– Вы там на Самоа все такие, – сказал я. – Никакой веры в фундаментальную порядочность культуры белого человека. Господи, всего час назад мы сидели в вонючем шалмане на полной мели и без мазы на выходные, как вдруг звонит неизвестно кто из Нью-Йорка, велит мне ехать в Лас-Вегас и к черту расходы, после чего отправляет меня в какую-то контору в Беверли-Хиллз, где еще одна не пойми кто отстегивает мне триста баксов за просто так. Это и есть, дорогой мой, Американская мечта в действии! Было бы глупо не оседлать эту торпеду и не прокатиться на ней до самого конца.

– И то правда, – согласился адвокат. – Так и сделаем.

– Путем. Но сначала надо раздобыть тачку. Потом – кокаин, магнитофон для правильной музыки и гавайские рубахи.

К такой поездке можно подготовиться только одним способом: нарядиться, как павлины, закинуться так, чтоб срывало крышу, и сделать бросок через пустыню, чтобы потом накропать репортаж. Никогда нельзя забывать о главном деле. Вот только о чем писать? Никто не удосужился объяснить. Значит, историю придется высосать из пальца. Свобода предпринимательства. Американская мечта. Горацио Элджер^[1] спятил, перебрав наркоты в Лас-Вегасе. Гонзо-журналистика в чистом виде.

Есть еще и социально-духовный фактор. Время от времени, когда жизнь тяжела и тебя со всех сторон обложили хорьки, единственное лекарство – заправиться вредной химией и гнать, как бешеный, из Голливуда в Лас-Вегас. Найти, так сказать, покой в лоне солнечной пустыни. Откинуть верх, втопить педаль газа до упора, намазать лицо белым маслом для загара, врубить музыку на полную громкость, ну и, конечно, прихватить хотя бы пол-литра эфира.

Достать наркоту не составило проблем; найти в Голливуде в 6:30 вечера в пятницу тачку и диктофон оказалось куда труднее. Одна машина у меня уже имелась, но для путешествия через пустыню она была слишком мала и медлительна. Мы пошли в полинезийский бар, где мой адвокат сделал семнадцать звонков, пока не нашел кабриолет подходящей мощности и расцветки.

– Придержи его, – сказал он в трубку. – Мы приедем и все оформим через полчаса. – А через минуту заорал: – Что? Разумеется, у покупателя есть кредитная карта крупного банка. Ты хоть соображаешь, блядь, с кем говоришь?

– Не позволяй этой свинье катить на тебя бочку, – сказал я, когда адвокат в сердцах швырнул трубку на рычаг. – Теперь надо съездить в магазин классной звуковой аппаратуры. Дрянцо нас не устроит. Нам нужен бельгийский «Гелиоватт» с управляемым голосом направленным микрофоном, чтобы ловил даже базар во встречных машинах.

Мы сделали еще несколько звонков и обнаружили нужную аппаратуру в магазине, расположенном примерно в восьми километрах. Он уже закрылся, но продавец обещал подождать, если мы спешим. Нас задержал «стингрей», насмерть сбивший пешехода на бульваре Сансет. Когда мы приехали на место, магазин был закрыт на замок. Внутри были люди, но они не открывали двойную стеклянную дверь, пока мы заявили о своих твердых намерениях, пару раз по ней врезав.

Наконец, к двери подошли два продавца с монтировками, и мы смогли через узкую щель договориться о покупке. Они приоткрыли дверь ровно настолько, чтобы просунуть товар, после чего тут же ее захлопнули и заперли на ключ.

– Берите свое барахло и проваливайте к черту, – крикнул один из продавцов напоследок.

Адвокат погрозил им кулаком.

– Мы еще вернемся, – пообещал он. – Однажды кину в вашу халабуду блядскую бомбу! Ваши фамилии есть на квитанции о продаже. Найду, где вы живете, и сожгу ваши дома на хер!

– Пусть теперь думает, – пробурчал адвокат, когда мы отъехали. – Это типаж психа-параноика. Таких издалека видно.

В прокате машин возникли новые проблемы. Подписав все документы, я сел в машину и, сдавая задом, чуть не потерял управление и не врезался в бензоколонку. Служащий проката был в шоке.

– Эй… а-а… вы, ребята, поосторожней с машиной, хорошо?

– Не вопрос.

– Господи! – возопил клерк. – Вы только что сдали назад через полуметровую опорную плиту и даже не притормозили! Задом! На скорости семьдесят километров! И чуть не снесли бензоколонку!

– Все нормалек, – ответил я. – У меня метод такой проверять коробку передач. Задним ходом. Проверка на стресс-фактор.

Тем временем мой адвокат живо перекладывал ром и лед из «пинто» на заднее сиденье кабриолета. Служащий наблюдал за ним с отвисшей челюстью.

– Ребята, вы что, будете пить?

– Я не пью, – сказал я.

– Залей чертов бак, – рявкнул адвокат. – Мы, блядь, торопимся. Едем в Лас-Вегас на гонки в пустыне.

– Что-о?

– Не беспокойся, – пожал я плечами. – Мы ответственные люди.

Проследив, чтобы служащий закрыл крышку бензобака, я включил низкую передачу, и мы воткнулись в дорожный трафик.

– Еще один нервный, – прокомментировал адвокат. – Похоже, накрутил себя спидом.

– Точно. Надо было дать ему пару красненьких.

– Такому борову красненькие не помогут. Да пошел он к черту. У нас еще куча дел перед дорогой.

– Я хочу раздобыть рясы. Они могут пригодиться в Лас-Вегасе.

Однако все магазины карнавальных костюмов были закрыты, а грабить церковь не хотелось.

– Зачем париться? – сказал адвокат. – И не забывай: многие копы – злобные католики. Ты только представь, что эти мерзавцы с нами сделают, если поймают обдолбанными, пьяными и в краденых рясах? Да они нас кастрируют на хер!

– Ты прав. И ради Бога, не кури эту трубку на перекрестках перед светофорами. Не забывай, что мы как на ладони.

Он кивнул.

– Нужно найти большой кальян. Чтобы поставить его на сиденье, подальше от чужих глаз. Если кто-то заметит, подумает, что мы вдыхаем кислород.

Остаток ночи мы провели в поисках нужного материала и за его укладкой в машину. Потом поели мескалина и искупались в океане. Перед рассветом позавтракали в кофейне в Малибу, осторожно пересекли город и устремились по окутанной смогом пасаденской автостраде на восток.

3
Загадочные медикаменты в пустыне Кризис доверия

У меня застряли в мозгах слова пацана-попутчика о том, что он никогда не ездил в кабриолете. Несчастное чмо живет в мире, где мимо него то и дело проносятся кабриолеты, а он ни разу в них даже не сидел. Я почувствовал себя королем Египта. Меня подмывало приказать адвокату остановиться в ближайшем аэропорту и составить простой контракт на принципах общего права, по которому машина перешла бы в собственность этого убогого сукина сына. Типа «распишись здесь и здесь, и тачка твоя». Отдать ему ключи, кредиткой оплатить реактивный самолет до какого-нибудь места вроде Майами, взять напрокат еще один здоровенный красный, как пожарная машина, кабриолет, пригодный для поездки на бешеной скорости под дурью по мосту до последней точки Ки-Уэст, и там обменять его на катер. Вперед без остановки!

Маниакальное видение быстро рассеялось. Нет смысла подводить безобидного пацана под монастырь, к тому же у меня были свои виды на эту машину. Я собирался шикануть на этой таратайке в Лас-Вегасе. Может, даже устроить серьезный рывок на главном бульваре – остановиться на большом светофоре у «Фламинго» и крикнуть другим водителям: «Ну что? Ссыкуны! Петушня! Когда чертов светофор моргнет зеленым, я выжму газ до упора, и вас, беспонтовых уродов, просто сдует с дороги!» Ага. Брошу вызов чмырям прямо на их территории. С визгом шин рвану по тротуару, чтоб аж заносило, с бутылкой рома в лапе, давя на клаксон, чтобы заглушить музыку. С остекленевшими глазами, безумно выпученными за крохотными мафиозными темными очками в золотой оправе, орущий что-то нечленораздельное, в опасной стадии опьянения, воняющий эфиром и предсмертным психозом. С ревом накручивая обороты до жуткого, пронзительного воя в ожидании перемены знака светофора.

Как часто выпадает в жизни такой шанс пронять сволочей до печенки? Слоны в старости, хромая, спускаются с гор умирать в долину, американцы в старости выезжают в поисках смерти на хайвей в здоровенных машинах.

Однако наш вояж другого рода, это – классическая констатация всего правильного, истинного и достойного в национальном характере, грубая, плотская дань фантастическим возможностям, предоставленным обитателям этой страны, но только тем, кто наделен силой духа. А уж силой духа мы были затарены под завязку.

Мой адвокат, невзирая на расовую неполноценность, в эту концепцию врубался, а вот достучаться до попутчика оказалось нелегко. Пацан сказал, что понимает, но по его глазам я видел, что он ни черта не понял. Он мне лгал.

Машина внезапно съехала с дороги и, пробуксовывая, остановилась на обочине, посыпанной гравием. Меня швырнуло на приборную доску. Адвокат обмяк за рулем.

– В чем дело? – рявкнул я.

– Сердце… – простонал он. – Где лекарство?

– А-а, лекарство… Здесь.

Я сунул руку в чемоданчик за амилнитритом. Наш попутчик, похоже, оцепенел от ужаса.

– Не бойся, – сказал я. – У него слабое сердце. Грудная жаба. Но у нас есть с собой лекарство. Ага, вот.

Я достал из жестяной коробочки четыре ампулы амилнитрита и две подал адвокату. Он немедленно вскрыл одну и поднес ее к носу. Я сделал то же самое.

Адвокат втянул пары ноздрями и откинулся на сиденье, глядя прямо на солнце.

– Вруби погромче чертову музыку! – рявкнул он. – У меня в груди не сердце – аллигатор! Звук! Четкость! Басы! Давай басы! – махал он голыми руками небу. – Мы что, старухи какие-нибудь?

Я врубил радио и магнитофон на полную железку.

– Презренный гаденыш-крючкотвор! – сказал я. – Следи за базаром! Ты говоришь с доктором журналистики.

Адвокат истерически захохотал.

– Какого хрена мы забыли в этой пустыне? Пусть кто-нибудь вызовет полицию. Нам нужна помощь!

– Не обращай внимания на эту свинью, – сказал я попутчику. – Он плохо переносит лекарство. Вообще-то мы оба доктора журналистики и едем в Лас-Вегас освещать главное событие в жизни нашего поколения.

Тут смех разобрал и меня.

Адвокат обернулся, чтобы поближе взглянуть на пацана.

– На самом деле, – сказал он, – мы едем в Лас-Вегас, чтобы завалить героинового барона по кличке Дикий Генри. Он нас кинул. Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли?

Я хотел заткнуть ему рот, но мы оба не могли произнести ни слова от смеха. Какого хера мы делаем в пустыне, если у нас у обоих такое слабое сердце?

– Дикий Генри обналичил чек моего друга, – прорычал адвокат мальчишке на заднем сиденье. – Мы вырвем из него легкие!

– И сожрем! – само собой вырвалось у меня. – Эта сволочь легко не отделается! До чего докатилась страна, в которой таким говнюкам позволено опускать докторов журналистики?

Вопрос остался без ответа. Адвокат сломал головку второй ампулы. Попутчик с заднего сиденья перебрался на крышку багажника и съехал по ней вниз.

– Спасибо, что подвезли! – крикнул он. – Большое спасибо. Вы мне нравитесь, ребята. Обо мне не беспокойтесь.

Пацан побежал по асфальту обратно в сторону Бейкера. Через пустыню без единого деревца.

– Подожди! – крикнул я ему вслед. – Вернись, выпей пива!

Но он, как видно, меня больше не слышал. Музыка играла очень громко, а мальчишка бежал со всех ног.

– Ну и хрен с ним, – заключил адвокат. – Мы нарвались на реального фрика. Этот малец заставил меня нервничать. Ты видел, какими глазами он на нас смотрел?.. Господи! Какое хорошее лекарство!

Я открыл дверцу и подошел к месту водителя.

– Подвинься. Я поведу. Надо выехать за пределы Калифорнии, пока этот пацан не наткнулся на копов.

– Черт, да у нас несколько часов в запасе. Ему сто километров пиликать в любую сторону.

– Нам тоже.

– Давай вернемся в бар «Поло». Там нас ни за что не станут искать.

Я пропустил предложение мимо ушей.

– Открой текилу, – сказал я, когда мы вновь с ветерком двинулись в путь.

На шоссе я вдавил педаль газа до упора. Через пару секунд адвокат наклонился ко мне с картой.