Глава 3

Продажа фермы

Вернувшись домой, Люба почувствовала некоторое волнение, смешанное с тревогой. Дети ждали её в гостиной, и она знала, что разговор о предстоящем переезде не будет простым. Все собрались за столом. Сергей, её старший сын, сидел с нахмуренными бровями, а Алёнка, младшая дочка, казалось, тоже глядела на мать с неодобрением.

– Дети, нам нужно поговорить о переезде, – начала Люба, стараясь скрыть волнение в голосе. – Мы не можем тянуть больше. Это решение примут все.

Сергей отозвался резко:

– Мам, ты в курсе, что Афанасьевы прожили здесь не одно поколение? Ты хочешь, чтобы на нас всё прервалось? Не боишься брать на себя такой грех?

Люба почувствовала, как холодок пробежал по её спине. Она знала, что вопрос был серьезный. Но отвечать было необходимо.

– Сынок, я всё понимаю, – оправдывалась она, – но кто будет тянуть всё это хозяйство? Ты да я, да мы с тобой?

– А Алёнка на что? – сильнее нахмурил брови Сергей, как будто на его плечах лежала вся тяжесть мира.

– А Алёнка, дорогой мой, заканчивает школу и идёт в институт! Хоть кто-то в нашей семье должен получить диплом, – в голосе Любы прозвучала решительность.

– Ну и пусть валит! Сами справимся, – возразил Сергей. – Наймём рабочих, и всё закрутится само собой.

Люба ухмыльнулась, видя наивность своего сына.

– Рабочих? – В её голосе прозвучали сарказм и ностальгия. – Это где ж ты в нашем хуторе рабочих найдёшь? Отец уже лет пять как один работал. Где он только этих работяг не искал: а у нас на хуторе одна беда – мужик, если толковый, своё ведёт хозяйство. А бестолковых полно. С утра до вечера самогон хлещут. Тебе оно надо – такие работнички?

Дочь Алёнка сидела молча, слушая всю эту перепалку, пока, наконец, не сорвалась.

– Нет, вы посмотрите! – сказала она, глядя то на мать, то на брата. – Сидят тут, решают… А у меня кто-нибудь спросил, чего я хочу?

– Да, Алёнка, – подхватил Серёжа, делая вид, что именно сейчас его волнует мнение сестры. – Ты как считаешь? Стоит ли нам бежать из хутора?

– Бежать из хутора? – переспросила Алёнка, недоумевая. – Менять школу, когда на носу выпускной класс? Экзамены, поступление? Новый класс. Новые правила, требования.

– То есть ты против? – подытожил Сергей.

– Нет уж! – неожиданно выдала Алёнка, её настроение менялось на ходу. – Здесь я тоже не останусь. Я хочу в город. В цивилизацию хочу!

– Ничего не понимаю! – схватился за голову Серёжа. – То не хочу, то хочу! Вот как вас женщин понять?!

Смех над нервной реакцией Серёжи повис в воздухе, разрезая напряжённость. Люба и Алёнка громко рассмеялись, и Серёжа, сначала хмурясь, тоже не смог сдержать улыбку. Спустя несколько секунд все уже держались за животы, которые, казалось, вот-вот лопнут со смеха.

На такой позитивной ноте "совет" Афанасьевых принял решение – ферму продавать!

***

Полетела по окрестностям новость: «Любка Афанасьева ферму продаёт». Предприимчивые хуторяне и гости из соседних сёл потянулись к дому Любы. Многие наслышаны о том, чем живёт ферма, знают, что это лакомый кусок. Только вот никто не хотел предлагать за неё нормальные деньги. Все понимали, что у молодой хозяйки была безвыходная ситуация, и все как один стремились сбить цену.

В этот момент новость услышал Ванин друг – Никита. Они дружили с детства: жили по соседству, учились в одном классе и по жизни хорошо общались. Никита пришёл к Любе, чтобы обсудить её планы.

– Ты пойми, Любаша, осени надо ждать, – объяснял он вдове. – Там урожай, у всех деньги появятся. А сейчас откуда их взять в таком количестве? Скот вялый, земля пустая. Неудачное, ты, Любка, время выбрала для переезда.

– Да я разве что выбирала? – печально отвечала Люба. – На всё воля божья! А нам до осени уже переехать в городок надо, да обжиться успеть. Алёнке в новую школу надо. Серёжке работу найти. Мне занятие подыскать.

– Какое такое занятие? – спрашивал Никита, его интересовало, чем вообще собиралась заниматься Люба в городе. – Ты же всю жизнь на ферме!

Любовь только вздохнула в ответ. Она и сама не знала, что будет в городе: как заработать на жизнь, концы с концами сводить. Лишь одно ей было ясно: оставаться здесь больше нельзя.

Никита, понимая её растерянность, только кивнул, но в голосе его слышалась поддержка:

– Ты справишься, Любка. Я помогу тебе с продажей фермы. Главное – не отчаивайся.

***

Не прошло и недели с момента разговора с Никитой. Звонок от него раздался неожиданно. Люба, как обычно, занималась готовкой. Она вытерла руки о фартук и взяла трубку.

– Приезжай! – возбужденно сказал Никита, его голос переполнял энтузиазм. – Есть покупатель у твоей фермы!

Сердце Любы забилось чаще – к ней вернулась надежда. Она наспех собралась и приехала так быстро, как только могла. Как только она вошла в кабинет, Никита торопливо подбежал к ней.

– Любочка, давай-давай быстрее! – подгонял он её, ведя к столу нотариуса. – Это важно!

Люба села за стол, её внимание привлек молодой мужчина, сидящий напротив нотариуса. Он казался знакомым, но где она могла его видеть? В этот момент Никита отвлёк её от мыслей, вручив несколько бумаг, указав пальцем, где нужно поставить подписи.

– Куда ты гонишь! – негромко возмутилась Люба, чувствуя, как её охватывает лёгкое смятение. – Дай хоть почитаю.

– Не, ну интересная! – вскинул руки Никита с отчаянием. – Мы её ждём полдня, а она – «почитаю»! Нотариусу ехать надо, дорогая моя! Или… Подожди… Тебе помощь нужна вообще?! Или сама продашь ферму? Только смотри, предупреждаю, эти акулы-фермеры тебя живьём сожрут!

Люба почувствовала неловкость перед Никитой и быстро пробежалась глазами по тексту. Слишком быстро, в бешеной спешке, глядя на незнакомые формулировки, она ничего не поняла. Но поставила подписи там, где указал Никита.

– Великолепно! – ударил в ладоши Никита, его голос прозвучал с искренним восторгом. Парень, сидящий за столом, улыбнулся. – Люба, ты, это… пересчитай!

Никита махнул головой в сторону конверта, который лежал на столе и распирал от денег. Люба, собираясь с силами, открыла его. Сумма показалась ей очень маленькой – это было на порядок меньше, чем предлагали ей за ферму на хуторе.

Люба почувствовала слабость в ногах, неприятное ощущение в животе. Голова закружилась.

– Дайте ещё раз почитать бумаги! – еле слышно произнесла она, обращаясь к нотариусу. Та, увидев её пронзительный взгляд, посмотрела на Любу непонимающим взглядом.

– Да не надо ничего читать, – защебетал Никита, его голос был слишком настойчивым, чтобы не вызвать подозрения. – Тем более Антонина Павловна всё уже убрала. Изучит на досуге, проставит все печати. Я сам тебе привезу твою копию.

– Сумма! – не унималась Люба, её голос даже немного дрожал от волнения. – Какая сумма стоит в бумагах?

– Та же, что и в конверте, – отвечал Никита, делая вид, что не понимает причины её возмущения. – А что, собственно, не так?

– А то, что в худшем предложении от крохоборов фермеров было больше!

– Подожди-подожди! – начал разводить руками Никита. – Ты всерьёз считаешь, что они дадут тебе столько, сколько обещали? Ты плохо их знаешь, милочка. Когда дело дойдёт до сделки, ты получишь вдвое меньше, чем даю тебе я.

– Так это ты покупаешь ферму? – спросила Люба, всё ещё держа конверт.

– Да нет же! Вот, привёл тебе покупателя. Знакомься, Юрец, – сказал Никита, показав на парня за столом.

Парень кивнул в ответ. В этот момент Люба вспомнила, где видела его: на юбилее у Никиты, который отмечали в ресторане еще при жизни её мужа Вани. Тогда Никита представил его как своего двоюродного брата. Люба испытала смятение.

– Подожди, это же твой родственник! – грозно произнесла она, повышая голос.

– Не-е-ет! – затянул Никита, его глаза как будто забегали. – Он просто… знакомый.

– А, я всё поняла! Это сговор. Развести лохушку решили? – выпалила Люба, на глазах её заискрились слёзы.

– Люба, это всё не так!! – заорал Никита, сбрасывая с себя все обвинения. – Я же тебе объяснял. Лето. Денег нет. Осенью приходи, дам тебе остальное. Сколько тебе надо? Вот сколько надо, столько и дам тебе. Слово даю!

Любовь вышла от нотариуса полностью опустошённая. Она привыкла, что все вопросы в семье, связанные с большими деньгами, всегда решал муж Иван. Она просто не знала, как это делается. Бедняжка понимала, что её взяли обманом, сыграли на доверии. Но ничего вернуть было нельзя. Оставалось надеяться на порядочность Никиты, в чём Люба уже очень сильно сомневалась.

В таком разбитом и раздавленном состоянии Люба вернулась домой.

Глава 4

Прощай, родной хутор

Люба решила не посвящать детей в детали сделки с Никитой. При Ване так повелось: дети не вмешивались в финансовые вопросы родителей, и Люба не видела причин менять эту традицию сейчас.

Однако, она недооценила свою дочь. Аленка, несмотря на юный возраст, тонко чувствовала настроение матери. Последние дни Люба ходила как тень, глаза покраснели от слез, улыбка совсем пропала с лица. Девочка видела, как мать бесцельно бродит по дому, перебирает старые фотографии, подолгу смотрит в окно. В воздухе висело тяжелое предчувствие чего-то непоправимого.

Аленка не стала донимать мать расспросами. Она просто подошла к Любе, сидевшей на диване, и обняла ее.

– Не горюй, мамочка, – прошептала она, взяв горячую руку матери в свою ладонь. – У тебя все обязательно получится.

В этот момент Любу будто током прошибло. Ком в горле, который стоял там последние дни, растворился. Она обняла дочь в ответ, прижала к себе, вдыхая запах ее волос. На глаза навернулись слезы, но это были уже не слезы отчаяния, а слезы благодарности и любви. В этот миг Люба поняла, что она не одна. У нее есть дети, ради которых стоит бороться, ради которых нужно жить. И эта мысль придала ей сил.

В гостиную вошел Сережа. Он будто прочитал мысли матери.

– Ну что, девчонки, – сказал он, бросив на диван спортивную сумку. – Пакуем чемоданы?

– Кстати, да, – кивнула Люба, вытирая слезы. – Можем выезжать хоть сейчас.

Аленка медленно обвела взглядом гостиную: старый диван с вытертыми подлокотниками, кресло-качалка, в котором часто читал отец, большой обеденный стол, за которым собиралась вся семья. Сердце сжалось от боли. Здесь она родилась, здесь прошло все ее детство. Здесь каждый предмет дышал воспоминаниями. Как же тяжело уезжать, оставляя позади кусочек своей души.

Любе было еще труднее. Каждый уголок фермы был связан с ее трудом, с ее заботой. Она вышла во двор, чтобы попрощаться со своими питомцами. Подошла к клеткам с кроликами. Пушистые комочки, не подозревая ни о чем, сновали туда-сюда, грызли подсохшую травку, шевелили носами. Люба протянула руку и погладила одного из них. Теплый, мягкий мех… Как же тяжело все это бросать.

Она прошла в птичий двор. Гуси важно расхаживали по территории, куры копошились в земле, утки плескались в небольшом искусственном прудике. Знакомые звуки, знакомые запахи… Все это скоро останется лишь в ее памяти.

В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя «Никита». Любе совсем не хотелось отвечать, но она пересилила себя.

– Привет, наконец-то дозвонился! – раздался в трубке приветливый голос Никиты. – Ты мне скажи, любезная, когда вы съезжаете?

– Как вещи соберем, так и съедем, – ответила Люба, не понимая, к чему такие вопросы.

– А… когда вы соберете вещи? – настаивал Никита.

– Слушай, тебе не стыдно? – не выдержала Люба. – Ты буквально выставил нас на улицу. Заплатил сущие гроши за действующую ферму. И тебе хватает наглости торопить нас со сборами?!