Изумруды леди Марисоль (страница 8)
Еще чего! Когда досталась такая аппетитная крошка, похожая на зеленоглазую сердитую кошечку, они в ее спальне и одни. Не идиот же он. Марисоль и опомниться не успела, как оказалась в кровати. И здесь вдруг грубость сменилась нежностью. Зверь вовсе не собирался Марисоль терзать.
Отпустил и даже немного отодвинулся.
«Как и герцог, вежливо попросит раздеться?» – она замерла.
– Твои изумруды… Они красивые, но слишком уж тяжелые. Они нам будут мешать…
Зверь бережно снял с нее ожерелье. Потом вынул тяжелые серьги из ушей. Освободил запястья от браслетов. Последним вынул гребень из прически. Поиграл с распустившими волосами. Зверь никуда не спешил.
– Ваша милость, пощадите, – взмолилась Марисоль.
Он точно лорд. Актер бы не посмел… сделать все это…
– Сладкая…
Она даже не поняла, что случилось. Накрыло так, что Марисоль опомнилась, только когда услышала стон. И даже не осознала, что это она. Ее голос. Она перестала что-либо соображать. Хотелось только одного: чтобы мужчина не останавливался. Да он и не собирался.
Оба напрочь потеряли голову. И когда Эджен, наконец, разжал руки и перекатился с распластанной его огромным телом Марисоль на кровать, в спальне наступила тишина.
Заговорил он:
– Простите леди, я немного увлекся.
– Я тоже… не осознавала, что делаю.
И тут Эдж не выдержал. Навис над ней, и глядя прямо в русалочьи загадочные глаза, со злостью сказал:
– Ты можешь быть нормальной? Не куклой. Или для этого я все время тебя целовать и… – он руками досказал остальное.
Марисоль почувствовала, как ее ласкают там, где до сегодняшнего дня она кроме боли ничего не чувствовала. А теперь внизу живота, словно сияние разливалось.
– Не надо… – тем не менее, простонала она. Было стыдно за недавнюю поистине животную вспышку страсти. Марисоль сама была не лучше этого несносного дикаря.
– Хорошо. Я тебя отпущу. Но скажи: мне показалось или…
– Со мной еще никогда такого не было, – призналась она.
– Со мной тоже… Не в смысле, что я не знал раньше женщин. Но я всегда себя контролировал и помнил, что леди надо пропустить вперед. Но как я понял, леди к финишу понеслась довольно резво… – Эдж наконец-то пришел в себя и взял прежний язвительный тон. Но Марисоль мгновенно осадила:
– Прекрати! Не хватало еще это обсуждать!
– Все еще герцогиня, – с досадой сказал он. – Что ж, полежи в одиночестве малость. Дозрей. Где здесь ванная комната? Мне необходимо остыть.
Он встал. Марисоль вспыхнула и торопливо отвела глаза. Какой же он огромный, причем везде! И это недавно было в ней?! А она не то, что не сопротивлялась, просила, умоляла, требовала: еще…
Пока Эджена не было, она дозрела лишь до одного: сказать ему, что подобного не повторится. Но едва он лег рядом, как Марисоль забыла подготовленную речь. Ну не словечка из нее не смогла вспомнить! Да и рот у нее был занят чужим языком.
Кто там пообещал ей сумасшедшую ночь? Карты? Надо было проиграть больше…
… Поговорить они смогли только утром. Марисоль наконец-то почувствовала боль. Но это была приятная боль. Ее нежные косточки болели, измятые безжалостными руками этого дикаря, кожа местами покраснела. Имелись на теле и синяки. Странно: момент, когда они появились, Марисоль пропустила. Ну ничегошеньки не почувствовала, кроме наслаждения. Как не в себе была.
– Кто ты? – спросила она, глядя как Эджен набрасывается на холодное мясо. И взялась за шнур сонетки: – Я позову своих слуг.
– Не надо. Они могут услышать то, что их убьет.
– Кто ты?!
– Гм-м-м… После того, что между нами было этой ночью, ты имеешь право знать. Эджен Варни.
– Императорский бастард?! Заговорщик?!
– Приговоренный заочно к смертной казни через повешение палатой ста лордов, – он с отменным аппетитом прикончил огромный кусок мяса и принялся за хлеб с маслом.
– И ты здесь?! В замке Стертонхолл, где полно солдат империи и магов, которые состоят на службе у ста лордов?!
– Один из этих лордов твой муж, – напомнил Эдж. – Третий человек в государстве, и то, если считать моего дядю-императора. Который, по сути, марионетка. Так что второй.
– Безумец! – ахнула Марисоль. – Тебя же убьют!
– Тебе будет жаль? – внимательно посмотрел на нее Эдж. – Это потому, что я неподражаемый любовник?
– Я других не знала. Откровенность за откровенность: я не люблю своего мужа.
– Открытие!
– Но я ему никогда не изменяла! Я поехала в Стертенхолл в отместку. Когда узнала, что герцог взял на содержание юную певичку. Но изменять не собиралась. Просто хотела… ну, скажем…
– Заставить мужа задуматься. Боюсь, что ты перестаралась.
– Я же не приняла меры предосторожности! – ахнула Марисоль. – Карин дала мне настойку. От нежелательной беременности. Но я не собиралась, и… Где же она?!
И Марисоль вскочила. Взгляд Эджа потяжелел, пока граф Варни наблюдал, как она мечется по комнате.
– Не хочешь этого ребенка? – тихо спросил он.
– От заговорщика?!
– Понятно. Ты можешь меня выдать, – равнодушно сказал он. – Меня повесят, и твой позор будет похоронен вместе со мной.
Марисоль опомнилась. Какая настойка?! Времени нет!
– Твои друзья… Они что, тоже…?
– Заговорщики? Неужели ты полагаешь, что я привел сюда неподготовленных людей? Все они лорды, – жестко сказал Эдж. – Маги по рождению.
– Но здесь ваша сила блокируется!
– Почти. Ты же видела: вчера мы кое-что смогли.
– Так это были не фокусы?!
– Ты бы оделась, – попросил Эдж. – Тебе наверняка ждут на завтрак. А я за себя не ручаюсь…
Она сразу поняла, о чем это он. Сидит тут, практически голая! Но это сногсшибательная новость. В замке заговорщики!
– Ты должен немедленно бежать, – сказала Марисоль, накидывая пеньюар. Немногим лучше, но все же. – Надо опасаться графиню Левадовски. Она умна и проницательна. Если она тебя разоблачит…
– Я никуда не уйду без… – он взглядом указал на изумруды.
Вчера, раздевая Марисоль, граф Варни сложил ее драгоценность на столик в изголовье кровати.
– Парюра? Забирай.
– Так просто?
– Я ими не дорожу, этими изумрудами.
– Но это состояние, причем огромное!
– Парюру подарил мне муж. Он же настоял, чтобы я ее сюда взяла.
– Интересно, – задумчиво сказал Эдж. – Давай так: я пока оставлю изумруды тебе. На хранение. Потому что собираюсь провести здесь еще две ночи…
– Нет! – вздрогнула она.
– Тебе не понравилось?!
– Тебя могут схватить!
– Значит, понравилось, – удовлетворенно кивнул Эжд. – Милая, это не так-то просто. Я даже из крепости сбежал. А там были надежные замки.
– Это Стертенхолл, Эжден.
– Еще раз скажи.
– Это…
– Нет. Вторую часть, ту, где прозвучало мое имя…
– Ваша светлость! – раздалось под дверью.
– Прячься! – велела графу Марисоль.
– С какой стати? Все знают, что я здесь.
Он неторопливо оделся. То есть, почти оделся. Вчера Эдж явился сюда полуголым, в образе Демона.
– Войдите, – сказал он за Марисоль.
Вошедшая в спальню герцогини горничная бросила любопытный взгляд сначала на мужчину, потом на растерзанную постель. Похоже, горячая была ночка у хозяйки!
– Ваша светлость, маркиза Траут просила передать, что завтрак накрыт, и почти все уже собрались. Не хватает только вас и графини Левадовски.
– Карин этой ночью была не одна?! – вырвалось у Марисоль.
– Она увела с собой вашего друга, – горничная кокетливо улыбнулась могучему Демону. Хорош!
– Кого именно?
– У него красивые глаза, довольно необычные. Почти как у ее светлости.
– Калвиш?! Боюсь, моя светлость, случилось худшее. Если, как вы говорите, графиня Левадовски проницательна.
– Иди, приготовь мне ванну, – Марисоль намеренно удалила из спальни горничную. Слишком уж любопытная. – Что же делать, Эджен?!
– Тебе придется пойти на разведку. На завтрак с высокородными леди. Чтобы узнать, что еще случилось этой ночью. Кроме того, что я теперь жить без тебя не смогу. Не знаю, как ты…
– И я не смогу, – невольно вырвалось у нее. – Но ты прав: об этом потом. Помоги мне одеться.
– С удовольствием.
– Или нет… Лучше иди. Отыщи своих друзей. Предупреди их.
Эдж кивнул. Вот уж не думал, что этим закончится. Леди не придется грабить, леди сама все отдает. Да еще и пытается спасти.
Интересно, а как там дела у других?
Глава 6
Марисоль по розовому коридору шла в обеденный зал, когда на выходе из жемчужного показалась Карин. Они встретились глазами и обе смутились. Ну, герцогиня понятно, испытывала неловкость из-за вчерашнего. Когда все видели, как Демон подхватил ее на руки и понес в спальню.
А вот что случилось с Карин?
– Как спалось, дорогая? – голос графини был немного хриплым.
– Прекрасно, – хотя, какое там спалось!
– В Стертонхолле царит особая атмосфера. Замок прямо располагает к… романтике.
– Да, мне всю ночь читали стихи.
– А на шее, как я понимаю, чернила, – усмехнулась Карин. – Ты старательно все записывала.
Марисоль невольно вспыхнула. Надо было позвать мага-целителя. Убрать все нежелательные отметины с тела. Но вдруг заметила такие же «чернила» над губой у графини. Видать, ей тоже было не до сокрытия следов бурной ночи, так увлеклась «чтением». Потому и опоздали обе к завтраку.
Разговор прервался, потому что слуги распахнули перед благородными дамами двери в столовую.
– Наконец-то! – с чувством сказала маркиза Траут. И когда обе сели, нетерпеливо подалась вперед: – Ну, рассказывайте!
В огромном зале наступила тишина. Слышно было, как ходят лакеи, разнося блюда с пирожными и другими десертами. Хотя слуг чуть ли не с рождения учили двигаться бесшумно. Также как и в семье герцогов Террийских высшая знать никого не брала со стороны. Все домашние слуги росли в покоях своих хозяев.
– А остальные леди уже поделились впечатлениями? – спросила Марисоль, принимая из рук лакея дымящуюся чашку кофе. Потом взяла серебряными щипчиками воздушное пирожное и положила к себе на блюдце. Безумно хотелось сладкого.
– В основном мы слушали Эстер, – кивнула хозяйка замка на баронессу, утащившую вчера к себе в спальню бесценный трофей: святого Герлиона.
– Юноша и в самом деле был девственником? – равнодушно спросила Карин, которая заметно нервничала. И даже проигнорировала пирожные.
«Да что с ней такое?!» – с удивлением подумала Марисоль.
– Скорее я до встречи с ним была невинна, – хихикнула баронесса. – Лю это нечто! – с чувством сказала она.
– Вот и делись, – ворчливо сказала вчерашняя лимонная булочка, которая сегодня превратилась в малиновое желе: сменила платье.
– Но ваши впечатления должны быть интереснее, – маркиза выжидательно посмотрела сначала на Марисоль, потом на Карин. – Особенно у герцогини. Но и твой мужчина, Карин, произвел впечатление. Какие необычные глаза! А манеры? В нем определенно чувствуется порода.
– Э-э-э… – замялась графиня Левадовски, лицо которой стало бледным, как мел. – Ничего такого особенного.
– Ничего особенного?! А проспала ты тогда почему?!
– Мы… читали стихи. – Марисоль не смогла сдержать улыбку. Графиня, похоже, тоже все старательно записывала. Каждый сонет. – У мужчины красивый голос.
– А вам, герцогиня что, всю ночь пели? – ехидно спросила маркиза Траут.
– Нет, мне показывали фокусы, – вырвалось у Марисоль.
Фраза прозвучала довольно двусмысленно. Дамы засмеялись.
– О, как интересно! – сказала за всех маркиза. – У фокусника весьма выдающийся дар.
Щеки Марисоль стали как платье сидящей напротив дамы: малиновые. Намек маркизы был понятен.
– Надеюсь, теперь Демон мой? – не унималась хозяйка. – Вместе с его даром. Мне тоже не терпится увидеть эти фокусы.
– Видите ли, мы не закончили, – с трудом сказала она. – Остался фокус с исчезновением. Мне обещали показать, как превращаются в невидимку.
«Что я несу?! – в ужасе подумала Марисоль, потому что графиня Левадовски удивленно вскинула брови. – Надо быть осторожнее!»