Глава 3 Идеальная кандидатура

Лифт плавно остановился, двери разъехались беззвучно, будто боялись нарушить тишину. Наташа шагнула в светлый холл – просторный, но душный от напыщенной стерильности. В обе стороны расходились длинные коридоры с матовыми дверями, больше похожие на люксовые апартаменты, чем на медицинское учреждение. Под ногами – мягкое покрытие, поглощающее каждый шаг, будто здесь не приветствуются резкие движения. На стенах – картины в тонких рамах, подсвеченные настенными бра, их свет теплый, но почему-то безжизненный. Или ей всё казалось безжизненным.

Она повернула направо.

Дверь в конце коридора встретила ее приглушенной золотой надписью: «Неолайф». Внизу – минималистичный логотип: стилизованное дерево жизни, его ветви переплетались, образуя что-то между корнями и колыбелью. Мелким, почти нечитаемым шрифтом внизу: «Реализация репродуктивных программ».

Наташа замерла.

Пальцы сами сжали сумку с документами чуть крепче. Она сделала глубокий вдох, будто перед прыжком в темную воду. Одна минута. Только одна минута, чтобы успокоить бешеный стук сердца, заглушить голос в голове, который шептал: «Ты уверена?»

Но колебания – роскошь, которую она не могла себе позволить.

Дверь открылась без стука.

Бежево-серо-белый холл. Без ярких пятен, без дисгармонии. Все линии идеально ровные, все оттенки приглушенные, как будто пространство боялось напомнить о чем-то живом, настоящем. В воздухе витал запах – кофе, смешанный с ванилью. Дорогой, нарочито уютный аромат, но от него веяло чем-то искусственным, как от духов, которыми пытаются перебить запах лекарств.

Диваны с кожаной обивкой, журнальные столики с глянцевыми журналами. На обложках – счастливые семьи, улыбающиеся дети. Ни одного лица суррогатной матери. Ну, да, машину же не фотографируют рядом с гаражом.

На стенах – дипломы в строгих рамках, лицензии с печатями. Фотографии. Много фотографий. Родители с младенцами, счастливые пары, смутно похожие друг на друга, будто отобранные по шаблону.

И нигде – ни следа тех, кто выносил этих детей.

Будто их никогда и не существовало.

Наташа сглотнула.

Она сделала первый шаг внутрь.

За мраморной стойкой заметила улыбающихся совершенно одинаковых, в бежевых костюмах администраторш.

– Здравствуйте, я к Людмиле Шатровой. Встреча назначена на одиннадцать пятнадцать, – сухо сказала Наташа обеим, – моя фамилия Николаевич.

– Да, проходите! – левая показала глазами на большую широкую белую дверь с золотой старинной ручкой. Правая печатала что-то на компьютере, не отрываясь.

Наташа шагнула внутрь.

Пространство за дверью поразило стерильной роскошью.

За большим белым, с лаковым покрытием столом сидела женщина лет сорока – строгая, с холодными глазами и безупречным каре. Наташа подумала, что на голове парик. Её это не интересовало, но она подсознательно изучала Людмилу Шатрову.

– Садитесь, – кивнула та, не отрываясь от бумаг. – Анкета у вас заполнена?

– Да.

Наташа протянула папку. Людмила быстро пролистала её, потом резко остановилась.

– Капралов? – её брови чуть дрогнули. – Но у вас в паспорте девичья фамилия, так?

– Я вдова. Я написала. Я не брала фамилию мужа.

Наташа почувствовала, что что-то произошло после её слов. Шатрова медленно подняла взгляд.

– Александр Капралов? – она сделал акцент на слове Алесандр.

– Да.

– Директор по продажам в «Цветущей сливе»?

Наташа занервничала. Откуда она знает Сашу? Что происходит? Уйти, пока не поздно?

– Вы… знали Сашу? – тихо спросила она Шатрову.

– Нет, – Людмила отложила анкету, – моя сестра работала в той же компании. В торговом отделе. Она была замом Капралова.

– Евгения? – вырвалось у Наташи.

Людмила кивнула едва заметно, глазами.

– Кофе? – она резко встала и направилась к кофемашине, стоявшей недалеко от места, где она сидела, на маленьком столике. Рядом стоял кулер.

– Спасибо. Нет, – только кофе сейчас не хватало.

– Женя говорила, что его смерть ей показалась странной, – она вытащила чашку из кофемашины с готовым эспрессо, – что он что-то знал и кому-то мешал.

– Я ничего конкретного сейчас не могу вам сказать, – еле-еле сдерживалась Наташа, сжимая кулаки, – Женя думает, что это не был несчастный случай? – отбила она вопросом её любопытство.

Людмила обернулась и поставила чашку на блюдце.

– Я думаю, вам стоит быть осторожнее с вопросами.

Они смерили друг друга взглядом.

– В любом случае, – Людмила села обратно, – вы идеальная кандидатка. Молодая, здоровая, уже рожала. Без этого никак, вы знаете, – она сделала паузу, – есть пара, которая будет в восторге от вашей кандидатуры.

Она посмотрела на монитор, пощёлкала мышкой.

– Олег и Алиса Варламовы, – произнесла чуть ли не торжественно Шатрова.

Ладони мгновенно стали мокрыми.

– Варламовы? – она издевается? Или это однофамильцы?

– Он бизнесмен, она дизайнер, – Людмила улыбнулась, но глаза остались ледяными, хитрыми и хищными, – они мечтают о сыне.

Наташа чуть не задохнулась. Шатрова же прекрасно знает, кто такой Варламов, мы же только что затронули эту тему. Сумасшедший дом. Женя же знает, что его подозревали в убийстве Саши, значит, и Шатрова знает.

– Они… знают, что я вдова?

– Зачем? – она прищурилась, – вы же не собираетесь рассказывать им о своих личных трагедиях, свою биографию. Судимостей у вас нет, на учёте нигде не состоите, что могло бы вызвать колебания в выборе, клиенты нам полностью доверяют. Или вы знаете Варламовых лично?

– Нет. Мы никогда не встречались. Я никогда не ходила на корпоративы и ни разу не была у Саши в офисе.

– Неплохо. Отлично просто. Завтра в одиннадцать встреча с ними здесь. Не опаздывайте.

Наташа вышла из кабинета.

Как только закрылась дверь, Людмила позвонила младшей сестре.

– Жень, ты не поверишь, кто только что у меня был. Я сама не верю…

Наташа вызвала лифт. Голова не очень понимала, что произошло, но отступать она не хотела. В случайности она не верила.

Людмила же положила телефон на стол. Посмотрела в окно и произнесла: «Идеальная месть!»

Глава 4 Портрет

Олег вышел из машины и вдохнул полной грудью чистый загородный воздух. Дорога от ворот к крыльцу петляла через идеально подстриженный газон, обрамлённый розами редких сортов. Олег шёл домой после трудового дня слегка навеселе. Он редко выпивал в будни, но приехали представители новых поставщиков, и в конце переговоров все вместе распили прямо в офисе бутылку водки за успешное будущее сотрудничество.

В доме горел свет, Алиса любила зажечь все люстры в гостиной и сидеть, как на съёмочной площадке. Её пугал полумрак и портил настроение. Последнее время она стала такой нервной и психованной, что Олег с трудом переносил её капризы. Повышал голос. Иначе никак не мог её успокоить. А ведь как любил когда-то, до умопомрачения.

Сейчас он считал её своей женой, не более, то есть любимой или просто женой, предпочитал не заморачиваться. Иногда изменял, но без привязанностей, а так, для спорта и потакания своей вседозволенности, которую дают деньги. Особо не увлекался, бабам не верил и считал их меркантильными хитрованками. Чем красивее, тем наглее.

Олег открыл ключом входную дверь и тихо вошёл в дом, в свою сверкающую от зажжённых люстр витрину успеха. Алиса сидела у камина, листая глянцевый журнал, взгляд скользил по страницам, не цепляясь за буквы.

– Шатрова нашла кандидатку, – сразу без «доброго вечера» бросил Олег, – завтра едем знакомиться.

Он прошёл внутрь гостиной, по пути гася половину освещения.

Алиса не подняла глаз. Раз он не соизволил поздороваться, она не будет на него смотреть.

– Опять какая-то деревенщина? – её голос звучал вяло, и Олегу сразу стало скучно, – в прошлый раз у той волосы были крашеные, и зубы свои только наполовину. А руки? Ты помнишь её руки?

Олег ослабил галстук и оставил его висеть на шее:

– Молодая, здоровая, уже рожала. Историк по образованию. Москвичка.

– Историк? – Алиса наконец оторвалась от журнала, – И что, она согласилась?

– Шатрова говорит – идеальный вариант.

Алиса скривила физиономию. Она знала, что «идеальный вариант» по версии Людмилы мог оказаться кем угодно. Им бы бизнес свой крутить, а остальное, как получится.

– Я не хочу…– начала она.

Олег резко перебил:

– Я устал от твоих капризов, – его голос стал тише, но от этого только опаснее, – если завтра тебе опять что-то не понравится, я развожусь, – блефовал, но от её нескончаемых закидонов он действительно утомился. В этом вопросе она его не щадила.

Замолчал. Дал словам осесть, как он любил выражаться.

– Или просто найду другую женщину, которая родит мне сына. А лучше двух.

Алиса бросила журнал на пол. Актриса погорелого театра. Она здорово поднаторела в таких выступлениях. Потому что сам позволял ей строить из себя Снежную королеву.

– Ты не смеешь…

– Смею, – он подошёл ближе, тень от его фигуры накрыла её, – ты забыла, кому обязана всем этим? – его рука описала круг, указывая на дом, на картины на стенах, на её бриллиантовые серьги, хотя, он крайне редко позволял такие слова по отношению к жене, – я терпел пять лет. Моё терпение закончилось.

Алиса вскочила.

– Ты думаешь, мне нужны твои деньги? – её голос сорвался, она нервничала, – я не могу… я не хочу…

– Никто не спрашивает, чего ты хочешь, – Олег повернулся к выходу, – завтра в одиннадцать. В десять будь готова.

Олег даже не стал повышать голос – устал.

К Алисы было всё нормально с яйцеклетками, проблема заключалась в вынашивании, в самой матке. Уже столько раз имплантировали эмбрион, что больше Олег не выдержал и согласился на суррогатную мать. Не сразу, но согласился. Но и это оказалось не таким простым делом, как пишут в рекламе или говорят люди, не имеющие к этому никакого отношения.

Алиса психологически не могла согласиться на любую женщину, а потом ещё вычитала , что хоть суррогатная мать и не имеет к плоду ничего генетически общего, есть ещё информационная составляющая. Что такое точно входило в эту составляющую Олег не очень понял, но какое-то зерно в этом определённо было, а и пуповину никто при суррогатном вынашивании не отменял.

Олег уселся в кабинете, достал виски, открыл миниатюрный холодильник, спрятанный за дубовой панелью, которыми был отделан кабинет, положил два кубика льда в стакан и решил продолжить начатое с китайцами в офисе.

На стене висел портрет его отца. Заказал его по фотографии. Отец на портрете получился, как живой. Сейчас он смотрел на сына с молчаливым укором.

«Нужен наследник», – будто говорил взгляд старика.

Олег выпил залпом виски и налил ещё. Лёд оставался в стакане, не успев растаять.

Он знал, что Алиса больше не сможет. Но он-то сможет. Даже если придётся это сделать без неё. Что ж мне теперь без сына оставаться?

Завтра он встретит эту женщину, идеальную кандидатку, Наталью Николаевич, историка по профессии. Чего только не бывает. Историк.

И если она окажется той, кто ему нужен, он её не отпустит.

Жалко, что у него не было женщины, от которой он бы хотел иметь сына. А то и не стал бы больше заморачиваться с этими суррогатными мамашами, трахнул бы, как полагается, и дело в шляпе, как говорил отец. Пацанчик давно бы уже бегал и в школу собирался. Имя бы дал ему отцовское – Тимофей.

Глава 5 Договор

Митька как будто понял, что у мамы серьёзные времена, и его капризы и сопли могут здорово подпортить её планы. Он притих, слушался с первого слова и помахал ей ручкой в раздевалке детского сада, как будто шёл не в группу, а садился на космический корабль. В августе львёнку исполнялось четыре, а Наташе иногда казалось, что ему уже, как минимум, шесть, потому что он слишком много понимал и отлично говорил. Логопеды ему точно были не нужны, причём, речь исправилась буквально за последние месяцы. Сын унаследовал её синие глаза и улыбку, но в целом больше походил на Сашу. Дура свекровь, что перестала общаться с внуком, Наташа была уверена, что та ещё очень сильно пожалеет.