Тюдоры. Незаконные наследники престола (страница 4)
Надо сказать, что правление Генриха VII подверглось весьма серьезному испытанию. Он попытался было погасить мятеж, предъявив жителям Лондона в феврале 1487 года подлинного Эдуарда Уорика, но эта мера уже не могла остановить раскрученный маховик.
Концом мятежа стало поражение йоркистов при Стоун-Филде[15]. Джон де ла Поль и большинство видных сторонников йоркской партии пали на поле брани, а Ламберт Симнел попал в плен. Все ожидали, что Генрих прикажет казнить его, но король проявил милосердие – причем в весьма остроумной форме. Симнел был отправлен на королевскую кухню и со временем сделал карьеру при дворе. Умер он около 1535 года, в правление Генриха VIII.
Вернемся немного назад, к событиям, последовавшим после победы при Босворте, которую Генрих одержал в качестве законного короля. Да, именно так, поскольку датой своего восшествия на престол он объявил 21 августа 1485 года, день, предшествовавший сражению. Зачем? Затем, чтобы сам Ричард и его сторонники оказались бы изменниками, выступившими против своего законного короля, а владения изменников подлежали конфискации (недаром же говорится, что в корне всего происходящего лежат финансовые интересы).
Обещание жениться на принцессе Елизавете Генрих сдержал, предварительно восстановив ее и других детей Эдуарда IV в их законных правах. При этом со свадьбой Генрих не торопился – она состоялась только в январе 1486 года, а коронации Елизавета удостоилась только в конце 1487 года, после рождения сына Артура, названного в честь легендарного кельтского короля, предводителя рыцарей Круглого стола. Таким образом Генрих продемонстрировал гордость своими валлийскими корнями[16], а также выразил надежду на то, что правление его дома будет столь же славным, что и правление короля Артура (в существовании которого большинство современных историков обоснованно сомневаются).
Пышные крестины Артура подчеркнули единство Ланкастеров и Йорков, отраженное в королевском гербе, где белые розы были соединены с алыми в один цветок. Крестным отцом принца стал Джон де Вер, 13-й граф Оксфорд, один из наиболее видных Ланкастеров, а крестной матерью – вдовствующая королева Елизавета Вудвилл, представлявшая дом Йорков. Никто тогда не мог знать, что судьба отпустила Артуру недолгий срок жизни. Все, и в первую очередь – король, видели в нем наследника престола, в жилах которого кровь Ланкастеров смешалась с кровью Йорков, чтобы положить конец былой вражде.
Угли этой вражды продолжали тлеть. В 1490 году при бургундском дворе объявился не кто иной, как Ричард, младший сын Эдуарда IV, которого «признала» герцогиня Маргарита. Ричард рассказывал, что его брат, король Эдуард V, был убит, а сам он остался в живых по причине своего малолетства – Тюдорам-де не хотелось обагрять свои руки кровью невинного младенца. Самозванец был принят не только при бургундском, но и при французском дворе, несмотря на пункт мирного договора, по которому король Карл VIII обязывался не оказывать поддержки врагам Генриха VII. Но разве мог французский король упустить еще одну возможность посеять раздор на английской земле?
К шестому году правления Генрих VII успел хорошо укрепить свою власть, но воскресший из небытия принц Ричард внушал королю сильное беспокойство. Настолько сильное, что за поимку самозванца была назначена невероятно высокая награда в тринадцать тысяч фунтов! А самозванец тем временем был принят и при дворе императора Священной Римской империи Максимилиана I, который был отцом бургундского герцога Филиппа I (он же – Филипп I Австрийский). Признание со стороны двух могущественных европейских держав много значило, но свои претензии лже-Ричарду предстояло отстаивать в Англии, а не на континенте. А в Англии у него дела пошли не лучшим образом. 3 июля 1495 года лже-Ричард высадился в Кенте[17] с небольшим отрядом наемников, надеясь на то, что ему удастся поднять народ против Генриха, но этим надеждам не суждено было сбыться. Жители Кента предпочли сохранить верность королю Генриху, войска которого вынудили самозванца отступить в Ирландию, а затем – в Шотландию, к королю Якову IV Стюарту.
Яков вел свою политическую игру, главной ставкой в которой был союз с Испанией. Претендент на английский престол пришелся шотландскому королю весьма кстати. Для того, чтобы покрепче привязать лже-Ричарда к себе, Яков женил его на своей родственнице леди Кэтрин Гордон, которая, по свидетельству современников, отличалась невероятной красотой. При поддержке Якова IV лже-Ричард в сентябре 1496 года вторгся в Нортумберленд[18], располагая гораздо бо́льшими силами, чем при высадке в Кенте, но и в этот раз не смог поднять англичан против короля.
Не имея возможности подчинить Шотландию своей власти, король Генрих сделал оригинальный ход, предложив Якову жениться на своей старшей дочери Маргарет, которой на тот момент шел восьмой год. Этот брак открывал перед Стюартами возможность законного получения английской короны при отсутствии наследников у английского короля, что в конечном итоге и произошло. Окружение Генриха выступало против династического союза двух корон, но Генрих не видел ничего плохого в том, что в будущем английский престол может занять шотландец, ведь Англия все равно, при любых обстоятельствах, будет стоять выше Шотландии.
Яков принял предложение. Первым шагом к союзу Англии и Шотландии стало заключение пятилетнего мирного договора, сопровождавшееся высылкой лже-Ричарда, которому пришлось отбыть в Ирландию. В сентябре 1497 года неугомонный самозванец предпринял очередную попытку вторжения во владения английского короля – на сей раз в Корнуолле[19], но снова был разгромлен и на этот раз попал в плен. Выяснилось, что он фламандец и его настоящее имя Перкин Уорбек.
Там, где это было возможно, Генрих VII предпочитал обходиться без казней. Все ожидали, что Уорбек, доставивший королю столько неприятностей, будет показательно казнен, но самозванец признался в обмане, изобразил раскаяние и король оставил его в живых. Более того, Уорбек жил не в темнице, а при дворе, правда – под строгой охраной. Весной 1499 года он попытался бежать, но был схвачен и помещен в Тауэр, где вошел в сговор с содержавшимся там Эдуардом Плантагенетом, 17-м графом Уориком (выше о нем уже было упомянуто). Уорбек планировал очередной побег и новое выступление в образе принца Ричарда, а граф Уорик обещал ему поддержку вассалов своего отца. Заговор был раскрыт в ноябре 1499 года и на сей раз Уорбека повесили, а графу Уорику, сообразно его высокому положению, отрубили голову. Так, на рубеже XV и XVI веков были устранены все угрозы, исходившие от Йорков. Прямых законных потомков Плантагенетов по мужской линии больше не оставалось, карты короля Эдуарда V и принца Ричарда были разыграны, а «воскрешение» Ричарда III не представлялось возможным, поскольку перед захоронением в церкви монастыря Грейфрайерс его тело выставлялось на всеобщее обозрение в Лестере[20]