я. – Хоть убей, не понимаю, почему ты, способный отправить всех окружающих на тот свет голыми руками, категорически не хочешь брать оружие, когда предлагают. Вчера оно тебя почему-то не смущало. Или это какой-то принципиальный момент для твоего народа – меч можно лишь отобрать в бою?

– Нет у нас такого принципа, – неохотно ответил он.

– Тогда какого демона ты прикидываешься слабым? Даже слепцам очевидно, что это ложь.

Аштар поднял голову и, не скрываясь, посмотрел на меня.

– А я не понимаю, почему вы так упорствуете. Особенно после вчерашнего. Гашишшины пришли за мной, а не за вами.

– И ты их убил.

– Как вы думаете, почему драконы завоевали Сенавию целиком за несколько лет, а Берзан не могут покорить уже двести лет? Нет, дело не в том, что эльфы живут по триста лет и поэтому очень умные. Дело в том, что нас учат сражаться с детства. Когда ваши дети играются с деревянными коньками и соломенными куколками, берзанские дети получают деревянный меч и идут бить им здорового соломенного болвана. Мы все растем с оружием в руках, и почти любой из нас легко уложит на лопатки равного по силе человека, днем или ночью – не важно. Вот почему вчера ночью прислали пятерых убийц, хотя, казалось бы, чтобы избавиться от истощенного пленника, хватило бы и одного, самое большее двух, учитывая количество охраны в вашем поместье. Подумайте, скольких к вам отправят, если станет известно, что я всех уложил и теперь вдобавок разгуливаю повсюду с мечом.

Я спокойно смотрела в его серые глаза.

– Ты в прошлый раз сказал, что ничего обо мне не знаешь, кроме имени. Это правда?

На краткий миг в них отразилось удивление. Аштар не понимал, почему я так резко сменила тему.

А я уж думала, этот мужчина непробиваем, как скала. Во всех смыслах.

– Правда, – спустя паузу ответил он и улыбнулся. – Хотя теперь знаю еще то, что вы невероятно красивы.

Я вернула ему кислую улыбку. Этот сердцеед никак не мог упустить момента отвесить комплимент.

– Около двух лет назад почти всю мою семью убили. Мать, отца, одного из двух старших братьев и старшую сестру. Всех их перерезали здесь же, в этом доме, в собственных постелях. Вместе с ними погибла почти вся охрана и те слуги, которым не повезло оказаться на пути убийц. Второго брата хранили боги – в тот день он получил письмо от заболевшей жены, которая вместе с двумя дочерями отдыхала в одном из наших дальних владений, и срочно уехал туда. Я в это время… гостила у друзей очень далеко от Тайеза. Но через месяц убийцы настигли и семью брата. Я была с ними и собственными глазами видела, как гашишшины протыкают мечами моих родственников.

Уголки губ Аштара печально опустились.

– Вот почему вы вчера вышли во двор с мечом в руках. Признаться, я тогда подумал, что вы испугались и вооружились первым, что нашли рядом. Прошу прощения и сочувствую вашей потере.

Я откинулась назад.

– Ну почему же, тебе не за что извиняться – отчасти так оно и было. Я испугалась и вооружилась тем, что нашла рядом с собой, когда поняла, что тишина в поместье стоит неспроста. Но если бы понадобилось пустить меч в ход, чтобы защитить девочек, я бы это сделала. Два года назад выжили только мы втроем, и то благодаря тому, что мой брат позаботился об их защите и за огромные деньги купил у хелсарретских магов какое-то хитрое заклинание, которое нас и спасло. Но сам он и его жена погибли. Никогда не предполагалось, что я, самая младшая из четырех детей, займу место главы рода, и вот я здесь. А теперь самое главное – по тому, как именно были убиты мои родители, у меня есть основания предполагать, что это была показательная «чистка». У нас в Сенавии такое бывает, когда один род хочет наказать за что-то другой род, но при этом не намерен брать на себя ответственность, ведь король может остаться недоволен кровавой резней между подданными. Меня не готовили к тому, чтобы вести семейные дела, поэтому я не знаю, чем и перед кем могли провиниться мои родители. Однако я не сомневаюсь, что рано или поздно придут и за мной с девочками. Вчера ты доказал, что один стоишь дороже, чем вся моя охрана.

Хоть его взгляд и стал задумчивым, дроу отрицательно покачал головой.

– Как я и сказал, как раз это и может стоить вам жизни. Меня не первый раз пытаются убить – дважды во дворце принца Элая мне подсыпали яд. Если бы стражники не развлекались тем, что отбирали у меня еду и бросали собакам, я был бы уже мертв, и никакой врожденный дар превращаться в тьму мне бы не помог.

– Ты знаешь, кто хочет от тебя избавиться?

– Нет. Да и знал бы, все равно ничего бы не сделал. Всех, кто меня ненавидит, не перебить даже за долгую эльфийскую жизнь. Может, покушения во дворце и вчерашнее устраивали вообще по требованию разных заказчиков. Хотите себя обезопасить – продайте меня, потому что, раз было третье покушение, будет и четвертое.

– И кому же, по-твоему, нужно тебя продать? – прищурилась я.

Он пожал плечами.