Он писал: «Каждый случай инстинктивного поведения подразумевает существование врожденного знания о некотором объекте; переживание эмоций, связанных с этим объектом, и стремление действовать (либо приблизиться к объекту, либо от него удалиться)» (McDougall, 1908). Проще говоря, Макдугалл считал, что существуют некие врожденные механизмы, связывающие определенные действия или объекты с эмоциональным возбуждением, которое ведет к целенаправленной активности. Готовность к такой активности можно назвать мотивом, хотя Макдугалл использовал слова инстинкт или склонность. Другие виды активности или объектов не вызывают эмоционального возбуждения и соответственно не могут считаться мотивами.

Макдугалл пошел дальше и постарался идентифицировать ключевые инстинктивные склонности, служащие основой нормального поведения. В табл. 2.1 приведены несколько типичных примеров, взятых из составленного Макдугаллом списка 18 инстинктивных склонностей (McDougall, 1932). Следует отметить, что автор проводил исследование инстинктивной первоосновы всех мотивов именно в тот период развития американской психологии, когда доминантной была бихевиористская точка зрения, согласно которой практически все человеческие характеристики приобретаются с научением и не зависят от каких-либо унаследованных или врожденных склонностей. Поэтому научные заслуги Макдугалла не были должным образом оценены при его жизни. Большинство современных ему психологов, признавая факт существования некоторого количества врожденных физиологических потребностей (таких, как потребность в пище), были уверены, что более сложные потребности (например, в подчинении или в приобретении) всегда формируются в результате социальных взаимоотношений и не бывают врожденными. И только спустя ряд лет, когда исследователи психологии животных разработали концепцию «сигнального раздражителя», или естественного мотива (см. главы 4 и 5), некоторые идеи Макдугалла наконец стали популярными. Вместе с тем он сумел создать первую таксономию человеческих мотивов, обусловливающих нормальное поведение. Это его достижение вдохновило пришедших вслед за ним исследователей человеческих мотивов (таких, как Генри А. Мюррей и Раймонд Кеттелл, идеи которых мы рассмотримвнастоящей главе). Данные Макдугаллом описания сущности мотивов до сих пор сохраняют свою научную ценность.

Таблица 2.1

Некоторые инстинктивные склонности (мотивы), идентифицированные Макдугаллом (McDougall, 1932)

1. Инстинкт поиска пищи: искать (и, возможно, хранить) пищу

2. Инстинкт отвращения: избегать некоторых вредных веществ

3. Сексуальный инстинкт: ухаживать и спариваться

4. Инстинкт страха: убегать или прятаться в ответ на воздействия, причиняющие боль или вызывающие физические повреждения либо сигнализирующие об опасности боли или физических повреждений

5. Инстинкт любопытства: исследовать незнакомые места и вещи

6. Инстинкт материнства или покровительства: кормить, защищать и укрывать маленьких

7. Инстинкт общения: оставаться в дружеской компании и, в случае необходимости, искать такую компанию

8. Инстинкт самоутверждения: доминировать, вести за собой, побеждать в конкурентной борьбе или проявить себя перед лицом товарищей

9. Инстинкт подчинения: уступать, подчиняться, следовать за кем-то, уходить в тень в присутствии более могущественных лиц.

…

13. Инстинкт приобретения: приобретать, владеть и бороться за все вещи, которые воспринимаются как полезные и привлекательные.

Мотивы как детерминанты ненормального поведения

Другой подход к идентификации основных мотивов заключается в том, чтобы понять, почему люди демонстрируют необычное или ненормальное поведение. Он основан на следующем допущении: поведение – это результат одновременного воздействия со стороны мотивов, умений или привычек и ценностей либо когнитивных схем. Предположим, некий студент неожиданно бросает учебу, совершая нехарактерный для себя поступок. Мы знаем, что два детерминанта осуществления учебной деятельности по-прежнему остаются в силе: студент знает, как учиться (у него есть соответствующий опыт), и ценит учебу. Отсюда следует, рассуждаем мы, что изменения должны были произойти в его мотивах. Значит, необходимо выяснить, какой именно мотив побудил его не делать то, что он делает нормально.

Самые стройные теории человеческой мотивации были созданы именно клиницистами, старающимися выяснить, почему люди ведут себя необычным образом. Часами, днями, а иногда и годами имея дело в курсе психотерапии с сознательным и бессознательным материалом конкретных пациентов, клиницисты обладают прекрасной возможностью выстраивать и проверять свои теории. Удивительно, но практики обычно согласны в том, что человеческое существо характеризуется несколькими основными мотивами, хотя вопрос о сущности таких мотивов временами вызывает теоретические споры. Клинический подход позволяет «под микроскопом» изучать реальные мысли и чувства человека, однако полученные с его помощью данные практически всегда относятся к психическим реальностям тех людей, чье душевное нездоровье побудило их обратиться к психотерапевту. Поэтому не удивительно, что обнаруженные клиницистами мотивы, как правило, негативные. Они рассматриваются как мощные побуждения, которые, если их не поставить под контроль или не смягчить, могут вызвать психические заболевания (или нарушения поведения), такие как депрессия, психоз и невроз.

Мотивационная триада по Фрейду: сексуальность, агрессия и тревога

На основании анализа сновидений и свободных ассоциаций Фрейд (см. главу 1) сделал вывод о том, что человек прежде всего нуждается: а) в получении сексуального удовлетворения (в самом что ни на есть широком смысле); б) в выражении своей агрессивности; в) в смягчении своей тревоги и своего страдания, возникающих вследствие конфликта между первыми двумя влечениями и конфликта между первыми двумя влечениями и требованиями социума и угрозами выживанию. Фрейд считал, что все три основных человеческих мотива потенциально приносят человеку страдания или болезни. В этом смысле он следовал традиции, сложившейся на Западе более 2000 лет назад со времен Платона. В 9-й части своего «Государства» Платон вкладывает в уста Сократа такие слова о бессмысленности тех вожделений и желаний, которые

…пробуждаются во время сна, когда дремлет главное, разумное и кроткое, начало души, зато начало дикое, звероподобное под влиянием сытости и хмеля вздымается на дыбы, отгоняет от себя сон и ищет, как бы удовлетворить свой норов. Если ему вздумается, оно не остановится даже перед попыткой сойтись с собственной матерью, да и с кем попало из людей, богов или зверей; оно осквернит себя каким угодно кровопролитием и не воздержится ни от какой пищи. Одним словом, ему все нипочем в его бесстыдстве и безрассудстве.

Как и Фрейд, Платон считал, что во сне человек управляется двумя основными мотивами: сексуальным влечением (включая инцест) и агрессивностью. Платон называл их противозаконными или деструктивными мотивами, ибо, с его точки зрения, они близки к «безграничному безумию или к невероятному бесстыдству». Кроме того, Платон утверждал, что эти беззаконные мотивы «с рождения присутствуют в каждом человеке» и что они могут быть «укрощены законом и добродетельными желаниями с помощью разума». Фрейд не верил в какие-либо «добродетельные желания», но соглашался с тем, что инстинктивные, беззаконные желания, которые он приписывал бессознательному Оно, должны контролироваться обществом (законом) и разумом. Он говорил о психоанализе, изобретенном им методе, как о средстве постепенного завоевания Оно с помощью разума (Freud, 1927a).

Плохие и хорошие желания

Разграничение между плохими или беззаконными желаниями, ведущими к болезни или греху, и хорошими желаниями присутствует в различных религиозных традициях, причем подчеркивается, что хорошие желания представляют собой средство подавления или обуздания плохих. В христианском писании часто упоминается о грехах, связанных с сексуальными или агрессивными желаниями, однако не менее часто христиане пишут о добродетели любви и доброты. Например, любовь возвеличивается в знаменитом высказывании о милосердии, принадлежащем апостолу Павлу (Второе послание к коринфянам). Другой апостол, Фома, пишет в своем Послании: «Бог есть любовь, и тот, кто пребывает в любви, пребывает в Боге, и Бог пребывает в нем». Структура «Божественной комедии» Данте отражает христианскую теологию. Грехи, происходящие от беззаконных желаний, живо описаны в части «Ад». Разум, в образе Вергилия – проводника Данте, помогает последнему осознать, каким образом плохие желания приводят к греху и наказанию. Для этого Вергилий ведет поэта через ад и чистилище, однако затем Данте понимает, что достичь Неба и преодолеть беззаконные желания можно только по благодати Божьей. Именно Бог дарует нам добродетели любви, доброты, покоя и гармонии со всем.

В буддизме мы находим схожие идеи, хотя способы их выражения отличаются от христианских. Для Будды наиболее очевидным фактом жизни оказывается страдание. Источником его он считал желания и, таким образом, заключал, что человеку следует как можно скорее от них отказаться. В качестве пути отказа Будда предложил технику направленной медитации. С точки зрения буддистов, годы медитативной практики дают человеку возможность жить без желаний либо, по крайней мере, не испытывать беззаконных или ординарных желаний. Данный способ преодоления очень похож на соображения Платона, Данте или Фрейда. Однако, как отметил Гомбрич (Gombrich, 1971), желание любить и творить добро стало добродетелью, помогающей искоренять некоторые из наиболее беззаконных и эгоистических желаний (именно об этой добродетели говорит христианство). Даже в буддийской теологии любящая доброта представляет собой важную стадию на пути к отрешению от всех желаний. Стало быть, согласно буддийской традиции, желание освободиться от всех желаний – это хорошее желание, постоянно мотивирующее «просветленных», которые шаг за шагом овладевают медитативными практиками. Говорят, что последними словами Будды были слова: «Желайте разумно». Очевидно, что, как и христианство, буддизм признает существование добродетельных желаний.

Фрейд же не верил в хорошие желания, такие как стремление творить добро. Возможно, это объясняется тем, что в его пациентах, психически нездоровых людях, доброе начало было глубоко подавлено. А может быть, он просто пессимистически относился ко всем проявлениями человеческой природы. Стремление любить и творить добро он считал производной эгоистических мотивов. Например, рассуждая о любви к людям, которую, как верят христиане, выразил Христос своей искупительной смертью на кресте, Фрейд (Freud, 1918/1938) утверждал, что распятие Христа является манифестацией глубоких бессознательных мотивов каждого из нас. Фрейд начал с предположения о том, что каждый маленький мальчик хочет спать со своей матерью, ревнует к отцу, хочет его убить, но испытывает чувство вины из-за этого желания, ибо продолжает его любить. Вина, вызванная инцестуозными и агрессивными желаниями, обычно приводит мальчика к желанию совершить ту или иную репарацию, и в конечном счете он стремится полностью отождествить себя с отцом. Следовательно, заявил Фрейд, психологический смысл распятия Христа заключается именно в символической смерти сына, ставшей искуплением скрывающихся в бессознательном инцестуозных и агрессивных желаний каждого конкретного мужчины. Смерть Иисуса помогает мужчинам избавиться от чувства вины. Фрейд считал, что хотя люди воспринимают распятие Христа в качестве свидетельства Его любви, на самом деле они, движимые чувством вины, проецируют на образ Распятия свою собственную психическую реальность. Мы видим, что Фрейд, как и во многих других случаях, сводит человеческие стремления до сексуального мотива, агрессивных желаний и побуждения избавиться от тревоги или вины.